Валентина Коркоран

Крикет, а не война!

Ну, а что это за игра в крикет, которой так гордятся англичане?

Говорят, что крикет похож на русскую игру в лапту. Я не знаю, так ли это, так как я никогда не видел, чтобы в эту игру играли.

Несколько лет назад певица Мадонна, мужем которой был англичанин Гай Ричи, объявила себя англофилкой, любящей все английское, включая игру в крикет. Возможно, она наслаждалась.

Моррис танцует и пьет английское пиво, но крикет, я так не думаю.

Причина, по которой я говорю это, заключается в том, что у меня есть опыт игры в эту игру. Мой муж, когда он был моим парнем, каждое воскресенье в летние месяцы играл в крикет. Приехав из России, я никогда не слышала об игре в крикет и была заинтригована, увидев эту самую английскую из игр. Я смотрела игру за игрой, пока шло лето. Что ж, игра состоит из двух команд по одиннадцать человек, все они одеты в белое. Некоторые игроки в крикет бегут, некоторые игроки в крикет идут, а некоторые стоят на одном и том же месте и никогда не двигаются. Крики: «Как это? Широкий. Можно было услышать «Овер», и когда человек в середине поля указывал пальцем в воздух, раздавались громкие аплодисменты, и все они бежали к центру поля, поздравляя одного из игроков в крикет.

Однажды, разочаровавшись в этой игре, я обратилась к своему английскому другу по имени Джеффри и сказала:

– Я не понимаю этой игры.

– Не волнуйся, русская леди, – ответил он. – Никто в Англии до конца не понимает эту игру.

Так какие же шансы есть у «Материальной девушки» из Нью-Йорка?

Было несколько человек, которые приходили посмотреть игру и поддержать команду, за которую играл мой муж. Одним из таких сторонников был вышеупомянутый человек по имени Джеффри. Он был высоким, с седеющими редеющими волосами, навощенными усами, курил трубку и ходил с тростью. Он никогда не был женат, работал в городе и, по-видимому, был довольно богат. Его первой и единственной любовью был крикет.

О нем ходила история, которая, по-видимому, была правдой, что он заплатил эскорт-агентству за то, чтобы девушка сопровождала его на Карибы в течение пяти недель, пока там гастролировала английская команда по крикету. Не было бы никаких интимных отношений. Они будут останавливаться в лучших отелях. У нее будут деньги, которые можно потратить, плюс она увидит одни из самых красивых мест в мире. Единственная загвоздка заключалась в том, что ей приходилось посещать вместе с ним матчи по крикету, когда играла английская команда по крикету. Имейте в виду, что эта игра может длиться пять дней.

Что ж, после просмотра полутора матчей по крикету бедняжке стало так скучно, и, доведенная до отчаяния, она отказалась от своего роскошного отпуска и сбежала обратно в Лондон. Эскорт-агентству пришлось прислать другую девушку, чтобы занять ее место.

Другой болельщицей крикетной команды моего мужа была американка Лораль, чей муж был капитаном команды. Мы стали друзьями.

В один особенно жаркий летний день перед началом матча по крикету Джеффри предложил угостить нас выпивкой. «Для обновления», – сказал он. Мы согласились, и мы втроем отправились в местный паб. При входе в паб бармен поприветствовал нас и спросил, чего мы хотим. Джеффри с палкой в руке указал на меня и сказал бармену:

– Томатный сок для русской леди и апельсиновый сок для американской леди, – затем он указал своей тростью на Лораль.

– Вы двое друзья? – сказал бармен с испуганным видом.

– Да, это так, – ответили мы оба в унисон.

– А как насчет холодной войны? – парировал бармен.

– О, извините меня, – сказал Джеффри, – Война? Это не крикет. Кроме того, дамы хотят пить.

– О, да, конечно. Мне жаль, – сказал бармен, наливая томатный сок в стакан.

Потом, потягивая томатный сок, я подумал: «Разве не было бы замечательно заставить людей, которые хотели пойти на войну, смотреть крикет».

