Как получилось так, что этот мирок существовал довольно длительное время, это уже заслуга немцев. Но всё таки, они допустили одну ошибку, из других посёлков стали пропадать красивые, юные, русские девушки. К поискам пропавших, подключились не только органы милиции, но и наши – «комитетчики», на одном и авиаоблётов был обнаружен неизвестный посёлок. Когда мы вошли в это селение, были удивлены, тем, что увидели. Казалось, мы находимся не в диком краю таёжной Сибири, а в цивилизованной Европе, крепкие красивые дома – Германский стандарт, пекарни, кузни, и цветы, что удивительно кругом пышные, яркие цветы. Население не агрессивно, улыбками встречали нас, почти все владели тремя языками, своим родным, русским и немецким. Бросалось в глаза юное поколение хантов, узкие скулы, голубые глаза, белые волосы, стройные, развитые тела. Старый шаман объявил нам, что боги только что улетели на небо, и там будут ждать свой народ. Этих двух небожителей мы действительно не смогли найти. Только в большом, роскошном доме, по коврам с изображением свастики, по мистическим знакам – рунам было определено – дом принадлежал белым богам Хансу Шнайдеру и Рудольфу Гиллю.

Посёлок естественно расформировали, его население, семьями, раскидали по необъятной нашей родине. Это дело до сих пор находится в папке с грифом – «секретно», и покоится в архивах ФСБ.

– Алексей Михайлович, а куда делись эти двое?

Миненков пожал плечами, – как в воду канули.

Болото.

Шайтановы болота в Туринском районе знают все. Клюква на нём растёт знатная, но ходить на болото решаются только смельчаки. Дурная слава об этих местах ходила ещё при царе батюшке, да и в наше время народу сгинуло в болотных недрах немало – топи бездонные. Я же в чертовщину всякую не верил никогда, потому и приехал в эту глушь, побродить по этим местам с ружьишком. Верить то не верил, а то, что леший мне голову кружил – это точно! Компас дурачился, как мог: вместо севера – юг, а то крутится как вентилятор, что влияет на него одному богу известно. Поплутал я прилично, а к вечеру вышел на тропу, решил идти по ней, может, приведёт к избушке охотничьей – там и заночую. Смеркалось, комарьё ожесточилось, я прибавил ходу. Что интересно, по бокам трясина, а я по тропе иду как по асфальту – кто такое чудо сотворил и для чего! Незаметно ночь опустилась на болото, на небе полная луна как фонарь освещала мне путь, устав, я вышел на большой остров. Я слышал от старых охотников об этом острове, побывать на нём – большая удача, по своему желанию его не найдёшь, только случай, вот как у меня сейчас. И тут – леденящие душу крики и визги резанули по моему слуху. – Что это? – я потихонечку направился в сторону этого шума. И тут увидел такое! – отчего волосы стали подниматься дыбом! Это же классический шабаш ведьм! Картинка из кинофильма ужасов! С левой стороны остров упирался в красивое озеро, на берегу горели, и стреляли искрами костры. А вокруг плясали, в каком -то диком танце, совершенно голые девушки с распущенными волосами. В лунном свете из бездны чёрной ночи подлетали на мётлах жуткие старухи, превращались в юных красавиц, пили из котла какое – то зелье и пускались в неистовый пляс! Это был фантастически красивый танец, он завораживал мой взор. Грациозная, совершенная форма девичьих тел бросала меня в дрожь. Во все стороны света распространялась мощная, сладкая энергия страсти, неистовой похоти. Моя плоть рвалась в гущу этих событий. Я кусал себе пальцы, что бы боль смогла ослабить этот вселенский зов наслаждения. Мой разум начал ослабевать, поддаваться инстинкту, и я пошёл навстречу неизведанному блаженству. Не успел я сделать девяти шагов, как передо мной появились, парящие в воздухе, прозрачные очертания женщины. Дивный тонкий силуэт встал на моём пути. Постепенно тело стало приобретать чёткие формы. Такой красавицы, я не видел за всю свою жизнь. Взгляд зелёных, лучистых глаз проникал в моё сердце, заставлял его громко биться. Не влюбиться в незнакомку было просто невозможно. Я встал перед ней на колени, готовый на самые страшные преступления, только бы быть под гипнозом этих глаз. Она засмеялась, гордая и уверенная в своей магической силе. Я уткнулся в её колени, отдавая свою душу в руки первой, встречной ведьмы. Моя повелительница оседлала меня, как необъезженного скакуна, и мы поднялись над островом. Что удивительно: я не чувствовал страха или унижения, это доставляло мне безграничное удовольствие. Сделав три круга, мы приземлились на том же месте, где я встретил ведьму. Она снова засмеялась и легонько щёлкнула пальцем по моему носу. Меня отбросило, как от удара мужского кулака. Моя незнакомка так же неожиданно исчезла, как и появилась.

