– Доброе утро, господа, – невозмутимо поприветствовала я толпу. – Чудесная погода, вы не находите? Хорошо ли вам спалось? Морской воздух, говорят, способствует прекрасному сну и улучшает настроение.
Ответа я, конечно, не дождалась. Дэвры хмуро переминались с ноги на ногу, переглядываясь. Половина мужчин была изрядно помята, многие сверкали свежими синяками. Чёрный Вепрь сидел поодаль и ухмылялся. Наконец вперёд выпихнули Юна.
– Здаров, тесса, – смущённо пробасил юноша.
– Здравствуйте, господин Юн, – улыбнулась я. – А вы как нельзя более кстати. Мы с госпожой Имельдой собираемся завтракать и надеемся, что вы к нам присоединитесь.
– Дак мы это… пожрали уже. Но второй раз я завсегда горазд, – довольно осклабился Юн.
– Замечательно! Значит, голод не отвлечёт вас от поглощения и некоторых правил поведения за столом. Прошу.
Я посторонилась, пропуская молодого дэвра в дом.
– Э-э, – неуверенно пробасили в толпе.
– Да, вы что-то хотели сказать, господин Кныра? – невинно поинтересовалась я. Толпа снова замялась. – Нет? Ну, тогда хорошего всем дня.
– Малой, ты чо, опух совсем? – возмущённо рыкнул Вангапу Ярый. – Договорились же!
Я вопросительно посмотрела на своего ученика, но довольный Юн, показав товарищам непонятный, но, кажется, очень обидный жест, уже проследовал внутрь. По толпе прокатился зубовный скрежет, но никто так и не осмелился сказать что-то ещё. Я с самой милой улыбкой закрыла перед дикарями дверь.
Вчерашнее золото я наотрез отказалась принимать. Благо Чёрному Вепрю во второй раз ничего объяснять не пришлось, а уж с какими словами кайарахи вернул эту груду украшений дикарям – мне было неведомо.
– Ари, девочка, ты их совсем не боишься? – спросила вчера Имельда, впечатлённая прошедшим днём и первым близким знакомством с дэврами.
– Очень боюсь, Мелли, – честно призналась я. – А знаете, кого я боялась ещё сильнее? Леди Маурицию Ангольт. Белокурого пятилетнего ангелочка, мою самую первую ученицу. Так вот, после неё уже ничего не страшно. Да и папенька всегда говорит, что теви – это тот же укротитель зверей. Покажешь свой страх – разорвут в клочья. Ну… говорил.
– В чём-то ты права, – кивнула Имельда. – Сама пока не пойму, к кому эти дэвры ближе – к диким зверям или к невоспитанным детям. Ох, и работа у тебя, девочка. Мне-то своих барышень учить ничему не надо, знай только присматривай, чтобы глазки всем подряд не строили да честь блюли.
– Работа у меня самая лучшая, – улыбнулась я.
– А за отца не волнуйся, – посерьёзнела дама. – Будто я не вижу, какая у тебя тень на сердце. Братец у меня та ещё бестолочь, конечно, но за твоими на совесть присмотрит.
Я только вздохнула. Прощание с отцом вышло особенно тяжёлым: он в последнее время принимал меня за собственную старшую сестру, мою тётю Вейелу. Учитывая, что у них пятнадцать лет разницы, отец, глядя на меня, мнил себя десятилетним ребёнком.
При виде накрытого стола Юн оживился. То, что дэвры отличаются завидным аппетитом, я поняла ещё на корабле, когда выяснилось, что кайарахи перед приёмом пищи в ресторане обычно ещё наведывался на камбуз. Не удивлюсь, если и после.
– Вам доводилось прежде пользоваться приборами, господин Юн? – прямо спросила я. И пояснила в ответ на недоумённый взгляд. – Вилкой и ножом, я имею в виду.
Дикарь облегчённо оскалился и вытащил из-за пазухи здоровенный нож. Клара побледнела, Мелли закатила глаза, я вздохнула.
