Глава третья

Подчинённые, озадаченные напором Куприянова, ушли. Посидев так какое-то время, Василий Иванович вспомнил про мобильный, который лежал перед ним на столе и набрал номер частного детектива, а по совместительству хорошего друга Эдика Сомова.

− Василий Иванович, моё почтение! − взяв трубку, ответил Сомов. – Вас можно уже поздравить с заслуженным отдыхом?

− Нельзя, Эдик, меня поздравлять. Не заслужил подполковник Куприянов отдыха.

− Да что ж это такое! − искренне возмутился Сомов. – А говорят незаменимых нет.

− Врут, Эдуард! Нагло врут! У меня такое чувство, что я прямо из кабинета в похоронное бюро переползу.

− Я так понимаю, нашлось дело, которое без вас не раскроется? Так?

− Так, Эдик, так! Габашидзе именно так и выразился.

− От меня какая-то помощь нужна?

− Нужна. Ты извини, что я звоню тебе только когда мне от тебя что-то надо. Вот такой я эгоистичный мент.

− Бросьте, Василий Иванович, о чём нам ещё говорить? О рыбалке, о бабах, или, прости Господи, о политике? Мы с вами ментами родились, ментами и помрём. Чем помочь?

− Дельце у меня непрофильное, − начал издалека Куприянов. – Нужен мне человечек, который хорошо знает мир финансов и аудита. Только неболтливый и нелюбопытный. Вспомнил я, что ты оказывал услугу одному молодому финансовому гению.

− Есть такой, − подтвердил Сомов. – Общаться с ним это каторга, но вы справитесь. Контакт сейчас скину.

− Спасибо, Эдик. Местечко мне в своей конторе держи. Думаю, скоро я уйду на вольные хлеба.

− Замётано, коллега!

Уже через несколько минут Василий Иванович названивал Сергею Гурьеву, тому самому финансисту и учёному, телефон которого получил от Сомова. Трубку никто не брал. Василий набирал номер раз за разом. Сомов предупредил, что молодой доктор наук со странностями. Он иногда уходит жить в параллельный мир. Вернуть его оттуда непросто. Надо ждать и проявлять настойчивость, что и делал Василий Иванович.

И вот когда после нескольких попыток Куприянов сдался, раздался ответный звонок.

− Я это делаю только из вежливости, − сказал мужской голос в трубке. К тому же, этот голос не выговаривал букву «л», заменяя её звуком «вэ».

Василий Иванович не понял о чём идёт речь. Ясно было, что это Гурьев, что он почему-то рассержен и что виноват в этом Куприянов.

− Здравствуйте, Сергей Альбертович, − попытался спокойным тоном погасить агрессию Гурьева Василий.

− Здоровались уже! – совсем неинтеллигентно ответил Гурьев.

− Вы меня с кем-то путаете… − не сдавался Куприянов.

− Ничего я не путаю! Я вообще никогда ничего не путаю, − напор нарастал. − Я вам ещё вчера объяснил, что репетиторством не занимаюсь и ваши деньги мне не нужны. Пусть ваш отпрыск идёт в библиотеку и читает книги. Больше мне не звоните!

Ещё мгновение и связь бы прервалась. Учёный не собирался продолжать беседу. Куприянов опередил мгновение и твёрдо заявил:

– Я звоню вам первый раз в жизни. Ваш номер дал мне Сомов. Эдуард Сомов.

Словесная атака с той стороны захлебнулась. Наступила тишина. Видимо, Гурьев обдумывал поступившую информацию. Куприянов ждал.

− Простите, − теперь уже робко сказал Гурьев. – Я спутал ваш номер с другим человеком.

− Ничего, бывает, − пошёл на мировую Василий.

− Погодите, а почему Сомов? – в голосе Гурьева зазвучала тревога. – Эпопея с моей квартирой продолжается?

− Нет-нет! – поспешил успокоить Сергея Куприянов. – Не волнуйтесь. Я звоню по другому поводу. Мне нужна ваша помощь.

− Я пока не знаю, кто вы, но если это касается поступления в университет, то разговор на этом закончен.

− Это мой недочёт. Я не представился. Но вы сами не дали мне вставить слово. Меня зовут Куприянов Василий Иванович. Я из полиции. Мне нужна от вас помощь как эксперта. Теперь, надеюсь, всё встало на свои места.

Опять повисло молчание. Гурьев, видимо, стушевался.

− Сергей Альбертович, вы здесь? – спросил Куприянов.

− Да! Да! Простите, − очнулся Гурьев. – А чем же я могу помочь полиции?

− Своими знаниями.

− Это понятно. Но моя специфика это экономические прогнозы, оценка рисков…

− Именно этим вы нам и поможете, − остановил рассуждения Гурьева Василий. – Мы можем встретиться?