И вдруг все они начали корчиться в экстазе, поднимая руки на восток. С этой стороны появилось фосфорическое облако. Оно взорвалось фейерверком и на этом месте появилось существо с козлиной головой и телом стройного юноши. Ведьмы кинулись к его ногам, он что – то прокричал и вылил содержимое своего бокала в пламя костра. Огонь поднялся до небес! Ведьмы завопили! Всё вокруг преобразилось, затянулось магическим притягивающим светом! А меня какая – то сила прижала к земле, и я ушёл в странный глубокий сон. Только к полудню следующего дня я очнулся в траве, похмельная голова гудела. Я вспомнил события прошедшей ночи, угли вчерашних костров говорили о том, что всё это мне не приснилось. Да! Не зря люди говорили! Чертовщина! Да ещё какая! На следующие сутки добрался до дома, но об этом – никому не слова, да и кто поверит – двадцать первый век, а тут – болото, остров, ведьмы.

Василий

При слове радикулит у многих на лице появляется улыбка. В основном это у тех, кто с этим делом не знаком. Я с радикулитом познакомился давно, врачи его красиво величают – люмбаго. Врагу не пожелаю такое знакомство иметь. Где я только не лечился, в каких клиниках не лежал – результат нулевой. И главное в самый не подходящий момент заявляет он о своём присутствии. Просыпаешься утречком, настроение – на все сто. Думаешь, горы свернуть, планы – Наполеон рядом не стоял, носки одеваешь, а он – хряссь, и всё – приехали – две недели на больничном. И вот, поехал я как – то под осень за грибочками в одну деревеньку к другу старому. Встретились, поболтали, покушали, пора и за дело. Только я сапоги одевать стал, в лесу без них никак, нагнулся и – охх.. – как палкой по пояснице лупанули. Серёга – друг мой, куда бы я без него, под белы рученьки меня, и на диван уложил. – Ну, ты Толян даёшь! Кто за тебя сейчас груздочки твои в лесу собирать будет?

– Всё Серёжа, похоже, не до грибочков сейчас мне, как я до дому то добираться буду, ни пальцем, ни ногой шевельнуть не могу – боль адская.

Нина, жена Сергея, поразминала мне поясницу, махнула рукой и говорит: – Тут и фельдшер наш не поможет, надо средство по серьёзнее – к Василию обратиться.

– Кто такой? – заинтересовался я.

– Да домовой наш, – улыбнулся Сергей. – Дом – то наш дедом ещё рубленый, а до сих пор как новенький, думаю, это от того, что домовой у него хозяйственный. Мальчишкой, помню, ещё был, когда первый раз увидел его. Маленький такой, пушистый, толи человек, толи зверёк какой – не разберёшь, ласковый, шипит, как ёжь и хихикает. Родители мои, Василием его звали, ну и мы, с Нинухой, так же кличем. Сам появляется он редко, в основном ночью, но бывает и вечером. Что интересно – гармошку очень любит. Поиграешь на гармони – ночью жди – Василий появится. Вреда от Василия никакого только польза. Мы с женой за всю жизнь ни разу не хварывали, а спроси – почему? Домовой лечит. Как только простуда или ещё что – на гармошке поиграл и на эту вот кровать, – Сергей показал на деревянный, старый лежак. – К другой кровати он не подойдёт, только к этой. Утром просыпаешься как новенький.

– А как он лечит, – заволновался я. Сами – то видели, ощущали процесс?

– Да ничего особенного: погладит, пошипит и всё, сон, правда после этого очень глубокий, утром просыпаться не охота.

– А вы, ребята не разыгрываете, часом, меня?

– Верь не верь, а в твоём положении ни чего не остаётся, как только перебираться на лежак и ждать ночи, – мои добрые друзья помогли мне раздеться и лечь на кровать. Ближе к вечеру Сергей со смехом достал старую гармонь, сыграл барыню, подмигнул мне озорным глазом.

