Короче, стишок дядька в меня вдолбил крепко еще тогда. Да он лёгкий, чего там запоминать-то? А больше пока рассказывать ничего и не стал. Сказал, чтобы я эту информацию переварил и усвоил, а потом он дальше расскажет что нужно. И улетел. На целых три года исчез, даже писем не присылал. Мы все волновались жутко, только мои волновались дежурно, а я, посвященный в дядькины проблемы, переживал за него очень сильно, представляя, что он мог попасть в лапы бандитов или мерзких Брандосов.

Однако, через месяц после того как мне стукнуло восемнадцать и я официально стал совершеннолетним, дядь Серёжа снова прибыл к нам на Рассвет. Он как-то постарел, посерьёзнел, шутил, конечно, как обычно, но как-то с натугой, часто задумывался и умолкал. Я не напоминал ему о нашем прошлом разговоре, всё ждал, когда он сам заговорит, но дядька только в последний день перед отъездом, утащил меня на наше место под яблоней.

– Вот, что, племяш, – начал он, – про наш разговор не забыл?

Я помотал головой.

– Всё помнишь? Стишок? Вот и молодец. Я, Ванька, сейчас исчезну, на дно залягу – обложили меня крепко. Боюсь, к моей поимке могут и твою любимую полицию подключить, там любителей денежек тоже хватает. Держи пока, – он протянул мне свёрнутую в несколько раз бумажку. – Это координаты звезды, а ниже – координаты того горного плато на Пустышке.

Я удивлённо повертел в руках архаический листок. Сейчас мало кто пользовался такой древностью, большинство даже писать карандашом или маркером не умели.

– Придётся тебе координаты запомнить, племяш, – строго сказал дядь Серёжа. – Бумажку сожги, в коммуникатор или планшет цифры не заноси, в голове держи, да накрепко. Понял, Вань?

– Понял… Дядь Серёж, а давай я с тобой полечу? И с гадами этими помогу разобраться и вообще…

– Спасибо, Вань, но не надо. Сиди, своими делами занимайся пока.

– А чего? Я не маленький уже, в пятак могу заехать хорошенько любому!

– Верю, – засмеялся дядька, – только лучше нам раздельно быть. Так сразу двоих накрыть могут, а так хоть один останется и до корабля доберется, понимаешь?

Понимаю, конечно. Как и то, что просто жалел меня дядька, в свои разборки втягивать не хотел. Улетел дядька и снова исчез. А я год на нашей ферме промаялся, да и удрал из дома в армию, как уже и рассказывал. Мама плакала, конечно, а батя обижался сильно – как же, променял единственно правильную фермерскую жизнь на неизвестно что. Фермерство – это точно не моё, так что сомнений моя служба в армии в этом отношении не вызывала. Да, честно говоря, дома мне и в перспективе ничего не светило. Родительская ферма моему старшему братану, Димону перейдёт, это было настолько ясно, что и не обсуждалось. Две сестры, старшая и средняя, успели уже замуж выскочить, за наших же фермеров конечно. Еще самая младшая с родителями оставалась, да и она потихоньку планировала создать семью с каким-нибудь работящим парнем с Рассвета. А мне ловить там было нечего.

А когда полгода до конца армейского контракта оставалось, пришло сообщение о смерти дядь Серёжи. И короткая полицейская выписка. Только там такой бред был, что я ни на секунду этой полиции не поверил. Убили дядьку на Праге-II, уж и не знаю, чего дядька забыл на той тихой мирной планете, причем, в двухстах километрах от ближайшего города. Мол, какая-то банда хулиганов (вот чего они там делали так далеко от города?) загнали дядьку на обрыв и открыли по нему огонь. Хорошенькие хулиганы, да? Попали, не попали – неизвестно. Дядька рухнул в пропасть, прямо в реку внизу, а до неё сто пятьдесят метров. Тело так и не нашли. Я и словечку в этом отчёте не поверил. Ясно одно – не уберегся дядька, нашли преследователи его. Видимо поняли, что дядька им ничего не скажет, ну и убили, чтобы никому другому не проговорился.

Горевал я сильно, конечно, но еще сильнее – злился и ненавидел убийц. Знал бы кто именно – пошел бы мстить точно. А так, отошёл немного и мной вдруг овладела уверенность, что вот теперь мне уже точно, во что бы то ни было, а надо найти завещанный мне дядькой корабль.

