Вот это… «коррида»! Вот это… «зрелище»! И… «Мясо»! «Мстить» что ли, «хлебушек»? Ну не так быстро… «крошись»! Пушка вновь – в боевой готовности! Но и в этот же раз – пуля летит чуть левее… её шеи, пробивая угловатое плечо и цепляя выпирающую ключицу. Четыре! Девчонка – орёт, продолжая реветь, и падает на пол, начиная биться в тупой… и здесь, да, от слова «умный»… боли и агонии. Ну ладно тебе… Разве это – «боль»? Разве это – «агония»? Ты – человек! Напоминаю – для «особых»… Не «особенных»! Ты – не одна такая: кто не умирает – от серебра! Но вот «покалечишься»… Да! Стыд бы поимела, пока он не поимел тебя – в лице меня же, перед тобой от них – уже страдали. И даже – «умирали»… А ты делаешь, «строишь» из себя – жертву. Да и «главную» – из всех! Только привлекаешь к себе – лишнее внимание… «Снова»! Но и на этот же раз – ещё и «моё»! Двое всё тех же парней – подрываются к ней и я вновь навожу на них пушку! Но и в этот раз – они повторно не рискуют: бросают только быстрые, мимолётные взгляды на неё, вроде как интересуясь самочувствием и тут же показывая этим, что они пытались! Падаль! Даже помочь «друзьям», «подругам» – не в силах. Какие же вы тогда… «друзья», а, «товарищи»?.. Если даже, пусть и «уже», но и под «страхом смерти» – не броситесь на помощь. Правильно – никакие! Никчёмные и… никто! Идеальная смерть – отдать жизнь за друга. Не говоря уж и за любимого человека… Не худшая смерть, м? Но и, похоже, ваш мозг – пока ещё такими истинами не располагает. Если он – есть, конечно!

Выключив на время видео, я убрала телефон в правый же передний карман куртки… нет сменки – нет и раздевалки: это закон… и, подойдя к шатенке с так и кровоточащим плечом, сжала её волосы в кулак, дёрнув её за них вверх и сорвав с её губ уже и самый настоящий писк-визг; да ещё и такой силы, что он буквально заставил закрыть уши… остальных! Так ещё и моя же широкая, скалящаяся улыбка – её пугает, вызывая дрожь не только по коже и снаружи же тела, но и внутри… души. Мне просто трудно скрыть её, глядя на её же «забитый» взгляд и «дребезжащее» же «тулово»… под моим дулом! Воздух же тем временем – всё больше наполнялся солёным вкусом и металлическим привкусом… Заполнялся – кровью! «Пряной» такой… Затем – отпихнула девчонку в сторонку доски и снова навела на неё пушку. Она – плачет. Кричит: «Не надо!». Практически – и на коленях умоляет… А из моих лёгких – непроизвольно, даже и для меня же самой, а и тем более – «для них», вырывается тихий, а после и «громкий» смех! Пока и те же всё ребята – в шоке и отползают буквально и от меня же всё подальше, совершенно не понимая, что: если я захочу – пуля-дура их и в другой аудитории достанет!

Но и поймав же взглядом парней – я склоняю голову к левому плечу и шиплю:

– Я как-то не «так» – выразилась?! Расстёгивай. Ему. Штаны! Мы все здесь – ждём шоу. И так же сейчас же – «зрелища»! С мясом и… кровью.

