– Если ты скажешь «нет», то, боюсь, слово «друзья» покажется нам всем не слишком уместным, – с легкой и, казалось, совершенно искренней грустинкой в голосе произнесла Седая Ведьма. – Что ты на меня так смотришь? Ты опытный игрок, Гедрон, посмотри на ситуацию со стороны и пойми, что здесь и сейчас никто тебе яму не роет. Ну, разве что кроме тебя самого.
– Поддерживаю, – произнесла Гливея, бросив на блюдо, стоявшее перед ней, обглоданную поросячью косточку. – Все так и есть.
– А я против такого расклада, – негромко, но твердо произнес Глен. – По крайней мере до той поры, пока не услышу аргументацию Старого. Не просто же так он отказывается принимать клятву, есть у него на это какие-то резоны?
– Вопрос, какие именно. – Седая Ведьма цапнула из вазы краснобокое яблоко прошлогоднего урожая и с хрустом впилась в него зубами.
– Ну что же ты фразу оставила незаконченной? – укоризненно обратился к ней Гедрон. – Еще надо упомянуть о том, что всей правды от меня мы можем и не услышать, а на формальные отговорки я мастак.
– Это ты ее хорошо сейчас припечатал! – расхохоталась на своей верхотуре Трень-Брень. – И если что, я на его стороне. Гедрон хоть и вредина редкая, но мне он нравится! Как человек, естественно, не как мужчина.
– Кха! – закашлялся Старый, с изумлением глядя на крылатую бестию, которая безмятежно качала ножками, обутыми в золотые туфельки с алмазными каблучками. Вот тоже интересно, где это она эдакое добро раздобыла? Вещь явно непростая, редкая, цены немалой. Вряд ли подобную красоту можно на дороге найти. – То, что я тебе в качестве объекта амурных симпатий не подошел, – это ладно. Но вредина-то почему?
– Я просилась к тебе на стойку месяц назад, хотела гоблинов подразнить и что-нибудь себе на память выпросить при случае. Говорят, у тебя всякого разного добра много в хранилище лежит, в том числе и на мой класс. Накидка легендарная есть, еще редких кинжалов несколько и колечки разные, – охотно отозвалась фея. – Ты дал слово, что позовешь в гости, и обманул. Я еще раз напомнила – ты снова продинамил. Вредина и есть. И еще жадина.
– Снова опущу ряд деталей, но поведай мне, дитя, кто именно поделился с тобой подробностями о содержимом моего кланового хранилища? – уже нешутейно насторожился наш пока еще соратник. – Очень мне это любопытно.
– Так Ромул, – не стала вредничать Трень-Брень, – наш бывший казначей. Вообще он тип мутный, но знает много чего. Я с ним раньше часто болтала о разных всякостях, а потом перестала. Просто он хотел на те дары, что нашей богине несут, свою лапу наложить, и меня на это дело подбивал, а у Тиамат воровать ничего нельзя, она не простит. Она меня как-то раз предупредила об этом, когда я в храме была. Явилась из ниоткуда и пальцем погрозила, дескать, гляди у меня, если что, мало не покажется. И знаете, я ей как-то сразу поверила.
Вот так копни поглубже – чего только не узнаешь. Так фея наша вроде дура дурой, а на деле она видит и знает куда больше, чем многие другие.
– Хейген, мне бы с этим знатоком чужого добра пообщаться, – обратился ко мне Старый. – Я понимаю, это твой НПС, ты с ним какие-то дела ведешь, но…
– Не получится, – перебила его фея. – Нет Ромула в замке. И в Пограничье нет. Может, и в Раттермарке вообще, но тут не поручусь. Я же говорю: нельзя ничего у Тиамат красть, она козью рожу вмиг состроит тому, кто края не видит. Ему вот состроила. Он ночью в храм залез и начал мешок свой безразмерный набивать, тут ему кранты и настали. В прозрачный пузырь нашего бывшего казначея затянуло, который из ниоткуда возник. Ромул уж и орал, и ногами брыкал, а толку ноль. А потом вовсе куда-то вверх улетел в этом пузыре, прямо через крышу. Наверное, вознесся.
– Сама видела? – деловито уточнил у нее полурослик Фредегар. – Лично?
– Не, мне Флоси рассказал. – Трень-Брень откуда-то достала шоколадную конфету в золотистом фантике. – Но все так и случилось, не сомневайтесь даже, он в тот вечер почти не пил. Так, пара мехов, не больше.
– А мне почему об этом не доложила? – устало осведомилась у нее Кролина.
– Так тебя то нет, то ты злая как собака, – резонно ответила фея, разворачивая конфету. – Когда? Да и потом – нет этого ворюги, и слава богу. То есть богине. Надеюсь, она его закинула прямиком на луну. Туда ему и дорога.
