Читать книгу «История и фэнтези. По следам героев Игры Престолов» онлайн полностью📖 — Анны Данюшевской-Грэхэм — MyBook.
cover

Анна Данюшевская-Грэхем, Кирилл Конюхов
История и фэнтези: по следам героев «Игры Престолов». Монография

 
«А повешенным сам дьявол-сатана
Голы пятки лижет.
Смех, досада, мать честна,
Не пожить, не выжить.
Ты не вой, не плачь, а смейся:
Слез-то нынче не простят.
Сколь веревочка не вейся,
Все равно укоротят».
 
Владимир Высоцкий. Разбойничья песня

Холодный огонь Мартина

«Конечно, я предпочел бы жить в другом мире, лучшем, чем наш, но я не могу.

Возможно, зима близко не только в Винтерфелле – она приходит и в реальный мир».

Дж. Р.Р. Мартин

Фэнтези всегда было для меня несерьезно-развлекательным жанром литературы для подростков и оставалось на далекой периферии внимания. Мои познания в этой области исчерпывались Дж. Р.Р. Толкиеном и Ником Перумовым и отнюдь не стремились к расширению. Вероятно, так бы оно продолжалось и по сей день, если бы не личная встреча с целой толпой орков, эльфов и рыцарей тьмы в самой реальной жизни. О людях, с головой ушедших в фантастический мир Средиземья разговоры шли уже в конце 80-х годов, но после выхода на экраны фильма Питера Джексона их численность превысила некую критическую отметку. Причем многие из них считали, что исторический факультет Педагогического университета самое лучшее место для повышения их магической квалификации. Что делать, когда ты называешь фамилию и имя студента, а в ответ получаешь, что все это не так, а в реальности он орк? Лечение этой разновидности волшебных существ худо-бедно скоро было налажено. После выполнения первой учебной работы, «пациенту» задавался простой вопрос: является ли орк интеллектуальным существом? На осознание парадокса уходило до трех дней, после чего «гоблин» приходил, как правило, в норму. С «эльфами» такой трюк не удавался…

Поначалу ситуация казалась веселой и, даже открывающей простор педагогическому творчеству. Подавляющее большинство «толкинистов» были ребятами трудолюбивыми и творческими. Через год-два смех стих, мы стали свидетелями череды жизненных драм: очевидно, нам не удалось адекватно ответить на этот вызов. Через некоторое время волна «эльфов» и «гоблинов», наконец, схлынула, но проблема осталась.

Очевидно, что фэнтези оказывает существенное влияние на сознание человека, и если исследование психических корней этого явления мы должны предоставить специалистам, то социальная проблематика – наше дело. Этот жанр каким-то, не совсем понятным для нас, образом формирует представления молодого человека об окружающем вполне реальном мире. Причем, и в этом отличие от реалистической, «серьезной», литературы, эти представления далеко не всегда ясно осознаны. Например, мои собеседники, часто использовавшие метафоры из «Гарри Поттера», считали это произведение чем-то вроде волшебной сказки.

Лет пять назад я впервые услышал новые идиомы: «зима близко» и «слова – ветер». А еще через год, один из моих друзей посоветовал мне посмотреть «Игру престолов». Я никогда не смотрю фильмы по книгам, не прочитав книг. И я прочитал… И «вдруг» оказалось, что я совсем не одинок: в каждой студенческой группе с «Песней льда и пламени»[1]были знакомы 4–5 человек, а сериал смотрела, как правило, почти половина! И началось обсуждение, иногда серьезное, иногда ироничное, но всегда очень заинтересованное, потому что в центре была наша специальность – история.

Эта небольшая книжка рождалась из «льда скепсиса и огня дискуссий». С одной стороны, мне говорили: «Стоит ли тратить время на какое-то, во-первых, несерьезное, а, во-вторых, дурно пахнущее фэнтези?!» С другой – были ожесточенные споры и вопросы. От самых непритязательных, вроде: «А как вы думаете, займет ли Дени Железный трон?» До весьма изощренных: «Насколько тесно культ Рглора связан с гностическими верованиями древнего Ближнего Востока?» Ответы в духе: «Дени не может занять престол в качестве законного правителя», или «Не просто связан, а представляет собой модернизацию этих воззрений», – неожиданно вызывали бурю эмоций и резкие возражения. «Хорошо, – отвечал я, – давайте посмотрим текст и подумаем над ним. Есть логика рассказа, есть логика писателя (нашего современника), есть логика средневековой истории, на реалистическое описание которой претендует Дж. Р. Р. Мартин. Не забывайте и про то, что вы сами оцениваете романы с позиций своего жизненного опыта. Поэтому слушать надо не только героев, но и самого писателя, как минимум, а, как максимум, и тех, с кем он спорит». Дискуссии возникали в студенческих аудиториях, барах, в лесу у костра, во время длительных поездок. Отсюда – огромное количество вводных слов, риторических вопросов, иронических комментариев и сравнений, встречающихся в тексте. Язык спора активно теснил академическую речь, породив некоторую эклектику, за что я сразу приношу свои извинения.

