5

В блестящих лужах на асфальтовых ухоженных дорожках отражалось весеннее солнце. Пять минут назад ещё вовсю гремел гром и сверкали молнии, а сейчас на небе выглянуло яркое солнце. Мэри, страдающая метеозависимостью, ещё никак не могла привыкнуть к резким переменам погоды в этом районе Города, сверкающем только построенными домиками с черепичными крышами, и выглядела довольно бледной. Прижав указательные пальцы к вискам, она медленно раскачивалась взад-вперёд на пассажирском сиденье подержанной, но вполне сносной иномарки, которую они с Генри взяли в кредит.

– Путь неблизкий, честно говоря, – повернувшись к мужу, проговорила Мэри, вздыхая.

– Потерпи, дорогая. Зато у нас теперь есть собственный дом, пусть и небольшой, пусть и не в самом престижном районе. Есть машина и чудная дочка, – он оглянулся на заднее сиденье, где в детском креслице была пристёгнута Мэдди, и подмигнул ей. – Могла ли ты когда-нибудь мечтать о таком?

– Даже складывается такое ощущение, что это Мэдди принесла нам удачу, – слабо улыбнулась Мэри. – Помнишь, сколько проблем было с её удочерением, как не хотели нам её отдавать? А сейчас у тебя уже новая работа, новый дом и почти новая машина! Как отблагодарим её на юбилейный первый день рождения, который, кстати, совсем скоро?

– Давай сделаем сногсшибательный ремонт в детской? Я присмотрел отличную комнатку на втором этаже для этого.

– Романтик, – засмеялась Мэри и тут же поморщилась: мигрень угнетала её. Оставшуюся дорогу она ехала молча, пытаясь унять боль.

***

– Открывай! – радостно провозгласил Генри, убрав руки с лица жены.

Мэри осторожно приоткрыла глаза и ахнула, восторженно захлопав в ладоши.

– И как ты всё успел? Ты у меня чудо! Слышишь, Мэдди, нам повезло с папой!

Отремонтированная детская комната на втором этаже выглядела прекрасно: свежепокрашенные стены кремового цвета, новая мебель пастельных тонов, изящные плафоны на потолке, детская кроватка с ажурным балдахином и море мягких игрушек повсюду. А ведь всего две недели назад они только заехали в новый дом.

Мэдди стояла около Мэри, держа её за подол халата, и усиленно сосала кулак. Девочка оставалась немного замкнутой, хотя прошёл почти год с её рождения, она давно жила в новой, любящей её семье и все негативные впечатления должны были исчезнуть.

Мэри взяла её на руки и поднесла к кроватке.

– Ну же, посмотри, какую красоту папа навёл!

Мэдди посмотрела на мать и неуверенно протянула руку к балдахину, но тут же передумала и отдёрнула её. Уткнувшись в плечо Мэри, она зарыдала в голос.

Родители поспешили вынести ребёнка из комнаты.

– Не дави на неё, пусть привыкнет, – спокойно сказал Генри, наливая в кухне чай. – Это новая обстановка, всё непривычно. Мало того что новый дом, так теперь и спать придётся не с мамой и папой, а отдельно в своей новой комнате.

Мэри отпустила девочку на пол, и та, плюхнувшись на четвереньки, поползла к своим игрушкам. Мэри посмотрела ей вслед и, повернувшись к мужу, постучала пальцами об стол.

– Знаешь, о чём я думаю? А вдруг это депрессивное состояние невозможно вылечить? Вдруг она останется такой навсегда?

Генри ласково посмотрел на жену и накрыл её руку своей.

– Дорогая, ты забыла, что я врач? Конечно же, это всё пройдёт, нужно только время, я тебе уже говорил. Она абсолютно нормальный ребёнок, просто сильно травмирована нездоровыми родами.

– Но прошёл год, почти год! – возразила Мэри. – Она живёт с нами уже больше восьми месяцев, и мы безмерно её любим! Так что не так? Посмотри на неё! Ей год, а она ещё не ходит, только ползает! Это отставание в развитии…

– Мэри, все дети разные: кто-то уже чуть ли не бегает в год, а кто-то только ползает, как Мэдди, в этом нет ничего страшного. Это было бы отставанием в развитии, если бы в год она только лежала и махала руками, как новорождённый.

– Но она боится других детей, – продолжала возражать Мэри. – Она не просто не общается с ними, она рыдает и убегает!

Генри отставил кружку и встал. На лице его была написана решительность.

– Мы уже тысячу раз говорили с тобой на эту тему, ты словно не слышишь меня! Мэри, меня назначили педиатром в больнице, как ты считаешь, я ничего не понимаю в детях? Но хорошо же, я тебя услышал. Я запишу тебя на завтра к доктору Коулсу, это детский невролог. Покажешь ему Мэдди и задашь все интересующие тебя вопросы.