− Да.

Чтобы не вырывать доктора наук из привычной среды обитания, Куприянов решил сам приехать в университет. Договорились в послеобеденное время.

Помпезное здание послевоенной постройки, как никогда соответствовало званию «храм науки». Василий Иванович бывал здесь не раз, но в этой огромной цитадели знаний всё равно ориентировался с трудом. Узнав на входе у строгой тётушки, где находится нужная ему кафедра, направился по заданному маршруту.

В преподавательской Гурьева не оказалось. Седовласый мужчина с выщипанной бородкой, видимо коллега Сергея Альбертовича, велел ждать около аудитории под номером 303. Там с минуты на минуту закончится лекция и тогда Гурьев освободится. Василий Иванович так и сделал. Он присел на огромный дубового цвета подоконник напротив аудитории и ждал.

Лекция очень скоро закончилась. После того, как густая масса студентов просочилась сквозь высокую дверь в коридор, Василий Иванович заглянул внутрь. За кафедрой, складывая разбросанные по столу листы бумаги в раскрытый кейс, стоял невысокого роста, достаточно молодой человек. Выражение «невысокий рост», пожалуй, тут было неуместно. Мужчина был маленького роста с лицом, похожим на Бонифация из старого советского мультика. Пышная шарообразная шевелюра плавно переходила в чёрную бороду «аля-фидель». Только когда Куприянов шагнул в аудиторию, Бонифаций его заметил.

− Да, здесь будет удобно, − сказал Гурьев, не отрываясь от сортировки разбросанных листов.

− Не понял.

− Извините, − бурчал себе под нос Гурьев, складывая бумаги. – У меня такая манера разговаривать. Я отвечаю на тот вопрос, который вы ещё не задали, но зададите обязательно.

− Какой же вопрос я вам не задал?

− По логике, вы должны были ещё раз представиться, а затем спросить, удобно ли будет поговорить в этой аудитории. На что я вам сразу ответил: удобно.

Куприянов про себя отметил, что ничего удивительного в подобном образе общения нет. Раз человек в тридцать с лишним лет стал доктором наук, значит, его умственные способности гораздо превосходят среднестатистические.

− Нехорошо получилось, − извиняясь, сказал Василий. – Вы хотели сэкономить время, а я всё разрушил. Теперь буду знать о вашей особенности.

Пока подполковник пытался наладить контакт с учёным, тот, запихивая бумаги в кейс, издавал какие-то неразборчивые звуки. Куприянов понял, что Гурьева раздражают разговоры на отвлечённые темы и решил срочно исправиться. Он перешёл на деловой тон.

− Пропала женщина, Мария Градова. Кстати, вы её не знали?

− Нет, − быстро ответил Гурьев.

− Она была владелицей одной известной аудиторской конторы. У меня есть предположение, что её исчезновение связано с деятельностью этой конторы. Поможете нам разобраться с этим делом?

− Давайте.

− Что давайте? – Куприянов опять не успел за ходом мыслей Гурьева.

− Документы давайте.

− Так нет ещё документов. Но сегодня-завтра будут. Я так думаю.

− Хорошо, что вы думаете. В последнее время редко встречаю людей, которые думают.

Все свои реплики Гурьев говорил как бы между прочим. У Василия складывалось впечатление, что Бонифаций и правда, как пояснил Сомов, существует в параллельных мирах. Вроде бы он здесь, разговаривает с Василием, и одновременно где-то в другом месте и думает о чём-то своём, очень важном для него.

− Спасибо, что вы согласились нам помочь, − решил на этом закончить общение Куприянов. – Как только у меня будут документы, я с вами свяжусь.

Напрасно Василий ждал ответа от Сергея Альбертовича. Тот окунул свой взгляд куда-то в глубину кейса и молчал. Куприянов решил попрощаться и уйти. «А зачем я сюда припёрся? − задал сам себе вопрос Василий. – Чтобы поглазеть на этого странного человека? Так я из разговора по телефону всё понял. Какого лешего я потратил время?»

− Мария Михайловна, вы сказали? – неожиданно произнёс Гурьев.

− Нет. Я сказал Мария Градова.

− Ну правильно. Градова Мария Михайловна.

− Так вы её знаете?

Тут Бонифаций вернулся из своего мира в аудиторию.

‒ А чего вы стоите? ‒ удивился он. ‒ Садитесь.

Куприянов присел на первый ряд. Он не отрывал взгляда от Гурьева.

‒ Вы мне только что сказали, что не знаете Градову, ‒ пытался выяснить истину Василий.

‒ Это я вам сказал? ‒ ткнув себя большим пальцем в грудь, переспросил Гурьев.

‒ Три минуты назад.

‒ Не может быть. Хотя…у меня бывает. Извините.

