Мира сжала кулаки, но промолчала. Она не собиралась оправдываться, хоть крик и рвался наружу, разрывая грудь. Мира не имела права говорить. Для них она была никем.

Экипаж вокруг тихо перешептывался. Она слышала только обрывки фраз, но их было достаточно, чтобы понять: они осуждали ее. Все.

– Ты затмила разум… – снова заревел Гор.

– Заткнись! – не удержалась она и выпрямилась, мечтая, чтобы взглядом можно было испепелять.

Гор ошарашенно замер напротив. Вены на его лбу вздулись еще сильнее, и так черные глаза окончательно заволокло тьмой.

– Хочешь убить меня за это? Вперед, – Мира не вздрогнула, когда он сделал к ней шаг, даже взгляд не отвела от его потемневшего от гнева лица.

Гор схватил ее за горло и поднял над полом. Мира зажмурилась, но боли его хватка не причиняла. Гораздо горче было от слез, которые разрывали грудь, но она не заплачет, не позволит им увидеть свою слабость.

– Если тебе нужно кого-то винить в смерти Главы, отлично – вини меня, – тихо прошептала она, но ее слова эхом отразились от стен вмиг притихшей столовой. – Меня же в объятиях Матери будет греть мысль, что вы живы, что вас не разорвал рой, что вы не обрекли себя на вечные муки за разорение святилища.

Мира открыла глаза, и предательская слеза все-таки покатилась по щеке, обжигая кожу. Сердце сдавливало в груди так больно, как никогда прежде. Она доверяла им, считала друзьями, а им было плевать на нее. Она всего лишь не хотела потерять их, пыталась защитить от роя. Если бы Мира знала, что была безразлична им, то не стала бы останавливать их. Если бы заранее знала, что ошиблась на их счет…

Гор прожигал ее тяжелым испытующим взглядом. Жуткий боевой рисунок на его лысой голове пропал, морщины на лбу разгладились. Он поставил Миру на пол и положил ладони ей на плечи, не выпуская.

– Почему с тобой так сложно? Почему ты не можешь нормально все объяснить, почему из тебя нужно все вытягивать? Ты думаешь, мы самоубийцы? – он прищурился, и Мира окончательно перестала что-либо понимать в происходящем. – Мы видели, что стало с крейсерами Бурых на Лиме. Эледор сумел записать бой в атмосфере. Мы знаем, что это ты окончательно отговорила Рея от его плана вторжения. Мира, мы обязаны тебе жизнью. Если бы ты не появилась на нашем крейсере, нас бы постигла та же участь, что и Бурых. Но ты продолжаешь скрывать от нас свои знания, выдаешь их по крупицам и удивляешься, что мы злимся и не доверяем тебе.

– Я запуталась. Я не понимаю, – она едва могла говорить, от сдерживаемых слез дрожал голос.

– Прости, что подвел тебя, – едва слышно прошептал Гор, окончательно шокируя ее и заставляя сомневаться во всем, и в своем здравомыслии в том числе. Наверное, она потеряла сознание, а все это бред больного воображения. Гор осторожно стер покатившуюся слезу с ее щеки и продолжил гораздо громче: – Ты доверила нам себя, свои тайны, и мы ценим это. Ты стала одной из нас, но все равно продолжаешь считать себя чужой. Не смей закрываться и вести себя как избалованная принцесса. Ты трусливо сбежала с мостика и спряталась, стоило обидеть тебя. Половина экипажа искала тебя, хотя у них были дела поважнее и обязанности, которые они должны выполнять.

– А что я должна была сделать?

– А что ты сделала в первый день? – Гор криво улыбнулся и вдруг подхватил ее на руки. Он очень трепетно прижал ее к себе так, словно боялся сломать, будто это не он размахивал убийственными кулаками всего несколько минут назад.

Мира закусила губу, чтобы не разреветься. Она окончательно запуталась.

Гор понес ее к стене, где сидели Арош и откровенно забавляющийся Кайтер. Что такого забавного командир штурмовиков нашел во всей этой ситуации, было непонятно. Рей стоял где-то в стороне, но искать его глазами Мира не хотела. Однако, когда Гор осторожно посадил ее на стол рядом с Арошем, капитан подошел к ним.

– Моя жажда удовлетворена, – отрапортовал Гор.