В результате я понял, что любители Мартина делятся на три неравные группы. Первые смотрели сериал «Игра престолов», но не читали книг. Вторые читали романы и, как правило, частично смотрели сериал.[2] Третьи читали не только сами романы, но и весь сопровождающий их канвой книг. Сложнее всего разговаривать с первыми. Сериал, на мой взгляд, придерживается немного иной концепции, чем романы, поэтому они не дополняют (хотя иногда такое бывает), а скорее противоречат друг другу. Этого не замечает Каролин Ларрингтон, что порождает забавные противоречия в ее книге.[3] Именно среди первых и больше всего скептиков. Но сам факт высказанного в слух скепсиса означает, как правило, интерес.

Литература, посвященная саге и сериалу, для произведений, находящихся в стадии «изготовления», весьма обширна. Я не буду рассматривать книжки-раскраски, книжки-игрушки, сборники кулинарных рецептов и задач на сообразительность, как не имеющие прямого отношения к делу. Не буду касаться и скорее смешного, чем печального, альбомчика «In Memoriam», посвященного павшим героям «Игры…» и выпущенного после 4 сезона, еще до того, как Бениофф и Вайсс решили радикально разгрузить платежную ведомость сериала. В России переведены четыре книги: «Игра престолов и философия», «За стеной», только что упомянутая нами «Зима близко» Каролин Ларрингтон и «Валар моргулис» Айеле Лушкау.[4] Первые две – сборники статей, посвященных отдельным философским, психологическим, мировоззренческим проблемам, которых так или иначе касается Дж. Р.Р. Мартин в своих романах. Материал «Песни…» или сериала в данном случае служит лишь иллюстрацией для освещения близкой автору темы. Эти статьи очень интересны не только с просветительской, но и с научной точки зрения – мы время от времени будем к ним обращаться, но практически не касаются интересующего нас сюжета – фэнтези и историческая традиция.

Работа А. Лушкау вроде бы посвящена как раз этому. Беда в том, что непосредственно «Песня…» почти никак с античностью (как и с Древним миром) не связана: таких городов как Миэрин или Кварт не существовало и существовать не могло. Анна объясняет почему это так, а я показываю, что случается с этим выдуманным миром, когда он сталкивается с «реализмом» Дж. Р. Р. Мартина. Автор вдруг выясняет, что убить его (мир) гораздо проще, чем прокормить, и его убивают, приносят в жертву логике. Крайней, естественно, оказывается Дейенерис. Актуальна это книга совсем не внешними параллелями, которые в большом количестве проводит автор. При ближайшем рассмотрении мы видим, что вся эта «античность» является отражением в греческих и римских источниках гораздо более древних эпох и традиций, восходящих к первобытности. И А. Лушкау это часто волей-неволей констатирует.[5]

Работа К. Ларрингтон непосредственно затрагивает интересующий нас круг вопросов. Это системное изложение раннесредневековой картины мира у Дж. Р.Р. Мартина сгруппированное по регионам фантастического мира и отдельным проблемам его культурной жизни. Возникающая при этом путаница бросается в глаза не сразу, но именно благодаря ей можно понять одно из фундаментальных противоречий писателя. Рассказывая о событиях, соответствующих земному позднему средневековью (или, как будет показано ниже, раннему Новому времени), автор использует источники на % относящиеся к раннему или зрелому средневековью. Но это означает, что Дж. Р.Р. Мартин кладет в основу своей истории отнюдь не эпоху Столетней войны или войны Роз. Или дело в чем-то другом? Как часто бывает, большое системное противоречие порождает много маленьких индивидуальных. Например, исследуя образы драконов, К. Ларрингтон апеллирует к скандинавскому эпосу, который совсем иначе описывает чудовище, чем это делает Дж. Р.Р. Мартин в «Песни…». Со всеми этими неувязками мы тоже попробуем разобраться.

