Глава 1

Урочище Гнилая Топь.

9 мая 1969 года, пятница

– Ну и где твой трелевочник? – замначальника Озерского отделения милиции Игнат Ревякин с неудовольствием посмотрел на только что подошедшего сержанта.

– Так, товарищ капитан, он же своим ходом едет! – резонно возразил милиционер – парень лет двадцати, из недавно набранных. – Потому и не быстро.

– Понимаю, что своим ходом… Ладно, свободен пока. – Махнув рукой, Игнат подошел к самому краю трясины…

– Степаныч, ты поосторожней тут! – пристроив служебный чемоданчик на старый пень, на всякий случай предупредил техник-криминалист Теркин.

Заядлый охотник, грибник, рыбак… и немного пьяница, криминалист прекрасно знал все окрестности, и к его словам следовало прислушиваться.

Пожав плечами, замначальника поправил пиджак и отошел в сторону, внимательно осматривая следы колес…

Игнат Ревякин был человеком добросовестным и честным, хоть и немножко грубоватым… для некоторых. За словом в карман не лез и к начальству особого пиетета не испытывал. Наедут – так мог и ответить. За что и был когда-то «сослан» из райцентра на периферию, в Озерск… Там и прижился, и вот дорос почти до начальника. Сам начальник, старый фронтовик, подполковник милиции Иван Дормидонтович Верховцев, Ревякина хвалил, защищал и, в очередной раз собираясь на пенсию, прочил на свое место.

Крепко сбитый, с широким волевым лицом и короткой – ежиком – стрижкой, Игнат чем-то напоминал боксера-тяжеловеса и характер имел точно такой – бойцовский. Однако, получив должность, уже неплохо освоил и бюрократическую науку – все ж опер, не кто-нибудь! Вот и дополнительную ставку участкового уполномоченного недавно выбил… Все-таки два участковых на такой «куст», а не один!

– Матвей Африканыч, что-то у нас участковый где-то запропал! Тебе не кажется?

– Может, нашел чего? – вытащив из чемоданчика фотоаппарат «ФЭД» третьей модели, обернулся Теркин.

– Да и Мезенцева где-то черти носят! – Ревякин нервно посмотрел на часы…

Вот не любил он так – стоять без дела, распоряжаться… Впрочем, что сейчас было делать? Местность всю уже осмотрели, грузовик руками из болота не вытащить – оставалось лишь ждать.

О пропаже леспромхозовской «Татры» с шофером, кассиршей и зарплатой заявили вчера вечером. Директор лично заехал на своем «Москвиче». Еще бы, такое дело! Выехали еще в полдень, и с тех пор ни слуху ни духу. Хорошо хоть маршрут был известен…

Вот в урочище и нашли, в Гнилой Топи! Все, как и предсказывал Теркин, Матвей Африканыч… В здешних местах издавна проживало много староверов, потому такие отчества, как Африканыч, Дормидонтович, никого из местных не удивляли.

– Много у них денег-то было? – сделав пару снимков, поинтересовался криминалист.

– Около тридцати тысяч…

– Ого!

– Вот и я говорю… Ну что? Еще разок дорогу осмотрим?

– Так ведь смотрели уже!

– И что? Мало ли, вдруг что-то важное упустили?

Вообще-то, ради такого дела можно было бы прихватить и служебную собаку с кинологом… Однако всю ночь напролет хлестал дождь – настоящий ливень, так что какая уж тут собака! Какие уж тут следы. Если что и было – смыло все ко всем чертям. И все же хоть что-то надо было найти, хоть какую-то зацепку…

* * *

Пока замначальника отделения и техник-криминалист мерили шагами раскисшую от дождей грунтовку, помощник оперативного уполномоченного Мезенцев с новым участковым, младшим лейтенантом Сорокиным, бросив мотоцикл, ходили вдоль речушки. Заброшенную деревню они уже успели осмотреть, ничего подозрительного не обнаружив. Да и кому нужно было туда заходить? Хотя, может, местные рыбаки…

– Ну неужели никого с ночевкой не принесло, а, Василий? – Обернувшись, Мезенцев посмотрел на участкового – тщедушного чернявого парня с небольшими усиками. Сорокин, вообще-то, был из Тянска и свое назначение в Озерск воспринял как-то не очень. Но где было место, туда и пошел… вернее сказать – направили. С начальством не поспоришь!

Пока что младший лейтенант приглядывался к участку, ездил на казенном «Урале» по деревням, так сказать, знакомился. Жил он пока у себя дома, в Тянске, приезжая на работу каждый день на первом же рейсовом автобусе. Правда, по правилам, участковый должен жить на участке, и начальник отделения подполковник Верховцев обещал решить этот вопрос в самое ближайшее время.