И тут, боковым же всё зрением, улавливаю толстую, по фактам, тёмную фигуру – бритоголового брюнета! Парня-демона. Бегающего из угла в угол – в дальнем же конце аудитории. Но и не это же самое главное – пародируя меня: с телефоном в правой руке! А и, казалось бы, полная и коренастая, подкаченная фигура, но и в чёрной же футболке, чёрных шортах и чёрных же кроссовках – больше напоминала смерч, торнадо, нежели и «фигуру»; а там – и самого же «парня». Но и при этом же всём – не несла совершенно никакой угрозы! Ни своими же глубокими тёмно-карими глазами в обрамлении чёрных густых ресниц и под такими же бровями – на высоком и бледном лбу; с небольшим шрамом – над и под левым же глазом, на полной щеке, с еле проглядываемой скулой. Ни пусть и широким, но и маленьким носом, словно пирамидка и одновременно крошка-картошка, что прямо-таки и не возвышался над его куда более и полными, «большими» губами. Ни мощным и округлым подбородком; в данный же всё момент – поджатым и приподнятым, как и сами же губы над: в страхе, панике и нервяке! Оу, «мы» решили обратиться и подключить «под ключ» же – «вышестоящие органы-инстанции»? Интересно… Нет. Даже – и «презабавно»! Ведь и «что-то» мне уже подсказывает, что из двух зол, «я или ты-вы», они явно выберут – не «меня»! Если и приедут ещё, конечно. И ствол снова же – на уровне моих глаз, пока я вспоминаю тир: где все стреляют – по двигающимся деревянным фигуркам уток или котят; ну а в «нашем» же всё случае – по людям! Точнее: не людям. Чего бы и кого бы – это ни касалось. И как бы – для «Гринписа» ни звучало. На злобу дня! Определённо! Но и вот только выстрелить не успеваю: шатенка всё же имеет свой стыд вместе с совестью – и дергаёт меня за левый же рукав, прося то ли и остановиться, то ли и отпустить. А то ли и… Продолжить! Да и я уже – не могу разобрать её слов: она – слишком быстро говорит, двигая совершенно неразборчиво губами! И, потеряв уже и всякий интерес к ней, я просто вырубаю её с локтя этой же руки. Ненадолго… Некрофилия – не моё! Да и лежачих – не убивают. И снова навожу прицел – на бегающего парня. Выстрел! И пуля – пробивает его правый висок, оставив небольшую вмятину на стене! Алая кровь – фонтаном орошает пол, цепляя стены и… даже потолок! Три! Безжизненная и… сломанная кукла! Падает – на пол. В лужу собственной же крови… А в его виске – зияет чёрная дыра. Собственная бездна… В отражении – бездны же пола! После чего, взглянув уже и на двух так и трясущихся парней, я усмехнулась. Кто как, а вы… Стоило же мне выстрелить в него – как эти тут же принялись и приступили «к делу»! Похоже, не только меня – возбуждают подобного рода вещи… с «вещами» же! Не одна я – садистка. А там – и мазохистка… И извращенка! Продолжая стоять на коленях и морщась от боли в своём левом же колене – блондин то придвигался, то отдалялся, выполняя поступательные и регрессивные фрикции с посасывающе-полизывающими движениями губ и языка по члену друга, не забывая и «о зубах», как и головке: вновь и вновь нанизываясь ртов на орган брюнета. Пока и последний же, закрыв глаза… а перед этим же ещё – их и закатив, не закатав – лишь губы́… всеми силами старался забыть об этом! Ну… Или просто представлял какую-нибудь шлюху – на месте друга. Что ж… Все мы – грешны! И даже – демоны. Тем более – ангелы! Ага-ага… Вот только и судя по тем же его тихим гортанным стонам и сипам – ему нравилось! И готова же прям спорить до пота и крови «одного» и соплей и слюней, слёз «второго» – он воображал это и фантазировал об этом же: в своих снах! И уж точно – не в кошмарах… А и спустя пару минут – и вовсе закинул руки другу назад, на затылок, устанавливая уже и собственный ритм-темп движений. Собственный… собственник. Актив! И да… «Нравящийся» только ему одному – ритм-темп движений! Но и опять же всё – «пока». «Там» же, и в оборот, «пассив»! То резко наращивая, то и так же, наоборот, дерзко сбивая и сбавляя. Так ещё и голову назад забросил, чёлку отбросив – от полного удовольствия и наслаждения, кайфа!

Таймер камеры отмечал уже десять минут записи, а я всё продолжала стоять и смотреть на этот, можно сказать уже, что и «общий», апофеоз и, лишь меняя ракурс-угол съёмки, старалась заснять всё и всех, вся, как снизу, так и сверху, чтобы показать всю степень удовольствия одних, а затем и вторых, переводя объектив после и на девчонок, которые уже давно лежали на полу, лаская друг друга! Раздев брюнетку, рыжая языком исследовала тело подруги, несмотря на весьма и разрывающую боль в правом предплечье, как и на окружающих. Да и на всех же и всё! Где-то покусывая зубами, а где-то и зализывая языком, посасывая кожу губами, она срывала стоны со рта своей любовницы, исследуя её уже и затвердевшие соски, параллельно и нежно-грубыми движениями пальцев лаская её между ног – через ткань шорт. Брюнетка же, обнимая подругу за талию правой рукой, левой – сжимала её упругие ягодицы, сначала одну, потом вторую, затем и обе, периодически ещё и шлёпая-оглаживая наверняка уже и покрасневше-раскрасневшиеся, если и не посиневшие места, попеременно проводя ею и по её же груди.