Уволился из армии, вернулся домой, месяц-другой резвился на гражданке, а потом такая тоска меня взяла, хоть вешайся. Да еще родители вспомнили, что разыскивали меня дядькины коллеги. Один – какой-то суровый, высокий старикан, а второй – мой давнишний знакомый, дядька Сиг. Вот дядька Сиг и велел передать, что будет через полгодика в наших местах и хочет со мной встретиться. Только под «нашими местами» он подразумевал не мой Рассвет, а соседнюю к нам солнечную систему. Там, в отличие от наших фермеров, плотно обосновались шахтеры. Планеты были богаты самыми разнообразными залежами, а на единственной кислородной планете, устроили центр развлечений для шахтеров, точнее – центр по отбиранию у них денежек во всяких увеселительных заведениях. А, кроме того, там была мощная перевалочная база по транспортировке руды по всему сектору. Не знаю, почему на месте не построили каких-нибудь центров по переработке, наверное, посчитали, что не выгодно. Да и не важно. Важно, что мне надо было лететь на эту веселенькую планету – Конфетку, да встретиться там с дядюшкой Сигом.

* * *

Рассказ мой получился долгий, Гришка слушал внимательно, переживал, сочувствовал, даже пару раз заехал по столу кулаком, но при этом не забывал внимательно следить за тем, как лепились, а потом и жарились пирожки.

– Вань, а Вань, а как ты думаешь, корабль тот, он и правда, зеронский?

– С большой вероятностью, – я снял лопаточкой со сковороды готовый пирожок и положил на освободившееся место следующий. – Я дядь Серёже верю. Он умный был жуть какой и дотошливый очень. Раз сказал зеронский, значит сам стопроцентно в этом уверен был.

– Вот бы по такому полазить, – мечтательно протянул Гришка. – Ну дай пирожок-то, Вань!

– Полетели со мной, вот и полазишь, – хмыкнул я. – Сейчас сладкие пирожки идут, им для вкуса немного остыть надо. Скоро буду с картошкой жарить, вот их можешь прямо со сковородки таскать.

– А что, правда, можешь с собой взять? Вань, а Вань, а правда, возьми меня, а?

– «Правда, кривда», – передразнил я Гришку. – Да полетели, почему нет? Вдвоём веселее будет. Осталось только с этой станции выбраться.

– Здорово, Вань! – Гришка вскочил со стула и торжественно протянул мне руку – нахватался тут у людей обычаев.

– Тогда торжественно объявляю о создании новой компании «Звездолёт Z», – я не менее торжественно пожал его лапу. – Вся прибыль идёт мне, а тебе – что с барского плеча перепадёт, плюс – кормёжка! На, кстати, держи первый с картошкой.

– Договорились, Вань! Ой, горячий!

Мы жевали пирожки, торопливо запивали их горячим чаем, подмигивали друг другу и еще не знали, что именно в этот момент судьба закинула к нашему астероиду маленький, разваливающийся прямо на ходу катер с третьим членом нашей гоп-компании.

Гришка давился, запихнув в пасть сразу четыре пирожка, я, как обычно хохотал над этим проглотом, как вдруг под потолком захрипел динамик, на который я никогда и не обращал внимания.

Гришка перестал жевать, я замер с поднятой кружкой чая, а динамик похрипев еще немного, вдруг разразился молодым мужским голосом:

– На пере-е-еднем Стенька… хр-р-р… ш-ш-ш-ш… княжной младо-о-ой!

– На командный пост! – заорал Гришка, едва не подавившись пирожками и рванул прямо сквозь переборку.

Я выскочил в коридор и помчался за ним вслед, а из динамиков мне вслед неслось:

– Ш-ш-ш… нас на ба-а-абу променя-а-ал… х-р-р…

Гришка, конечно же, опередил меня и уже скакал около большого пульта, быстро щелкая тумблерами и нажимая на кнопки. Наконец он отодвинулся и кивнул мне на большой микрофон, раскачивающийся на длинном проводе-подставке.

Я щёлкнул по микрофону и нерешительно протянул:

– Эй? Есть там кто? Ау?