Стемнело быстро – чувствуется осень. Я лежал, укрывшись одеялом, боль не покидала меня ни на минуту, хозяева уютно похрапывали – счастливые люди. Шутники, – подумал я, – какой к чёрту домовой. И тут я почувствовал чьё – то присутствие, не увидел, а именно почувствовал. По всему телу ощущалось лёгкое покалывание. Больная поясница загорела, как горячей водой из ковша плеснули. В темноте, на кровати, у меня в ногах сидело какое – то существо, которое держало в своих маленьких ручках светящейся шар. Шар переливался всеми цветами радуги, а домовой хихикал, как будто чему – то радовался. – Что это? Или кто? – мои мысли путались и я погрузился в приятную темноту сна.

Когда я проснулся хозяева ещё спали. Рассвет заглядывал в окно. Удивительная лёгкость во всём теле подняла меня с кровати. От радикулита не осталось и следочка – вот это чудеса!

Что бы, не разбудить Сергея с женой, я потихоньку оделся и вышел во двор.

Солнце величаво поднималось над лесом, лёгкий ветерок приятно щекотал мне щёки, первые осенние листочки покидали кроны деревьев.

Как хороша и прекрасна жизнь, если ты здоров!

Судьба

Я думаю, все согласятся с тем, что автомобиль, это не роскошь, а просто средство передвижения. Вот, приболел мой конь, Рено Логан, и, кажется – жизнь остановилась: везде опаздываю, никуда не успеваю. Сосед посоветовал обратиться в новый, только что открывшийся, автосервис. – Хозяин там толковый парнишка, сам работает с душой, и коллектив подобрал такой же. – Посмотрим, – не доверчиво отозвался на его совет я.

И с утречка постучался по этому адресу. Действительно, обслужили быстро и качественно, оплата – в пределах разумного, а хозяин, вообще оказался мировым парнем! Бывает так, что разговариваешь с человеком первый раз в жизни, а кажется – давно знакомы. Гляжу я на него, и чувствую, а ведь мы под одну с ним гармошку пляшем. Я охотник, и он тоже, я люблю песни под гитару, и Димка большой любитель до этого дела. По возрасту, правда, он мне в сыновья годится, а общаться начнёшь – ровесники. Как я уже говорил, машинку мою привели в надлежащее состояние, да ещё бесплатно помыли, этим Дмитрий окончательно покорил меня – прощались друзьями и даже обнялись.

– Слушай, Анатолий Григорьевич, а давай – ка заедем до меня. Я тебе гитару новую покажу, со звукоснимателем, вот такой инструмент! – И Дима восторженно поднял большой палец к верху.

– Давай, – говорю, – Димка, заедем, мне, вроде, спешить не куда.

Четырёх комнатная квартира хозяина автосервиса произвела на меня впечатление. – Ну, брат, ты даёшь. Вот это хоромы! Я в твои года по общагам маялся, а ты, вон, в какой роскоши нежишься!

– Да она у меня недавно появилась. Денежный ручеёк зажурчал, когда я на себя работать начал. Естественно, захотелось по человечески пожить. Комнаты переделал на свой вкус, обставил мебелью, как душе хотелось. Одним словом: мой дом – моя крепость. Спиртное не предлагаю, Григорьевич, хотя у меня тут наливочки, сам готовил: вот клюква на спирту, эта на кедровых орешках, эта настоечка, из берёзовой чаги для увеселения сердца и для здоровья, если, конечно, в меру.

– Хозяйственный ты парнишка, – ну, а где хозяйка?

– Хозяйка, Григорьевич, появится обязательно, но, только попозже, думаю – через месяц. Свадьбу хотим сыграть в ближайшем будущем. Она, солнышко моё, пока живёт у родителей. Квартире, какой ты её сейчас видишь – неделя не больше. Хочу Светланке моей сюрприз сделать, она ведь думает, что здесь голые стены, я тайно от неё деньги в жильё вложил. Хочется любимую удивить, да и доделать ещё кое что надо.