Максим Мезенцев – младший опер или, как официально именовалась должность, «помощник оперативного уполномоченного», пока что жил с мамой и в ближайшее время переезжать никуда не собирался, поскольку был еще не женат… хотя имел кое-какие виды. А вот его младшая сестра Катерина не так давно вышла замуж за участкового уполномоченного Дорожкина, и их дочке, племяннице Светочке, уже исполнилось больше года. Максим же… Крепкий и красивый парень с густыми светло-русыми волосами, с ясным и прямым взглядом всегда нравился девушкам… одна даже – подружка младшей сестры – все три года писала ему в армию письма… А потом выросла и уехала в Ленинград, учиться на юриста. Если бы не уехала, может, что и сложилось бы, однако пока вот так…

Да, еще имелась у Макса подруга в Тянске, из бывших школьных, и с той-то все было по-взрослому… Но тоже что-то не срослось – слишком уж меркантильной оказалась… и это еще мягко сказать! Так что в свои двадцать три года Максим Мезенцев считался в Озерске завидным женихом – тем более что он учился заочно и уже со следующего года мог претендовать на лейтенантское звание и на полную должность, без всяких там «младших помощников». А это и уважение, и оклад не как у сержанта.

– Так и кому тут ночевать-то? – потянувшись, зевнул Сорокин. – Всю ночь ведь ливень!

– А вчера? – тут же парировал Макс. – Дождь-то не с утра начался… Кто-то, может, и был… да задержался – тот же дождь и пережидал.

– Так в деревне никаких следов! Значит, никого и не было.

– Могли в палатке… или в шалаше… Ищем!

В заброшенной деревне Ляхтино из десятка изб укрыться или заночевать можно было лишь в двух, и то с большой осторожностью. Сгнило давно уже все! Так что проверку провели быстро – никаких свежих следов. Верно, с зимы еще никто в избы не заходил – печки не топил, оставленные охотниками крупы и соль не трогал.

– Все же я думаю, что у городских нынче три выходных выпало, – шагая по узенькой тропке, вслух рассуждал Мезенцев. – День Победы сегодня – пятница. Потом суббота, воскресенье… Неужто родственников деревенских навестить никто не собрался? Да на рыбалку… А?

Тут Максим был прав, с недавних пор девятое мая – День Победы сделался выходным днем, а потом ввели и пятидневную рабочую неделю… Правда, далеко не для всех, о чем не преминул заметить и участковый:

– Пятидневка-то только у некоторых. Ну на «Техприборе», на «Металлическом»… Ох, звали меня туда – чего, дурак, не пошел?

– И правда, чего не пошел? – съязвил Макс.

– Сам не знаю, – пожал плечами Сорокин. – Романтики, наверное, захотелось… Не знаешь, Дорожкин когда из отпуска выйдет?

– Х-хо! Да он только ушел. С Катькой собрались родственников в Саратове навестить.

– Ого! Когда ж он появится?

– Да к июню должен.

– К июню…

– Ну, пошли, к речке пройдемся…

Участковый с тоской посмотрел в затянутое серыми облаками небо. Вот ведь денек нынче… Выходной, чтоб его… Праздник! Сколько планов было… А тут – на тебе… Хотя дядька-кадровик не зря велел хотя бы год в этой глуши продержаться, а уж потом обещал подобрать хорошую должность! Не должен бы обмануть, все-таки родственник…

– Оп-па! – резко остановившись, опер склонился и потер руки. – Ну вот оно! Костерок кто-то жег. И совсем недавно… Глянь-ка, Вася! Что скажешь?

– Ничего не скажу, – недовольно буркнул участковый. – Кострище как кострище.

– Ты на консервные банки взгляни! Видишь – обожженные? Так только туристы делают. Наши бы просто так выбросили, а эти вот – в костер.

– Ну и где они, эти туристы? Куда делись-то?

– Туда же, откуда и взялись! – Максим азартно потер руки. – По реке приплыли. На байдарках… Да, думаю, так… Давай-ка тут походим, поищем…

– А чего искать-то?

– Так, что-нибудь…

Походив по бережку минут десять, милиционеры все же кое-что нашли. Вбитые в землю деревянные колышки – палатка! – примятая трава у самой воды – байдарки волочили… следы от кед, порванный белый шнурок… и промокшую пачку от болгарских сигарет «Тракия» ценою в тридцать копеек. Пустую.

– С фильтром, – прокомментировал Максим. – Мужики такие редко курят.

– Так что же, будем курящую бабу искать?

– Не бабу, Вася, а девушку!

Спустившись к самой воде, Мезенцев посмотрел вдаль:

– Сейчас прикинем, куда бы они могли податься. Вряд ли вверх по течению – оно нынче бурное… А куда Мокша впадает?

– Что впадает?

– Ну вот эта, Мокша-река… – Максим задумчиво покусал губу. – А впадает она в Койву! А та – в Онежское озеро. Койва – это не река, а речища! Там пароходы ходят, баржи всякие…

Скрывая ухмылку, Сорокин похлопал глазами:

– И что с того? Нам их теперь на Онеге искать?

