И как я должна на это реагировать?

Проще проигнорировать.

– Хочу когда-нибудь услышать вашу историю, – продолжает Глеб, не отрывая от меня внимательных глаз.

– Зачем это вам? – ровным голосом спрашиваю, отпивая глоток из бокала.

– Не знаю. Вдруг стало любопытно.

Достойный ответ. У меня сразу же появилось желание делиться подробностями.

– Не пьёте? – сделав вид, что не слышала его предыдущих слов, спрашиваю.

– Нет, – Глеб опускает взгляд на свой бокал.

– Что так?

– Есть причина, – отзывается исполнительный директор, а черты его лица на мгновение смягчаются от едва заметной улыбки, появившейся на губах… словно он что-то вспомнил… что-то очень забавное…

Но эта улыбка быстро сползает с его губ, а выражение лица становится холодным и надменным, как обычно.

– Эта причина явно женского пола, – протягиваю, обводя взглядом зал.

– Как и за вашими паническими атаками… – ровно произносит Глеб, – за моей историей стоит человек. Но я бы не хотел сейчас вспоминать о нём.

– Я рада, что мы сошлись во мнении, – намекая на то, что у меня нет желания знать подробности, отзываюсь.

Затем встаю из-за стола и подхожу к группе знакомых лиц; официальная часть закончена, все речи произнесены, все аплодисменты получены – сейчас начнётся фуршет.

– О, Ева! Мои поздравления! Последний тираж Стефании впечатляет, – коллеги по цеху тут же вовлекают меня в разговор, и на некоторое время я погружаюсь в мир цифр, букв, перспектив и планов на будущее.

Краем глаза слежу за исполнительным директором, окруженным мужчинами в деловых костюмах. Это креативные директора и владельцы различных агентств. Отлично. Пусть общаются. Возможно, нашему замечательному начальнику предложат более доходное место или престижную должность в крупной сети издательств.

Тогда он оставит нас, и мы вновь получим возможность работать в прежних условиях – которые всех устраивали.

– Кстати, Ева, я не видел тебя в фотозоне, – замечает известный в творческих кругах, фотограф, подошедший к нашей компании несколько минут назад, – ты – украшение этого вечера. Так, почему игнорируешь объективы камер?

Роман Николаевич не погладит меня по головке, если я откажусь запечатлеть себя для светской хроники…

– Я… – хочу сказать, что ещё не успела дойти до туда, как меня перебивают:

– Идём, – фотограф забирает у меня из руки бокал и ведёт за собой, – там сейчас никого нет.

– Пахнет романом, – доносится до нас со спины.

Вот, за что не люблю светские тусовки.

– Не обращай внимания, я давно хотел тебя сфотографировать, – мужчина оборачивается и смотрит мне в глаза.

Странное это чувство, когда уши слышат, глаза видят, но внутри ничто не отзывается.

Это же сейчас комплимент был?..

Кажется, я уже не способна оценить подобное…

– Ты в курсе, что ты очень фотогеничная? – спрашивает меня мужчина, после нескольких пробных снимков.

– А вы в курсе, что лицо находится намного выше? – звучит голос Глеба.

Поворачиваю голову и обнаруживаю его, стоящим у стены. Как давно он здесь?..

– Если это съемка для рекламы нижнего белья, я ещё могу понять. В противном случае – это какие-то домашние радости, – со скукой на лице протягивает исполнительный директор в то время, как фотограф откровенно напрягается.

– А вы кто такой? – спрашивает он.

– Тот, кому вы пришлёте все сделанные снимки – на проверку, – сухо отзывается Глеб, затем кивает на меня, – её начальник.

– Я думаю, мы закончили? – произношу громко и четко, завершая этот спектакль; затем иду к своему… "начальнику", – Глеб Самойлович, вы перегибаете палку, – произношу негромко.

– Это легко проверить, – взглянув на фотоаппарат, отвечает Глеб.

– В этом нет надобности, – отрезаю, киваю фотографу, а затем возвращаюсь в зал.

Никогда не признаюсь вслух, но я благодарна Глебу за окончание этой пытки. До его прихода мы были в фотозоне одни. Это напрягало.

И всё же…

– Он, правда, снимал мою грудь? – спрашиваю негромко, остановившись у столика с закусками.

– Понятия не имею. Но я видел, что вам было некомфортно.

Бросаю на Глеба пристальный взгляд.

– С чего вдруг такая забота? – спрашиваю ровно.

