Какие же мы все идиоты! Надо же быть столь наивными, чтобы хоть на секунду поверить, будто мы держим под контролем свою жизнь.Она выходит из-под контроля, но это не страшно. И даже не очень интересно…В идеале все же было бы узнавать об этом пораньше.Насколько «пораньше»?Пораньше.До того, как начнешь перекрашивать комнаты в розовый цвет, например…Пьер прав – зачем проявлять слабость?Чтобы били больнее?Моя бабушка часто говорила: чтобы муженька при себе удержать, надо потчевать его всякими вкусностями. Это не про меня, бабуля, не про меня… Во-первых, я не умею готовить, а во-вторых, мне никогда никого не хотелось удерживать.Что ж, ты своего добилась, девочка моя!Я наливаю себе коньяку, чтобы отпраздновать.Поплакать – и баиньки.Следующий день показался мне очень длинным.Мы отправились гулять. Кормили лошадок хлебом в конно-спортивном центре и провели там уйму времени. Марион каталась на пони. Люси не захотела.Мне казалось, что я тащу на себе тяжелый рюкзак.Вечером был спектакль. Мне везет, у меня дома что ни день, то спектакль. На сей раз в программе значилось: Маленькая девочка, которая не хотела уходить. Они очень старались меня развлечь.Я плохо спала.На следующее утро сердце у меня ныло. На улице было слишком холодно.Девочки все время хныкали.Я попыталась развлечь их игрой в первобытных людей.– Вот смотрите, как первобытные люди готовили свой «Несквик»… Ставили кастрюльку с молоком на огонь, да, вот так… Тост? Нет ничего проще, кладем кусочек хлеба на решетку над огнем и – опля-ля! Внимание! Тут не зевай, иначе обуглится. Кто хочет поиграть со мной в первобытных людей?Увы, моим девочкам было плевать на игру, есть они не хотели. А хотели смотреть треклятый телевизор.Я обожглась, вскрикнула, Марион заплакала, а Люси разлила какао на диван.Я села и взялась руками за голову.Мне хотелось ее отвинтить, положить перед собой на пол и точным ударом ноги отправить ее как можно дальше.Так далеко, чтобы ее больше никто и никогда не нашел.Но я и по мячу-то бить не умею.Наверняка бы промахнулась.