Выходило нас всего несколько человек – командир, его помощник, вахтенный сигнальщик и я. Причём мне довелось впервые выходить на палубу через верхний люк подлодки в шторм. Замешкавшись по неопытности, когда лодку сильно качнуло в одну сторону, я плотно застрял в нём, создав тем самым избыточное давление снизу. И вот, когда качнуло в другую сторону, меня, как пробку из бутылки с шампанским, вытолкнуло наружу. Хорошо, что вахтенный сумел меня схватить. Это спасло от «купания» в ледяной воде, куда уже успела улететь моя шапка. Так я получил очередное своё, что называется, «крещение» водой.

Первое было, когда с отцом в 1943-м Волгу переходили и провалились под лёд, второе – когда шли по Каспию в Баку на «Азморнефти» в 1949-м. Третье – когда водички каспийской хлебнул со стасемидесятиметровой глубины в 1953-м. Ну а это уж, считай, четвёртое.

Характерно, что из-за шторма мы не успели к установленному времени подойти к гавани. Из-за этого нам было дано разрешение «отстояться» в одном из тихих мест неподалёку от норвежской границы. Командир предложил перебраться на берег, чтобы передохнуть от качки. Но, увидев, что волна ещё достаточно большая, и помня о своих приключениях на палубе, я не рискнул спускаться в шлюпку. В свою очередь командир, признав моё решение правильным, тоже решил не испытывать судьбу, а остаться на лодке.

Тем временем боцман и часть команды всё же воспользовались такой возможностью. Пограничники-то дали нам добро на сход, вот наши моряки и переправились на берег. А там как раз огромный косяк рыбы шел на нерест. Так что они через некоторое время, отдохнув на берегу, вернулись обратно с большим уловом. Такое количество пойманной рыбы я видел первый раз в жизни!

В течение последующих пятнадцати дней мы успешно завершили все необходимые регулировки. Со своей стороны, сотрудники Ленинградского НИИ активно проверяли работу нового радара, который зарекомендовал себя просто блестяще. Кстати, в ходе этих испытаний по настоянию экипажа я не избежал традиционного водопития забортной, на этот раз североморской воды. Однако глубина её забора была чуть меньшей, чем на Каспии, – всего восемьдесят метров.

В то время руководством было принято весьма разумное и правильное со всех сторон решение – завершить сдачу лодки в ходе её участия в учении Северного флота ВМФ СССР. Командовал флотом в тот период легендарный адмирал Андрей Трофимович Чабаненко²⁵, который очень высоко оценил действия экипажа, а также работу новой РЛС. По итогам учений всему личному составу лодки была объявлена благодарность и трёхдневный отпуск со сходом на берег. А тот самый радар, из-за установки которого потребовалась процедура испытаний и полномасштабной сдачи подводной лодки в эксплуатацию, был сразу же принят на вооружение сил нашего Военно-Морского Флота с приказом о немедленной установке данной РЛС на все субмарины!

Таким образом, эта моя командировка в Полярный стала очередным важным поручением дирекции завода, которое мной было успешно выполнено. Однако новые, не менее сложные задачи были ещё впереди.

Буквально через три месяца, уже в начале 1956 года, я вместе со своим начальником отдела Борисом Александровичем Ронжиным вновь был направлен на Северный флот, в местечко Роста. Там, на судоремонтном заводе СРЗ-35, было решено организовать модернизацию подлодок, изготовленных на «Красном Сормово».

Прибыв на место, мы практически сразу же были приняты заместителем главкома СФ ВМФ СССР, тогда ещё контр-адмиралом В. П. Разумовым, пункт управления которого как раз и находился в Росте. Именно он, что называется, и благословил нашу деятельность.

В ходе той встречи были оговорены все объёмы работ и в первом приближении обозначены сроки их выполнения. Для размещения людей нам был выделен трофейный немецкий лесовоз, переоборудованный в плавбазу под романтичным названием «Клавдия Николаевна».

Кроме этого, с целью качественного решения поставленных задач мной были налажены тесные контакты с техническим управлением флота, которое в тот период возглавлял капитан 1-го ранга Бурханов.

Совсем скоро прибыла остальная часть сдаточной команды, ожидали подводную лодку. Однако через некоторое время из Сормово поступило указание вновь направить меня для обучения в Ленинградский кораблестроительный институт. Министерство судостроения СССР организовало при нём отдельный трёхгодичный курс для специалистов со всей нашей страны, располагавших богатым опытом работы, но не имевших высшего образования. Предполагалось дать нам различные теоретические знания, необходимые для получения дипломов о высшем образовании (практика-то была не нужна, мы уже её сполна получили).

Люди приехали учиться очень и очень интересные. Были даже ответственные работники – начальники отделов технического контроля, руководители различных служб. Был даже директор (!) одного из Ленинградских НИИ.