За столом установилось молчание, все переваривали услышанное, причем каждый делал какие-то свои выводы. Лично я думал о том, что в произошедшем имеется определенная нелогичность. Когда НПС убивает игрока, это нормально. Когда игрок убивает НПС – тоже, хоть на некоторых из них и распространяется административный мораторий, который известен как «казус Снейквилля». Но вот когда НПС убивает НПС, причем не в разрезе квеста, не сюжетно, не напоказ даже, а за воровство, это, знаете ли, что-то новенькое.
– И все-таки, – нарушила тишину Седая Ведьма, – ты так и не дал нам ответа, Старый. Почему ты не хочешь принять клятву со всеми остальными? Что тебя останавливает?
– То, что отчего-то не смутило ни одного из вас, – без малейшего надрыва в голосе ответил Гедрон. – Чувство ответственности. Клятва Верности – серьезное дело, касающееся не только каждого из присутствующих, но и всех тех, кто доверил нам свои игровые жизни. Если бы речь шла лишь обо мне – нет проблем. Но принимать такое решение в обход клана – увольте. Случись так, что клятва будет нарушена, отвечать придется всем, потому я хочу, чтобы каждый из моих людей подтвердил свое согласие.
– А, так ты референдум решил провести, – не скрывая иронии, сказал Фредегар. – Ну-ну. Глядишь, к концу передела мира как раз результаты поступят.
– Ну да, так себе отмазка, – сказав это, Айболитка отпила из бокала верескового меда, сваренного по какому-то древнему и секретному рецепту, после вытерла губы ладонью и продолжила: – Звучат подобные слова красиво, благородно, все такое, но не знай я тебя – сказала бы, что нам пытаются дуть в уши.
– Каждый имеет право на особое мнение, – негромко произнесла Кро. – Но лидер на то и лидер, чтобы принимать решение за всех, а после нести личную ответственность за него. Иначе зачем он вообще нужен?
– У тебя есть два дня, – подытожил я. – В воскресенье в девять утра на лугу близ храма мы все дружно примем Клятву Верности. Ну или дадим ее друг другу, уж не знаю, как правильно выразиться в данном случае.
– Чего так рано? – хмуро поинтересовалась Гливея. – Воскресенье, поспать бы.
– В десять начинаются первые схватки на Арене, – пояснил я. – Жребий – штука непредсказуемая, кто-то из нас запросто может в этот день попасть в турнирную таблицу, причем поединок назначат именно на десять утра. Закон подлости никто не отменял.
– А я вообще собираюсь ходить смотреть на бои, – сообщил всем Глен. – Интересно же!
– Тотализатор опять-таки, – тихонько добавил Амадзе.
– Короче, – я хлопнул в ладоши, – кто придет, тот с нами. Кто не придет, с того момента он играет сам по себе. И чтобы после не возникло непонимания – чужаки в Пограничье никому не нужны, поскольку в лихую годину вокруг должны быть только свои, те, кому можно доверять и кто не ударит в спину. Не так ли, ваше величество?
– Пограничье – край, где все всем родня, – отозвался Лоссорнах. – Либо так, либо никак. Свидетельство тому – судьба Мак-Праттов, которые пробовали петь с чужого голоса и пошли против своих. Еще бы Брана, что королеву Запада обихаживает, к ответу призвать – и совсем хорошо станет.
– Так он вроде в Эйгене прижился до такой степени, что про родные края вовсе забыл? – удивился я. – Видел я его не так давно, в нем от горца ничего не осталось. Он усы – и те сбрил.
– То-то и плохо, – буркнул король. – Верность родной земле испарилась, а память осталась. Бран – хороший воин и отличный следопыт, он много тайных троп и заповедных путей знает. Кто ведает, что придет в голову Анне, особенно если учесть, что вокруг нее теперь кто только не вьется? К тому же, насколько мне известно, в Эйгене повсюду звучит имя богини Месмерты, а та не сильно жалует мать нашу Тиамат. Потому и охота пообщаться с ним, сказать, чтобы он не забывал свои корни и помнил, что есть вещи на порядок выше, чем женщина. Даже если та королева.
Вот еще одно подтверждение того, что не стоит откладывать в дальний ящик визит в Эйген. Этот нарыв надо так или иначе вскрывать. Военным путем не получится, слабоваты мы против них, выходит, придется вести тайную войну. Главное, чтобы Вайлериуса раньше того не придушили в камере. Или, что хуже, кто-то другой не додумался его освободить. Не думаю, что меня одного усиление влияния Месмерты в Западной Марке беспокоит.
– Хейген, твои слова здорово смахивают на ультиматум, – мерно произнес Старый.
– Вот что я скажу тебе, Гедрон, – произнес я, – мы свели знакомство давным-давно, еще тогда, когда я под руководством Седой Ведьмы твою крепость штурмом брал. В тот момент мы были неприятели, верно. Неприятели, но все же не враги. Не было между нами злобы, понимаешь? И не хочется, чтобы она возникла сейчас, когда мы превратились в союзников. Потому лично я очень хочу верить в то, что в воскресенье утром увижу тебя на лугу близ храма. На этом предлагаю данный вопрос считать закрытым до послезавтра.