– Что ж… Тогда просто смотрите и повторяйте за мной. И запомните сразу: оружию на столе не место. И ещё: я не смею указывать вам, в каком виде ходить, но за этот стол я впредь попрошу вас садиться полностью одетым.
Я очень переживала, что варварам придётся прививать навыки гигиены – всё же это очень деликатный вопрос, а дэвры уже взрослые мужчины. Но чистоплотность, кажется, вполне отвечала их полувоенному укладу жизни. По крайней мере, я не почувствовала неприятных запахов от наших вчерашних спутников, как и от Юна сейчас. А от Чёрного Вепря и вовсе пахло чем-то древесным, как будто бы даже дубовой корой.
А вот одежда… Не слишком ли я категорична? Да и сложно представить этого великана в сорочке с запонками на манжетах и жилете. Но хотя бы рубахи у них в ходу? Ниже пояса дэвры предпочитали носить широкие штаны до середины голени, больше похожие на юбки. Их ещё можно было быстро затянуть хитрым шнурком, чтобы не мешали в бою или на тренировке. Ладно, что-нибудь придумаем. Верно говорят: не одежда красит человека. Но верное и другое: что по одёжке встречают… В Астеви-Раше так точно.
– Не садитесь за стол, пока вас не пригласят сами хозяева или их прислуга, – объясняла я банальное вежливое поведение гостя. – Боги милостивые, и не набрасывайтесь сразу на еду! Дождитесь, пока не начнёт трапезу хозяин дома или тот, кто пригласил вас, если дело происходит в ресторане. Если вы обедаете наедине с леди, то тоже только после неё. Пожелание приятного аппетита в тесной компании будет весьма уместно, но на больших званых приёмах не стоит кричать это на весь стол, допустимо говорить такое только своим соседям.
Юн страдальчески воззрился на вилку и нож. Приборы в его кулачищах смотрелись игрушечными. Он одним движением ножа рассёк пополам глазунью из десятка яиц (Клара, видимо, побоялась обидеть дэвра меньшим количеством), подцепил шмат на вилку и потянул в рот. Я предупредительно поцокала языком.
– Кусочек не больше, чем длина зубцов вилки. И не торопитесь.
– Остынет же, – жалобно пробасил юноша. Кажется, близость пищи и невозможность съесть её немедленно причиняла ему невыносимые страдания.
– Как и интерес леди к вам, когда она увидит такую невоздержанность, – не пожалела я его чувства. Да, поведение за столом определённо стоит отрабатывать только на сытый желудок.
Кое-как изрубив яичницу на куски, Юн с хлюпаньем втянул в себя желток, а после громко рыгнул.
– Боги милостивые, – вздрогнула Мелли.
– Господин Юн, – мне видеть такое было не впервой, так я что отреагировала спокойно. С Тавелой я тоже изрядно помучилась, прежде чем решила, что девочки готовы сидеть в столовой вместе с взрослыми. – Пожалуйста, никаких посторонних звуков за столом. Ни чавканья, ни хлюпанья, ни причмокивания. Пережёвывайте еду исключительно с закрытым ртом. Представьте, что вам невкусно, а потому ешьте с некоторой неохотой.
– Так вкусно же, – промычал дэвр с набитым ртом. – И скорлупа не хрустит, как у нашего Потрошилы. Чай, если те ваши леди так же вкусно стряпают, так и сами, поди, не дуры пожрать…
Мы с Имельдой только переглянулись. Да, работы мне предстояло немало… А к вечеру, по моей скромной оценке, и ещё десяток дэвров уже должен «дозреть».
– ВЫ! – рявкнул на Имельду Вангапу Ярый, едва мы собрались на прогулку после завтрака и сообщили об этом дэврам, оцепившим наш дом. – Гулять!