Подойдя к ним, я всё-таки не сдержалась и улыбнулась более-менее дружелюбно, присев на корточки и прошептав на правое же ушко рыжей, отведя пистолетом волосы:

– Вернись – к губам.

И, на этот раз уже без каких-либо пререканий, соплей и слюней, осуществив мою пока ещё просьбу, она накрыла рот подруги своими губами, тут же прикусывая и оттягивая своими белыми ровными зубами её нижнюю губу на себя и всасывая её в себя же затем! Ну а я же, наведя камеру уже и на их головы, друг под другом, установила пистолет на затылок рыжей же – и, под их общий вопль, «зажёванный» же в и самим поцелуем, нажала, спустила курок: пробив череп рыжей – пуля прошла насквозь, оставшись в лице брюнетки; и руки обеих – безвольно упали по швам и на пол. Две!

– Всем шлюшкам – воздаётся по заслугам!

А когда обернулась – увидела уже пришедшую в себя шатенку, что и с нечеловеческим же остервенением уже пыталась оторвать блондина от брюнета, что-то крича им и параллельно же ещё оттягивая одного своего друга от члена другого и его же любовника. Но и тот же – лишь отпихивал подругу и снова нанизывался на орган первого!

С улыбкой наблюдая, как её губы, беззвучно – всё ещё для меня, но и звучно – для неё и остальных, двигаются в мольбах и прошения, просьбах о пощаде – я вновь подняла её своей правой рукой, намотав её волосы же на кулак, и приставила к доске спиной:

– Нравилось смеяться – над ней? Нравилось и угорать – над человеком? Издеваться – над ней, когда она… протекла на паре! – Прорычала я, пока в голове между тем вырисовывался образ милой и главное «приятной», не только лицом и телом, но и душой, брюнетки: с короткими тёмно-каштановыми волосами – до плеч, серо-зелёными глазами меж чёрных и длинных ресниц и под такими же узкими бровями – на не менее узком, а и точнее «низком» и бледном лбу, впалыми щеками и острыми скулами, тонким и длинным носом и узкими губами над небольшим и круглым, с ямочкой, подбородком. Серая мышь! Но и скорее, а там и «именно» – «мораль»! В вечно сером, да и чём-то ещё таком же, что могло – как-то укрыть, спрятать её; помочь – слиться с общим фоном и пространством, не выделяться из… чёрно-белой массы. Не отсвечивать! И так ушла в себя, что почти и пропустила момент, когда девчонка начала качать головой и что-то молотить-лепетать в ответ, но и закрываясь под конец-очередное-начало – бью её головой о доску, с широкой злорадной улыбкой смотря затем на вмятину: на кровавый след – на глянцевой же белой поверхности! «Красное» на «белом»… От пусть и «серого» же тела. Но – и из «чёрной» же души! Эстетика! – Вы же так веселились – унижая её! Сначала – на паре. После – и в «сети»… Я видела «беседу» – и знаю каждую фразу их и… На зубок выучила-вызубрила – фразы, что ты… Ты!.. Как человек же, что должна была быть – с ней и за неё: по виду и расе!.. И твоя же подруга… Вы!.. Писали ей! Словили – кайф, а?! Да-а-а! Пора платить – за удовольствие! – И, тут же пряча пистолет за кожаный чёрный ремень джинс позади себя, в очередной же раз благодарю организаторов семинара! Из-за них и, безусловно же, «благодаря» им же: нас никто раньше положенного – не «подслушает» и не услышит! И, придержав правой рукой её за горло, левой же – резко срываю с неё штаны. А следом – и белые кружевные трусы… с широкой белой прокладкой! Так уж вышло, что когда она разговорится – никто не в силах её заткнуть! И пару дней назад, «как раз», через этот же всё самый её бесполезный трёп – я и услышала информацию, которая меня очень обрадовала: «в этот день» – у неё должны были пойти-прийти месячные! О да… «Идеальная» месть! Та бы… Та бы – мной гордилась. Точно и… Определённо! Вот только и дьявол бы вновь – лишь расстроился. Но и куда уж «одной» спасённой жизни – против «семи» загубленных? А сколько – ещё будет!.. Не могла же за себя постоять – и не постояла… А я вот – почти смогла. «Смогла»! Да… Ведь и осталось же – совсем немного! Затем срываю и её – и откидываю куда-то к чёрному пластиковому мусорному ведру с чёрным же полиэтиленовым пакетом для мусора внутри! Шатенка – пихается. Пытается даже – и вырваться… Но и я – лишь сильнее сжимаю её шею в своей хватке, ловя её немые движения губ. Но – и не своими же губами! А будто и хозяйка домашнего животного, в данном же всё случае – «рыбки», и через всё тот же пакет, правда, уже и прозрачный, с водой и… тряся же его изо всех своих «детских любвеобильных сил»: «Ры-ы-ыбк-а-а-а!». «В поисках Немо». Помним. Любим… Надо пересмотреть! Сразу после – «Короля льва». И «Спирита»! После чего – возвращаю её одежду на её же «законное» место и наблюдаю, как девчонка сжимается, держа себя руками, и горько плачет! Дело – времени… Напряжение – сделает своё дело; а нервный срыв – и подбавит. А там – ещё догонит и… «Добавит»! И скоро, буквально же уже и вот-вот – «мы» сможем лицезреть ещё одно ответвление от шоу! Пока и мальчики же всё, тем временем, не теряли же его даром и, уже поменявшись местами, продолжали своё наипрекраснейшее действо: где уже и брюнет – отсасывал у блондина; а второй, блаженно прикрыв глаза и запрокинув голову назад, с упоением облизывал влажным языком свои сухие и покусанные губы. Целиком же – взял и… Прямо-таки – захватил! Какая умница… И, параллельно же ещё задавая уже и «свой» ритм-темп, он так же тяжело дышал, хрипел и почти же что гортанно и с «рыком» стонал, пропуская тёмные короткие пряди своего любовника через пальцы!

