Глава 2.

Лучший друг

На кухне Мишка налил мне чай и весь превратился в слух. Я подробно, хоть и сбивчиво, рассказала о бракованной, а потом перепутанной фате, занятой Насте и моей инициативе поехать за город к невесте.

– Она стояла там у окна, в моем платье, Миш! Можешь себе представить?

– Какая модель? – уточнил он.

– Шарлиз, – ответила я автоматически.

Хотя это не имело никакого значения. Но Мише было важно. Он довольно улыбнулся и кивнул.

– Теперь могу представить. У Лены все еще отличный вкус. Это очень элегантная модель. Одна из моих любимых твоих…

Я шикнула на него, не позволяя продолжать меня хвалить. Это совершенно неуместно сейчас.

– Лена твоих восторгов не испытала. Она пришла в ярость и растоптала фату, которую я привезла. Ты бы видел, как она раздирала ее шпильками.

Мишка поморщился.

– А потом я убежала и наткнулась на Матвея. Оказывается, это его дом. Я сама приехала в дом Дербенева.

Миша покачал головой.

– Да, не завидую тебе, но и повода для побега не вижу.

– Ты не видишь? Серьезно? – Я зашипела на него. – Я час назад видела Матвея Сергеевича Дербенева. Как тебя видела, Миша!

Для убедительности я приподнялась и пальцами измерила расстояние между нами.

Информацию о том, что я Матвея понюхала и чуть не свалилась ему под ноги , я решила опустить.

– Матвей, мать его, Дербенёв, – повторила я. – Тот самый препод, которого уволили из-за интрижки со мной. Брат нашей однокурсницы Лены. Ты забыл, какой был скандал?

– Я все прекрасно помню, Лиль. Не надо плевать мне в лицо.

Он демонстративно вытер щеку.

– Извини, мне сложно сдерживаться. Я… Я хочу уехать, Миш. Меня трясет всю. Нельзя оставаться в городе.

– Не понимаю, зачем тебе уезжать? Что за шиза, Лиль? Ну встретила ты Дербенёвых. И что с того?

Я замерла, как олень при свете фар, глазея на Маркина.

– Ты меня слушал вообще? Матвей…

Миша перебил.

– Ну Матвей и что с того? Он не погнался за тобой, не знает ничего о тебе до сих пор. Как и Лена.

– Я привезла ее фату. Она знает, где я работаю.

– Необязательно. Ты могла работать в качестве курьера.

– Но мы никогда не пользуемся курьерскими доставками, всегда сами, – начала я повторять Мишке его же правила.

– Я это прекрасно знаю. А Лена – нет. Судя по всему, она не хотела тебя видеть и не будет искать. Успокойся уже, Лиль. Москва огромная. Вы никогда больше не встретитесь.

В его словах был смысл. Но я продолжала цепляться за безопасное прошлое.

– Странно, что они вообще оба здесь. Лена уехала к Матвею в Италию. Да?

Миша наполнил мою чашку чаем и пожал плечами.

– Да, вроде так. Ты не узнавала про нее сама?

– Нет, – грустно поговорила я. – Она меня везде заблокировала, а создавать фейковые аккаунты мне не хотелось. Да и знать о ней что-то тоже.

– И про Матвея Сергеевича? – добавил Миша.

Я вспыхнула и задрала нос.

– Про него – тем более!

Друг смотрел на меня неодобрительно. Он не верил.

Я и сама себе не очень верила.

– Ты не думала, что стоит сказать Дербеневу? – аккуратно спросил Миша. – Про Алису.

– Нет, – выпалила я. – Нет. Ему нельзя знать.

– Почему?

Мишин вопрос застал меня врасплох. Самое странное, что у меня не было однозначного ответа. Восемь лет назад был, а сейчас нет.

Я бросила универ, потому что была беременна. Беременна от женатого препода, которого уволили из-за меня.

Сейчас я мать одиночка, которая кровью и потом добыла себе карьеру. И с Мишиной помощью, конечно.

Наш с Матвеем роман давно стал историей. Зато наша дочь постоянно спрашивает про папу.