Вдруг Бонифаций округлил глаза и, схватив себя за кучерявую бороду, спросил:

‒ Подождите, подождите! Вы сказали, что она пропала?

‒ Да, ‒ подтвердил Василий. ‒ Её нет уже две недели.

‒ А кто это определил?

‒ А почему вы об этом спрашиваете?

‒ Потому что Мария Михайловна могла просто уехать. Она часто уезжает и надолго. Надо проверить.

‒ Я думаю, её заместитель Ситникова знала бы, что Градова уехала. И знала бы куда.

‒ Так это… тогда понятно… значит, всё-таки…

Было впечатление, что Гурьев озвучивает обрывки своих мыслей. Прав был Сомов, общаться с доктором наук ‒ каторга.

‒ Сергей Альбертович, а вы можете внятно объяснить, о чём вы сейчас говорите? Что вам понятно?

‒ Значит, сгорела она не просто так, ‒ продолжал на своей волне Гурьев.

‒ Кто сгорел?

‒ Не кто, а что. Машина. Машина Марии Михайловны сгорела.

‒ Когда?

‒ Так вот, в конце лета.

‒ Почему вы сказали, что не просто так? У неё был с кем-то конфликт? Что вы об этом знаете? ‒ Куприянов навалился на учёного массой вопросов.

‒ Он не создаёт впечатление какого-то бандита.

‒ Кто он? ‒ Василий чувствовал, как его терпению приходит конец.

‒ Ну как кто? Её компаньон.

‒ Фамилия!

‒ Не знаю.

‒ А что знаете?

‒ Имя-отчество знаю.

‒ Ну! ‒ подгонял Гурьева подполковник. ‒ Ну! Вы его назовете?!

‒ Александр Виленович.

‒ Александр Виленович, ‒ повторил Василий. ‒ Фамилию вы не знаете. Откуда он, где его найти?

‒ Послушайте, Василий Иванович. Я не знаю где его найти. Всё что я знаю, это только то, что мне рассказывала о нём Мария Михайловна.

‒ Почему она вам о нём рассказала?

‒ Всё изложу по порядку, только вы меня не торопите. Хорошо?

‒ Хорошо. Слушаю.

Гурьев в манере лектора начал рассказывать, как летом к нему за помощью обратилась Градова. Она предложила щедро оплатить работу по анализу рынка драгоценных камней. Причём её интересовал не только внутренний рынок, но и мировой.

‒ Я выполнил работу. Выложил ей всё как на ладони. Получил гонорар. И всё.

‒ А про машину? ‒ напомнил Василий. ‒ Вы ничего не сказали про сгоревшую машину.

‒ А! Так это было в августе. В конце августа, ‒ продолжил рассказ Гурьев. ‒ Мы договорились о встрече. Я ждал Марию Михайловну здесь, на кафедре. Но она не приехала. Потом позвонила, извинилась и просила приехать к ней в офис. Я приехал. Хотя это не в моих правилах. На этот вечер у меня была запланирована велопрогулка. Но Градова убедила меня, и я приехал в её офис. Там я узнал, что на парковке у неё сгорела машина. Говорили, сотрудники говорили, что подожгли. Вот тут Мария Михайловна и вспомнила, нехорошо вспомнила Александра Виленовича. Назвала его компаньоном. Правда добавила эпитет, но совсем не цензурный. Повторять не буду.

‒ Она его обвинила в поджоге?

‒ Нет. Прямо так не обвиняла, но причинно-следственная связь была налицо.

‒ Вы сказали, что он не создаёт впечатление бандита. Вы что его видели?

‒ Видел. Это было уже в сентябре. Я привёз Марии Михайловне проект для ознакомления, и там, в её кабинете я увидел Александра Виленовича. Приличный мужчина. Воспитанный, интеллигентный. Он создаёт впечатление очень порядочного человека. Располагает к себе. Почему Мария Михайловна винила его в таком грехе для меня непонятно.

Куприянов не стал убеждать Гурьева в том, что часто преступники выглядят интеллигентно и создают впечатление порядочных, воспитанных людей, но при всём при этом совершают страшные преступления. Для Бонифация, так посчитал Василий, это лишняя информация. Запутается ещё человек и перестанет доверять всем и вся. Из этой беседы Василию Ивановичу стало очевидно, что надо срочно разыскать компаньона Градовой. Делать это надо немедленно.

Василий распрощался в Бонифацием, ещё раз заручившись его согласием помогать, и уехал в управление. По дороге он позвонил Котрич. Она уже ждала шефа с докладом. Куприянов не удивился, когда буквально в первом предложении доклада Екатерины, прозвучало имя Александра Виленовича. Но Катя ещё назвала и фамилию ‒ Зиневич. И вот что капитан Котрич узнала в офисе «Аудит-Вектор».