Сказав это, Генри встал и быстро вышел из кухни, борясь со своими эмоциями.

***

– Что? Как это возможно? – Пабло озадаченно смотрел на друга. Потом нахмурился и помотал головой. – Подожди, как это – никто не пишет её судьбу?! Такого быть не может!

Ягель в гневе ходил из угла в угол, размахивая руками.

– И он это допустил, твой любимый Главный Магистр! – Ягель яростно сверкнул глазами. – Больше того скажу, я думаю, он это и затеял.

– Да зачем ему это надо? – Пабло продолжал хмуриться.

– Нам на курсах говорили, что Человек впадает в депрессию, если его судьбу никто не пишет. А теперь представь, что должна чувствовать годовалая девочка! – Ягель ударил кулаком в стену, и приличный кусок штукатурки свалился на пол.

– Подожди, а как же твои рисунки? Ты же рисуешь её судьбу, разве нет? – с надеждой спросил Пабло и вдруг ощутил укол совести: в последнее время он был так поглощён работой со своим Человеком, что не очень интересовался делами Ягеля.

– Рисую, но официально я ещё не назначен Художником судьбы. Магистр выдал мне Кисть, но нужно же получить официальное разрешение, к тому же этот Регулятор времени, мне его тоже никто не выдавал. Очень тёмная история какая-то выходит.

– А ваши встречи продолжаются? Магистр вызывает тебя к себе и докладывает про… как её зовут, прости, я забыл?

– Мэдди, – сквозь зубы кинул Ягель и недобро посмотрел на друга. – Продолжаются. Он рассказывает мне про неё. И, опережая твой закономерный вопрос, да, я спрашивал его неоднократно об этой ситуации, но он отмалчивается, а как ты сам понимаешь, давить на него я не имею никакого права. Мои рисунки относительно её судьбы безупречны, как он говорит. Вообще я подозреваю, что всё это одна большая проверка. Я думаю, он проверяет меня, насколько я подхожу ей как Художник судьбы.

– Но я впервые о таком слышу! – Пабло не выдержал и повысил голос в удивлении. – Что за новости – проверять Художника! Ты прошёл все проверки, сдал экзамен, получил Кисть, ходишь на курсы! Более того, с тобой тогда произошёл этот случай, который подтверждает, как сам Магистр и сказал, что Мэдди это та самая!

– Я сам ничего не понимаю, – голос Ягеля потерял злые нотки и стал каким-то печальным. Потом он исподлобья посмотрел на друга и тихо проговорил: – Вчера я поговорил с Художником, который рисует судьбу Мэри, Магистр говорил, что якобы он занимается и Мэдди. Так вот, он даже ничего об этом не знает!

– Ты думаешь, Магистр специально… не отдаёт её тебе? – Пабло замялся, подбирая слова. Звучало это дико и неправдоподобно.

– Я не знаю, но собираюсь это выяснить.

***

В кабинете Главного Магистра пахло табаком и старинными книгами. Помощник Магистра сидел напротив своего начальника и быстро записывал в блокнот указания.

– Сегодня же проверь в нашем архиве полку Д 2367, ту самую папку. Кажется, мы что-то неправильно сделали, хотя такого быть не может… – голос Главного Магистра звучал задумчиво. Он набивал табаком свою трубку и отстранённо смотрел в окно, над чем-то размышляя. – Если будут изменения, принеси папку мне, я должен понять, в чём дело. Да, вызови Ягеля, сейчас же.

Помощник кивнул и, забрав блокнот, удалился исполнять приказание.

Ягель не заставил себя ждать, поскольку и сам уже направлялся в кабинет Магистра. Он постучался и, не дожидаясь приглашения, бесцеремонно вошёл внутрь. Магистр находился в том же положении, что и несколько минут назад, когда его помощник сидел напротив, и не сдвинулся с места с появлением Ягеля.

– Я знаю, что у тебя есть ко мне вопросы, – начал Магистр и повернулся к Художнику. – Спрашивай, ты имеешь право знать.

– Наверное, главный вопрос будет звучать так: почему мне не дают разрешения на работу с Мэдди? – Ягель говорил ровным голосом, но в душе его всё кипело от злости. – Кажется, я сдал экзамен, прошёл все проверки, получил Кисть от Вас лично, – он достал из сумки Кисть и повертел ей перед носом Магистра, словно тот мог забыть, как она выглядит.

– Да, я знал, что ты спросишь. Мы… проверяем, подходит ли тебе Мэдди, – Магистр говорил осторожно, подбирая слова.

– Проверяете? Что можно ещё проверять? Вы подвергаете проверке меня, с этим я согласен, но при чём здесь Человек? Вы неоднократно уже убеждались, что это мой

Конец ознакомительного фрагмента.