– Отлично, – холодно кивнул Рей, смерив Миру оценивающим взглядом, от которого все внутри нее перевернулось.

Больше ничего не сказав, он развернулся, позвал Кайтера за собой и ушел. Мира старалась не думать о том, что Рею действительно было на нее плевать. У нее и так болело все тело, чтобы страдать еще и из-за разбитого сердца.

– Лодыжка вывихнута, разбито запястье, и трещина в ребре, – быстро оценил ее состояние Арош, сверяясь с небольшим медицинским сканером.

Мрачный Гор стоял рядом, скрестив руки на груди. Мак и Тето организовали присутствующих и расставляли столы по местам.

– Неси ее в медотсек. Я скоро подойду, – Арош гневно сверкнул красными глазами из-под полукружий очков и вышел из столовой.

Гор осторожно поднял Миру на руки и понес на этаж командования. Она сжалась, терпя острую боль и пытаясь стать как можно более незаметной. На нее то и дело косились члены экипажа, но понять, что они думали, было невозможно. В том, что подробности случившегося между ней и старшим помощником и их разговора быстро разнесут по кораблю, она не сомневалась.

Гор занес ее в медотсек и усадил на смотровой стол. Подтянув к себе ближайшее кресло, он расположился напротив нее.

– То, что случилось, это урок, – он скрестил огромные руки на груди и оперся на спинку кресла.

Мира повернулась к нему и опустила голову. Она уже поняла, что это была демонстрация того, какое будущее ее ждет, если она продолжит вести себя так, как привыкла. У нее здесь не было никаких прав. Мира больше не была лаорой. Для Проклятых она была никем, занимала самую нижнюю ступень их иерархии.

– Ты не можешь забывать о том, где ты и кто ты, Мира, – как можно строже начал Гор, наблюдая за понурившейся девушкой. – Мне жаль, что я оскорбил тебя. Я правда не знал о твоих чувствах к нам. Как-то не думал, что, кроме Рея, для тебя может быть важен кто-то еще. Мне казалось, что все происходящее – для тебя игра.

– Это не так. Это никогда не было игрой. Вначале я боялась вас. Как могла дышать рядом с вами, не знаю. Может быть, казалось, что я вся такая смелая, дерзкая, но на самом деле это было защитной реакцией. Ну а потом, когда все вскрылось, прилетел Нир, и я… расслабилась. Брат доверяет вам. И в Рея я уже успела влюбиться по уши. – Гор невольно хмыкнул, и девушка покраснела, но продолжила, избегая смотреть на него: – Вы стали близки мне. Мне с вами комфортно, спокойно. Как бы странно это ни звучало, но я думала, что могу доверять вам. Я боялась потерять вас. Но я никогда не питала надежд, что мои чувства к вам взаимны. Даже наоборот, считала, что вы терпите меня только из-за Рея. Когда я поделилась с ним этими мыслями, он сказал, что это не так, сказал, что я важна вам. Сказал, что вы считаете меня подругой. А потом ты сказал то, что сказал. Полностью перечеркнул все, в чем он меня уверял.

– Я был зол. Еще и не спал двое суток из-за ашу, которая без конца плакала у меня в голове, – поморщился Гор и поднял глаза на тихо стоящего у входа в медотсек Ароша. Его появления девушка не заметила, а он не спешил выдавать свое присутствие. – Мы годами планировали вторжение на Лиму. У нас было продумано все до мелочей. А потом появилась ты. Ворвалась вихрем на корабль и перевернула все с ног на голову. Заставила привязаться к тебе. Даже Рея изменила.

– Что ты имеешь в виду? – она заинтересованно встрепенулась, но сразу же поморщилась от боли. Ее рука прижалась к боку, и лимерийка побледнела.

– Не двигайся, – Арош подошел к смотровому столу и осторожно уложил девушку. Он достал медицинские приборы и начал подключать к ее рукам и голове. – Гор хотел сказать, что Рей никогда не поддавался чувствам. Даже мы – его самые близкие друзья – редко видели, как он теряет самообладание. Всегда холодный и язвительный. С тобой Рей меняется. Пусть он сам и не хочет этого признавать, но это так. Так что будь осторожна, Мира. Если ты сломаешь Рея, то пострадаешь в первую очередь сама.

– Сломаю? – уже сквозь сон прошептала она.

