Глава 3. Первым делом – смена ипостаси

За первую неделю занятий нам окончательно стало ясно – год предстоит быть жарким, как и предрекал Грон. С утра нас изматывал Торс Крепен, затем мы зубрили теорию у Астрин Мерил, практиковались у Ван Ривьяна, а после отправлялись на медитацию, которая теперь проходила в корпусе смены ипостаси, где нас разделили на две неравномерные группы. У парней так и остался Най Ривьян, с которым я была несказанно рада распрощаться, а у девушек вела Илая Литера, шесть лет как окончившая обучение в Академии.

– Милые девушки, не топчемся, – трелью разлетелся голос Илаи Литеры, встречающей нас на входе. Ее волосы были острижены по моде до плеч, черная мантия плотно окутывала тело, и лишь голые ступни и кисти рук мелькали в прорезях. – Занимайте места так, чтобы между вами расстояние было не меньше двух с половиной метров.

Огромная площадь, не уступающая спортивному стадиону, усыпана подушками для сидения на полу. Сверху простирается стеклянный разъездной купол, сквозь который видно синеву неба. Схватив подруг, я потащила их в центр, не желая уступать столь чудесные места, освещаемые теплым вечернем солнцем. Следом поспешили и другие девушки.

– Куда торопишься, гамык-явал? – напомнила о себе Фена, крепко сжимающая полы мантии. Она опередила меня у подушки и грузно плюхнулась на нее. – Не терпится в очередной раз выпендриться?

– Куда мне? Это прерогатива идеальных.

Я окинула ее надменным взглядом и спокойно заняла соседнее свободное место. Рядом, на расстоянии двух с половиной метров, по обе стороны от меня, уселись Карни и Люнея.

– Девочки, смена ипостаси – это благодать, полученная от Хозяев дара. Никакого соперничества, лишь почтение и смирение, – возвестила Илая Литера, наблюдавшая за нами. – Наша первоочередная задача – научиться принимать второй облик. Затем мы объединимся с мужской половиной группы и выйдем на стадион, где к тренировкам подключится Торс Крепен, а затем… – Илая Литера сделала пас, и купол над головами разъехался, пропуская легкий ветерок. – Затем мы отправимся в ваш первый полет.

– Не терпится, – мечтательно прикрыла глаза Карни.

– Милгын? – обратилась ко мне преподавательница. – Насколько быстро вы меняете ипостась?

– В прошлый раз вышло случайно, а после я не оборачивалась.

– На каникулах не пробовали? – скептически прищурилась преподавательница.

– Запрещено, – потупила я взгляд.

– Убеждайте сколько угодно, но я не поверю, что вы или любой из вас, – выразительно посмотрела она на собравшихся, – не пытался сменить ипостась самостоятельно.

Девочки примолкли, не зная, признаваться им или и дальше придерживаться легенды – запрещено, мы ни-ни.

– В таком случае, – продолжила Илая Литера, – начнем занятие. Закрываем глаза, зовем сущность и выпускаем ее наружу. Вопросы есть?

– Страшно, – дрожала раскрасневшаяся Стела.

– Отчего, дорогая? В смене ипостаси нет ничего страшного, сплошная красота и гармония.

Стела страдальчески закатила глаза:

– Можно мне к шаманам?

Илая Литера сощурилась, подошла к девушке и приложила ладонь ко лбу, покрытому испариной:

– Вы вся горите!

– Я не хочу, – сжалась Стела.

– Проводите ее, – обратилась преподавательница к дежурившим по периметру девушкам-шаманам с выпускного курса.

Стела тут же вскочила, не дожидаясь помощи, и устремилась на выход.

– Буду ждать вас после занятий, – тоном, не терпящим возражения, обратилась Илая Литера к убегающей студентке.

– Нам обязательно ждать, когда обернутся эти? – устало вздохнула Олуа, провожая негодующим взглядом Стелу. – Я в небо хочу!