Затем он сверкнул чёрным глазом (а вторым, заплывшим, и не смог бы), с хрустом ударил себя в грудь и сунул в лицо компаньонке ручищу, согнутую в локте. И ещё с гордостью посмотрел на меня: вот, тесса, как велела к «ягодке» обращаться, так и сделал.
Впечатление на Мелли он произвёл, ничего не скажешь. А вот я всерьёз заволновалась за госпожу Ризе – дама она всё-таки немолодая, хоть и крепкая духом. Шутка ли – жить с неугомонным и заводным Николасом под одной крышей. Я бы не смогла.
Мелли побледнела, но с достоинством выдержала этот натиск, даже не отпрянув. Только с ужасом оглядела громадного дэвра. Я не бралась судить, сколько ему лет, раз даже семнадцатилетний, как выяснилось, Юн не уступал в размерах и силе взрослым мужчинам. Но Вангапу явно был матёрый воин, побывавший не в одной битве. Его косичку на подбородке перехватывали аж четыре золотых кольца (у кайарахи и то было два), многочисленные татуировки его выцвели под южным солнцем, густые брови срослись в одну, в пучке чёрных волос серебрилась седина, а на любезно предложенной руке змеился безобразный старый шрам.
– Очаровательно, – еле слышно процедила Мелли в мою сторону с явным сарказмом, перейдя на «вы». – Тесса Аурелия, а можно меня как-то исключить из вашего воспитательного процесса?
– ВЫ! – ещё раз требовательно прорычал Ярый.
– Госпожа Имельда, – умоляюще прошептала я. – Прошу вас, ещё только один раз. Поверьте, этот дэвр к вам со всем уважением! Ну, насколько способен… Я просто не стала вам вчера говорить, как ещё он мог к вам обратиться, но «вы» – это поразительный прогресс…
– Ари, деточка, да это животное затопчет меня по дороге и не заметит…
– Имельда, дорогая…
– М-мэльда, – рыкнул Вангапу. – Вы. Гулять.
Обречённо вздохнув, Имельда чуть поморщилась, двумя пальцами опустила нависший перед ней локоть и пристроила на нём руку. Потом ещё раз с укором взглянула на меня и натужно улыбнулась дэвру. Ярый оскалился во все зубы, что, вероятно, означало ответную улыбку, и довольно зарычал, с превосходством посматривая на товарищей.
Долго гадать, кто станет моим сопровождающим сегодня, не пришлось. Мне доводилось бывать в королевском зоопарке Астеви-Раша и наблюдать там за привезёнными из Виндеи обезьянами – отец водил. «У них в стае, – объяснял опытный теви, – очень жёсткая иерархия. Но вожаку мало один раз заявить о себе; конкуренция среди самцов такая, что он каждый день вынужден подтверждать своё главенство».
Так что когда сам Чёрный Вепрь, разогнав одним грозным взглядом остальных дэвров, подошёл ко мне, я не особо удивилась. В конце концов, это ничего не значит. У такого прославленного воина точно нет недостатка в женщинах, а моё внимание как тессы ему тоже ни к чему – он-то ко мне в ученики не записывался. Просто ему по статусу нужно было показать себя главным, раз уж вчера случилась небольшая заварушка из-за невинной прогулки. Но польстило, что уж скрывать…
– А знатно вы, тесса, моих парней вчера озадачили, – весело ухмыльнулся кайарахи. – Местные-то бабы на золото падкие. А тут взад всё вертать пришлось.
– Надеюсь, господин Риедарс, вы сумели донести до своих товарищей мысль, что в случае с нашими благородными леди с помощью золота им не добиться успеха? Эти девушки и так богаты, украшениями их не удивить. И, боюсь, ваши первые подарки я тоже вынуждена вернуть…
Чёрный Вепрь резко остановился, повернувшись и нависнув сверху. В гневных ярко-синих глазах чуть ли не молнии сверкнули:
– Кайарахи от сердца дарит, – глухим голосом, почти не разжимая губ, пророкотал он. – Обидеть хочешь, красавица?
О проекте
О подписке