– Вы – моя подчинённая.

– Всё ещё не увидела логики, – признаюсь, оглядывая зал.

– Надеюсь, это не помешает вам оказать мне ответную услугу? – неожиданно интересуется Глеб.

– А? – поворачиваюсь к нему.

– Ни о чём не спрашивайте, просто согласитесь потанцевать со мной.

– А?! – ещё больше удивляюсь, но всё же позволяю вывести себя в зону для танцев и даже кладу руку на плечо исполнительного директора.

– Зачем вам это? Ещё никто не танцует: все трезвые, – тихо произношу, стараясь не смотреть по сторонам.

Потому как… неловко.

– В этом и суть, – коротко отзывается Глеб.

А я случайно встречаюсь взглядом с девушкой, напряженно следившей за спиной моего партнёра. О… так вот, в чем дело?.. Он сбежал от назойливого внимания, присоединившись ко мне в фотозоне, а теперь наглядно показывает всем, что занят.

– Не примите на свой счёт, – спокойный голос Глеба подтверждает мою догадку.

– Ни в коем случае, – также спокойно отзываюсь, – опасный объект в данный момент осушает бокал шампанского.

– Боюсь, мне придётся попросить вас согласиться на совместную поездку, – произносит Глеб, – ещё раз.

– Думаете, она станет ловить вас на парковке? – поднимаю бровь, – Вы высокого о себе мнения.

– Мне со многим в жизни довелось столкнуться, – дипломатично отвечает исполнительный директор, а затем добавляет ровно, – женское внимание порой бывает очень назойливым.

– Выходит, если я соглашусь, то окажу вам большую услугу, – тактично вывожу его на нужную мне тему для разговора.

– Если вы про временный контракт…

– Чёрт с ним, – отрезаю сухо, – я не настолько глупа, чтобы думать, будто вы хотите меня уволить. Проучить – вполне возможно. Но заменить меня вам просто некем.

– Выходит, вы принимаете условия игры, – замечает мужчина.

– Я соглашаюсь на участие в эксперименте, – парирую мягко.

– Так чего же вы хотите? – в голосе Глеба появляется намек на любопытство.

– Во имя улучшения качества производства и грядущих побед нашего издательства… – чуть отстраняюсь от него, чтобы заглянуть в глаза – зелёные глаза, на дне которых начинает загораться искра веселья… – давайте больше не пересекаться на работе.

…

Взгляд Глеба тухнет, становясь привычно холодным.

…

– Вытащите из Стефании новую историю – и я больше вас не побеспокою, – без эмоций отвечает он, а затем отпускает мою руку, – благодарю за танец, – произносит, после чего отходит к компании мужчин.

Не знаю – почему, но на секунду внутри что-то сжимается…

Вибрация телефона в сумочке вынуждает меня отвлечься от этих странных ощущений.

– Ксюша? – удивленно спрашиваю, отвечая на звонок.

– Евааа… он вновь это сделал…

Мне не нужно быть рядом, чтобы понять, что соседка плачет. Её голос её выдаёт.

– Кирилл? – уточняю, догадываясь о причине звонка.

– Мне так плохо… я хочу напиться… пойду сейчас куда-нибудь…

Это у нас этап номер два; на первом – она обычно "лечится" посещением салона красоты.

– Так, давай не «куда-нибудь», – мгновенно корректирую траекторию её похода: если уж пить собралась, то лучше идти к Севе – у него она хоть не отравится дешёвым алкоголем…

После того, как сбрасываю звонок, некоторое время просто стою у стола, сжимая ножку бокала. Не то, чтобы я волновалась за Ксюшу… но в прошлый раз её «марафон страданий» закончился в больнице под капельницей. Девочка совсем не умеет пить.

В итоге подхожу к исполнительному директору и кладу руку на его плечо – обращая на себя внимание.

– Глеб Самойлович, прошу прощения…

– Да? – мужчина переводит на меня отстранённый взгляд.

– Я вынуждена уйти. Надеюсь, вы хорошо проведете время, – вежливо заканчиваю, кивая на улыбки его собеседников.

– В чём дело? Насколько я помню, у нас была договорённость, – сухо отзывается начальник.

– Ещё раз прошу прощения, – послушно повторяю, – но дело требует моего присутствия.

– Я могу вас подвезти, – без какой-либо инициативы предлагает Глеб.

Вспоминаю, как заканчивался каждый мой отказ… и так же без инициативы соглашаюсь.