– Так вроде больше ничего особо и не скажешь. – Потянулся Амадзе. – Все ясно и понятно. Что у нас еще имеется на повестке дня? Какие вопросы?
– Да никаких, – одновременно сказали Айболитка и Кролина.
– Странные мы всё же люди, – отметила Ведьма. – В обычное время из-за разных пустяков, яйца выеденного не стоящих, часами можем спорить, а в дни великих перемен и поговорить не о чем. Ладно, тогда всем до воскресенья. Ну или почти всем. Да, Старый?
– Поживем – увидим. – Гедрон встал из-за стола, коротко кивнул присутствующим, отвесил поклон королю и вышел из залы.
– Похоже, опять он на меня обиделся, – вздохнула глава «Гончих Смерти», тоже поднимаясь со стула. – Ужас, какими нервными все из-за этого обновления стали.
– Тебя можно на пару слов? – обратился я к ней. – Есть один вопрос.
– Разумеется. – Седая Ведьма коротко кивнула в сторону выхода. – Я не то что некоторые гордецы, потому всегда открыта к диалогу.
– Не пережимай, – попросил ее Глен, – не стоит. Да, Гедрон поступил не так, как мы, но это не повод его хаять, тем более за спиной. Тебя этот поступок не красит.
– Хорошо сказано, – признала Ведьма. – Да и не права я. Похвастаться и поругаться Старый любил всегда, но гордыни или трусости за ним не водилось никогда. Просто мы так давно не любим друг друга, что трудно удержаться от шпильки.
– А за что? – пропищала со своей верхотуры фея. – Чего он сделал, что ты на него так разозлилась?
– Не я на него, а он на меня, – поправила Трень-Брень лидерша «Гончих». – Мы с ним не сошлись в кое-каких вопросах, связанных с игровыми тактикой и стратегией, да так сильно, что после вовсе общаться перестали. В смысле очно. Впрочем, не стану врать, к примирению я особо не стремилась и замок его разнесла по кирпичику с огромным удовольствием. Да вот, лидер твой сам все видел, собственными глазами. И даже участвовал в сём действе. Он ведь тот еще пострел, везде поспел.
– Неожиданно. – Уставилась на меня Айболитка. – Ты не говорил нам, что состоял в «Гончих Смерти».
– Потому что этого и не было. Я тогда играл в «Буревестниках», клане не слишком высокопоставленном, но стремящемся к тому. Он числился среди вассалов «Гончих», потому при штурме цитадели «Диких» был поставлен под ружье и отправлен в первых рядах на прорыв обороны.
– Не вассалов, а союзников. – Нахмурилась Седая Ведьма. – И никто вас как пушечное мясо не использовал, мы плечом к плечу с вами шли. Что до «Мышонка» – ты на него сам залез, между прочим, тебя туда никто не тянул.
– На кого ты залез? – Вытаращил глаза Глен. – А?
– Да башня осадная так называлась, – пояснил я. – И да, чистая правда, меня к этим смертникам случайно занесло, просто в какой-то момент повернул в траншее не туда. Ох, как Элина орала, заметив меня на верхней палубе этого самого «Мышонка»! Видели бы вы ее.
– А кто такая Элина? – спросила у меня Мысь.
– Да лидер «Буревестников». Та еще зануда. Что бы я ни делал, все не так, все не эдак, вечно всем недовольна. Причем у меня и в мыслях не было ее бесить или выводить из себя, но она все равно чуть что – так сразу орать начинала.
– Мы сейчас обо мне и Кролине разговор ведем? – невинно осведомилась сверху Трень-Брень. – Или я что-то пропустила?
Слав и Снуфф одновременно расхохотались, Кро поджала губы, Вахмурка одобрительно крякнул.
– Ладно, вечер воспоминаний окончен, – подытожила Ведьма. – О чем хотел поговорить-то?
– Ребята, без обид, – произнес я, подхватил женщину под локоток и вывел ее в коридор.
– Прямо тайна? – заинтересованно уточнила Ведьма, переходя на полушепот. – Мы устроим небольшой заговор? Или большой? Или даже не заговор, а переворот?
– Ну, этот вариант я тоже не стал бы отметать, – поразмыслив пару секунд, произнес я, подумав о том, что в Эйгене, если все сложится как надо, речь о перевороте и пойдет, и тут, как это ни печально, снова могут понадобиться ресурсы «Гончих», как людские, так и административные. – Но сейчас я о другом. Помнишь, я у тебя про Али-Буруха Второго спрашивал? Того, что Югом правит?
– Разумеется. Провалами в памяти не страдаю. И?
– Мне бы к нему на прием попасть, – умильно глянул я на нее. – Причем желательно не откладывая в долгий ящик, то есть прямо завтра.
О проекте
О подписке
Другие проекты