В комнате он оказался единственным мужчиной. Лорд Норвуд всегда чаевничал один, в тишине любимой библиотеки. У них с леди Норвуд было трое дочерей – Регина, Бригитта и Каролина – и ни одного сына, что причиняло лорду Норвуду немалое расстройство. Регина так и не вышла замуж (да-да, я навела справки!), Бригитта родила двух девочек, и лишь у младшей, Каролины, имелся единственный сын. По слухам, Оливер Флеминг – беспутный шалопай, и чаю он предпочитал напитки покрепче. Видимо, как и супруг Бригитты.

– Взаимно, – я пожала крупную ладонь Регины. – Как поживаешь?

– Прекрасно, – заверила Регина с широкой улыбкой. – Наше движение вот-вот добьется большого успеха и…

– Хватит уже! – закатила глаза Бригитта и обмахнулась полной ладонью. – Мы только и слышим, что о суфражистках. Неужели нельзя поговорить о чем-то еще?

– Например? – Регина подалась вперед и воинственно расправила широкие плечи, словно готовясь вступить в драку. – О выкройках? О погоде? О соседях?

Бригитта поджала губы, на мгновение сделавшись дурной копией матери.

– Чем, позволь спросить, плохи разговоры о погоде? Они помогают заполнить неловкие паузы. И вообще, мы могли бы дать Люси несколько советов, которые пригодятся в ее положении…

Третья тетка, Каролина, громко фыркнула.

– Бригитта, не будь ханжой. Люси не хуже нас с тобой знает, как рождаются дети.

Она прозрачно намекала на Роуз, которая официально считалась моей племянницей. После той истории Норвуды оборвали знакомство с Райтами, и лишь теперь мы пытались его возобновить.

Круглое лицо Бригитты покрылось пятнами.

Чай мы пили в натянутом молчании. Не скажу, что я давилась под грозным взглядом бабки, но не стыжусь признаться, что в ее обществе мне было не по себе. Этан попытался было скрасить обстановку несколькими шутками, но быстро умолк, не встретив ответной готовности поддерживать беседу.

Наконец чашки опустели, и бабка откинулась на спинку кресла.

– Мистер Баррет, – обратилась она к моему мужу и переплела пальцы, – у меня к вам небольшая просьба.

Этан бросил на меня короткий взгляд, и я мимолетно ему улыбнулась. Говорила же, что все это неспроста!

– Какого рода? – уточнил Этан, не торопясь заверять леди Норвуд в своей вечной преданности, чего она, должно быть, ожидала.

Леди поджала губы, чуть подкрашенные нежно-розовой помадой. Она привыкла, что все и всегда делалось по ее слову. Перечить леди Норвуд не смел даже ее собственный муж. Точнее говоря, лорд Норвуд бежал с поля боя, лишь только завидев нахмуренные брови супруги. Однако Этан не собирался трепетать подобно домашним грозной леди, и ей пришлось с этим смириться.

– Дело не составит для вас труда, я уверена, – проговорила она ворчливо и расправила юбку.

Этан приподнял брови, выражая вежливое недоверие.

– Вот как? – уточнил он сухо. – Означенное дело, насколько я понимаю, весьма деликатно?

– Более чем, – подтвердила она не менее сухо. – И я бы не хотела, чтобы оно стало достоянием гласности.

– Боюсь, я не адвокат и не исповедник, чтобы гарантировать вам конфиденциальность, леди Норвуд, – заметил Этан спокойно. – Я – офицер полиции, и если речь пойдет о преступлении…

– Разумеется, о преступлении! – вскипела леди, выведенная из себя его непокладистостью. – Иначе зачем я бы приглашала в дом полицейского?

Я спрятала улыбку, получив подтверждение своей догадки. Не зря я считала, что Норвудам что-то от нас нужно!

– Это было невежливо, мама, – флегматично заметила Регина в наступившей неловкой тишине. Она единственная осмеливалась изредка перечить леди Норвуд.

О, это бабка и сама отлично понимала!

– Извините, – буркнула она, не глядя на Этана, и раздраженно побарабанила пальцами по подлокотнику кресла. – Я хотела сказать, что рада появлению в семье человека, который мог бы заняться нашей проблемой, не предавая ее огласке. Причем заняться со всем тщанием!

