4

Жорж проводил меня на второй этаж, указав на дверь справа по коридору.

– Вот твоя комната, располагайся. Как только закончишь, спускайся на кухню. Она напротив кабинета. Не заблудишься.

С этими словами он поспешил на первый этаж, не став смущать меня своим присутствием.

Толкнув деревянную дверь, я с трепетом переступила порог своего временного жилища. Комната мне понравилась сразу. Просторная, с обоями в мелкий цветочек, натуральным деревянным паркетом и тяжелыми темно-зелеными портьерами.

Здесь не было лишних деталей или декора, но зато было все, что нужно для жизни: широкая кровать, застеленная свежим постельным бельем, вместительный платяной шкаф, небольшой комод и письменный стол с креслом.

Приятным дополнением стал выход на балкон. Я шагнула наружу и замерла от восторга. Балкончик был небольшим, но на нем умещался изящный столик с двумя стульями. Но самым главным был – вид.

Передо мной раскинулся густой, еловый лес. Воздух наполняла свежесть и аромат хвои. Я вдохнула полной грудью. Да, он тут совсем не как в столице.

Задерживаться в комнате я не стала, решив, что заставлять ждать моего нового начальника не лучшая идея. Наше знакомство и так вышло сомнительным.

Саквояж разберу после. Я бросила последний взгляд на вид из окна и поспешила вниз.

По первому этажу уже тянулись ароматы кофе. Войдя на небольшую, но современно обставленную кухню, я увидела Жоржа, который занимался приготовлением напитка.

Он использовал медную турку, поблескивающую в солнечном свете, совсем как старинный артефакт.

– Как тебе комната? – спросил он, не оборачиваясь, продолжая медленно помешивать кофе ложечкой. Признаться, это оказалось весьма завораживающим зрелищем.

В моем окружении давно никто не варил кофе сам, предпочитая использовать для этого специальные кофе-машины. И судя по хорошо оборудованной кухне, – где имелся даже холодильный шкаф, который стоил внушительную сумму и был далеко не в каждом доме столицы, – отсутствие кофе-машины было обусловлено не ее ценой. Жоржу нравился сам процесс, и это было видно.

– Комната чудесна, – призналась я и без приглашения уселась за столик у окна.

– Туалет и душ у нас с тобой один на двоих. Небольшая дверь в конце коридора.

– Хорошо.

За годы жизни в общежитии Академии я привыкла делить ванную комнату с соседками. Тут, конечно, речь шла о совершенно постороннем мужчине, но уверена, что проблем тоже не возникнет.

– Полотенца и прочие средства гигиены ты найдешь там же, в деревянном шкафчике. – Сухим тоном продолжил инструктировать бургомистр, так ни разу и не взглянув в мою сторону. – Если будут какие-то вопросы – обращайся.

Наконец, он подхватил турку с плиты и разлил содержимое по кружкам. Умопомрачительный аромат с новой силой ударил в нос.

– На кухне можешь пользоваться всем, чем пожелаешь, – продолжил Жорж, ставя передо мной кружку. – Только не забывай мыть за собой посуду.

Щеки моментально вспыхнули. Да за кого он меня принимает? Хоть, признаться, я ни разу это не делала. Но мне бы и в голову не пришло оставить в раковине грязную посуду.

– Не забуду, – процедила я.

– Если желаешь, в холодильном шкафу есть молоко. – Продолжил он, кивая на кофе.

– Предпочитаю черный, – ответила я и демонстративно сделала первый глоток.

И тут же зажмурилась от удовольствия, кофе оказался безупречным. Крепким, с легкой горчинкой. Именно такой я и любила.

А у Жоржа определенно талант. Сразу захотелось сбегать наверх за пирожками, которые я купила у старушек-близняшек на площади. Чтобы это кофепитие стало настоящим праздником для живота. Но при бургомистре я постеснялась это сделать.

– Итак, перейду к твоим обязанностям, – продолжил он, не дав мне вдоволь насладиться напитком. – Ты будешь моим помощником и секретарем. В первую очередь я бы хотел, чтобы ты разобралась с бумагами для казначейства. Городу выделяется государственное финансирование. Весьма скромное, стоит заметить. Но в любом случае надо отчитаться, на что оно пошло. Все чеки, договоры и квитанции за последний год лежат в кабинете на подоконнике.

– Год? – я едва не подавилась кофе. – Ты целый год не отчитывался перед казначеями?

– Умение работать с документами не входит в мои сильные стороны. – Как-то обезоруживающе проговорил Жорж и даже извиняюще улыбнулся. – Но я сохранил все расходы. – Быстро добавил он. – И ты лучшая ученица на курсе. Так что справишься!

