Глава 12

Поезд давно ушёл, а сыщики всё стояли на перроне, раздумывая, куда пойти. От станции вело две дороги, теряющиеся в зарослях елей, а с ними здесь никто не вышел, и спросить направление было не у кого.

– У меня ноги устали, – капризно протянула Мальвина, переминаясь на своих высоченных каблуках.

Рядом с ней высился чемодан размером с гроб. Она собралась на год здесь остаться? Начинало темнеть, и Андрей решился. Выбрав более широкую, на его взгляд, дорогу, он бодро зашагал вперёд, сгибаясь под тяжестью чемодана. За ним плелась Мальвина.

Справа внизу расстилалась кобальтовая синева Байкала, по ней струились завихрения, будто извержения нежных волн, подсвеченные малиновым заревом заката. Как будто кто-то грубо смял алюминиевую фольгу и вылил на неё несколько вёдер разной краски. Сыщик не считал себя ценителем природных красот, но всё же зрелище притягивало взгляд. Не просто так люди стремятся попасть сюда, всё-таки Байкал того стоит!

Через десять минут стало ясно, что этот путь ведёт к побережью. Вряд ли идти придётся очень далеко, решил Андрей, и ускорил шаг.

– Подожди меня тут, – посоветовал он отстающей Мальвине и с облегчением поставил чемодан на землю, – сначала разведаю дорогу, вдруг мы не туда свернули.

Очень скоро ели расступились, и Байкал распростёрся во всей своей красоте. Закат окрасил воду в сиренево-розовый цвет, и лишь у берега она становилась тёмно-фиолетовой, словно густой и маслянистой.

Причал, к которому и вела эта дорога, был невелик, всего метров тридцать. Несколько небольших моторок и два катера побольше белели у края берега.

Андрей остановился, надо было в темпе возвращаться, пока ещё не стемнело. Уже отворачиваясь, он заметил движение возле одного из катеров. Коренастый мужчина с седой бородой распрямился и уставился на сыщика. В глазах его мелькнуло любопытство.

– Добрый вечер! – громко поздоровался сыщик, – я Андрей, проездом здесь, мне бы жилье снять, не сориентируете?

Мужик спрыгнул с борта на причал, отряхнул руки и направился к сыщику.

– Здравствуй, здравствуй! Соловец Валентин Семёнович, будем знакомы, – он энергично пожал Андрею руку и оглядел его, чему-то удивляясь. – Ты откуда тут взялся? С поезда что-ль?

– С поезда…– сыщик мельком осмотрел себя, может ширинка расстегнулась или испачкался где?

Всё было в порядке, почему же так странно смотрит на него этот мужик?

– Дык тебе в другую сторону, в посёлок. Пошли, провожу. Ты чего сюда-то попёрся, в лодке что-ль спать собрался? – Соловец расхохотался и зашагал вперёд.

Андрей последовал за ним, приноравливаясь к широкому шагу своего сопровождающего. Без громадного чемодана идти было легко, до того места, где осталась ждать Мальвина, минут пять еще шагать. По дороге Валентин Семёнович не закрывал рта:

– Я тут всю жизнь, почитай. Не представляю, чтоб, где ещё жить мог бы! Как переехал в двадцать лет, так и не уезжал больше никуда!

– Ты же говорил, всю жизнь здесь, – усмехнулся Андрей.

По примеру своего нового знакомого, он тоже перешёл на «ты».

– Ту жизнь я не считаю, – веско произнёс Валентин Семёнович. – Разве можно сравнивать! Байкал, он к себе не всех допускает, знал такое?

– Откуда? Я тут впервые.

– Оно сразу видать, что впервые. И что не турист, тоже видать, – совсем тихо пробормотал Соловец, – чего приехал-то?

За изгибом дороги начинались заросли боярышника, за ними высились кедры и пихты. Вдруг мужчина резко остановился, глаза его округлились. Пытаясь сдержать ухмылку, Андрей представил напарницу:

– Мальвина, моя тетя. Мы вместе путешествуем.

«Ни хрена себе, тетя!» – читалось на лице Соловца. На пыльной дороге под раскидистым кедром Мальвина смотрелась чужеродным элементом. Белоснежные волосы словно светились в сумерках. Ярко-голубая расстегнутая рубашка, розовый топ и серебристые брюки-клеш на стройной высокой фигуре произвели на мужика яркое впечатление.