– И за бо-о-орт её броса-а-ает… ш-ш-ш… – ответил динамик, – хр-р-р… волну! А? О! Это – катер ш-ш-ш… меня слышит? Хр-р-р…

– Это – военная база, – заорал я в ответ. – Вас плохо слышно, повторите!

– Хр-р-р… сейчас, сменю настройки… ш-ш-ш…, – а потом уже чисто, без всяких шумов: – Аллё, база? Ни фига не понял какая, да и не важно. Как слышно?

– Во, теперь отлично слышно! Ты кто, а? Где ты?

– Пилот первого класса Александр Сорокин! – отчеканил молодой голос. – Можно – Саня.

– А я – Иван! Саня, ты где?

– Не поверишь, – хохотнул мой собеседник, – в космосе!

– Шутник, блин, – хмыкнул я. – Ты нас видишь? Ну, астероид такой здоровенный? База внутри его.

– Астероид? Погоди… А ты меня не засёк еще?

– Да я фиг его… – замялся я. – Подожди немного. – Я повернулся к Гришке: – Можем засечь его радаром?

– Вот тут смотри, – Гришка ткнул в большой экран расчерченный зелеными полосками с цифрами, наверное, указывающие на масштаб или расстояние.

– Ну, смотрю. И чего там?

– Если точка появится, значит, какой-то объект к нам приближается. Тогда можно будет тяговый луч запустить, как я с тобой сделал.

– Ну чего ты там, Вань? – раздалось из динамика.

– Слышь, Сань, мы спецы никакие, сами застряли тут. Есть радар, но на нём ничего. А ты нас увидел?

– Да вроде бы. Каменюка появилась на радаре и правда большая. Вы это что ли?

– Наверное… Давай, лети к нам, мы сейчас сигнальные огни на ангар включим… Включим же, Гриш?

– Включим, – кивнул Гришка и опять защелкал тумблерами.

– Ага, лети, – хмыкнул динамик. – У меня, Вань, тут полная… эта самая. Горючего – ноль. Оставил кроху, только на жёсткую посадку, чтобы хватило, если планета земного типа подвернётся.

– Во, блин… А как же ты так?

– Долго рассказывать, но я тут не по своей воле так красиво рассекаю… Ну что, увидели меня?

Я глянул на радар – ничего там не появилось, ни точки, ни черточки, ни Саниного катера.

– Не, Саня, нет тебя на радаре.

– Хреново, Вань. В принципе, я движок могу запустить, да к вам поближе подобраться, но на посадку топлива уже не хватит точно – далеко ваш астероид от меня, а мне еще и маневрировать надо, вы же на месте не стоите. Впишусь в вас на скорости и ползайте потом по поверхности, отскабливайте меня от камня.

– Не буду я тебя отскабливать, – категорически заявил я. – Еще метеоритик какой в скафандр ударит или поскользнусь и улечу в космос, оно мне надо? Ты лучше еще варианты прикинь.

– Добрый ты, – хохотнул Саня. – Только фиг чего тут еще придумать можно. Так что, рад был поболтать напоследок…

– Погоди, – перебил я его и повернулся к Гришке: – Так ты говоришь, если катер рядом с нами будет, мы сможем его тяговым лучом захватить?

Гришка в ответ поднял оба больших пальца на руке. Это он тоже тут нахватался у наших. Хотя выглядело это будто он делает мне рожки, а не показывает знак одобрения, но я его понял и снова схватился за микрофон:

– Саня, слушай внимательно! У нас тут тяговый луч есть с автоматической наводкой. Как ты в радиусе его действия будешь, мы тебя подхватим и к нам затащим, понял?

– О, вариант! – обрадовался Саня. – Тогда я сейчас разгоняюсь в вашу сторону. Только, имей в виду, и тут я тебе категорически заявляю – если не сработает твой луч, то уж хоть в лепешку расшибись, а мой в лепешку расшибленный об астероид катер, уж изволь распотрошить и тело моё проводить в последний путь со всеми военными почестями, ясно?

– А какое у тебя звание?

– Вот ты вредный Вань, – вздохнул динамик. – Гражданский я, но помечтать-то о красивых похоронах могу?

– Мечтатель… Погоди немного… Гриш, у тебя всё готово? Хорошо… Саня, давай, вперёд! Мы готовы, ловим тебя.

– Эх, жизнь моя страдальческая, – снова вздохнул динамик, – говорила же мне мама – иди сыночек, учись на библиотекаря… Пуск! Поехали!