– Вы должны помогать и поддерживать друг друга, – напомнила Илая Литера. – Однако, если вы уже освоили смену, то, конечно, мы составим индивидуальный план занятий. Прошу, продемонстрируйте оборот, – тепло прощебетала она.

– Сейчас? – сглотнула Олуа. – Я думала, вы нам покажете…

– Пример равного лучше.

– Ничего не лучше, – затряслась Олуа. – Вы преподаватель, вот и учите нас.

– Я могу и помочь, – давила заботой преподавательница. Она сделала пас и Олуа согнулась пополам, ее тело задрожало. – С Астрин Мерил вы в подробностях изучили процесс смены ипостаси, отпустите стеснение и доверьтесь телу.

– Не могу, – взвыла Олуа. – Больно…

– Жаль, – разжала пальцы Илая Литера. – Я надеялась, вы сможете показать пример.

Преподавательница отвернулась от бледной Олуа и кивнула дежурившим, чтобы те осмотрели страдалицу.

– Милгын, может, вы продемонстрируете пример?

Щебет преподавательницы уже не казался милым. Я сжалась и, не поднимая головы от пола, произнесла:

– Тогда все произошло случайно…

– Не волнуйтесь, я помогу, – давила Илая Литера. – Готовы?

Ответить мне не дали, энергетическая волна настигла прежде. Страх сковал. Я приготовилась к боли, но ее не было. Неприятно – да, необычно – да, но не больно… Огненная волна, ненадолго сковавшая меня в самом начале, сменилась теплыми ласкающими ручейками. Преподаватель обращалась напрямую к сущности – звала ее, успокаивала, просила не сопротивляться. Кажется, я даже улыбалась, отдаваясь на волю зову, откликнувшемуся дару и собственному телу. Я раскинула руки и почувствовав, как те изгибаются и превращаются в могучие крылья. Вместе с верхом изменялся низ – стопы лап росли, уверенно опираясь на пол. Невероятные ощущения и эмоции захлестывали, разжигая огненную силу и видоизменяя меня.

– Теперь вы справитесь сами, – услышала я довольный щебет Илаи Литеры.

Зов стих, а на смену ласкающим теплом ручейкам пришла боль. Паника охватила. Я забыла все, чему нас учила Астрин Мерил, и не слышала голос Илаи Литеры, подсказывающий мне. Огненная волна плетью огрела тело, которое, казалось, превратилось в сплошное месиво. Оно отказывалось повиноваться. Я не могла сменить ипостась, но и вернуться в человеческий облик не выходило. Из глаз брызнули слезы, виски сдавило, из последних сил я прохрипела:

– Щавель кисленький! Помогите. – И перед глазами возникла белая вспышка, утягивая в прошлое.

Алтарь. Я вновь лежу на холодном камне. Пиявка скачет верхом на Разбойнике, даря надежду – я не одна. Пас Верховного и белая пелена. Я всматриваюсь в нее, сокрушимая болью, жалостью, ненавистью и любовью. Тогда эмоции взяли надо мной вверх, и я ничего не могла разглядеть, но сейчас отчетливо увидела мерцающий щит, закрывающий пиявку и Разбойника от удара Верховного. Доли секунды, и щит пеплом осыпается, а Разбойника с пиявкой раскидывает в разные стороны… Пиявка падает в Разлом, и мрак окутывает меня.

Оранжевое солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо розово-лиловыми разводами. Вокруг колыхались золотистые колосья пшеницы, а под ногами трещали сухие стебли. Теплый ветерок принес с собой запах свежескошенной травы. Впереди, окутанный вечерними переливами небосвода, стоял мужчина – руки опущены вдоль стройного тела в широкой до колен кухлянке и прямых брюках, ноги босы, а в зубах зажата соломинка. Он смотрел на меня, а я на него, и с каждым шагом сердце ускоряло бег.

Когда я приблизилась, мужчина вынул соломинку изо рта и широко улыбнулся – на правой щеке появилась маленькая ямочка. Пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть его как можно лучше – коротко стриженные волосы сияли синевой под широким ободком, опоясывающим голову, угловатые черты лица, прямой нос и пухлые губы.