– Ну сколько можно ждать? – поправляя топик на груди, измученно выдохнула Мальвина. Глаза ее просканировали Соловца за одно мгновение, он смутился, отвел взгляд и что-то промямлил.

Андрей не видел причин скрывать причину их приезда, всё равно жителей опрашивать придётся, поэтому ответил прямо:

– Мы прибыли по делу. Двое парней приехали сюда и пропали, на связь не выходят, вовремя не вернулись.

Соловец шёл впереди молча.

– Видал их? – добавил Андрей, – они в Талом ручье снимали жильё, у вас, наверное, не так много жителей? Приезжие сразу в глаза бросаются, сам говорил.

Солнце давно село, и сумеречный лес вокруг, полный каких-то шорохов, заставлял часто оглядываться по сторонам. Внезапно Мальвина споткнулась обо что-то, чуть не полетев кувырком.

– Осторожней, кости не переломайте, – Соловец подхватил ее под руку и помог обрести равновесие, – Тут рельсы старые, заразы, попадаются. Один раз чуть без колеса не остался! В стрелку попало, как шину не порвал, не знаю.

Спустя полминуты Соловец добавил:

– А насчёт парней этих… Видал, чего ж не видать? У Скрипачей жили, а потом уехали.

– Уехали? – встрепенулся Андрей, – когда?

Что-то не понравилось сыщику в ответе мужика. Пожав массивными плечами, Валентин Петрович отвернулся. Они уже подошли к посёлку, сосновый лес сменился открытым полем, на котором и стоял Талый ручей.

– Я же не слежу за туристами, у меня своих дел навалом, я порой по несколько дней дома не бываю, рыбачу или людей катаю. Видел – были, уехал, приехал – нет. Отбыли, значит! А домой не вернулись, говоришь?

Интересно. Косо глянув на мужчину, Андрей медленно спросил:

– Не вернулись, в том то и дело! А Скрипачи, это кто?

– Да вон их дом! – Соловец махнул рукой в сторону большого добротного дома, обнесённого деревянной оградой высотой не выше пояса.

В окнах многих домов горел свет, но улицы не освещались. Да и улиц, как таковых в Талом ручье не было, дома стояли хаотично. Лишь возле некоторых горели фонари, остальная часть посёлка терялась в сгустившихся сумерках.

– Может, к ним и попроситься жить? Чтобы никуда больше не идти. – предложила Мальвина, изнемогавшая в своих туфлях.

– Не, они уже сдали кому-то, у них одна комнатка всего, не разгуляешься. Отель наш тоже полный. Щас к Кондратичу отведу вас, он сегодня только вернулся, у него точно жильцов нету.

Они поднимались в гору мимо домов, частью заброшенных, и прошагали уже километра три. Склон утёса впереди приближался, нависая чёрной громадой над сиреневым небом. Наконец, Соловец свернул к самому крайнему дому, напротив которого стоял его близнец, только с покосившимся забором и заросшей прилегающей территорией.

За забором гавкнул пёс, и провожатый Андрея прикрикнул:

– Цыц, Серый волчара! Свои! – сплюнув на землю, пробормотал, – старый стал, раньше прям захлёбывался от лая, разрывался. Кондратич его на охоту всегда брал, хорошая псина, умная.

Калитка была открыта, и вся компания прошла по тропинке к крыльцу, Серый подбежал к ним, тыкаясь в ноги лохматой мордой и обнюхивая. Он оказался вовсе не серым волком, как можно было судить по кличке, а коричневым с белыми пятнами спаниелем. И кто додумался так назвать пса? Мальвина рискнула погладить его, и Серый облизал ей руку, тихонько заскулил.

– Хороший, хороший… Только не прыгай на меня, ой!

Спаниель явно выделил Мальвину из всех прибывших гостей и кружился вокруг, подпрыгивая и вставая на задние лапы.

Не утруждая себя стуком в дверь, Соловец толкнул её и крикнул:

– Кондратич, здорово! Я тебе жильцов привёл!

Из небольшой прихожей они прошли в комнату, Серый попытался пробраться за ними, но был решительно выдворен за порог Соловцом:

– А ну на место!