Мы с Гришкой замерли около радара, не спуская с него глаз, а Саня снова заорал:

– И за бо-о-орт её броса-а-ает в набежа-а-авшую волну!

– Смотри, Вань! – Гришка ткнул пальцем в экран радара. – Появился катер!

Точно. Из-за края верхнего правого угла показалась яркая зеленая точка с цифрами и буквами вокруг и медленно поползла к середине экрана.

– Слышь, певец, – заорал я радостно в микрофон, – видим тебя на радаре!

– Зашибись! – заорал в ответ Саня. – Тогда хватайте меня и держите покрепче, а то будет вам тут хорошенький такой бум!

– Вань, а Вань, – дернул меня за рукав Гришка, – пошли в ангар, я луч включил, он сам уже сработает, мы тут ничего уже сделать не можем.

– Саня! – я схватил микрофон. – Луч на тебя навели, теперь только ждать остаётся. Мы в ангар пойдем тебя встречать, так что давай, до встречи!

– Понял! Вы уж там постарайтесь, я еще молодой и еще не всех девушек…

Но мы уже мчались по коридору. Километр, однако. Не зря я себя физкультуркой ежедневно истязал. Когда я добежал до конца коридора, Гришка уже в нетерпении подпрыгивал возле открытой двери в ангар.

– Давай, Вань, давай! – завопил он, налегая на массивную дверь.

Сам ангар был совсем не маленький и моя капсула, сиротливо стоявшая в дальнем углу, ютилась на большом пространстве будто коробка «Герцеговины Флор», забытая на широком столе Верховного главнокомандующего. А Гришка уже щелкал что-то на пульте и вскоре на дальней от нас стене раздвинулись внешние большие ворота-заслонки, за которыми подсвечивало зеленоватым стандартное защитное поле, а уже сквозь него смутно виднелись мерцающие звёзды. Я, плохо зная механизм действия таких полей, всегда немного побаивался находиться в подобных ангарах. Понятно, что атмосферу ангара такое поле удерживает, да и тот же катер, к примеру, туда-сюда запросто влетает и вылетает, а если метеорит какой заблудится и прямо в ворота залетит? Если воздуху нельзя, а предметам типа катера можно, то не посчитает ли силовое поле этот метеорит за очередной катер? Здравствуй метеорит и прощай Вселенная, был Иван Зубов и нету его. Ой, да чего я дёргаюсь? Наверняка всё продуманно. Только всё равно боязно.

– Смотри, Вань, вон он катер! – взвизгнул Гришка, тыкая лапой в сторону ворот.

Точно. Силовое поле искажало обзор, но всё равно отчетливо было видно, как широкий луч затягивает небольшую посудину к нам. Подведя катер к воротам, луч погас, но тут же со стен ангара появились еще два луча, подхватили катер и неторопливо проведя его сквозь силовое поле, завели внутрь.

– Глянь, Вань, – пихнул меня Гришка, – кусок катера отвалился.

Ага, тяговый луч удачно подхватил не только катер, но и, похоже не выдержавшие перегрузок сопла. Катер повисел в воздухе пару секунд, а затем был плавно опущен на пол и вслед за ним о пол звякнули отвалившиеся сопла этой многострадальной посудины.

Гришка бросился, а я опасливо зашагал к маленькому кораблику, моментально покрывшемуся инеем, который тая, создавал иллюзию дымящегося корабля.

– Никогда не понимал, – тихо пробормотал я себе под нос, – почему от разного давления катер не сплющивает или наоборот не взрывает или как там правильно по физическим законам происходить должно?

– Поляризация обшивки, Вань, – так же тихо пробормотал Гришка, – а кроме того, при проходе через силовое поле, оно этот катер… Да оно тебе надо, Вань? Работает и ладно.

– Ну, тоже верно. Пусть у физиков с инженерами об этом голова болит.

Мы стояли, растерянно рассматривая катер, не представляя как к нему подступиться и с чего начинать спасательные работы. Но Саня справился и без нас – заскрежетав, большой люк-дверь откинулся вниз и в проёме показалась высокая фигура.

– Не ждали?! – заорал Саня. – А я припёрся! Встречайте гостя дорогого!

И шагнув в ангар, вдруг мягко осел на пол и закрыл глаза.