После пары дней просмотра крикета я могу заверить вас, что они скоро подадут в суд на мир. Что ж, крикет – отличная игра! Крикет – это огромная зеленая лужайка, солнце в небе, а на лужайке много энергичных мужчин в белом.

Из моих мечтаний меня вырвал Джеффри, стукнувший тростью об пол и сказавший: «Давайте, дамы, пора играть в крикет!»

Стражи Лондонского Тауэра

Это была теплая летняя ночь 1670 года, когда Карл II смотрел в ночное небо в телескоп, установленный на крыше Белой башни. Он хотел иметь репутацию не только ловеласа, но и просвещенного монарха. Кроме того, удовольствие, которое он получал от этого, было более чем небольшим: настолько завораживающим и таинственным является ночное небо.

Внезапно: пятно… – что-то упало на объектив его телескопа. Карл II оторвался от телескопа и посмотрел вверх. Проклятье… – он поклялся – Только не вороны снова!

На следующий день он в ярости собирался подписать приказ об удалении воронов из Тауэра. Но он получил предупреждение: если вороны покинут Башню, то наступит крах крепости! Падение английского трона!

Так гласит легенда…

Моя сестра стояла на платформе Львовского автовокзала и вытирала слезы с лица: она видела меня в далекой Англии. Вдруг она что-то вспомнила и крикнула мне в окно автобуса: «Не забудь сходить на Башню и посмотреть, что там вороны! говорят, что они огромны и связаны с какой-то тайной!»

Я кивала в знак согласия, но внутри думала: «Какие вороны? Еще предстоит пересечь границы, пройти таможню, и если я благополучно доберусь до Лондона, то постараюсь выкроить немного времени для птиц.

Я выкроила немного времени, взяла с собой фотоаппарат (в конце концов, мне нужно собрать кое-какие улики для моей сестры) и отправилась в Лондонский Тауэр. Стоя в очереди, я любовалась величественной девятивековой цитаделью. Утверждается, что в одной из башен до сих пор слышны шаги призрака Анны Болейн (второй жены Генриха VIII), которая была обезглавлена в центре крепости по приказу своего королевского мужа. А рыжие волосы будущей королевы Елизаветы I можно было увидеть через одно из узких окон Башни.

Оказавшись внутри крепости, я остановилась у первого попавшегося Бифитера и, не пикнув, начала расспрашивать его – что это за вороны, чем они знамениты и где они, ради всего святого?

Бифитер, одетый в свою черно-красную униформу и черную шляпу, говорил спокойно и с достоинством:

– Мадам, сделайте глубокий вдох и успокойтесь. Мы, Бифитеры, – стражи Башни и лучшие проводники по ней. Наша работа состоит в том, чтобы показать вам окрестности и рассказать все, что вы хотите знать. Я обещаю, что вы скоро увидите одну из этих «шишек». И, кстати, один из них находится прямо за вами.

– Где?

– Просто на развалинах старой стены.

– Так эта крошечная птичка и есть знаменитый башенный ворон? – спросила я с некоторым разочарованием.

– Именно так, – ответил Бифитер тем же тоном, – и его зовут Рональд. Это было победившее имя на конкурсе, который проводился в телешоу «Голубой Питер» в 1988 году – разочарование постепенно проходило, и вскоре я с интересом слушала – Внутри Башни восемь таких воронов – четыре пары. У каждого ворона есть кольцо, имя и своя территория для прогулок. Существует также специальное кладбище воронов.

– Это правда?

– Это правда, если хотите, вы можете найти его прямо рядом с воротами Предателя.

Потом я вспомнил о фотоаппарате и нерешительно спросил: «Не могли бы вы сфотографировать меня и Рональда? Мне нужно отправить одну моей сестре».

– Конечно, мадам. – Бифитер был по-прежнему нетороплив и внушителен – вот для чего мы здесь!

Я отдавала дань уважения его размеренным манерам, но хотела поторопить его: до закрытия оставалось совсем немного времени, а мне еще нужно было найти кладбище воронов. Но, когда бываешь в Риме, поступай как римляне, поэтому я изобразила на лице британскую приветливую улыбку и в дружеском жесте приблизила руки к Рональду, готовясь к выстрелу. Щелкнул затвор фотоаппарата, и в следующую секунду я увидел на заборе записку «Осторожно! Вороны могут тебя заклевать!»

