Костяница издала короткое шипение, словно пытаясь понять, шучу ли я.

Потом снова села, расправляя гнилые лапы и утрамбовывая труху под собой.

– Ну, хорошо-с… – она расслабилась, но на всякий случай скользнула вбок, закрывая выход из пещеры.

– Только без лишних движений-с.

Она облизнулась – или это был просто нервный тик её разлагающихся мышц?

– А то убью-с тебя-с до твоего превращения-с.

Я хмыкнула.

– Не могу без лишних движений.

Я пожала плечами, отпуская нож. Это был жест доверия. Ну, вернее, пусть она думает, что это был жест доверия.

– Когда я обращаюсь, я теряю всю одежду. Становлюсь обычной кошкой. Придётся двигаться.

Костяница вновь качнула черепом, видимо оценивая правдивость слов.

– Л-ладно-с…

Но теперь она стояла иначе – она заняла позицию хищника, обходя меня полукругом, слева направо, преграждая выход.

Умная дрянь.

– Ты обратишься-с, и я тебя съем-с.

Она дала мне чёткое правило и затем добавила:

– А если будешь бежать-с – умрёшь от яда-с.

Как будто у меня есть выбор.. я склонила голову в знак согласия.

– Договорились.

Я закрыла глаза, послала в мозг команду. Импульсы сработали почти мгновенно – мое тело начало сокращаться, я стала уменьшаться в размерах. Кости перестраивались, мышцы сжимались, шерсть выступала на коже. Я потонула в собственной одежде, обращаясь некрупной бенгальской кошкой. Человеческий плащ упал на землю, словно ненужная шелуха, закрывая меня полностью.

Одна секунда.

Две.

Костяница не двигалась. Она явно чего-то ждала. Она хотела увидеть меня в новом теле – ждала, когда я выберусь из-под одежды.

И вот тут она допустила ошибку – я не стала ждать. Я прыгнула одним рывком. Молниеносно – мои крепкие кошачьи клыки сомкнулись на её тонком хребте.

ХРУСТ.

Череп глухо ударился о каменный пол – тело Костяницы резко дёрнулось.

Затем осело. Всё. Это был конец.

Она даже не поняла, что случилось – её магическая сила в тот же миг покинула останки.

Тело начало стремительно разлагаться, осыпаясь в пыль. Я отпрыгнула в сторону, глядя, как её остатки рассыпаются в старую труху. И, наконец, позволила себе медленный выдох.

Хотя, это скорее была ничья. Я попятилась назад, неспешно вылизала усы, убирая остатки черепной пыли, и грустно взглянула на свою лошадь и снаряжение. Вот дерьмо. В такие моменты мне бы очень пригодилась способность обращаться в крепкого боевого медведя. Теперь придётся оставить всё, что не поместится в сумку: запасами еды, вяленым мясом, сыром и даже парой бутылок молока придётся попрощаться… еще оставлю простой, но крепкий меч и топор – мне попросту некуда его деть. Какая неудача. Возьму только деньги, сферу, один большой охотничий нож, который я закреплю на поясе… Кто бы мог подумать, что запах дохлого дикобраза смешается с вонью этой чертовой нечисти?

Я быстро вернулась в человеческий облик. Не нужно было ждать долгих трансформаций – стоило лишь послать импульс в мозг, и вот я уже стою посреди ночного леса абсолютно голая. Чудесно. Быстро натянув одежду, чтобы не отморозить всё, что ещё может мне пригодиться, я с грустью выкинула из сумки всё мясо, не оставив и кусочка. Мысленно помянула свою бедную кобылку и оставила тюк с ненужными вещами, припрятав его в зарослях. Может, кто-то найдёт. А может, я вернусь за ним… когда-нибудь.

Теперь нужно было продумать новый план. Крюк неизбежен, но без этого не обойтись. Я отправлюсь в ближайший городок, куплю новую лошадь, пополню запасы, может, даже помоюсь или переночую в приличном месте. А потом снова в дорогу. Дни уходят из-под носа, и с этим ничего не поделаешь.. . Хорошо, пусть будет так. Я не слишком расстроена, но всё равно раздражена – мои планы рассыпались в прах. Не люблю такого.