Этан не стал говорить, что готов оказать любую требуемую услугу, лишь молча ждал продолжения.

Леди Норвуд вновь поджала губы и спросила требовательно:

– Так вы готовы нам помочь? Уверяю вас, это не займет много времени.

– Леди Норвуд, – вздохнул мой муж, поняв, что отвертеться не удастся. – Я хочу, чтобы вы понимали отчетливо. Если я обнаружу преступника, то вынужден буду передать его в руки властей.

– Даже если это член семьи? – уточнила леди Норвуд раздраженно.

В глазах Этана мелькнуло что-то такое, будто ему очень хотелось сказать: "Тем более, если член семьи!", однако он сдержался.

– Перед законом все равны, – произнес он наставительно.

Судя по лицу леди, подобная сентенция была для нее внове. Однако ей пришлось это проглотить (что, между нами говоря, доставило мне немалое удовольствие).

– Хорошо, – процедила она и выпрямилась в кресле, седая и величественная. – Будь по-вашему. Если кто-то из Норвудов настолько забылся, что рискнул нашим благосостоянием, то пусть пеняет на себя!

Я с трудом сдержала удивленный возглас. Надо же, как ее допекли! Леди Норвуд всегда превыше всего ставила приличия, честь семьи и прочее в этом духе. Что же могло заставить ее всем этим пренебречь?

Этан вздохнул и покорился своей судьбе.

– Так что случилось? – поинтересовался он вежливо. – Насколько я могу судить, у вас украли нечто ценное?

Я склонна была с ним согласиться. Слова о риске благосостоянием семьи трудно было понять превратно. Другое дело, что я затруднилась бы назвать, о чем идет речь. Земли? Фермы? Сдаваемые внаем коттеджи? Ума не приложу, как что-либо из этого можно украсть! Какая-то тяжба с соседом, норовящим оттяпать заливной лужок? Но причем тут полиция? Разве что означенный сосед умудрился стащить некие документы. Хотя вряд ли лорд Норвуд был настолько беспечен, чтобы держать их в замке, для таких вещей арендуют банковские ячейки.

Впрочем, зачем гадать? Леди Норвуд придется самой обо всем рассказать, иначе не было бы смысла затевать разговор. Трудно представить, что полицейский, сколь бы умен и талантлив он ни был, сумел отыскать некую ценность, даже не зная, что ищет.

– Весьма ценное, – подтвердила леди Норвуд мрачно. – Фамильных призраков.

Этан поперхнулся.

– Призраков? – повторил он недоверчиво и покосился на меня. Я чуть заметно пожала плечами, давая понять, что мне ничего об этом не известно.

Леди Норвуд нахмурила идеально очерченные брови.

– У вас что же, проблемы со слухом? Разумеется, призраков! Приз-ра-ков, понимаете?

– Мама! – простонала Регина, прикрывая лицо рукой.

Бригитта неловко кашлянула, ее дочери как по команде опустили глаза, а Каролина поспешно отвернулась.

Лишь теперь почтенная леди одумалась.

– Простите, мистер Баррет, – произнесла она с видимым усилием. – У меня не было намерения вас оскорбить.

– Неужели? – хмыкнул Этан, ничуть, впрочем, не оскорбленный. Трудно представить, чтобы видавшего виды полицейского можно было задеть подобной ерундой. И сжалился, видя, как леди Норвуд корежит от необходимости извиняться: – Так что случилось с вашими призраками? Признаюсь, я заинтригован.

Должно быть, в глубине души он полагал, что несчастные духи попросту разбегались от деспотичной хозяйки замка, но воспитание не позволяло заявить об этом вслух.

Леди Норвуд сжала губы в нитку и выпрямилась.

– Они исчезают! Примерно двое или трое за месяц, иногда больше, иногда меньше. И я уверена, что причина тому – чей-то злой умысел!

Я вообразила, как некто, пробравшись под покровом ночи в спящий замок, засовывает призраков в огромный мешок, и едва не прыснула.

– Кхм, – сказал Этан, не убежденный этой тирадой. – На чем основывается ваша уверенность? Быть может, убыль призраков – это естественный процесс? Скажем, подошел к концу запас энергии или исполнен долг, державший душу на земле?