– Алиса вчера спрашивала у Сани, не я ли ее папа, – сообщил мне Миша, нехотя подливая масла в огонь. – Я не против. Алиса классная, но…

Я зажмурилась, уронила голову на руки, зашептала:

– Прости, мне так жаль. Клянусь, я никогда…

– Я знаю, – остановил мои попытки оправдаться Маркин. – Если бы я мог вернуть Ирину в нашу жизнь, то сделал бы это.

Упоминание его бывшей жены полоснуло меня ножом по сердцу. Не только у меня была драматичная история любви. Мишина жена уехала из страны к любовнику. Детей забрать с собой она не пожелала.

Мы с Мишей были в равном положении родителей-одиночек. Только его жена уехала и оставила ему детей. А я сама не хотела искать отца моей дочери.

Спорить с Мишей мне было сложно, но слушать его больно. Он продолжал настаивать:

– Подумай, Лиль. Может, стоит рассказать Матвею Сергеевичу?

– А жене я его что скажу? – прогудела я в ладони.

– Пусть сам говорит. Это не твоя забота.

– Ой, Миша, если бы все было так просто.

Я очень хотела закончить этот разговор. Мишка вроде меня сначала успокоил, но теперь посеял сомнения и новый страх.

– Детей растить одному – это точно непросто. Я рад, что у меня есть ты, но мальчишки скучают по Ире.

Я накрыла его ладонь своею, стараясь поддержать. Пять лет мы поддерживали друг друга как могли. Но Миша сто раз прав. Дружеская помощь – это круто, но я не заменю его сыновьям мать, а он отца Алиске.

Похлопав своей рукой по моей, Миша встал и достал из шкафа остатки вина. Он налил себе почти целый бокал и выпил в два глотка.

– Уверена, что не хочешь чего-нибудь погорячее чая?

– Нет, спасибо, – отказалась я с улыбкой. – Нам еще ехать.

– Брось, Лиль. Ложись у меня. Зачем будить ребёнка?

И снова он был прав.

– Я лягу на диване, а утром ты нам блинчиков сделаешь, – продолжал уговаривать Миша.

Предложение его было разумным, но я не любила оставаться на ночь в гостях. Что-то было интимное каждый раз во взгляде и улыбке моего друга по утрам. И я действительно начинала себя чувствовать приемной матерью Саши и Димы. Мне не хотелось давать Маркиным надежду.

Миша нравился мне, но исключительно по-человечески. Я была благодарна ему за помощь. Он единственный, кто не отвернулся от меня, а потом и помог.

Скажем прямо, я была обязана ему всем. Могла строчить шторы в каком-нибудь простеньком магазине за три копейки, а не создавать шедевральные свадебные платья в центре Москвы.

Но платить за это натурой я не хотела.

От ночевки меня спасла дочь.

Алиса вошла на кухню, растирая глаз кулаком. На ней была пижама с лисичками, которую подарили Маркины. Дочка прижимала к себе котодельфина и отчаянно щурилась.

– Мам, ты приехала. Как хорошо. Я заснула. Извини.

– Все хорошо, пупс. – Я поцеловала дочку в макушку. – Хочешь поехать домой?

Я знала, что она хотела, и пользовалась этим. Алиса, как и я, не любила оставаться в гостях с ночёвкой.

– Да, хочу. Можно?

– Конечно.

Миша обреченно вздохнул, но уговаривать нас не стал. Он прекрасно знал, что Алиска еще упрямее меня.

– Я принесу твои вещи, – поговорил он и скрылся в темноте коридора.

Спустя несколько минут мы уже ехали домой.

Я думала, мне станет легче, когда я заберу Алису и доберусь до дома. Но нет. Разговор с Мишей с одной стороны меня немного успокоил. Я перестала бояться, что Лена или Матвей выскочат на меня из-за угла и сразу же все расскажут Алисе. Но с другой стороны, Маркин засунул мне в голову противную, надоедливую мысль: что если мне самой пора рассказать Матвею?

Алиска отрубилась, едва мы вошли домой. А я никак не могла уснуть. Все эти годы Матвей жил свою жизнь отдельно от нас. Со своей женой. Возможно, они тоже родили ребенка.

Лена рассказывала, что она хотела детей, а Матвей – нет. Мне он говорил, что собирается разводиться, поэтому не хочет даже спать с женой.

"Я хочу ребёнка от любимой женщины. Когда мы оба будем готовы", – вспомнила я его лживые намеки.