– Так вот ты кто! – осторожно сказала я ему, – я прихожу к тебе с открытым сердцем и что получаю в ответ…

Ворон посмотрел на меня остекленевшим взглядом и отвернул от меня свой изогнутый клюв. Надменный тип!

Тем временем вокруг моего Бифитера, пока он говорил, собралась большая толпа:

– Вороны – один из самых известных компонентов, который делает нашу крепость Башней. Если вы спросите воронов, что они думают о себе, они ответят примерно следующее: «Мы не какие-то странные черные птицы. Мы защищаем Башню уже много веков. В худшие времена нам приходилось питаться в мусорных ямах, но теперь есть целая команда, которая заботится о нашей еде в одиночку! Без нас Башня падет, и за ней последует Монархия. Мы – стражи Башни, и мы будем помнить об этом долге, несмотря ни на что».

– Да, они действительно большие шишки, – подумала я, прежде чем отправиться на кладбище.

Рядом с воротами Предателя я нашла черный надгробный камень, на котором написано, что здесь покоятся поколения воронов, последний из которых скончался в 1988 году. Пока я делала снимок, я услышала голос позади себя, говорящий: «Я недавно прочитал, что у ворона подрезаны крылья, чтобы он не мог улететь».

– Теперь я вижу! – у меня в голове промелькнула мысль. – Позор, что они пишут об этом. Я бы сохранила это в секрете: в конце концов, это легенда!

Карл II лично приказал постоянно держать в Тауэре определенное количество воронов. И его обсерватория была перенесена в Гринвич. Вероятно, чтобы увести его подальше от пределов досягаемости воронов!

Валерий Краснов

Ведьмин круг

Данилке снилась ведьма Агата. Красивая и страшная. Один глаз продолговатый, зелёный, другой – круглый, жёлтый. Нос – как стрела точёная, губы тугим луком изгибаются. Точно такая, как мамка описывала.

Стоит Агата на пригорке за Волчьим оврагом, злыми глазами глядит на село Пряхино, что раскинулось неподалёку от Данилкиной деревни. Взмахнула ведьма чёрной кружевной шалью и рассеяла людишек Пряхинских по тёмному лесу, превратила всех бог знает во что. Взмахнула ещё раз, словно чёрными крыльями, и вместо изб Пряхинских встали пни дубовые. Захохотала Агата и исчезла. Так наказала она Пряхинцев за то, что их пацаны баловались с огнём и сожгли любимую ведьмину рощу…

В страхе просыпается Данилка, по сторонам оглядывается. Чудится ему что где-то рядом притаилась Агата. Оглядывает он сумеречную избу. Вон зелёный глаз горит за печкой! Нет, это кошка… Куда это все подевались? Где отец? Где мамка? Рассказала на ночь всяких страхов, а сама ушла. Данилка закидывает руки за голову, смотрит в потолок.

Снова представляются ему несчастные Пряхинцы, которых запрятала в лесу злая ведьма. Мамка сказала, если до завтрашнего утра их никто не найдёт, то все они погибнут. А там ведь столько народу было – и взрослые, и старики, и дети. Ой-ой-ой! А как было бы здорово их спасти!

Данилка соскакивает с постели, подбегает к окну. Вдалеке еле видится заборчик леса. Всё тело мальчика начинает дрожать, глаза бегают по тёмной комнате. Эх, всё равно в такую ночь не заснуть, а утром будет уже поздно! Данилка быстро одевается, достаёт с полки отцовский охотничий нож и выбегает из хаты. Зря ты смеялась надо мной, мамочка, – ты ещё не знаешь своего сына!

За околицей он останавливается и с тоской смотрит на родной дом. Потом поворачивается и бежит дальше.

Вот уже и лес. Здесь вовсе темно. Надо пересечь три просеки и будет Волчий овраг.