Чтобы сократить время на обучение, ежедневные занятия продолжались дольше обычного на один-два часа. Государству-то наше пребывание на учёбе обходилось достаточно дорого. Всем была сохранена весьма приличная зарплата по прежнему месту работы. А ведь страна только-только оправилась от последствий разрушительной войны…

В тот период встал передо мной вопрос вступления в Коммунистическую партию – КПСС²⁶. Вообще-то я достаточно активно занимался общественной работой – на заводе был заместителем секретаря комсомольской организации заводоуправления. Меня даже как-то рекомендовали на должность секретаря, но, так как я часто ездил по командировкам, причём достаточно длительным, от этой идеи в итоге отказались. Тем не менее необходимые рекомендации для вступления в партию с завода мне прислали, и в 1958 году я стал членом КПСС. Этим своим званием горжусь до сих пор, хотя и партии такой давно уже нет.

В 1959-м году я успешно окончил Ленинградский кораблестроительный институт и получил соответствующий диплом о высшем образовании. Вернувшись на «Красное Сормово», уже в сентябре того же года я был назначен на новую должность – старший строитель-ответственный сдатчик подводной лодки. С этого момента мне предстояло принимать самое непосредственное участие в строительстве подлодок практически со стапелей до их сдачи заказчикам. Моя первая такая лодка имела бортовой номер 345. Это не забывается, как и дни рождения детей.

За период моей учёбы завод освоил строительство новых субмарин, уже не 613-го, а 633-го проекта. Они имели возможность погружаться уже не на сто семьдесят метров, как предыдущие, а достигать глубины в двести семьдесят метров.

Однако где-то в декабре 1959 года меня вызвал к себе теперь уже бывший мой начальник отдела достроечных баз и сказал, чтобы я готовился выехать в командировку. Мол, на одной из лодок 613-го проекта решено было установить пусковую ракетную установку, а я, дескать, уже имел опыт участия в их модернизации и смогу на месте лучше других сориентироваться, где и как организовать необходимые работы. В общем, мне предстояло осуществить, так сказать, рекогносцировку и организовать проведение комплекса подготовительных мероприятий для того, чтобы выполнить поставленную задачу с монтажом на лодке пусковой ракетной установки как можно быстрее и качественнее.

Так я отправился на уникальную секретную базу подводных лодок Черноморского флота (ЧФ) в Балаклаву.

Историческая справка

Объект 825 ГТС (или К-825) – подземная база подводных лодок в Балаклаве, секретный военный объект ВМФ СССР, расположенный в Балаклавской бухте.

После Второй мировой войны обе сверхдержавы – СССР и США – наращивали свой ядерный потенциал, угрожая друг другу превентивными ударами и ударами возмездия. Именно тогда глава советского правительства И. В. Сталин направил одному из своих ближайших соратников – заместителю Председателя Совета Министров СССР Л. П. Берии (курировавшему в то время «ядерный проект») секретную директиву: найти такое место, где могли бы безопасно базироваться подводные лодки для нанесения ответного ядерного удара. После нескольких лет поисков выбор пал на тихую Балаклаву: город сразу же засекретили и поменяли его статус – он стал закрытым районом города Севастополь. Место это для строительства подземного комплекса базирования подлодок было выбрано далеко не случайно. Узкий извилистый пролив шириной всего 200—400 метров укрывает гавань не только от штормов, но и от посторонних глаз – со стороны открытого моря она не просматривается ни под каким углом.

В 1953 году было создано специальное строительное управление №528, которое непосредственно занималось строительством соответствующего подземного сооружения.

Создавалось оно восемь лет – с 1953 по 1961 год. При строительстве было вывезено около 120 тыс. тонн породы. Для обеспечения секретности вывоз производился ночью на баржах в открытое море. Возводили его сначала военные, а потом метростроевцы, что было обусловлено сложностью бурения породы.

Объект представляет собой сооружение противоатомной защиты первой категории (защищен от прямого попадания атомной бомбы мощностью 100 килотонн), включающее комбинированный подземный водный канал с сухим доком, цеха для ремонта, склады ГСМ, минно-торпедную часть. Располагается в горе Таврос, по обеим сторонам которой находятся два выхода. Со стороны бухты – вход в канал (штольню). В случае необходимости он перекрывался батопортом, вес которого достигал 150 тонн. Для выхода в открытое море был оборудован выход на северной стороне горы, который также перекрывался батопортом. Оба отверстия в скале были искусно закрыты маскировочными приспособлениями и сетями.

Объект 825 ГТС был предназначен для укрытия, ремонта и обслуживания подводных лодок 613-го и 633-го проектов, а также для хранения боеприпасов, предназначенных для этих субмарин. В канале объекта (длина 602 метра) могло разместиться 7 подлодок указанных проектов. Его глубина достигает 8 метров, ширина колеблется от 12 до 22 метров. Общая площадь всех помещений и ходов завода – 9600 м², площадь подземной водной поверхности равна 5200 м². Погрузка снаряжения в мирное время осуществлялась на пристани, учитывая передвижение спутников-шпионов вероятного противника. При ядерной угрозе погрузка должна была осуществляться внутри базы через специальную штольню. В комплекс входила также ремонтно-техническая база (объект 820), предназначенная для хранения и обслуживания ядерного оружия. Температура внутри базы постоянно держится около 15 градусов.