– Да. Доведешь его до черты, переступив через которую, дороги назад больше не будет.

– Рей сильно зол? – Гор смотрел, как дыхание девушки выровнялось, а приборы мерным пиканьем подтвердили, что она уснула под действием лекарств.

– В ярости, – вздохнул Арош и выбросил пустой шприц в утилизатор отходов. – Мало того что это показательное наказание зашло дальше некуда, так еще и из Дома пришли данные последнего медосмотра Главы. Я не мог не рассказать ему. Одно наложилось на другое, и теперь к Рею лучше не подходить. По крайней мере, пока он спускает пар внизу в бронированном отсеке. Помоги мне.

Спустя четверть часа операция была закончена, и девушка спала в палате рядом с кабинетом Ароша. Гор сидел с другом за столом и пил горько-острое лимерийское вино. Оба молчали.

Конфликт, понятное дело, был исчерпан. Мира больше не злилась на него, Гор видел это в ее глазах. Возможно, потребуется время, чтобы научить ее снова доверять ему, но, по крайней мере, у него появился такой шанс.

Ему нравилась эта лимерийка, несмотря на ее невыносимый характер. Нравился ее внутренний стержень. Однако то, что ему стоило огромных усилий разговорить ее, было плохо. Обычно Мира говорила все, что приходило ей в голову, не особо следя за чьими-либо чувствами, а тут на удивление молчала и вела себя совсем нехарактерно для ее взрывного духа.

Право крови не должно было закончиться таким образом. Они собирались просто напугать ее, напомнить ей, что она больше не была лаорой, но девчонка оказалась слишком упряма и ослеплена обидой, чтобы распознать замысел и подыграть. В итоге весь экипаж видел, как Старший проучил новорожденную, указал ей на ее место, практически покалечил.

– За наших не переживай, – Арош уловил ход его мыслей и наполнил бокалы. – Все уже знают, что Мира по-другому не понимает. Проблема в том, что Рей с каждым днем будет становиться все злее, и ей придется с этим жить.

– Он ведь не считает ее виноватой, – недоуменно нахмурился Гор.

– Нет, не считает. Но боль от потери отца никуда не денется, а чем ближе конец, тем сильнее будет его отчаяние. Ты же помнишь, что было с ним, когда он узнал приговор врачей? Он едва полпланеты не разнес. Так что Мира со своим сложным характером появилась в очень опасное время. Скорее всего, она не выйдет живой из этой передряги.

– Передряга – это их совместная жизнь? – хмыкнул Гор и залпом допил вино.

Арош усмехнулся и кивнул.

– Знаешь, Гор, я всегда думал, что ты или Кайтер первыми остепенитесь. Но никак не Рей. Он бы, скорее, заделал ребенка и забыл о семье, поручив ее кому-нибудь из Старших. А с Мирой он носится.

– Не думал, что услышу, как он признается в любви, – согласно хмыкнул Гор и обернулся на мирно спящую лимерийку в соседней палате.

Смазливая дерзкая девчонка. Что было в ней такого, от чего все на этом крейсере сходили с ума, были готовы защищать ее? Уж он-то видел, как нервничал Кайтер, как сжимали кулаки и сдерживались пилоты, когда поняли, что все происходило всерьез.

– Мира читала Кодекс, – задумчиво протянул Арош, и Гор повернулся к нему. – Рей не хотел давать его ей, чтобы не сломить. Ты тоже видел, как она подчинилась?

Гор кивнул. Он тоже заметил, как Мира перешагнула через свой гонор, выполняя приказ капитана. Всего месяц назад она бы послала их всех к глорху и ушла с высоко поднятой головой.

– Если Мира примет правила игры, она перестанет быть собой.

– Мы ее плохо знаем, Арош. Вспомни, когда мы гостили у Гран, та Мира кардинально отличалась от той, что была с нами на корабле, но для Шен это было в норме вещей. Знаешь, если бы Мира не хотела, она бы не осталась. Она ведь не дура, понимает, что это не игры, что может погибнуть.

– Хотелось бы надеяться, – хмыкнул Арош и снова наполнил бокалы.

Гор согласно покивал, снова глядя в сторону спящей девушки. Ее ждала сложная жизнь, к которой ей предстояло адаптироваться, и желательно как можно быстрее. К сожалению, время было выбрано крайне неудачно. Арош был прав.