С некоторых пор мы с ним сделались неплохими специалистами в этом вопросе.

На секунду мне почудилось, что леди Норвуд все-таки выставит нас из замка, однако нужда в помощи оказалась сильней.

– Я обращалась к ведьме, – огрызнулась она. – Она утверждает, что ничего естественного в этом нет. Говорю вам, их украли!

– С какой целью? – нахмурился Этан и почесал бровь. – Кстати, вы заявили в полицию?

Леди Норвуд лишь отмахнулась.

– Разумеется, нет! Мы не можем допустить, чтобы пошли слухи. Однако нужно ведь что-то делать.

– Вам так дороги покойные предки? – поинтересовался Этан с иронией.

Она чуть подалась вперед и вцепилась в подлокотники так, что побелели пальцы.

– Норвуд, – отчеканила она, – официально признан замком с наибольшим числом призраков во всем Альбионе! Их недостача вот-вот поставит под сомнение этот титул, и тогда мы лишимся притока туристов.

– А именно туристы, да будет вам известно, – заметила Каролина насмешливо, – давно стали источником благосостояния замка. Дважды в неделю, по вторникам и пятницам, к нам приезжают экскурсии, а местная деревушка живет за счет сувениров, оберегов для защиты от кровожадных духов и тому подобной ерунды, производимой местной артелью. Как вы понимаете, без призраков Норвуд захиреет.

– Я хочу, чтобы вы поймали этого негодяя и примерно наказали! – потребовала леди Норвуд безапелляционно и обвела семью грозным взглядом. – И если кто-то из вас ему потворствовал, то лучше сознайтесь сразу.

Тон и взгляд ее вполне заменили бы вгоняемые под ногти иголки. Любопытно, местные полицейские еще не додумались привозить к леди Норвуд несговорчивых преступников? Ручаюсь, час наедине с моей двоюродной бабкой – и самый закоренелый злодей во всем покаялся бы.

Хотя полицейские тоже не без греха, так что наверняка опасались лишний раз показываться на глаза грозной леди. Скажем, кто-то по пятницам пропускает лишний стаканчик или в нежном детстве стащил из буфета банку варенья. Кому приятно, если это выплывет на свет?

– Мама, какой смысл нам вредить семье? – резонно спросила Бригитта. – Что за глупости?

И тут же втянула голову в плечи под острым материнским взглядом.

– Деверелл хорош собой, – процедила леди Норвуд. – И умеет вскружить женщине голову.

Глаза Бригитты вспыхнули, и она выпрямилась.

– Никто из нас и не подумал бы о таком. Семья – это святое.

Леди Норвуд насмешливо фыркнула.

– Чтобы думать, нужно иметь хоть капельку мозгов. Ни ты, моя милая, ни твои девочки острым умом никогда не отличались.

Полные щеки Бригитты задрожали от обиды, и Этан кашлянул, деликатно прерывая назревающую ссору.

– Леди Норвуд, вы подозреваете некоего Деверелла, насколько я понимаю?

Теперь раздражение бабки обратилось на него.

– Ну разумеется. Он единственный выиграет, если Норвуд утратит титул главного пристанища духов Альбиона. Тут даже совершеннейший тупица догадался бы!

И окинула безмятежного Этана острым взглядом, давая понять, кого считает этим самым тупицей. Старшему инспектору Баррету нипочем были извергаемые на его голову громы и молнии.

– Боюсь, вы не успели посвятить меня в подробности, – хладнокровно намекнул он, что дамы увлеклись выяснением отношений вместо того, чтобы говорить по существу.

– Мистер Деверелл – владелец Деверелл-холла, – поспешила вставить Регина, видя гневный прищур матери. – Это второй замок в списке.

– Отстает от Норвуда на семнадцать штук, – уточнила Каролина деловито, как будто речь шла о скачках и породистых жеребцах.

– Штук?.. – Этан почесал бровь.

Регина поправила:

– Уже на пять. С декабря мы не досчитались целой дюжины.

Любопытно, они им перекличку устраивают? Хотя с леди Норвуд сталось бы. Так и вижу, как она командует духам выстроиться в шеренгу и рассчитаться на первый-второй.

– Мы пытались поймать Деверелла с поличным, – перехватила инициативу леди Норвуд. – Увы, безуспешно.