И, снова же включив видео, до этого же какое-то время всё же попридержав его на «паузе», чтобы и всё, всех и вся же более-менее «подготовить» – к крайнему и тут же последнему, финишному рывку, я ухмыльнулась и, обведя «взглядом» телефона аудиторию, начала – вновь с парней, после чего – перешла на тела девчонок у двери… и, наконец, закончила – брюнетом у стены; воспользовавшись ещё и моментов, ненадолго к нему и поближе же подойдя, забрала у него телефон! И, вытащив таки его же сим-ку из него, тут же сломала её; а чёрный гаджет с яблочком – прибрала себе: в задний же правый карман джинс – под рукоятью, а и не дулом пушки. И вновь затем – подошла к шатенке!

– Какой казус, а… Надо же!.. «Студентка» и… «Протекла»! Что же ты так, м?.. Не следишь за… «этим» делом?! – Хриплый и надсадный смех вырывается из моей глотки, пока я опускаю камеру от лица заплаканной девчушки к её же ногам, засняв и во всей же красе – тёмно-бордовое пятно на внутренних сторонах её бёдер, широко же при этом ещё и улыбаясь-скалясь. – Какой позор! Да… Попасть в её ситуацию – неприятно, правда? – Кивает и сильнее прежнего всхлипывает-кашляет. – Я знаю – как помочь тебе: избавиться от… «этого». Могу подсказать! – И ведь самая что ни на есть «надежда» – зажигается в её карих глаза. А мне вдруг и совсем уже становится ненавистен – этот цвет. Ведь и мало того, что меня тошнит от неё – от самой себя! У меня же – точно такой же цвет и главное «размер» глаз! – За моей спиной, в самом дальнем углу аудитории, открыто окно, в которое вы так часто и так «беспалевно» – курили, твари, свою «дрянь»! Поднимись на подоконник – и спрыгни с него! – Её «отвратительные» глаза вмиг расширяются – в шоке и ужасе; и она уже – качает головой, автоматически ещё и делая резкий шаг назад от меня, пытаясь защититься. Но и лишь забывает, что дальше – только доска и бетонная стена: и с размаху бьётся головой – об них! – Или я сделаю ещё одну дырку – в твоём теле… Быстро и чётко! Чёт-но… Но вот только и совсем же не факт, что ещё – и «безболезненно»! – И она закусывает свою нижнюю губу, опустив голову и своё же заплаканное лицо к полу. Неужели – взвешивает все: «за» и «против»? Она умеет – думать?! Прям открытие за «открытием»!