Еще и ехидничает!

– На следующий год я хочу отправить запрос на увеличение финансирования, поэтому нужно тщательно отчитаться за этот. По документам будет понятно, что денег, выделяемых для Прислони, катастрофически не хватает.

– Что ж, ладно, – я кивнула. – Сегодня же займусь документами для казначеев. Что еще будет входить в мои обязанности?

– Бумажная работа в первую очередь. А в целом быть у меня на подхвате. Должность бургомистра в подобном городке означает, что на тебя возложена почти вся работа в городе. Здесь я немного полицмейстер, кто следит за порядком, немного миротворец, кто участвует в споре соседей. Иногда немного архитектор, когда нужно утвердить какой-нибудь проект. Или временами даже дворник.

– Дворник, значит? – я приподняла бровь, не скрывая сарказма. – Ну-ну.

Этот холеный мужчина в белоснежной рубашке с небрежно закатанными рукавами и метла – вещи определенно несочетаемые.

– Здесь, в маленьком городке, приходится быть гибким. Но в этом есть свое очарование. Не надо становиться заложником одной роли.

Я поймала задумчивый и какой-то слегка печальный взгляд бургомистра. Не знаю, зачем он обосновался в этом захолустье, но уже точно не из-за возможности мести улицы.

– Что ж, Ева, приступай, – Жорж рывком поднялся из-за стола, залпом допивая свой кофе. – Мне нужно уехать на какое-то время по делам. А ты пока располагайся в моем кабинете. Займи мой стол.

– Но… – я надеялась, что бургомистр расскажет мне чуть больше.

Но он лишь вскинул руку, прерывая мои расспросы, и широким шагом направился к двери. А еще через минуту я услышала рев магомобиля и удаляющийся звук мотора.

Значит, умчал на своем ярко-красном спортивном агрегате. Ну, ничего, и без него справлюсь!

Я сбегала наверх и вернулась с двумя пирожками от Милли и Вилли. Самое время их съесть, пока ароматный кофе еще не успел остыть. Я не собиралась по примеру Жоржа допивать его залпом. Напротив, планировала неспешно растянуть удовольствие, прежде чем взяться за работу.

Пирожки уже давно остыли и не выглядели такими аппетитными, как тогда, когда я их покупала. Но разогревающее заклинание это быстро исправило.

Выпечка вновь разгладила бока и принялась источать дурманящий аромат, радующий нос и провоцирующий желудок.

Только вот с температурой я слегка перестаралась, и теперь к пирожкам оказалось невозможно прикоснуться. Тогда я оставила их на тарелке и пошла изучать кухню, с азартом заглядывая за каждую дверцу.

Посуда, кастрюли, сковородки. Все было в наличии. Утвари было немного, но выглядела она практически новой. Должно быть, Жорж нечасто готовил здесь, предпочитая перекусывать где-то еще.

В этом я его понимала, так как сама не умела готовить. В родительском доме для нас готовила повариха, а в Академии студенты организованно питались в столовой.

Внезапно за спиной раздался звук. Тихий, словно шорох листьев по земле. Я уловила его лишь потому, что в этот момент замерла, рассматривая белоснежный салатник с изображенными на нем красными маками.

Я резко повернулась, ожидая увидеть за своей спиной что угодно.

Но там ничего не было. Я облегченно выдохнула. Может, и правда ветер? С сомнением покосилась на закрытое окно.

И тут мое внимание привлекла тарелка с пирожками. Точнее, с одним пирожком. Так, а где второй?

Не испарился же он?

Взгляд пробежался по кухне, я даже заглянула под стол. Вдруг он упал, а я и не заметила? Но пирожка нигде не было. Что за ерунда?

И тут я увидела, как под шкафом блеснули два ярких глаза. Подойдя ближе и встав на четвереньки, я вгляделась в узкое темное пространство. Там лежал кот. Большой, черный. Он обхватил лапами пирожок и с деланным равнодушием наблюдал за мной из своего убежища.

– Ага! Попался, воришка! – воскликнула я.

Кот моргнул, словно соглашаясь с моими выводами, но выходить из своего укрытия не спешил. И уж тем более не думал отпускать свою добычу, напротив, лапой придвинул к себе пирожок и демонстративно начал грызть его краешек, не отводя при этом от меня хитрых глаз.

– И что меня сегодня все пытаются обворовать! – Вздохнула я. – Ты вообще откуда взялся?

Кот бросил на меня возмущенный взгляд, в котором явственно читалось: «Это я откуда взялся? Да, это ты откуда взялась?»

Я покрутила головой в поисках доказательств, что кот местный, а не случайно проскользнул в дверь. И очень скоро их обнаружила.

За холодильным шкафом стояли две пустые миски.