Андрей с любопытством оглядывал убранство, на ум приходило именно это слово. Под ногами расползались полосатые половики, разбросанные по комнате в хаотичном порядке. Всю поверхность двух стен покрывали ковры, старый массивный сервант пестрил фотографиями, кружевными вязаными салфетками и книгами. В его глубине за стеклом поблёскивал голубоватый сервиз, а на верхней полке красовались пузатый самовар и керосиновая лампа.

Рядом с сервантом возвышалась швейная машинка, причём ей регулярно пользовались, судя по расставленным катушкам разноцветных ниток и сложенным в аккуратную стопочку тканям. Над ней к стене крепилось зеркало в тяжёлой деревянной раме.

Напротив серванта стоял круглый деревянный стол и четыре венских стула, накрытых круглыми вязаными накидками, а окно закрывали плотные клетчатые шторы. Такие же шторы занавешивали дверной проём, ведущий вглубь дома.

– Иду! – раздалось оттуда, – минутку!

Зашуршали быстрые шаги, и на пороге возник хозяин, вытирая руки полотенцем. На вид ему было лет семьдесят, но назвать этого человека стариком у сыщика не повернулся бы язык. Худой, жилистый, коричневый от загара, словно прокопчённый окунь, мужчина сверкнул яркими голубыми глазами и направился к своим посетителям.

– Чего шумишь на ночь глядя, Семёныч? Жильцов, говоришь, привёл? – приговаривал он, пожимая по очереди руки Андрею и Соловцу. – Ну, будем знакомы, Костин Константин Кондратьевич. Но я церемоний не люблю, просто Константин.

– Андрей, – коротко представился сыщик, – а это Мальвина.

Осторожно обойдя женщину по большой дуге, хозяин с опаской осмотрел ее с головы до ног, словно невиданную диковину. Соловец поспешил обрисовать ситуацию:

– Они парней приехали искать, тех, что у Скрипачей снимали комнату.

Махнув рукой, хозяин молча прошёл к столу. Сочтя это за приглашение, Мальвина с облегчением присела на яркий стул рядом с ним, Соловец устроился напротив. Константин помолчал, почесал отросшую щетину на подбородке.

– Ну были такие, да. А чего их искать? – наконец ответил он.

Сыщик кратко прояснил:

– Домой не вернулись, мать волнуется.

– Так ежели они уехали, то искать их здесь какой смысл? – здраво рассудил хозяин.

– Всё же хотелось бы начать поиски отсюда, – уклончиво ответил Андрей, не желая раньше времени раскрывать карты и объяснять про геолокацию и тем более, как именно она была определена. За такое и присесть недолго. Причем надолго.

Всё же надо с Денисом воспитательную беседу провести ещё разок, чтобы не зарывался, подумал он мимоходом. Тем временем Соловец поднялся, стул скрипнул под его массивным телом.

– Ну, бывайте, пора мне!

Попрощавшись с ним, хозяин удивлённо пробормотал:

– Чой-то он быстро слинял, обычно как начнёт языком чесать, не остановишь… Ну лады, давайте заселять вас, пойдём покажу всё.

Дом оказался неожиданно просторным, с большой кухней и тремя жилыми комнатами. «Нормально так живут в деревнях» – подумал Андрей, оглядывая свою спальню.

Высокая кровать с горой подушек, массивный комод и два стула составляли всю меблировку. В углу тёмной пастью щерился камин, причём настоящий, не электрический. Деревянный пол поскрипывал под ногами, пахло чем-то неуловимо знакомым, давно забытым, словно Андрей здесь бывал когда-то, в далёком детстве.

И никаких картин или безделушек, лишь часы на стене тихо отсчитывали секунды. В спальне Мальвины обстановка оказалась похожей, только кровать оказалась пустой. Опустившись на четвереньки, кряхтя и сопя, Костин вытащил из-под нее огроменный сундук, полный постельного белья.

– Сами застелите. Телевизор у меня на кухне, пошли покажу. И чайку заодно попьём, вы голодные небось? – Константин Кондратьевич потёр ладони и предложил, – есть пирог с капустой и окрошка, уж не обессудьте, гостей не ждал! Только сегодня днём вернулся, в холодильнике шаром покати. Спасибо Зиночке, всегда выручает меня, моя золотая!

Заверив хозяина, что никаких хлопот не нужно, Андрей прошёл за ним в кухню, оставив Мальвину наедине с постелью и сундуком. Ей предстояла нелегкая задача – разобрать чемодан, Андрею даже представлять не хотелось, сколько там барахла.