– Я к тому, что Койва – река людная, – терпеливо пояснил опер. – Там и пристани, и поселки… Можно будет позвонить, предупредить – если байдарочников встретят, то… Правда, тут и по-иному может выйти. Туристы вполне себе могли какой-нибудь грузовик нанять или небольшой автобус, типа «кавзика», они так иногда практикуют. Незаконно, конечно, но… Дорога-то к самой реке подходит… Вот тогда сложненько будет искать. Хотя что пока говорить? Поехали к нашим!

– Поехали! – Участковый обрадованно заулыбался и первым зашагал к мотоциклу. Идти-то было километра два, к повертке…

Примерно через полчаса ярко-голубой «Урал» с узкой красной полоской на коляске уже катил по Ляхтинской дороге, старательно объезжая лужи. Впереди, за поворотом, вдруг показались двое…

– О! Кажется, наши! – воскликнул сидевший на заднем сиденье Максим.

Коллеги тоже заметили своих, замахали руками.

Приблизившись, Сорокин заглушил двигатель…

– Ну как у вас? – тут же поинтересовался начальник.

– Да кое-что есть, – ответил Мезенцев и тут же доложил во всех подробностях…

Игнат слушал внимательно, не перебивая, лишь протянул словно бы про себя:

– Байдарки, говоришь… А у нас тут – мотоцикл!

– Мотоцикл? – неподдельно изумился Максим. – Что за мотоцикл?

– Да пока следы только, вон за той лужей, в глине… Африканыч вон гипсует…

– Я и сфоткал уже, – поднял глаза криминалист. – Макс, помоги… Вот здесь подержи… ага… Вот, говорил же – тут, в глине, уж точно какой-никакой следочек да сыщется, несмотря на вчерашний ливень.

– Так что скажешь-то? – начальник присел рядом на корточки.

– Хороший следок, четкий, – радостно улыбнулся Матвей Африканыч. – Судя по всему – какой-то легкий мотоцикл. «Ковровец», «Восход», «Минск»… или «ДКВ» трофейный… Протектор штатный.

– Да уж, таких что грязи!

– Однако кое-что есть… Колесико-то проколото было… Вон, видно. То ли на сук напоролся, то ли на штык от винтовки…

– Либо на старую борону!

– Либо на борону… Но в любом случае колесо, скорее всего, изнутри подклеено. Да и камера… Не такая уж, конечно, примета, но…

– Хоть что-то, – усмехнулся Максим. – Только вот при делах ли этот мотоциклист будет?

– Найдем – спросим, – ответил Ревякин. – Даже если и не при делах, то наверняка что-то мог видеть, слышать… Кстати, там дерево подпилено было. И спил-то свежий!

Игнат вдруг прислушался… и неожиданно улыбнулся:

– О! Кажись, трелевочник! Ну наконец-то.

Трелевочный трактор «ТДТ-55», новенький, вполне себе элегантный, с одноместной металлической кабиной, выкрашенной в бордовый цвет, словно бы излучал силу и мощь. Затормозив у лужи, тракторист – вихрастый молодой парень в промасленной спецовке и кепке – заглушил двигатель и выглянул из кабины.

– Кого тащить-то?

– Тебя как звать-то?

– Роберт!

– Ого!

– Матушка кино про капитана Гранта любила…

– Ну тогда хорошо хоть – не Паганель!

– Чевой?

– За мотоциклом поезжай… – махнул рукой начальник. – Смотри не задави только.

– Не-а…

Снова загрохотал мотор. Лязгнули гусеницы…

Добравшись до болота, трактор остановился… Тракторист выпрыгнул из кабины, подошел… глянул…

– Э-э… – озадаченно сдвинул он на затылок кепку.

Милиционеры молча ждали – словно подсудимые приговора народного суда.

– Вытащить – не знаю… А вот к краю болотины подтянуть можно! – наконец, обнадежил тракторист. – Повезло – болото-то еще не до конца растаяло. В глубине-то лед, он-то грузовик и держит… Главное сейчас – трос завести… ну, лебедку…

С третьей попытки трос все-таки зацепили – правда, уделались все! Уперев нож и пену в грунт, трелевочник загрохотал, задрожал, напрягся… так, что, казалось, уже готовился стартануть в космос!

И грузовик поддался! Понемножку стал выползать… Сначала показался кузов, а потом и кабина – темно-синяя, округлая…

– Ну все! – выпрыгнул тракторист. – Больше уже не могу.

– Спасибо и на том, – потер руки Ревякин. – Похоже, там есть кто-то… Макс! Ты все равно уже весь в грязи…

– Понял – гляну!

Подобравшись к грузовику по пояс в болотной жиже, Максим забрался в кабину… и доложил:

– Двое. Похоже, шофер и кассирша. Мертвые уже. В тине все…

– А деньги? Там сумка должна быть… как у почтальонов…

– Никакой сумки нет! А трупы… я не знаю, как их и чем…

– Ну это эксперт поглядит… – Игнат покусал губы. – Давайте-ка их вытащим… И в прокуратуру надо будет сообщить. Обязательно.