– Ну а вам-то чего стыдиться? – пожал я плечами. – Всё в порядке, не переживайте Лиховид Ростиславович.

– А Федьку в порошок сотру и в утренний чай по ложке добавлять буду! – завыл наш Лиховид. – А Варьку твою…

– Государь, – перебил его наш новый знакомец, – а нельзя ли этого… обратно в заточение вернуть? Я уже насмотрелся, больше не хочется.

Первого Лиховида со свистом втянуло в шкатулку и Кощей, захлопнув крышку, взглянул на оставшегося в едином числе колдуна:

– Не понравился?

– Не понравился, Государь, – твёрдо ответил Лиховид. – Однако же, как интересно линии судеб с людьми играют…

– Хочешь ко мне на службу? Заместо этого, – Кощей кивнул на шкатулку.

– Не гневайтесь, Государь, – помотал бородой колдун, – не гож я к службе, не моё это.

– А что твоё?

– Мне бы над книгами старыми посидеть, – смущённо улыбнулся Лиховид, – в рукописях древних порыться, тайны мироздания понять, суть и назначение человека постигнуть… А на службе… Не до этого будет. Благодарю, Государь, но вынужден отказаться.

– А я тебе денежек много дам, – продолжал настойчиво соблазнять его Кощей, – премиальные по итогам квартала, оплачиваемый отпуск и красавицу секретаршу, а?

– Вынужден отказаться, вы только не сердитесь, но не справлюсь я… А если можете оказать милость… Просьба у меня к вам, Государь.

– Это какая же? – насторожился царь-батюшка.

– У вас же наверняка библиотека имеется? Вот бы мне ознакомиться с её содержимым. Хотя бы три денёчка поработать с материалами…

– Валяй, – как-то даже разочарованно махнул рукой Кощей. – Гюнтер! Оформить гражданину временный пропуск сроком на… да на сколько ему надо будет. И проводи его в библиотеку.

– Премного благодарен, Государь, – низко поклонился кощею Лиховид. – Ваш должник на веки!

– Сочтёмся, – кивнул царь-батюшка. – Даже не сомневайся.

– Что-то не так, Ваше Величество? – спросил я, когда Гюнтер с Лиховидом покинули кабинет.

– Думал я сперва опять проблемы возникнут, но ты же видишь – крыса учёная, не более. Наш-то Лиховид, – в голосе Кощея вдруг прорезались горделивые нотки, – куда покруче местного будет!

– Ну и хорошо, радоваться надо.

– Я и радуюсь, – пожал костлявыми плечами царь-батюшка. – Пусть сидит себе в библиотеке, когда-никогда, а может пригодиться, поделится знаниями.

– Я тогда пошёл?

– Вечером – на доклад! – строго напомнил царь-батюшка.

***

В город я так и не попал. Меня перехватила Варя и утащила на крышу покрасоваться новым платьем перед придворными. Я жить ещё хочу очень-очень, поэтому отказывать супруге в маленькой женской прихоти не стал, даже не поморщился, а просто подхватил Варюшу под руку и повёл наверх.

Распуганные Имперским Советом придворные, снова подтянулись на привычное уже место отдыха и развлекались в меру сил и фантазии. Половина лавочек вдоль ограды и столиков с зонтами были уже заняты, а любители размять ноги дефилировали взад и вперёд, хвастаясь новинками местной моды. Ну, я про дам, конечно. Мужской пол с вымученными улыбками сопровождал своих подруг, сочувствующе и с пониманием кивая друг другу.

Совсем тоскливо стало, когда к нам за столик подсели Варины подружки – Тамарка, поддерживающая большое пузо, её сестричка Елька и никифоровская княжна Дашка, невеста Иван Палыча.

Спасли меня наши канцелярские. Со стороны угла, который навечно застолбил себе Горыныч, вдруг послышались крики. Все вначале заинтересованно оглянулись, но тут же разочарованно вернулись к своим делам. Канцелярия отдыхает, пользуясь отсутствием Змея.

– Варюш, я схожу, гляну, – поднялся я из-за столика, – надо проконтролировать, как бы чего…

– Иди-иди, – отмахнулась она, занятая щебетом подруг и я скоренько улизнул, пользуясь моментом.

В углу крыши пока никого не били, но дело уже к тому шло. Михалыч, одной рукой схватившись за воротник Аристофана, другой уже замахивался на него стулом. Сам Аристофан тянулся растопыренными пальцами к Маше, которая в свою очередь зажала сгибом локтя шею Калымдая, но и тот не нарушил общую композицию, подняв ногу для пинка Михалычу.

– Отставить! – заорал я. – Ну вы как дети малые! На секунду без пригляда оставил и на тебе! И не стыдно? Придворные же смотрят!

– Да пошли они… – проворчал дед, отпуская Аристофана и стул на свободу.