Большой интерес представляет цикл статей Ричарда Престона, насколько мне известно, на русский язык не переведенных. Автор рассматривает биографии героев «Песни…» через призму концепции Дж. Кэмпбелла, которая, в свою очередь, тесно связана с юнгианской философией. В результате перед нашим взором открывается чрезвычайно богатый мир мифологических и сказочных образов, позволяющих гораздо основательнее понять многих персонажей Дж. Р. Р. Мартина. Генетические корни Джона Сноу, Дейенерис, Арьи и ряда других уходят в такие глубины истории, что для объяснения их судеб литературные и письменные источники нам не помогут. Придется обратиться к фольклору и этнографии. Кстати, Тирион, Джейме, Серсея, имеющие, как будет показано, свои исторические прообразы, тоже тесно связаны с народным творчеством.

Почему сага оказалась столь популярна в России? Какие-то рыцари, евнухи, драконы, пираты, замки – всего этого отродясь здесь не было. А зима – обычное дело, долгожданная в декабре, и надоевшая, хуже горькой редьки, в марте. И не такая, как в сериале, а холодная: постоял час на морозе без шапки – нет ушей (в лучшем случае). А может быть, мало отечественной и зарубежной фэнтези в магазинах? Тонны! Но есть факты, свидетельствующие о невероятном интересе к саге: «Игра престолов» – единственный зарубежный сериал, несколько лет удерживающийся в топ-10 в российском медиапространстве. Уже к 2016 году «в честь младшей дочери Эддарда и Кейтилин Старк в Московской области было названо восемь девочек, а в Санкт-Петербурге – четыре. На Урале… одному из новорожденных мальчиков дали имя Теон, а в Челябинской области работниками загсов были зарегистрированы Варне и Петир».[6] Да… Но это не удивительно: на прилавке любого книжного магазина вы найдете хотя бы 1–2 книги «Песни льда и пламени».

Среди огромного количества рассуждений о грамотно выстроенном сюжете, потребностях современного человека в фантастическом альтернативном мире, сплетении исторической «правдоподобности» с удивительными чудесами, я хотел бы выделить один аспект, который отмечают многие критики, не заостряя на нем внимания. Книги Дж. Р. Р. Мартина притягивают читателя тягостной и страстной атмосферой «отложенной справедливости»: «Момент справедливости действий очень важен, – отмечает Александр Флинт. – А жестокость и мстительность воспринимаются необходимой карой за преступления и грехи. Те, кто смеялись и издевались вначале над слабыми, должны получить по заслугам в конце».[7] Должны, но, зачастую, не получают. Традиционный читательский вопрос: «Что будет дальше?» – звучит у Дж. Р.Р. Мартина конкретнее: «Когда же придет заслуженное воздаяние?» И касается это не только отдельных личностей, но и целых социальных групп – жестоких/благородных рыцарей, распутных/ честных женщин, финансовых воротил, политических игроков, клириков и колдунов. Здесь, правда, встает вопрос: а что заслужил «по справедливости» весь этот тухлый Вестерос в целом? Оставим его пока в стороне, но заметим, что борьба за социальную (не индивидуальную!) справедливость всегда была центральной темой русской литературы: Раскольников взял в руки топор не потому, что ему надоело жить в бедности, а потому, что он не мог осуществить иначе свой проект преобразования мира, на основаниях справедливости, кстати.

Однако, по-моему, существуют и более приземленные, не восходящие к столь глубокой традиции, причины популярности «Песни…» в России. Как жил Вестерос до описываемых событий? Династия Таргариенов худо-бедно справлялась с управлением страной: внутренние «разборки» почти не выходили за пределы властной верхушки, люди женились и выходили замуж, крестьяне пахали землю, торговцы покупали и продавали, септоны, на которых почти не обращали внимания, несли что-то с церковных кафедр, рыцари бились на турнирах и иногда участвовали в войнах. То, что это «иногда» постепенно превращалось во «все чаще и чаще» мало кого волновало: основная часть населения в этих конфликтах участия не принимала. Не заботила никого и почти полная неэффективность суда: большинство конфликтов решалась не на основании законов, а по нормам обычного права. Кто не верит, может обратиться к трилогии о Дунке и Эгге. Короче, жизнь была сонной и приятной, летней: каждый имел свою относительно безопасную и уютную социальную нишу.