К тому моменту, как мы подъедем к бару, Ксюша уже успеет сделать первый заказ. Надо поторопиться и предупредить Севу – чтобы добавлял меньше алкоголя…

– Тогда давайте поторопимся? – произношу с вежливой улыбкой, не добирающейся до глаз.

– Хорошо, – ровно отвечает Глеб, и мы вместе идём к гардеробу.

Пока едем к бару, я не могу отделаться от воспоминаний о нашем танце. Мне не была противна его близость. Значит ли это, что я начала смягчаться по отношению к нему?.. Или я просто не воспринимаю своего начальника за мужчину?..

Любопытное наблюдение. Он держал мою руку в своей руке; вторая его ладонь была на моей талии. Но я ничего не испытывала по этому поводу.

В смысле… меня это не раздражало.

…

Зачем я об этом думаю?

– Ваша знакомая попала в беду? – раздаётся голос Глеба с водительского сидения.

Поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом через зеркало заднего вида.

– Моей соседке изменил очередной молодой человек. Мне нужно помешать ей наделать глупостей, – отвечаю, отворачиваясь к окну.

– Вас окружают довольно импульсивные особы, – замечает Глеб.

А я задумываюсь над тем, что действительно… окружают… Что Стефания, что Ксюша. Почему так получилось? Это такой намёк от вселенной или что-то вроде того? Но, тогда, какой вывод я должна сделать?..

К слову, обе девушки сорвались с катушек именно после знакомства с Глебом.

Очень любопытно.

– Их впечатлительность не даёт мне забыть, почему наш пол зовут слабым, – протягиваю, потирая переносицу.

– А себя вы к слабому полу не относите? – задает вопрос Глеб.

Вспоминаю свой побег из машины на пути к ресторану и некоторое время просто молчу.

– Я очень стараюсь не быть обузой, – отвечаю ровно.

– Это цель вашей жизни?

Вновь встречаюсь с ним взглядом, но на этот раз хочу, чтобы господин начальник заметил выражение моего лица. Скажем так, не особо дружелюбное.

– Почему вам так хочется знать о моих целях? – спрашиваю в лоб.

– Не знаю, – Глеб останавливает машину рядом с заведением, но я не спешу выбираться: чувствую, что он что-то хочет сказать, – Наверное, потому что сегодня впервые за долгое время всё прошло сравнительно гладко.

– О чём вы? – нахмурившись, уточняю.

– Об этом мероприятии… – протягивает Глеб, поворачивая голову в мою сторону, но так и не встречаясь взглядом… – вы не пили, не закатывали истерик, не вынуждали брать за себя ответственность, не заставляли следить за вами и не выставляли меня дураком. Вы вели себя… профессионально. Я благодарен вам за этот вечер.

Изумлённая, смотрю на его профиль, и никак не могу понять, за что меня сейчас благодарят? И кто вообще мог выставить этого сильного принципиального мужчину дураком?..

Такие женщины ещё существуют?..

– Не знаю, могу ли я принять этот комплимент. Едва ли я смогу похвалить себя за собственное поведение.

– Хвалить не нужно. Вы не были на высоте. Но и не спустились ко дну.

Вот, это уже знакомый мне Глеб!

– Благодарю за то, что подвезли, – открываю дверцу и выхожу из машины.

– Ева…

Останавливаюсь и разворачиваюсь к нему. Стекло медленно опускается вниз, позволяя рассмотреть профиль мужчины.

– То, о чём мы договорились… Всё в силе, – произносит Глеб, глядя вперёд.

– Я сделаю всё возможное, чтобы Стефания написала роман, – кивая, подтверждаю.

Но не уточняю – о каком именно романе идёт речь. Думаю, здесь и так всё ясно.

– В вашем издательстве я ненадолго. Всего на пару месяцев. Это моя стратегия, чтобы не привязываться к коллективу. Я перфекционист, – он поворачивается ко мне и заглядывает в глаза, – и более долгосрочный контракт вынудил бы меня глубоко закопаться в дела компании…

– Зачем вы мне это говорите? – искренне не понимаю.

– Вы не увидите меня после того, как я закончу свою работу. Скорее всего я переберусь в другой город – у меня много приглашений. Но я бы хотел, чтобы в мой срок на посту исполнительного директора все члены коллектива работали добросовестно и не поднимали бунта на пустом месте. Я не требую невозможного. Я лишь хочу облегчить процесс делопроизводства и избавить механизм от лишних деталей. А если нужно – заменить их на новые.