Когда Данилка пересёк первую просеку, в небе мутным пятном обозначилась луна. Когда вышел на вторую – в вышине мигали звёзды, луна висела ровным медным блюдцем. А когда миновал третью, в лесу уже царила настоящая ночь. Хорошо ещё, что луна светит ярко…

Ветви деревьев хлещут по рукам, колкая хвоя жжёт лицо и шею. Звонко трещат сучья под ногами, кругом слышатся пугающие шорохи и незнакомые звуки.

Ну вот он и Волчий овраг. Надо перебраться через него. А вдруг в нём сидит сама ведьма Агата? Но теперь уж деваться некуда – назвался груздем, полезай в кузов. Данилка сжимает в руке отцовский нож и, хватаясь за кусты, медленно спускается по склону оврага. На дне его сыро и темно. А звёзды отсюда какие яркие!

Полюбовавшись на звёзды, мальчик лезет на другую сторону оврага. Но что это? Как тяжело стало подниматься! Куда ни поставишь ногу, там вдруг вырастает бугор или появляется яма глубокая… Данилка спотыкается, проваливается куда-то, падает, ушибается, натыкается на что-то… Земля под ногами вдруг закачалась, поползла, точно тесто. Где-то рядом страшно завыли волки. Ну вот, началось! Это всё козни ведьмы Агаты!

Откуда-то сверху раздаётся грохот. Мальчик поднимает голову и видит как зашатались над ним края оврага. Вот они сомкнулись с громом и скрыли луну и мерцающие звёзды. Потом разошлись, и жёлтая луна на миг заглянула на дно оврага. Снова загрохотало, и опять вокруг темнота…

Ой, не выбраться Данилке из этой ямы! Шарит, шарит он по склону оврага – ищет, за что бы ухватиться. Попалась под руки какая-то ветка. Вцепился он в неё изо всех сил, и ветка вдруг сама потянула его наверх. Потом ухватился за свисающий гладкий корень, и опять будто кто-то потащил его вверх. Ветви и корни, гибкая лоза и крепкие стебли – сами тянулись к мальчику и поднимали его по крутому склону оврага.

Лишь только выбрался он наружу, грохот прекратился, застыли склоны оврага, слышалось лишь как по ним скатываются комья земли и сломанные ветки.

Данилка миновал поле, покрытое жёсткой, колющей ноги травой, и окунулся в густой лес. Где же спрятала проклятая ведьма Пряхинских жителей? В кого превратила? Может, в птичек беспечных, может, в зверьков пугливых, а может, в эти ёлки мохнатые? Как же сыскать их? Как обратно в людей превратить? Вглядывается Данилка в темноту, раздвигает ветви холодные, склоняется под лапами еловыми.

По тонкому брёвнышку перебежал он ручеёк лесной и очутился на лужайке. Остановился. Мигают звёздочки над головой. Журчит по камушкам ручей. Свистит птичка ночная. Шуршит в листве бессонный ветер.

Глянул мальчик на освещённую луной поляну и замер: посреди лужайки, вокруг широкого пня, ровным-преровным кружком стояло штук двадцать крупных грибов. Словно хоровод ребятишек!

– «Ведьмин круг»… – прошептал Данилка, и ему стало жарко. Надо же! Давно ещё папка рассказывал, что так называется такое вот колечко из грибов, но никогда раньше мальчик не видел его своими глазами. И вот увидел…

Он осторожно перешагнул через головы грибов и сел на прохладный пенёк в середине круга. Какие странные грибы! Шляпки нежно-розовые с тёмными полосками, ножки будто сахарные – крепкие да стройные. Стоят грибочки – высокие да головастые – один к одному.

Боровики – не боровики, подосиновики – не подосиновики… Говорят, в середине такого круга ведьмы свои богатства прячут. А что если под этим пнём – клад ведьмы Агаты? У Данилки по спине побежали мурашки. Надо привести сюда пацанов и пень этот выкопать. Только бы не забыть это место! Мальчик внимательно оглядел лужайку.

На поляне вдруг стало необычайно тихо. Перестал журчать ручей, замолкла ночная птица, притих беспокойный ветер. Даже звёзды в вышине перестали мигать. И мальчик тоже замер на своём пне.