И вдруг все в одночасье летит в тартарары. Старый король-параноик, вместо того, чтобы судить своих вассалов, начинает казнить их по своему произволу. Смена династии не приводит к положительному результату. Легальность наследников под вопросом, вроде бы утихший вооруженный конфликт вспыхивает не только на периферии, но и в центре страны; единственный реальный ресурс – сила; по всему континенту проповедуют какие-то колдуны и секты; грабители, преступники, мошенники всех мастей и на всех уровнях чувствуют себя вольготно и безнаказанно. Государственная власть не распространяется дальше столицы, да и на ее улицах чувствует себя не очень уверенно. Узнали? Кто с газовым пистолетом в одном кармане и кастетом в другом, ездил на работу по Москве в 90-е годы – узнал. То, что произошло в Вестеросе на исходе третьего века правления Таргариенов, можно охарактеризовать как переход от жизни «по понятиям» к жизни «по беспределу». Последнее означает, что рушатся не только нормы закона, но и нормы традиционного права и морали. Похожий процесс развивался в России в 90 е гг. XX в. Он до сих пор не понят и не осмыслен.

Второй аспект лежит тоже в российской истории, но гораздо глубже. Европа практически не знала жутких войн, наподобие той, которую переживает Вестерос. Феодальные конфликты, как правило, не ведут к тотальным разорениям и, тем более, массовой гибели людей. Они ведутся не только за землю, но и за трудяг, которые на этой земле будут потом работать, поэтому обезлюживание страны никому не выгодно. Эксцессы, приводящие к массовой резне, случались, особенно во время религиозных войн (Альбигойские войны во Франции), но они никогда не затрагивали регионы в миллионы квадратных километров, населением в несколько миллионов человек. В период войн Роз Англия продолжала развиваться, не было упадка торговли или культуры, разорений городов,[8] это не означало, что население совсем не чувствовало тягот вооруженного столкновения, но война не была катастрофой для страны в целом. Вот Чёрная смерть – другое дело, тут вымерло от трети до половины населения страны (статистика по всей средневековой Европе была ненамного лучше): но это болезнь, которая не выбирает своих жертв.

Россия несколько раз переживала катастрофы, по масштабам сравнимые с описаниями Дж. Р. Р. Мартина. Если даже оставить в стороне монголо-татарское нашествие, когда население страны сократилось в 5–7 раз, мы знаем две гражданские войны, приведшие к страшным демографическим последствиям. Назвать конкретные цифры практически невозможно. Так например, потери СССР в гражданской войне 1917–1922 гг. оцениваются в интервале от 5,75 млн до 15 млн человек.[9] Первая цифра гораздо ближе к истине, но это означает, что в течение 5 лет погибло около 3,5 % населения![10] Потери первой русской смуты начала XVII в. были еще больше: Москва была уничтожена практически полностью; почти все южные города запустели; в 1610 г., по сведениям «Нового летописца» только в Пафнутьевом монастыре было убито 12 тыс. человек.[11]

Итак, история, рассказанная Дж. Р.Р. Мартином, где-то в чем-то русскими мучительно узнаваема. Кстати, рассматривая иллюстрации к «Песни…», я невольно обратил внимание на большое количество испанских художников и не мог не отметить, что, по обилию кровопролитных гражданских войн и схваток с иноземными захватчиками, испанская история весьма похожа на российскую. Писатель создает образ национальной катастрофы, которую не раз в своей истории переживала Россия. И каждый раз находила выход. Сегодня опять сложилась такая ситуация: вроде бы кризис преодолен, но стратегический путь развития неясен, и не только для нашей страны, но и для всего мира. Отсюда огромное количество рассуждений о глобальной экологической катастрофе или ядерной войне. Это удобная позиция: выход не надо искать, напрягаться, мучиться, жертвовать, лить кровь – живем, как живется, а потом покончим эту нудную жизнь самоубийством. Но мы не такие: нам нужна программа выхода, поэтому и обращаемся к Писателю. «Если ты подвел свой мир к краю пропасти, то покажи, со всем своим реализмом, как от этой пропасти отойти и развиваться дальше. Ты пишешь о человеческом сердце, нам как раз это и нужно: чем оно должно быть преисполнено, чтобы совершить этот рывок?»

...
6

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «История и фэнтези. По следам героев Игры Престолов», автора Анны Данюшевской-Грэхэм. Данная книга имеет возрастное ограничение 12+,. Произведение затрагивает такие темы, как «литературная критика», «литературный анализ». Книга «История и фэнтези. По следам героев Игры Престолов» была написана в 2019 и издана в 2019 году. Приятного чтения!