Цитаты из книг автора «Алла Полянская»

обратимость самой смерти и новые обстоятельства, связанные с тем, что жизнь семьи нужно перекроить заново.

С уходом близкого все оставшиеся испытывают стресс и скорбь, при этом понимая не

Проблема смерти как раз в том и заключается, что у оставшихся меняется жизнь. Меняется всегда, но не всегда в лучшую сторону

куда-то ходили, ездили, обедали – но просто по-дружески, он во мне женщину не видел, а я просто с ума сходила. А тут еще проблемы со здоровьем начались, мальчишки чудили не по-детски, и я подумала – ну все, с меня хватит. Привела в порядок свои дела и пришла сюда, на этот самый мост. И если бы в тот вечер по мосту не проезжал мой Валерка, я совершила бы самую непоправимую, а главное – самую непростительную ошибку в жизни. И кто знает, что было бы с мальчишками. Это сейчас я за них более-менее спокойна, а тогда они были просто два парня, застрявших в позднем пубертате. Я сама это им позволила, но если бы меня не стало, я даже думать боюсь, что бы с ними случилось. А так – все пошло по-другому, но в тот момент я сдалась, понимаешь? – Да. Это я отлично понимаю. Я ведь тоже сдалась – когда узнала, что свекровь и муж наняли киллера. Я решила вопрос с имуществом, но – смалодушничала. Сидела на крыше и ждала, когда придет киллер и меня оттуда сбросит. Мирон не сделал этого, но будь вместо него кто-то другой? Даже думать не хочу. – Я к чему тебе это рассказываю, Лина. – Ольга свернула на нужную улицу и притормозила у ворот. – Люди кончают с собой, когда думают, что им некуда больше идти. Тупик, выхода нет. Но выход есть всегда, просто когда человек в стрессе, он его не видит. И если рядом нет никого, кто поддержал бы, помог, вытащил – тогда случается непоправимое. Принять помощь – вовсе не слабость, это нормально. И сдаваться нельзя, Лина. Слышишь? – А я и не собираюсь. Я сейчас очень зла на неведомого врага, который устроил мне все это, из-за него я уже третью ночь вынуждена упражняться с лопатой, а потом бултыхаться в ледяной воде. Но самое главное – я понятия не имею, кто мог все это организовать. – Это хорошо. – Ольга открыла дом, и мы вошли. – Как ты себя чувствуешь? – Ничего, нормально. Есть хочу… – Идем, там картошка осталась. Я уже вполне могу есть мягкое пюре, и меня это радует, как и возвращающийся голос. – Пока делай вид, что дар речи не вернулся. – Ольга наливает сок. – Иногда молчание – золото. Следы на шее через несколько дней сойдут, остальное тоже порешаем. Утром к Мирону заеду, пообщаюсь. Глядишь, что-то вместе и придумаем. Что ты завтра собираешься делать? Мы с Петькой хотели к бабуле в село съездить, вот только поедем ли? Машины нет, а ехать на общественном транспорте и потом тащиться пять километров по полям и каменистой дороге – так себе удовольствие, особенно с Тонькой. Уже холодно, в поле ветер, нам-то с Петькой ничего, а девочка может и простыть. – У тебя что, нет машины? – Была… то есть машина имеется, но на ней Виктор ездил. – Как ей объяснить, что неохота мне эту тачку брать. – Я собиралась себе купить, но только месяц как за эту выплатила… – То есть ты выплачивала за машину, на которой ездил твой муж. Лихо. Какая марка? – «Форд», седан. Мы всегда к бабуле на Петькиной ездили, но он оставил ее жене вместе с квартирой. А к нашей бабушке Вале путь неблизкий…

Жизнь – игра, первейшее правило которой – считать, что это вовсе не игра, а всерьез. Алан Уотс

правда всегда вываливается наружу, как ни прячь ее, причем иногда она вылезает в самый неподходящий момент. А потому в анамнезе лучше не иметь криминальных тайн, это чревато.

мир без него станет хуже, потому что, когда умирает хороший человек, зло радуется.

Это чисто человеческое изобретение – музыка, и только она годится для того, чтобы оправдать существование человечества.

Патрик прыгнул на пол и пошел в дом – охотиться на миску с кормом.

Стадо слонов сдохло в джунглях, не иначе.