Мы кинулись к нему и я, присев рядом, потрепал его за плечо, с интересом рассматривая своего нового товарища:

– Эй, Саня, ты чего? Саня? Живой?

– И за борт её бросает, – сказал Саня и открыл глаза. – А чего это вы меня не подымаете, лентяи?

– Полежи лучше. Ты как себя чувствуешь?

– Не дождётесь, – категорически заявил он и стал с усилием вставать.

Мы подхватили его с двух сторон, помогли подняться. Оказалось, что Саня на полголовы выше моего стандартного метра восьмидесяти. И не смотря на весьма потрёпанный вид, смотрелся он очень колоритно. Потертый и мятый явно форменный комбинезон облегал крепкую, но стройную фигуру, не скрывая широких плеч. Отёкшие глаза, тем не менее, сверкали яркой небесной синевой и с любопытством разглядывали нас, а завершала эту живописную фигуру золотая копна длинных, чуть ниже плеч волос, взлохмаченных и частично вырвавшись из плена какой-то веревочки, стягивающей их сзади в хвостик. А еще от Сани пахло. Похоже, не один день ему пришлось проторчать в своём крохотном кораблике и душа там явно не было.

– Ты – Иван, – уличил меня Саня и протянул руку. – Ух ты! А ты кто, чудо-юдо заморское, невиданное, – повернул он голову к Гришке.

– Знакомьтесь, – предложил я. – Это мой товарищ по станции, гений техники и всяких подобных штучек и приборов.

– Григорий, – смущенно сказал Гришка и робко протянул шестипалую лапу Сане.

– Сан Саныч, – солидно сказал Саня и не колеблясь завершил ритуал знакомства крепким рукопожатием, а потом повёл носом по воздуху: – Пирожками пахнет, а?

Гришка вздохнул, достал из кармана куртки пирожок с картошкой и протянул его Сане.

– Вот почти таким я себе и представлял рай, – заявил Саня, моментально проглотив пирожок. – Ещё есть? А то я последние пять дней растягивал суточный паёк.

Гришка снова полез в карман, но я перехватил его лапу:

– Тормоза. Тебе, Сань, не стоит сейчас такой пищей закидываться, раз голодал несколько дней. И от этого пирожка уже плохо может быть. Посидишь часов двенадцать на бульончике, а потом плавно и до пирожков доберёшься.

– Жмоты, – огорчённо протянул Саня, жадно провожая взглядом пирожок с джемом, исчезнувший в Гришкиной пасти.

– Ладно, чего мы торчим тут? – я кивнул Сане: – Идти-то можешь?

– Легко! – заявил он и пошатнулся.

Мы подхватили бедолагу с двух сторон и повели к выходу из ангара.

– Да ладно вам, – пытался отбиться от наших объятий Саня, но протестовал он вяло, исключительно из здоровой мужской показухи.

Через весь коридор мы тащить его, конечно, не стали, доплелись до ближайшей казармы и уложили на первую же койку.

– А бульончик… – пробормотал Саня и тут же вырубился.

* * *

Продрых Саня целых шестнадцать часов. Мы с Гришкой дежурили рядом, сидя на соседней койке и азартно шлёпали замусоленными картами по солдатскому одеялу из синтетической шерсти.

– Пирожки, – вдруг сказал Саня, открыл глаза и сел на кровати, с удивлением оглядываясь по сторонам. Взгляд его синих глаз из мутного становился всё более разумным и, обнаружив нас, он окончательно проснулся и ткнул по очереди пальцем: – Ванька. Гришка.

– Как самочувствие? – вместо приветствия спросил я.

Саня почесал затылок, задумался будто прислушиваясь к организму, а потом коротко ответил:

– Жрать хочется.

– Пациент здоров, – констатировал Гришка.

– Давай тогда в душ, а потом на кухню, – определил я распорядок дня на ближайшие несколько часов, – там и поболтаем за едой.

Гришка яростно закивал, а Саня смущенно принюхался:

– С ванной в катере проблема.

Через час, чистый, свежевыбритый и одетый в новенький армейский комбинезон, Саня, сидя у нас на кухне, жалобно ныл, провожая голодным взглядом многослойный бутерброд, исчезавший в зубастой пасти Гришки:

– Ну хоть кусочек дайте, злодеи! Ну что это за еда для здорового мужика – бульон?!