– Очень жаль, – пробормотал Этан, и не приходилось сомневаться, что сожаление его искренне.

– Теперь это дело в ваших руках, – сообщила леди Норвуд со спокойной убежденностью. – И я – все мы – очень рассчитываем, что вы отнесетесь к нему со всем тщанием.

– Разумеется, – заверил Этан с непроницаемым лицом.

Оставалось лишь восхититься, как непринужденно она переложила свои проблемы на чужие плечи.

***

– Дорогая, – мягко сказал муж, когда мы остались наедине в отведенной для нас комнате, – напомни, зачем мы сюда приехали?

– Наладить отношения с моими родственниками, – пожала плечами я. – Ты передумал?

– По-моему, передумала ты, – возразил Этан, не давая сбить себя с толку. – Общение с семейством Норвудов, определенно, не доставляет тебе удовольствия. И вдобавок оживляет неприятные воспоминания. Так зачем нам здесь оставаться?

Мысль была донельзя соблазнительной, и мгновение-другое я позволила себе помечтать. Как высказываю леди Норвуд, что думаю о ее властных замашках, манере разговора и поведении с людьми… Увы, это было бы невежливо – и неосмотрительно.

– Дорогой, – я потянулась и погладила его по чуть колючей щеке. – Это ведь всего два дня. Обещаю, потом мы будем появляться в Норвуде так редко, как только позволят приличия.

Он перехватил мою ладонь и заключил проницательно:

– Это ради меня, так?

Я с самым честным видом покачала головой, хотя кого я обманывала?

Этан руководствовался заботой обо мне, а я – о нем. И его карьере, если уж на то пошло. Он старался не акцентировать на этом внимания, но я-то знаю, как дорого он поплатился за женитьбу на мне! Как ни крути, бывшая певичка – не лучшая партия для будущего суперинтенданта полиции. Этан даже старшим инспектором стал с немалым опозданием, хотя после нескольких громких дел его просто обязаны были повысить в должности.

Теперь же мне представилась возможность из женщины с сомнительным прошлым превратиться в женщину из приличной семьи, и я не имела права ее упускать. Ради Этана – и ради нашего ребенка.

Муж притянул меня к себе.

– Мэри, – сказал он нежно, как всегда в подобные минуты называя меня этим именем, – не стоит. Я мужчина и вполне способен позаботиться о своих делах.

– А я женщина, – ответила я ему в тон. – И должна быть тебе помощницей и соратницей, а не гирей на твоих ногах. Так что мы остаемся, и не спорь.

***

О принятом решении я пожалела, едва мы вошли в столовую.

Мы немного опоздали, и семья уже была в сборе. Нас дожидаться не стали – эдакая бессловесная демонстрация отношения. Нас усаживали за один стол с Норвудами, однако ровней не считали.

Во главе длинного старинного стола расположился лорд Джордж Норвуд, чья некогда густая каштановая шевелюра окончательно капитулировала под натиском лет, а на лице изрядно прибавилось морщин. Зато острый взгляд и ироничная усмешка из-под пышных седых усов остались неизменны. Дворецкий как раз добавлял в его тарелку вторую порцию рыбы, за чем хозяин наблюдал с привычным благодушием. Лорд Норвуд принимал жизнь такой, какая она есть, и дорожил небольшими удовольствиями вроде вкусной еды и хорошей книги.

Леди Патрисия Норвуд восседала с противоположного конца длинного стола, величественная, будто мраморная статуя. Вот кто не снисходил до простых житейских радостей. Леди Норвуд исповедовала строгость и умеренность, так что на ее тарелке красовались лишь тоненький кусочек рыбы и горка салата.

Регина уже жевала со всегдашним своим аппетитом и приветственно махнула нам вилкой, заставив мать поморщиться.

Бригитта заботливо подкладывала закуски брюнету средних лет и весьма располагающей наружности, который то и дело озарял присутствующих белозубой улыбкой, словно коммивояжер, которому до квартальной премии оставалось всего две продажи. Должно быть, это и был супруг Бригитты, банковский служащий Роберт Крэйг.

Их старшая дочь, Виктория, с мрачным видом разделывала мясо на волокна. Глаза у нее горели яростным огнем, а на впалых щеках рдел лихорадочный румянец.

