Цитаты из книги «Не жизнь, а сказка»

надо-то было наоборот – менять ярких и дорогих на ещё более ярких и ещё более дорогих!

анчивались их осликами, мы видели много. Индустрия начала менять ярких и дорогих на тусклых, управляемых и подешевле.

Наверное, противно иметь в подчинённых ту, которой совсем безразличен твой стремительный взлёт по этой гребаной лестнице. Она ещё и спорит с тобой как с равной. М-да.

её хочу одеть в тот чёрный кожаный плащ на голое тело, как Жюльетт Бинош в фильме «Ущерб»».

Уинстон перестал слышать критику. Он стал настолько уверенным в своей правоте, что начал вызывать неодобрение политического окружения. Хуже того, его стали бояться друзья, а это – совсем недопустимо. Потому что, если ты их потеряешь, ты никогда ни от кого не услышишь правду. И, предупреждая его об этой потере, она обращает его внимание на простую вещь: «Мой дорогой Уинстон, должна признаться, что я заметила: твои манеры ухудшились, и ты не так добр, как раньше». Добр! Добр?!

И тут совсем по-девчачьи я себя сама спросила: «А что я парюсь-то? Почему всё-таки разглаживаю волосы?» И поняла: в том деви́чьем «матрасе» было что-то безбашенное, легкомысленное. Соразмерное и сообразное, как говорил наш Александр Сергеевич, возрасту, характеру и положению.

Дэвида Лина «Короткая встреча» 1945 года (кстати, один из любимых фильмов Миучча Прада, как выяснилось).

Чем выше ступень пьедестала, на которую они взобрались, тем они более непробиваемые. Верно? Каждый из этих титанов готов ко всему, и нет такой сплетни, шпильки, разоблачения, которое пробьёт их броню. Как у Гамлета – readiness is all. Будь готов, всегда готов! Всё, что не некролог – то реклама. Так вот, оказывается – не всё. По минному полю ходим. Под бронёй порой оказывается нежная кожа, и, если туда проникнет соринка, последствия могут быть сокрушительными.

на своём примере она показывает: nothing is impossible. Нет ничего невозможного. И дело не в деньгах. Не в мужьях. Не в связях. А в своевременном и точном понимании своего предназначения. И в честном служении своему выбору. Молодец.

Меня отправили к лифту на какой-то там этаж. Двери открываются. И вижу, мимо лифта медленно идёт дяденька в тёмно-серых трениках с растянутыми грушами на коленках и в кроссовках. Вот же, блин, думаю, в американском Condé Nast убирают мужики, и аж с пяти утра. Не то что наши Людочки и Ирочки на Большой Дмитровке. Говорю дяденьке: «Доброе утро, простите, не могли бы вы мне подсказать, где офис Сая Ньюхауса?» Он поднимает глаза и говорит: «Доброе утро. Я – Сай. А вы Алёна?» Похолодела я до пяток – и тут же порадовалась, что дома воспитали здороваться с министром здравоохранения и сантехником абсолютно одинаково. А могла ведь ему шваркнуть небрежное hi.