На дорогу ушло около шести часов. Когда я, наконец, добралась до небольшого поселения, но первый же указатель заставил меня недоверчиво прищуриться.

«Дыра».

Охренеть. Видимо, те, кто здесь жили и умирали, не особо старались придать своей жизни смысл. Таверна здесь была всего одна, как и ночлег. Весь поселок насчитывал, может, с три десятка домов – не больше. Дыра оказалась самой настоящей дырой.

Конюшня стояла чуть в стороне, небольшая, но крепкая. В стойлах стояли две молодые кобылы, но одна была явно брюхатая; пока я подходила ближе, старый конюх заботливо запрягал ту что не была в положении.

– Эээ, милейший… – я едва переставляла ноги, уже мысленно готовясь отвалить немалую сумму за лошадь. Такие «города» славятся своими издевательскими ценами, особенно для случайных путников.

– Чего тебе, девка? – старик-табунщик даже не поднял на меня взгляда.

Я сглотнула, сдвигая брови. Спорить с ним у меня не было ни сил, ни желания. Честно говоря, хотелось только одного – побыстрее купить эту чёртову лошадь и ехать дальше. В конце концов, нам с вами ещё крюк делать, помните?

– Мне бы лошадь твою, дед, – я подошла ближе, стараясь не показать свою усталость. – Сколько просишь за неё?

– Уже нисколько, девочка. – Теперь он всё-таки удосужился посмотреть на меня, но в его голосе не было ни любопытства, ни интереса. Только усталая констатация факта.

Я недовольно прищурилась.

– Продал всё. Такой же, как ты, только поупитанней, – его взгляд прошёлся по мне сверху вниз, и я едва удержалась, чтобы не закатить глаза. – Остановилась там. Одна. Купила последнюю лошадь.

Он кивнул на таверну.

– Может, перекупишь. Иди внутрь.

– Ну спасибо, – проворчала я, чувствуя, как вихрь удач первых дней моего путешествия летит к чертям.

Таверна была на удивление маленькой: несколько крепких столов, две пары окон. Окна, к слову, здесь были редкостью – в краях без крупных рек прозрачное стекло было роскошью, а уж держать его не выбитым в месте, где регулярно раздаются пьяные мордобои, – вообще безумие.

Трактирщик оказался молодым, рядом с ним суетилась его жена – пухленькая, с круглым животом. Глядя на их теплые, приветливые улыбки, я почувствовала себя слегка неуютно.

– Добро пожаловать! – жизнерадостно приветствовал меня трактирщик.

Я подняла руку, махнув в ответ, и подошла к стойке.

– Мне бы поесть что-то на скорую руку и комнату на ночь.

– Сейчас что-нибудь найдём, – радушно ответил он, уже наливая густой бараньий суп в глиняную миску.

Но моё внимание уже переключилось на нужную мне особу.

Крепко сложенная блондинка, примерно моего возраста, но с явными следами бурной жизни. Пьяная в стельку, хоть и старалась держать себя в руках.

Наёмницей она точно не была – слишком уж… не воинственная. Скорее путешественница, купчиха или просто кто-то, кому повезло выкупить последнюю лошадь.

Хотя было два нюанса.

Во-первых, ворон.

Жирный, наглый, чёрный, как беззвёздная ночь. Он восседал на столе, словно законный владелец таверны, и методично клевал остатки ужина хозяйки.

Во-вторых, явная любовь к выпивке.

Перед ней стояли пара пустых кувшинов, и, судя по выражению лица трактирщика, это было далеко не первое её застолье.

Я устало перевела дыхание.

Купит ли она обратно лошадь? И если нет, то насколько глубоко мне придётся опуститься, чтобы достать её другим способом?

Я вздохнула, ещё раз окинув взглядом таверну, и направилась прямо к ней.

– Эээй, подруга, – я натянула самую дружелюбную улыбку и без спроса опустилась за её стол, устроившись напротив.

Её птица, этот жирный наглый ворон, тут же повернула голову в мою сторону, словно оценивая, стоит ли клюнуть меня прямо в глаз. Но его хозяйка и бровью не повела.