Младшая дочь, Софи, так мечтательно разглядывала выцветший гобелен, будто вместо него видела портрет красавчика-киноактера. Голубые глаза ее были широко распахнуты, розовые губки приоткрыты, на нежную щечку из чуть растрепавшегося пучка свисает золотистый локон.

Хотя молодой человек напротив нее заслуживал восторженного взгляда куда больше, чем ветхая тряпка на стене. Лощеный красавчик с пылкими черными глазами, набриолиненными волосами и розой в петлице словно сошел со страниц какого-нибудь романчика о светском повесе, который, так сказать, порхал с цветка на цветок, пока взгляд его не остановился на Той Самой.

Судя по тому, как за его стаканом коршуном следила Каролина Норвуд, это и было ее ненаглядное чадо. Вечернее платье Каролины из темно-вишневого шелка явно стоило больше нарядов всех остальных дам вместе взятых, а на шее у нее поблескивало рубиновое колье, вряд ли бывшее подделкой. Следовательно, дела у младшей дочери лорда и леди Норвуд шли прекрасно, хотя выражение ее лица было далеким от безмятежной радости. Каролина хмурила брови и бросала взгляды на дядюшку Фергюса, которого я тотчас узнала.

Годы нисколько не изменили Фергюса Мак-Альпина. Его рыжая шевелюра не поредела и даже почти не поблекла, квадратный подбородок не оплыл, глаза были по-прежнему ярко-голубыми, а кряжистая широкоплечая фигура все еще могла похвастаться крепкими мускулами. Некогда он был женат на Элис, младшей сестре леди Патрисии Норвуд. Брак оказался бездетным, так что дядюшка Фергюс с удовольствием нянчился с племянниками, находя в этом некоторое утешение. И после смерти жены он эту привычку не оставил, со свойственной ему энергичностью умудряясь вести дела – а был дядюшка Фергюс неприлично богат и удачлив – колесить по всей стране и вместе с тем проводить немало времени в замке Норвуд. Во всяком случае, на всех праздниках, которые мне довелось проводить здесь, дядюшка неизменно присутствовал. Дарил подарки, щедро угощал детишек сладостями и прочее в этом духе. Особенно он любил настоящую Мэри Райт, которой приходился крестным отцом. И, как я помнила, даже собирался оставить ей состояние. Во всяком случае, такие ходили разговоры.

По правую руку от него с напряженным видом сидел молодой блондин, который был мне не знаком. Зато, кажется, он знал дядюшку Фергюса – на незнакомцев с такой ненавистью не смотрят, даже если этот незнакомец только что плюнул вам в суп. Судя по вечернему костюму, носящему следы починки и с чуть лоснящимися рукавами, блондин знавал лучшие времена.

Зато мужчина лет сорока с лишним, с породистым лицом и крепкой фигурой, был мне определенно известен. Даже слишком, ведь знакомство это было такого рода, которого в приличном обществе принято стыдиться. А уж тем более – в обществе собственного мужа!

Я обвела глазами этот, с позволения сказать, зоопарк. Лорд Норвуд походил на мудрого филина. Регина напоминала немолодую, но все еще крепкую кобылу. Бригитта – типичная гусыня, почему-то выбравшая себе в пару яркого павлина Роберта Крэйга, причем их дочери также напоминали птиц: Виктория – канарейку в клетке, а Софи – ласточку, порхающую где-то в поднебесье. В Каролине, несмотря на тщетные попытки казаться беззаботной кошкой, угадывалось что-то собачье. Ее сын Оливер – точь-в-точь щенок, который тщился выглядеть матерым волкодавом. Дядюшка Фергюс, разумеется, старый лис. Ну а леди Норвуд… Двоюродная бабка по-змеиному улыбнулась, явно наслаждаясь неловкостью ситуации, и я определилась, к какому виду ее отнести. Аспид! Ядовитый аспид, подстерегающий неосторожного путника.

Так себе зоопарк, надо сказать. Не слишком высокого пошиба.

Этан сжал мою руку, давая понять, что уловил сгустившееся в столовой напряжение.

Я послала ему нежный взгляд и сказала громко:

– Добрый вечер. Простите, мы немного опоздали.