– Это всё Машка, босс! Отвечаю! – завопил Аристофан, но руки всё же опустил.

– Новая причёска для нашего генерала, мсье Теодор, – Маша пригладила волосы Калымдая и отпустила его.

– Мать вашу! – Калымдай покачнулся на одной ноге, схватился машинально за столик, с ним и рухнул на крышу.

– Ну, что теперь не поделили? – я подвинул себе стул и сел.

– Вот скажи, внучек, – дед оттёр пот со лба, – прав я или не прав?

– Прав, ясен пень, – согласился я. – А в чём?

– В названии, Федька! – заорал дед. – Где тебя черти носят, когда такой важный вопрос пред обчеством стоит?!

– Названии чего?

– Города! – хором ответил канцелярский квартет.

– И какие есть предложения? – я защёлкал пальцами, подзывая гарсона.

Я для себя вопрос с названием решил, ещё когда первые избы появляться начали, но интересно же, что придумали мои соратники.

– Чего изволите? – будто из-под земли, возник рядом бес в переднике и с полотенцем, перекинутом через согнутую в локте лапу.

– Лимо… неси пиво, – вздохнул я, предварительно убедившись, что Варя по-прежнему занята беседой.

– Кощейград! – рявкнул мне прямо в ухо дед. – Ну?! А?! Согласись!

– Казёнщиной за версту несёт от вашего Кощейграда, дедушка Михалыч, – фыркнула Маша. – Вот я предлагаю – Кошаград. Мягко, интимно и с котиками связь есть.

– Я царю всё про интим расскажу, – пригрозил Аристофан. – Вот прикинь, босс, мой вариант – Царьград в натуре!

– «В натуре» через дефис писать будем? – хихикнула Маша и передразнила: – Царьград-без-базара!

– Вы меня послушайте, Фёдор Васильевич, – уже успокоившись, сказал Калымдай. – Я ещё полностью не определился, но мои варианты они в духе местных земель и местного же самобытного народа. Просто и без излишеств – Кощеево или Кощеев. Ну а решать, конечно, вам, – он скромно потупил глаза.

– Вы бы перед тем как спорить, – я хорошенько приложился к кружке с пивом, – уф-ф-ф… отрава всё-таки это местное пиво… Я говорю, вы бы сначала у меня спросили.

– Босс всё уже решил, – обиженно прогудел Аристофан.

– Так не честно! – возмутилась и Маша.

– Город будет называться, – я сделал паузу и обвёл взглядом соратников, а потом припечатал: – Град Кощеев. Всё. Спор закончен.

– А мне нравится, – вдруг сказал дед и погладил меня по голове. – Весь в меня внучек.

– Солидно, – согласился Калымдай.

– Котиков не хватает, но чего ещё ждать от Теодора, – кивнула Маша.

– А, называйте, как хотите! – Аристофан обиженно стянул моё пиво.

– Ну и договорились, – подытожил я. – К царю-батюшке на доклад все идут?

– Пойдут все, – хихикнул Михалыч, – вернутся немногие.

– Я не пойду, – помотала головой Маша. – У нас с девочками планёрка вечером по поводу предстоящей свадьбы.

– Вот и хорошо, – показал ей язык Аристофан, – чисто по-пацански посидим.

– Вы мне в другом лучше помогите, – я встал и поманил за собой Канцелярию. – Пойдёмте к бортику подойдём.

– Босс как придумает… – проворчал Аристофан, который ростом был как раз с ограду. – Теперь подпрыгивать всё время, типа Ельки?

Калымдай, который у нас тоже был низкого роста, молча принёс три стула – для себя, деда и беса.

– Вот, смотрите, – я повёл рукой. – Вон там у нас река, видите? Предлагаю там пристань построить, а впоследствии и склады для товаров, а от неё проложить хорошую дорогу в город.

– И чего тут нового, внучек? – пожал плечами дед. – Ты нам об ентом ишо на той неделе талдычил.

– Ну я просто, напомнить. А главное, в чём хотел посоветоваться, это как будем строить стены?

– Зачем нам стены при такой армии? – удивился Калымдай.

– В натуре, босс, – поддержал его бес, – кого нам тут типа у себя бояться?

– А мне кажется, что стены – это хорошая затея, – протянула Маша. – Даже романтичная.

– Зря я сейчас спрошу, – вздохнул Михалыч, – но всё же, в чём тут романтика, внучка?

– Ну как же! А когда влюблённые будут сбегать из дома? Так же неинтересно – сразу убежать. Нужны препятствия, бдительная стража, тайный сообщник, верёвка через стену или подкоп…

– Ага, – хмыкнул я, – для этого стену и затеваем.

Калымдай с бесом только поморщились.

– Стена нужна, – категорически заявил я. – Во-первых, так положено во всех приличных городах, а во-вторых, мало ли что произойти может? Лучше перебдеть, сами знаете.

