Гений. Повесть о Смоктуновском

Увидел реплику-рецензию на книгу: "Великий русский писатель написал посредственные мемуары о великом русском артисте. Зачем?" - и задумался....
Ведь автор этой фразы во многом и прав. Как не похож этот текст на плавные, ухо ласкающие интонации Кима - Анатолия Андреевича. В размышления погрузился...
В него я однажды влюбился - в Кима. Друзья затащили в ЦДЛ на его творческий вечер, и 79-летний старик меня покорил. Он так необычно начал свой вечер. Рассказал, что накануне, как ребёнок поразился молнии, урагану, сметающему всё на своём ходу. И ливню. Ещё он изучал глаза в зале - улавливал, готовы ли собравшиеся вместе с ним рассуждать о Вечности, о мелочности человека, о его беззащитности перед всемогущей стихией, о его бесконечной малости в бесконечно огромной Вселенной? Рассуждал о Шопенгауэре, о Фолкнере и ещё о Бог знает о чём. Но только не о себе. И не о своей книге, о которой собравшиеся должны были порассуждать вместе с ним. Это были "Радости Рая", о которых все сразу дружно забыли по предложению автора.
Как не похожа стала эта беседа на то, что я ожидал. Поэты, писатели, актёры, художники - они обожают поговорить. Но ведь о чём? Или о ком? О себе о самих, о любимых - всё остальное им неинтересно. И это нормально - они ведь источник.
Читая "Гений: Повесть о Смоктуновском", я невольно воспринял авторский текст, как продолжение того самого вечера в ЦДЛ. Крайне редко Ким занимается его литературной обработкой в свойственной ему манере. Это не "Белка". Видно, что любит он своего героя - бесконечно, что благодарен ему по гроб жизни за то, что он ввёл его в круг литературной элиты. И признаёт, что этого могло бы и не случиться, если бы не его величество - случай. Кажется странным, но Ким сам намекает на то, что если бы не Смоктуновский, то он не стал бы писателем, точнее, известным писателем, и до пенсии работал бы водителем троллейбуса. И мы никогда не увидели бы "Белку". Хотя она и была бы - существовала, но в рукописи, в дальнем ящике водителя столичного троллейбуса. Сам Ким нисколько не сомневается, что такое запросто могло бы случиться. Таковы реалии жизни.
Хотя на той встрече Анатолий Андреевич твёрдо заявил, что хорошее произведение само найдёт путь к сердцу читателя, но не сказал, как это будет. Не сказал, потому что не знает, как это бывает в реалии. Видимо, просто верит он в провидение. И в то, что на пути Гения всегда встретится другой - тоже Гений.
Но что удивительно! Ким написал эти воспоминания ( кто-то назвал их мемуарами, которыми они не являются в прямом смысле) не сразу после кончины Смоктуновского - своего великого друга и крёстного, а через много лет. Через двадцать. А это уже поколение. И сделал он это, чтобы помнили Гения, не ожидая от этого текста литературных премий, бурных оваций, критики - доброй и злой. Не ждал и не нуждался в этом во всём Анатолий Андреевич. А почему написал? Да как всегда - потому что не смог. Не написать он не смог. Ох, эти извечные муки: можешь не писать - не пиши. Как ни ему они известны отлично. Ему, которого 10 лет не печатали, гоняли от одного главреда к другому! И почти доказали, что ему лучше податься в троллейбус, как вдруг случайно в это вмешался гений и друг - Смоктуновский, предварительно угостивший копчёной рыбёшкой - мойвой, как я запомнил из книжки. В этом и состоит - Провидение. О нём Ким и рассказывал в этой брошюрке.
Её я купил на стенде "Худлита", на Красной Площади, увидев незнакомую мне фотографию Смоктуновского. По ней я решил, что узнаю нечто новое - незнакомое о великом артисте. И не ошибся. И нисколько не пожалел, тем более, что заплатил за неё столько, сколько стоит проезд на метро туда и обратно. Там же - в метро, прочитал до середины. Дома "прикончил" текст достаточно быстро.
Потом долго думал... Не день и не два.
Кто-то, пробежав мои неумелые строки, решит - это фанат, который ходит за автором по пятам, ему дарит цветы, произносит хвалебные оды.
Не скрою - хотел бы, но видел Кима всего лишь раз в жизни. Чисто случайно. Друзья затащили на вечер по случаю. О чём не жалею... Теперь его читаю всего.

Великий русский писатель написал посредственные мемуары о великом русском артисте. Зачем?