После распада СССР и закрытия подземной базы подводных лодок в 1993 г. большая часть комплекса не охранялась. В 2000 г. объект был передан Военно-Морским Силам Вооруженных сил Украины.

В период с 1993 по 2003 г. бывшая база была фактически разграблена, демонтированы все конструкции, содержащие цветные металлы.

Севастопольское «Морское собрание» во главе с Владимиром Стефановским предложило Балаклавской мэрии проект создания в противоатомном укрытии подводных лодок историко-заповедной зоны «Подземелье „холодной войны“». В неё предполагалось включить тематические экспозиционные залы, размещённые в бывших цехах и арсеналах, подводную лодку, стоящую у подземного причала, туристический центр, кинозал с хроникой времен активного военного противостояния двух политических систем, а также подземный мемориал, призванный увековечить память подводников, погибших на той – без выстрелов – воистину холодной войне в океанских глубинах.

Идея эта была поддержана властями и с 2003 года перешла в стадию практической реализации. Десятилетний юбилей музея праздновался в июне 2013 года с участием ветеранов-подводников, бывших работников подземного завода, а также представителей властей, вооружённых сил и школьников.

В 2014 году, после исторического воссоединения Крыма с Россией, объект перешёл под юрисдикцию нашей страны и стал южной площадкой Военно-исторического музея фортификационных сооружений Российской Федерации.

Кстати говоря, вспоминая эту нашу секретную базу подводных лодок в Балаклаве, хочу поведать вам один разговор двух наших самых обыкновенных, с виду ничем не примечательных русских людей. Услышал я его совершенно случайно в общественном транспорте города Дзержинска где-то два или три года назад [2016—2017 гг.]. Но он тогда очень глубоко врезался мне в память.

Так вот, один задает другому такой вопрос:

– А ты смотрел известный советский мультипликационный фильм «Маугли»?

– Конечно, смотрел, и не раз, – отвечает ему собеседник. – Только было это в далёком уже детстве.

– А тебе этот мультфильм никаких мыслей не навевает в преломлении на сегодняшний день?

– Да вроде бы нет…

– Если помнишь, там такой тигр был огромный – Шерхан. Он ещё пытался временами «хороводить» другими зверями, навязывая им свою волю, особенно когда этих зверей было немного. А вот когда их много появлялось, да среди них вдобавок были сильные, что называется, «с авторитетом», то этот Шерхан всегда пытался улизнуть «в тень». Да не можешь ты его не помнить, если смотрел этот мультик! У тигра ещё подхалим типа слуги-помощника был – шакал Табаки, такая гнида ползучая, которая из-за спины Шерхана всё время что-то выкрикивала в его поддержку.

– Ну да, помню, конечно!

– Тогда должен помнить и момент, когда Шерхан сумел посеять сомнения среди стаи волков, что их вожак Акела уже не так силён, как прежде. Этот тигр и «подкинул» идею организовать охоту, в ходе которой Акела должен был бы доказать всем свою силу и ловкость. Причём ведь истинная цель Шерхана состояла в том, чтобы любой ценой сместить вожака стаи волков. И если уж не самому занять его место, то «посадить» на него «верного» ему зверя. Для этого в ходе охоты, если ты помнишь, он сумел исподтишка помешать Акеле сделать решающий бросок, чтобы намертво «завалить» добычу…

– Да-да! Я хорошо помню этот момент, – с нарастающим интересом подтвердил слова рассказчика его собеседник.

– А помнишь, что было потом? Как этот шакал Табаки начал вопить на весь лес: «Акела промахнулся! Акела промахнулся!..»

– Конечно, помню!

– И это опять тебе ничего не напоминает?

– ???

– Да этот Шерхан – просто копия США! А Табаки – такой собирательный образ их прихвостней в лице НАТО, среди которых своим «шакальим воем» особо выделяются новоиспечённые прибалтийские государства, Польша, Румыния и другие американские прихлебатели. К ним прежде всего относится профашистски настроенное нынешнее руководство Украины, ставшее современным прототипом Мазепы²⁷. Подняв на пьедестал бандеровскую свору предателей и убийц и сбросив с него истинных героев в лице генерала Ватутина и других полководцев, которые даже мёртвые не дают им покоя, все эти Порошенки, Яценюки и прочая куча дерьма навсегда заклеймили себя позором! Только вот Акела в этот раз на самом деле-то не промахнулся. Я имею в виду нашего президента Владимира Владимировича Путина. Он не промахнулся не только с Балаклавой, где НАТО уже видело свою базу подводных лодок, и с Севастополем, где они намеревались развернуть собственную мощную военно-морскую базу, но и с Крымом в целом!

– Какое точное сравнение! – восхитился второй собеседник. – Ну, прямо-таки не в бровь, а в глаз. Очень всё верно!