Блондинка склонилась над кружкой, прикрыв глаза рукой, которой поддерживала голову.

– Подруга, говорю, – повторила я, осторожно протягивая руку в кожаной перчатке, собираясь слегка похлопать её по плечу.

Но не успела – она дёрнулась резко, будто от удара молнии, и уже в следующую секунду тыкала мне в шею ножом. Ну, как ножом. Столовым..

Точнее, той самой тупой вилкой из её миски, которой она до этого доедала тушёную репу.

– Я тебе не подруга! – прошипела она, чуть склонив голову набок.

Я напряглась, но не шелохнулась.

Ну, в третий раз за эти дни мне угрожают – пора задуматься, не теряю ли я хватку?

Хозяева таверны замерли. А блондиночка, как я уже мысленно её окрестила, пялилась на меня покрасневшими глазами – видимо, недавно плакала.

Она перегаром в лицо не дышала, она им дышала вообще на всю таверну. Повисла неудобная тишина.

Я спокойно посмотрела ей в глаза своими узкими кошачьими зрачками, прикидывая, как лучше себя повести. Но не успела. Ворон громко каркнул, и она резко отдёрнулась, будто очнувшись.

Выдохнув, она сунула на стол серебряную монету и, по-прежнему избегая моего взгляда, кивнула в сторону трактирщицы:

– Эй, тётя, принеси мне и этой грудастой вина.

Я моргнула.

– Ого, – протянула я, не зная, на что удивляться больше: на резкую перемену в её поведении или на этот… неожиданный комплимент. – Спасибо, конечно, но…

– Меня зовут Элеонора, – представилась она так, словно я должна была это уже знать.

Потом развалилась на стуле, лениво потянулась, достала маленькую трубку и, небрежно набив её табаком, наконец-то взглянула на меня с чуть меньшей враждебностью.

– Извини. День был дерьмовый. Типа, не хотела тебя обидеть. Давай выпьем, ты похаваешь, дух переведёшь – и мы в расчёте. Лады?

– Это после "грудастой"-то? – я скептически глянула на свою практически подростковую грудь, едва ли отличающую меня от девчонки-новобранца из Академии.

Она пожала плечами, а я только фыркнула и откинулась назад.

– Ладно. Тогда слушай, Элеонора… Мне нужен конь.

– Ну так купи у кого-то.

– Так говорят ты уже купила..

– Ага. – спокойно ответила она, щёлкнув пальцами, чтобы ворон не жрал хлеб прямо со стола, – ну да. Купила.

Я поморгала.

– Так ты их продашь мне его или нет?

Она лениво закинула ноги в сапогах прямо на стол (на чистый, мать его, стол!), ухмыльнулась и пожала плечами:

– Не-а.

– Почему? Дам сколько захочешь, мне нужно в путь, – слегка вспыхнула я.

– Потому что это не мой конь.

Она закурила, откинув голову назад.

– Я его купила на деньги заказчика. Значит, ему его и доставлю.

Она выдохнула густой дым, а я медленно обвела её взглядом. Грязная рубашка. Дорогой, но потрёпанный фрак. Хитрый, но уставший взгляд.

Что ж, интересно…

– Ээээ… – я моргнула, всё ещё не до конца понимая. – То есть… как это?

– Слушай, "подруга", – протянула Элеонора, поудобнее устраиваясь на стуле.

Она развернулась ко мне, сделала глубокую затяжку и выдула клуб дыма прямо мне в лицо.

Я подавила желание впечатать ей кулак в нос, особенно когда встретилась взглядом с её вороном. Он смотрел на меня с таким выражением, будто извинялся за хозяйку.

А она всё говорила:

– Ты какая-то странная. Ввалилась в таверну к добрым людям, требуешь у меня коня, которого я сама еле-еле сторговала у этого наглого торгаша, не понимаешь вообще ничего, пугаешь моего ворона… – она ткнула трубкой в сторону птицы, хотя тот просто молча наблюдал за нами. – Я тебе уже объяснила. Лошадь – моя. Продать не могу. Сама взяла у одного умного деньги и заказ. Знаешь такое слово, "заказ"? Ты ведь тоже наёмница, а? Только глаза у тебя какие-то…

Я покрутила пальцем в воздухе, давая ей понять, что ближе к сути, а то усну.