Засиделись мы с Димой до вечера: чаёвничали, на гитаре играли, песни пели. А потом, видать. Захотелось ему историю своей жизни мне поведать, и не только своей. – Десять лет мне было, когда я остался без матери и отца. Пьяный водила на Волге врезался в стоящие на обочине Жигули, и всё – нет моих самых близких людей, как и не бывало. Жили мы в леспромхозе: отец бригадир лесорубов, зарабатывал, по тем меркам, прилично, мать – заведующая детского сада, вот и купили машину – шестую модель, могли себе позволить. В то время это было круто – все друзья завидовали. Но счастливое моё детство резко оборвалось, когда поехали мы в район за покупками. Возвращались назад, запросился я по нужде. Встали на обочине, я в кустики, и тут, удар страшной силы, который и сделал меня сиротой. После похорон, забрали меня к себе бабушка с дедушкой – мамины родители, да не на долго. Четыре года пожил с ними: и ушли старички – один за другим в мир иной. Вот тогда и попал я к дяде Серёже, к брату папиному. Дядька жил один в большом, светлом доме, срубленным из боровой сосны. До сих пор помню смолистый запах того дома. Полюбил дядька меня как сына, мотоцикл купил, от него и появилась у меня страсть к технике. Я мог закрытыми глазами его разобрать и собрать. Дядя Серёжа поощрял моё увлечение, спасибо ему, вот я и вырос технарём. После армии в город подался, хотелось чего то добиться в жизни, а здесь больше перспектив, чем в сельской местности. Выучился на авто механика. Работал в мастерских, ни сил, ни времени не жалел, шёл к цели: все тонкости своего дела постичь. Уваженье от людей заработал – окреп. А уж, потом, и своё дело открыл. И работа в радость, и денежки появились, а вот в личной жизни долго была прокрутка. Познакомлюсь с девчонкой, чувства разгорятся, вот оно, вроде, счастье, рукой подать, а как с родителями её встречусь – всё идёт прахом. Не подхожу я для их дочки в мужья, не смогу, видите ли, обеспечить достойную жизнь их девочки. И выходит моя любовь замуж за того, кого выбрали мама с папой, за богатого, с хорошей родословной, и всё такое – прочее. Три раза была у меня девушка. Всё идёт по одному и тому же сценарию. Родители против: не видят свою девочку со мной счастливой, у них на это дело свои планы. Почему так происходило, на то была своя причина, прямо скажем, мистического происхождения. Когда я разобрался, оказалось – проживаю судьбу моего дяди Серёжи. И прицепилось это ко мне после его похорон. Умер Сергей Иванович Шестаков, мой дядька в своём доме от тоски по любимой женщине. Это я потом только узнал, корил себя за чёрствость, а ведь, мог и раньше узнать тайну одиночества своего дяди. Поговорил бы с сельчанами, может, всё бы было по другому.

Оказалось, в юности Серёжа Шестаков и Люба Михайлова, ещё в школе, в восьмом классе, уже были как жених и невеста. Любили друг друга, ждали восемнадцати лет, что бы пожениться. Да вот только, родители Любины, смотрели на это дело иначе. – Не плохой Серёжа парень, но простой работяга. Какое у них будущее? Ему лес валить, ей корову доить, да в хозяйстве не лёгком молодость гробить. Нет уж, мы дураками жизнь прожили, но дочки по своему пути не пустим. Пусть институт заканчивает, а зятя мы сами какого надо подыщем. Такой красавице человек другого полёта нужен. Люба была всегда послушным ребёнком, и в это раз сделала так, как хотели родители. Закончила медицинский институт, с отличием. Мама же с папой к этому времени, через родственников, подыскали достойного жениха, сына директора спичечной фабрики: его отец при своём кресле и связях, уж единственному то сыну обеспечит процветающее будущее. Потом была пышная свадьба. Муж, действительно оказался очень цепким, предприимчивым молодым человеком, умел делать деньги из всего. Потом пошли дети, навалились заботы, хозяйство, работа. И только тёмными ночами, в постели с нелюбимым, отвернувшись к стенке, лила она горючие слёзы, вспоминая Сергея.

Дети выросли, оперились и выпорхнули из родительского гнезда в самостоятельную жизнь. Страна тоже стала другой. Муж стал ещё жаднее до денег, подсчитывал каждую копейку, глупел на глазах. Их совместная жизнь душила Любу сильнее удавки. И как только вышла на пенсию – бросила всё: мужа, двух этажный особняк, и уехала в свой родной посёлок, что бы начать всё с нуля. Поселилась в родительском доме, те, к этому времени уже давно покоились на сельском погосте. Встретились мой дядька с Любовью Михайловной, думали – вот оно запоздалое их счастье. Но судьба, распорядилась по другому. Оказывается, не только горе убивает человека, но и радость, когда её много и сразу может сделать тоже самое. Не выдержало чувствительное Любино сердце – умерла любимая женщина дяди Серёжи. Инфаркт, а до ближайшей больницы двести километров, не успели довести. Похоронили её, почему то не рядом с родителями, а на краю кладбища, видимо на это была её последняя воля. Дядю Серёжу, после смерти Любы, как будто подменили. Смерть её, тяжёлой, бетонной плитой прижала мужчину к земле. Года не прошло после этого события, остановилось сердце одинокого человека, что бы где то там, в неведомом мире воссоединиться со своею любимой.