– Ну раз ты всё уже решил, внучек, – хмыкнул дед, – нас-то зачем сюда притащил, от дел государственных оторвал?

– Это то, что вы мордобой тут едва не устроили, – засмеялся я, – это ты государственным делом называешь, дед?

– Не всем умам дано охватить масштабы… – начала язвительно Маша, но её перебил Калымдай:

– Так в чём проблема, Фёдор Васильевич?

– Ну, с материалом всё понятно – из камня строить будем, так? Вот. Какая именно она будет в фортификационном смысле, это тоже решаемо. Калымдая, как профессионального военного и озаботим.

– Попал, братан! – Аристофан заржал и хлопнул генерала по плечу.

– Только, дружище, – попросил я Калымдая, – когда дело дойдёт до непосредственно военной части, ну, там часовые, пушки и тому подобное, мне покажи варианты, ладно?

– Внучек, ты по делу говори, а? – проворчал Михалыч. – Мне ещё сигары к вечеру отыскать надо, что Кощеюшка просил принести.

– По делу так по делу. Я никак что-то не соображу размеров стены. Ну, оставим мы про запас метров полста от последнего дома и до стены, нормально? Или больше надо? А вдруг город расти начнёт со страшной силой?

– Обязательно начнёт, – кивнула Маша. – И так каждый день новые поселенцы приезжают.

– Вот! И как высчитать пустое пространство?

– Ну вы нашли проблему, Фёдор Васильевич, – засмеялся Калымдай. – Было бы из-за чего голову ломать. Будем делать, как в обычных городах делают, вот и всё.

– Да? – я почувствовал себя махровым двоечником. – А как делают?

– Просто строят стену особо не заморачиваясь, а потом, когда внутри города места хватать не станет, увидите сами, Фёдор Васильевич, новички начнут лепить дома вне города, а когда и там поселение разрастётся, то строят ещё одну стену, что с тактической точки зрения обороны весьма удобно и надёжно.

– В некоторых городах, внучек, – поддержал Калымдая Михалыч, – по пять кругов стен бывает.

– Никакой враг с налёту город не возьмёт, – заверил Калымдай, – захлебнётся атака у первой же стены.

– Это же сколько денег вбухать придётся… – вздохнул я. От моих вздохов скоро на планете кислород закончится.

– А как ты хотел, внучек? – пожал плечами дед. – Обычное дело. Только с Агриппиной Падловной сам договариваться будешь.

***

Посидели мы у царя-батюшки, хорошо, душевно.

Коньяк был качественный, сигары отличные, закуска на высоте, компания мужская. Чего ещё желать умаявшимся от государственных забот скромным труженикам?

Немного подпортил момент царь-батюшка. Когда Иван Палыч вышел, чтобы распорядиться об очередной перемене холодных закусок, Кощей спросил:

– Что дарить Палычу на свадьбу будем?

Вопрос серьёзный, чего уж, только не ко времени – надоело весь день голову ломать над проблемами, хочется просто тупо посидеть, поболтать ни о чём.

– Давайте завтра, Ваше Величество? – предложил я.

– Наливай, – согласился царь-батюшка.

Потом мы пели хором так любимого Кощеем «Черного ворона», который всё, зараза, вьётся над головой. Потом Аристофан очень артистично исполнил «Мурку», услышанную на компе, подыгрывая себе деревянными ложками. Калымдай проревел что-то очень воинственное на своём родном языке, мрачное, грозное и, слава всем богам, короткое. Михалыч петь отказался, но рассказал очередную свою байку из бурной молодости. Меня петь не просили, памятуя мой музыкальный слух, точнее – полное отсутствие оного, зато попросили включить на смартфоне смешной ролик про кота и собаку и долго ржали, хотя видели это видео раз сто не меньше. Потом Михалыч всё тащил нас в город – подыскать ему хорошего пёсика, с которым он будет часовым обходить стены и защищать нас от злых ворогов. Потом хотели позвать наших дам, но к счастью поленились. Потом Иван Палыч вдруг перешёл на родной французский и стал рассказывать, судя по слезинкам в его глазах, какую-то невероятно печальную историю, а мы, перебивая друг друга, делали синхронный перевод на русский и совершенно неприлично смеялись. Как нас Иван Палыч на дуэль не вызвал, до сих пор удивляюсь. Потом Аристофан содрал какой-то старинный холст со стены, завернулся в него и стал приставать к Гюнтеру, который, обидевшись, ушёл спать под стол к царю-батюшке. Потом, уже смутно помню, как дед стал учить Калымдая правильно метать топорики и всё орал мол, в степи совсем не та школа, грубая и варварская, изящества не хватает. Потом Кощей пытался прогнать нас спать, а мы хихикали и ловко уворачивались от его чёрного меча. А потом… Не помню. Но посидели мы у царя-батюшки хорошо, душевно.