– Значит, ты кот Жоржа?

Пушистик фыркнул и, готова поклясться, закатил глаза. Словно хотел сказать, что он не чей-то кот. Он сам по себе кот.

– Ладно. Значит, пирожок не вернешь?

Пушистик демонстративно продолжил есть добычу.

– Ну и ладно! – Сказала я, поднимаясь и отряхивая ладони. – Мне и одного хватит. Для фигуры так, знаешь ли, так даже полезней. Так моя матушка говорит. А ты сиди там один и грусти.

Я допила кофе с пирожком с повидлом, – стало быть, мясной оказался у черного наглеца, – и отправилась в кабинет.

В мой первый визит здесь моим вниманием полностью завладел Жорж, и я даже не смогла его, – кабинет, то есть, –как следует рассмотреть. Зато смогла сделать это теперь.

Кабинет оказался просторным и светлым, с высоким потолком и большим окном, от которого я стразу откинула тяжелые портьеры и заодно приоткрыла створку, впуская свежий воздух.

По центру стоял дубовый стол, тот самый, на котором сладко спал бургомистр, и он был полностью завален бумагами.

Впрочем, не только он. Стопки документов и папок, были хаотично разложенные где попало. Казалось, они жили своей жизнью. Они были везде – на подоконнике, на книжных полках и даже на полу.

Иногда углы бумаг торчали из самых неожиданных мест. Мне пришлось вытащить договор по покосу обочин из-под горшка с чахлым фикусом. На бумаге остался круглый ржавый след.

Я вздохнула. Как там сказал бургомистр? Работа с документами не его сильная сторона? М-да, теперь я видела это воочию.

Усевшись за стол, я отвоевала у бумаг небольшой пяточек свободного места. А потом, найдя пару листов чистой бумаги, принялась писать письма.

Первое было для брата.

«Карл, я добралась. Городок оказался крошечным и ужасно провинциальным. Хотя на первый взгляд довольно милым. Думаю, я смогу протянуть тут несколько месяцев. Обнимай за меня родителей. Целую, Ева».

Несколько секунд я задумчиво сидела над бумагой, раздумывая, не уточнить ли у брата, почему Оливер не отвечает мне полдня. Но решила, не втягивать Карла в личное. Уверена, у Оливера найдется весомое объяснение его тишине.

Сложив лист вчетверо, я смастерила простенькое заклинание, и магописьмо с легким хлопком улетело Карлу.

Я положила перед собой другой лист, раздумывая, кому написать следующим. Отцу писать было бесполезно. Папа был большим, – и оттого ужасно занятым, – начальником, и если он и заметит мое письмо в толстой стопке корреспонденции, которая приходит к нему ежедневно, то едва ли найдет время на него ответить.

Написать маме? Нет, пока не стоит. Матушка была очень на меня обижена. Настолько, что не разговаривала со мной уже несколько дней. Причина была все та же – моя стажировка в Прислони.

– Ева! – на выдохе проговорила моя родительница, драматично прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу. – Что же я подругам-то скажу? Моя дочь и в какой-то Прослани.

– В Прислани, мама.

– Не важно. Все равно никто никогда о ней не слышал.

– Это просто стажировка. И это не мешает мне потом вернуться и получить достойную работу в Министерстве.

Но матушка не слушала уже моих аргументов, ее несло.

– А я всегда говорила. Ничего у тебя не получится. Не на то ты ставку сделала, Ева. Говорила же тебе. Надо было мужа себе перспективного искать. А ты чем была занята все эти годы в Академии? Учебой? Какой кошмар. – Она достала носовой платок и начала прикладывать его к глазам. Абсолютно сухим, между прочим.

– У меня есть парень, почти жених. Оливер.

– Ева, перспективный и легкомысленный – это ни одно и то же.

И про легкомысленность мне говорила женщина, которая до отца умудрилась охмурить двух юношей до такой степени, что те едва не поубивали друг друга на тайной дуэли.

А потом матушка порывисто поднялась и вышла из гостиной, громко хлопнув дверью. С тех пор она со мной и не разговаривает. Даже на вокзал провожать не пошла.

Приняв решение, я аккуратно разгладила белоснежный лист бумаги, а потом начала писать, старательно выводя каждую букву.

«Оли, я уже добралась до Прислани. А как твои дела, неужели все еще спишь? Твоя стажировка начинается завтра? Ужасно скучаю. Твоя Ева».

Перед тем как отправить магописьмо, я с трепетом прижала его к груди и томно вздохнула. Пройдут ли наши отношения проверку расстоянием? Что ж, время покажет.

И только после того, как письмо улетело Оливеру, я принялась за свои новые обязанности.