– Ага, "подруга", – я вздохнула и задала ещё более тупой вопрос: – А может, я у тебя их выкуплю? Или арендую?

– О Боги!

Она театрально вскинула руки и посмотрела на своего ворона ТАК, будто я была самым тупым существом на земле.

– Да говорю же тебе! НЕ МОГУ! ДАЛА ЧЕСТНОЕ СЛОВО!

В её голосе было столько трагедии, что даже трактирщик украдкой покосился на нас.

Я закрыла глаза и стиснула зубы. Дурацкий день.

Нет.

ДУРАЦКИЙ. ДЕНЬ.

Просто мистически неудачный.

– Ладно, не ори, – я снова сдалась.

В этот момент как раз принесли вино и мой суп. Элеонора одним махом осушила кружку, сделала ещё пару затяжек и, вальяжно качая ногой, уставилась на меня.

Я игнорировала её взгляд, сосредоточившись на еде.

В голове вертелись разные варианты:

Может, украсть у неё коня?

Может, украсть у неё коня и ворона?

Ведь эта чёрная птица явно поумнее своей хозяйки…

Но пока я доедала суп и взвешивала моральные последствия конокрадства, блондиночка неожиданно подалась вперёд.

Я остановила ложку на полпути ко рту, напряглась.

– Слушай, – её голос был уже тише, осмысленнее.

Она наклонилась ближе, её глаза прямо-таки хитро блеснули.

– А пошли со мной?

Я подняла бровь.

– Если я спрошу "куда", ты отреагируешь так же остро, как и на другие мои вопросы?

Элеонора хмыкнула.

Отлично. Юмор понимает. Уже прогресс.

– Я заплачу тебе. – Она пожала плечами. – Ты ведь наёмница, да? Вижу, что наёмница. Раз уж ты доковыляла сюда на своих двоих, значит, дерёшься неплохо.

Я пожевала губу, не спуская с неё глаз.

– Раз уж тебе нужна лошадь, – продолжила она, – найду тебе в разы лучше, если доставим эту в соседний город.

– Ммм… – я слегка склонила голову, обдумывая её слова.

– Короче, я на спор зарубилась, что справлюсь без лишней помощи. – Она ткнула в себя пальцем. – Но если честно, устала как собака убегать от местных жителей и лесных волков. Я не воин.

Она наклонилась ещё ближе, заговорщицки понизив голос:

– А вот ты – вполне.

Я отправила ложку супа в рот, мысленно готовясь к очередному сюрпризу.

– Ну так что? – она снова улыбнулась. – Ты доведёшь меня и моего Фобоса – тут она кивнула в сторону ворона, – до города, Бланша. Там я тебе заплачу. Если успеем в срок, так мне ещё и сверху заплатят – поделюсь.

Я задумалась. Всё-таки конь – это конь. И деньги – это деньги.

А уж с компаньоном мне будет явно веселее, чем в одиночку.

– Вот это удача, – скептически протянула я, скрестив руки на груди. – Ладно. Всё равно из этой дыры выбраться на двух ногах будет сложно. Поедем вместе.

– Решено! – Элеонора весело хлопнула ладонью по столу и протянула мне руку.

Я лишь взглянула на неё и воздержалась от рукопожатия.

Она подняла бровь, но пожала плечами.

– Ну, как знаешь. А тебя-то хоть как звать?

– Кот.

Мой голос прозвучал тихо, но уверенно.

Элеонора вскинула вопросительно бровь, но не увидев моей реакции, видимо, вопросов решила не задавать.

– Ага, Кот, значит… Ну что ж, Кот, будем знакомы!

Она развалилась на стуле, дерзко закинув руку за спинку, и опять закурила трубку, давая понять, что разговор окончен.

Я медленно доела суп, дождавшись, пока трактирщик рассчитается за тот скудный серебряник, что блондинка швырнула ещё в начале разговора.

После чего я уточнила у хозяина, где можно переночевать и как организовать ванну.