У аудиторской конторы первоначально было два владельца. Градова и её компаньон Александр Зиневич. Практически всем руководила Градова. Зиневич появлялся лишь изредка. Но прошло много лет и отношения компаньонов сильно испортились. Начались скандалы, иногда даже в присутствии сотрудников. Наконец, как пояснила Наталья Ситникова, Зиневич потребовал выплатить ему свою долю. Он твёрдо настаивал на том, чтобы Градова вытащила из бизнеса деньги и вернула ему половину. Конфликт развивался стремительно. Градова не пошла на это. Она противостояла Зиневичу как могла. Дальше – больше. Начались откровенные угрозы. Градова нервничала. Ситникова предлагала нанять охрану, но Мария отказалась. Она не верила в то, что Зиневич способен претворить в жизнь свои угрозы. Но в конце августа вдруг сгорает новая машина Градовой. А это, ни много ни мало, больше трёх миллионов рублей.

Мария уехала в Москву. Вернулась через несколько дней. Что произошло, знает только Градова и, вероятно Зиневич, но после этой поездки конфликт угас. Александр Виленович перестал появляться в офисе, не звонил, вообще никак себя не проявлял.

‒ Но за неделю до исчезновения, ‒ продолжала Катя, ‒ Ситникова видела Градову и Зиневича в ресторане. Они вместе ужинали, о чём-то мило беседовали, даже смеялись.

Фирма продолжила работать так же, как и работала раньше, до раздора. Казалось всё устаканилось. Казалось это ровно до тех пор, пока не пропала Мария Михайловна.

Куприянов выслушал Екатерину.

‒ Зиневича надо срочно найти, ‒ подвёл итог подполковник. ‒ Думаю, ему есть, что нам поведать.

‒ Я уже его нашла, ‒ выпалила Катя. ‒ Вот адрес и телефон в Москве. Зиневич Александр Виленович работает в Минсельхозе начальником отдела.

Котрич положила перед Куприяновым лист бумаги.

‒ Очень хорошо, Катя.

Василий взял листок, сложил его и убрал в карман.

‒ Ты просила консультанта.

‒ Да.

‒ Есть такой фрукт. Более того, он не просто поможет тебе разобраться с документами «Аудит-Вектор», но он ещё и делал для них анализ рынка. Заметь, рынка драгоценных камней. Копни в этом направлении. А я к Габашидзе. Надо лететь в столицу. Чую, Зиневич меня заждался.

Татьяна Леонидовна, секретарь генерала Габашидзе, остановила беспардонного Куприянова красноречивым жестом.

‒ Татьяна, мне срочно, ‒ настаивал Василий.

‒ Василий Иванович, ‒ механическим голосом говорила секретарь, ‒ вам всегда срочно. Михаил Ревазович разговаривает с Москвой. Просил пока никого не пускать. Подождите. Думаю, это недолго.

Василий глубоко вздохнул и сел напротив двери начальника. Через минуты три раздался зуммер селектора. Татьяна Леонидовна ответила.

‒ Слушаю.

‒ Татьяна, вызови ко мне Куприянова, ‒ приказал Габашидзе.

‒ Он уже в приёмной, ‒ доложила секретарь.

‒ Пусть войдёт.

Генерал встал навстречу Василию, пожал руку и предложил присесть.

‒ Михаил Ревазович, некогда мне рассиживаться, ‒ заявил Куприянов. ‒ Мне срочно надо в Москву. Прямо сейчас.

‒ Вижу, взял след, ‒ Габашидзе скупо улыбнулся. ‒ Узнаю Куприянова. У тебя даже взгляд заискрился.

‒ Взял, взял! Дай команду, чтобы мне быстро оформили командировку. На последний самолёт успею.

‒ Доложи в двух словах, ‒ попросил генерал. ‒ Только что по этому делу из Москвы звонили.

‒ Кто звонил?

‒ Василий, ‒ резко ответил Габашидзе, ‒ я же сказал, не задавай этих вопросов. Знаешь, что не скажу, зачем провоцируешь?

Василий Иванович кивнул, как бы извиняясь, и вкратце изложил начальнику первые результаты поисков Градовой.

В Москве рейс приземлился в половине двенадцатого вечера. В аэропорту Василия встретил Андрей Подгорный, старый друг и бывший сослуживец. Перед вылетом они созванивались.

‒ Гостиницу отставить, ‒ садясь в машину, сказал Подгорный. ‒ Едем ко мне. Хозяйка уже стол накрыла.

‒ Зря ты, Андрей.

‒ Чего зря? Не виделись уже почти год.

‒ От этого и зря. Сейчас языками зацепимся и до утра. А завтра надо быть в форме.