Ох, сколько лжи. Одно сплошное враньё.

Матвей не развелся. Он взял и уволился, едва про нас узнали на кафедре.

"Так будет лучше для тебя, Цветочек", – сказал он мне. – "Ты лучшая на курсе и должна доучиться".

Я не заметила, что плачу, пока подушка не стала мокрой. Заблокированные воспоминания вырвались на свободу и терзали меня до утра.

Я решила воспользоваться отгулами, которые мне щедро предложил Миша, и не вышла на работу следующие три дня.

За это время никто не искал меня в салоне. Как Миша и напророчил. Ни Лена, ни Матвей не бросились меня разоблачать.

Зато девочки в салоне обрывали трубку и дергали меня в чатах круглые сутки. Им катастрофически не хватало рук на примерках и подгонке платьев.

Пока коллеги доставали звонками и сообщениями, я сходила с ума от любопытства.

Почему Лена и Матвей живут вместе? За кого моя подруга собралась замуж? Почему я не встретила в доме Матвея его жену, а только подругу Лены?

Зачем Дербенев стоял на дороге и смотрел мне вслед? Зачем сказал, что я не изменилась? Что он хотел?

Я сдалась и вышла на работу через три дня. Иначе свихнулась бы или поехала к Матвею рассказывать об Алисе. Эта шальная мысль не давала мне покоя. Особенно, когда я смотрела на дочь, которая была поразительно похожа на своего отца.

Миша ржал, забирая Алису на день рождения наших общих друзей. Я хотела сама отвезти дочь, но девочки из ателье заявили, что не смогут укоротить платье без моего участия.

– Чего ты их не уволишь? – веселился Маркин, пока Алиса переодевалась в примерочной.

– Сам увольняй. Ты тут босс, – огрызнулась я.

– Меня они в чате не дергают сто раз за выходной.

– Наверное, потому что ты сразу всех увольняешь.

Миша неожиданно оказался слишком близко, обвил мою талию рукой и поцеловал меня в щеку слишком крепко. Я увлеклась и не успела среагировать.

Когда я очнулась, он уже отпустил и сделал шаг назад, сказал:

– Потому что ты замечательная.

И он точно не имел в виду мои навыки.

Я покраснела и зависла с открытым ртом и без единой мысли для ответа.

Алиска выскочила из примерочной в своем любимом принцессином наряде.

– Вау, детка, я ослеп от твоей красоты. Как можно быть такой прекрасной?

Слава богу, это Миша сказал не мне.

Алиска ничуть не смутилась. Она не страдала скромностью, слава богу. Моя красивая дочь важно кивнула.

– Красота – адский труд, дядь Миш, – сообщила эта королевишна и пошагала к выходу. – Вы идете?

Она указала на близнецов. Они тоже прекратили попытки крушить магазин и уставились на Алиску.

– Вау, Лиса, ты сама на себя не похожа, – отвесил комплимент Саша.

Миша довольно улыбался. Думаю, ему нравилось, что сын умеет говорить комплименты девочке.

– В машину полезайте, – отправил он детей, а мне сказал: – Думаю, мы к восьми вернёмся.

– Спасибо, что прикрыл.

Мишка хмыкнул понимающе. Я обожала Алиску, и даже близнецы не могли вывести меня. Но когда детей много – они бегают, орут, дерутся – я схожу с ума буквально за час.

– Работай, Золушка моя.

Миша подмигнул и сел за руль.

Сам он ненавидел даже руководить подгонкой платьев. Настоящий мастер, он предпочитал творить.

Я не брезговала и работой маглов. В свое время именно монотонная работа спасала меня от переживаний. Я находила успокоение в рутине.

Именно рутинной работой я и занялась в ателье, пока меня не позвала одна из консультантов.

– Лиля, клиентка просит тебя выйти пообщаться.

– Иду, – откликнулась я, не подозревая подвоха.

Меня часто звали невесты, чтобы обсудить личный пошив или корректировки в моделях.

Прошло несколько дней после инцидента с Леной и фатой.

Меньше всего я ожидала увидеть свою бывшую подругу посреди студии.

К счастью, Лена была одна и не собиралась меня убивать. Она стояла и улыбалась мне, сжимая в руках злосчастную коробку, которую я ей привезла.