– Почему ты так долго не приходила? – спросил он и аккуратно дотронулся тыльной стороной ладони до моего лица. – Здесь так одиноко без тебя.

– Без меня?

– Без тебя. – Мужчина отнял руку, и я тут же почувствовала пустоту без его прикосновений. – Ты словно настоящая – теплая, и я могу дотронуться до тебя. – Он склонил голову, любовно созерцая меня.

– Настоящая? – замялась я, не в силах отвести взгляд от пронзительных синих очей. – Я настоящая.

Мужчина засмеялся раскатистым басом:

– Ты плод моего воображения.

Постепенно память возвращалась, а вместе с ней понимание – я не знаю этого мужчину, не понимаю, где оказалась и почему одета почти в точности как он: с украшениями в волосах, длиной кухлянке и с босыми ногами, и я понятие не имею, почему меня так тянет к нему!

– Эй, ты что-то путаешь, – отступила я, стараясь усмирить сердцебиение. – Мы знакомы?

– Не думаю, – ошалело разглядывал меня мужчина. Он хотел вновь дотронуться до меня, но ладонь замерла у лица.

– Руки прибери, – предупредила я, боясь своей реакции на этого незнакомца.

– Кажется, ты действительно настоящая… – замялся мужчина, с прищуром рассматривая меня.

– Не кажется, – на всякий случай подтвердила я.

Улыбка с лица мужчины спала. Он выглядел растерянно.

– Тогда что ты делаешь в этом Кутхом забытом месте? – скривился он.

– Забытом месте, – повторила я за ним и посмотрела по сторонам на золотистое поле, которому не было конца и края. – Здесь, кажется, не так уж и плохо.

– На смену вечному закату не приходит ночь, она не сменяется рассветом. И это бескрайнее поле в вечном закате, совершенно один я брожу по нему… Теперь не один.

Его голос, полный горечи и печали, оголял и без того напряженные нервы.

– Минуту назад я была на уроке медитации и пыталась сменить ипостась, а потом… Щавель кисленький! Мы мертвы? – спросила я дрогнувшим голосом.

– Тогда все становится понятным, – бесстрастно произнес мужчина.

– Что именно? – Я хотела зареветь от безысходности, как грудь обожгло.

– Ты растворяешься, – прошептал мужчина.

– Что? – подняла я руки и закричала, взирая на исчезающие кисти.

– Милгын, вы с нами? – спросила Илая Литера, склонившись надо мной.

– Да, – прохрипела я, после небольшого замешательства.

Илая Литера кивнула шаманам, и те удалились на дежурство к стенке:

– Такое бывает, – помогла она мне подняться. – Немного практики и самостоятельный полный оборот не за горами.

«Такими темпами скоро я сама окажусь не за горами, а не этот оборот!»

– Вернемся к практике, – прощебетала Илая Литера, переключив внимание на оставшихся испуганных девушек. – Может, вы?

Пока преподаватель испытывала Фену, Карни с Люнеей помогли мне вернуться на свою подушку.

– Ты как? – прошептала Карни.

– Кажется, нормально, – с облегчением я рассматривала свои вернувшиеся пальцы.

– Ты так кричала или каркала… – держалась Люнея за горло.

– Девочки, вижу, вам не терпится сменить ипостась, – неожиданно пропела над нами Илая Литера. – Я вам помогу, – посмотрела она на Люнею, и та согнулась пополам.

К великому счастью, преподаватель не помогала в обороте дважды – она прошлась по всем, а дальше дала нам возможность, так сказать, немного выдохнуть и попрактиковаться самостоятельно. Мы обращались к сущности и вытягивали ее наружу – в основном выходили частичные изменения, поэтому очередь к дежурившим на занятиях шаманам не уменьшалась. Зато момент стеснения был стерт сразу – когда корчишься от боли, тебя не волнует, во что и как ты одет, лишь бы быстрее закончилось это.