Оповестили меня – скончался твой дядя Серёжа. Я ведь у него, из всей родни один и остался. Для меня это было, как обухом по голове, старым человеком я его никогда не считал, не думал, что такое может произойти. Расстроился очень, всё плыло как в тумане – похороны, поминки. Дом, и всё что в нём дядька мне завещал. Его отдал соседям, пусть распорядятся им по своему усмотрению. Себе взял только старинные часы и томик Есенина, любил стихи дядька, не расставался с ним. Только я доехал, на работе без меня завал, машин скопилось, опять телеграмма – срочно приезжай, подробности на месте. Возвращаюсь, народ меня встречает, старухи молятся, мужики глаза отводят. – Что случилось? – говорят, – пошли на кладбище, сам увидишь. Открыл я калитку кладбищенскую, бросил взгляд через кресты на могилу дяди Серёжи и чуть не упал от ужаса. – Над могильным холмиком возвышается гроб! Подбежал, руки трясутся, что такое? Может похулиганил кто? Но работы лопаты нет и в помине. Как будто гидравлический пресс выдавил гроб на поверхность. Конечно, бывали случаи – выдавливало домовину покойника грунтовой водой, когда закапывали неглубоко. Но тут – то – два метра! Нет, тут другой случай, от которого волосы встают дыбом. Что делать – собрал мужиков покрепче, лопаты им в руки, гроб оттащили в сторону, что бы не мешал, по новой вырыли яму. Второй раз похоронили бедного дядю Серёжу.

Еду в город из посёлка, а мысли: одна другой страшнее роятся в моей голове.

Что же это было? И за что это мне? Не знаю почему, но я был уверен, что ответ нужно искать в любимой книжке дяди Серёжи, в томике Есенина. Как приехал, сразу бросился к нему. Читаю стихи и слышу, как будто чей – то голос – листай дальше. В середине книги – записка. Читаю, – Дима, родной мой, чувствую – недолго жить мне осталось. Дом тебе завещаю. Похорони рядом с Любой.

Вот он – ответ! Дядя Серёжа думал, что я обязательно загляну в его любимую книжку и исполню его просьбу. Ошибся он во мне, понадеялся на племянника, а тот, так его подвёл. Не знаю, тёмные или светлые силы взялись за это дело, и таким образом напомнили мне, что бы я исполнил волю покойного. Утром следующего дня, я снова на машину, – и опять в посёлок. Еду, чувствую, что опять что – то произошло. Только показались крыши первых домов, слева, в лесочке, на кладбище народ толпится. Подъезжаю, слышу – Дима! Опять, опять гроб на верху! В это раз, я уже спокойно организовал перенос гроба к могиле его любимой женщины. Выкопали рядом могилу, опустили туда гроб, зарыли, поставили крест. Наконец – то они вместе. Царство им небесное. Никто их сейчас не разлучит.

Вот такие, Анатолий Григорьевич, происходили жутковатые дела.

А у меня, с этого дня, всё изменилось. У дяди Серёжи своя судьба, а я повстречался со своей. Влюбился в девушку, она ответила мне взаимностью. Родители её во мне души не чают. Так что, Григорьевич, приглашаю тебя на свадьбу!

Вирус

Кто бы мог подумать, что такое произойдёт! В каком кошмарном сне, мы

могли увидеть, как по миру снова гуляет смерть, но в этот раз не чума, не тиф, коронавирус. Машет косой на право, и на налево, и тысячи людей расстаются со своей жизнью. Ужас! Добралась эта болезнь и до Урала. Привезли её, с некогда благополучной Европы, люди состоятельные, ребята с толстым кошельком. Да спасибо врачам, вовремя они подняли тревогу, изолировали прибывших в стенах инфекционных больниц. Но, народ русский изобретателен и свободолюбив – утечка, всё – же прошла. И, получите цепную реакцию: от города к городу, от селения к селению, волком, с оскаленной пастью рыщет коронавирус, есть и смертельные случаи. Главное, нет лекарства стоящего от этой заразы. Вот, ходим все в масках, хотя, ходить – то бы и не надо. Дома надо сидеть – призывают власти. А как усидишь, если по улицам весна гуляет, солнышко мягкими, тёплыми лучами обласкать спешит.

Вышел и я на лавочке во дворе посидеть. Гляжу, из соседнего подъезда, знакомый мужик, какие – то коробки в машину пристраивает.

– Куда лыжи навострил? Михалыч. Слыхал, по телику передавали, штрафовать нас будут, кто не самоизолировался.