Глава 1. Маригрот

Игорь стоял в центре просторной залы. Стены, словно из горного хрусталя, поднимались на десятки метров вверх. Свет здесь жил своей особенной жизнью: менялся от изумрудного до перламутрового, преломлялся, играл солнечными зайчиками, собирался в витиеватых прожилках камня и хаотично разбрызгивался по гладким ровным поверхностям. На полу раскинулся роскошный белый ковёр из диковинных цветов и растений, похожих на земной мох. После каждого шага на ковре оставался цветной след, который постепенно бледнел и исчезал, уступая место царящей повсюду белизне. Чертог венчал ажурный прозрачный купол, усеянный драгоценными камнями. Зала была разделена на две полусферы: ровно посередине проходил разлом, из которого лилось едва заметное тревожное свечение.

В нескольких метрах от Игоря в парящем над землёй облаке чёрного дыма сидела женщина удивительной красоты. Огромные печальные глаза в обрамлении длинных ресниц казались бездонными. Слегка вздёрнутые брови, прямой нос, пухлые губы на узком смуглом лице. Иссиня-чёрная копна длинных кудрявых волос красавицы была туго стянута переливающимися кольцами металла.

– Здравствуй, Игорь! С возвращением домой, – лучезарно улыбаясь, приветствовала мальчика незнакомка.

– Аэрия! Ну что ты сразу с корабля на бал!

По другую сторону пролома на парящем серебристом облаке восседал мужчина. Он был полной противоположностью Аэрии: чуть удлинённые, синие, как море, глаза, белые прямые волосы до плеч, светлая кожа, придававшая его облику особую монументальную холодность.

– Тизиан, ты не находишь, что у него глаза точь-в-точь как у Лои? Такие же серые и пасмурные, как небо Маригрота перед грозой…

Игорь привычно свёл брови к переносице и насупился.

– Аэрия, ты только посмотри: он хмурит брови, как Кнэф! – воскликнул Тизиан, оборачиваясь к своей собеседнице.

Игорь на миг почувствовал себя обезьяной в Сухумском питомнике, которую без лишних церемоний рассматривают и обсуждают посетители.

– У тебя, наверное, много вопросов? – не переставая загадочно улыбаться, обратилась женщина к мальчику.

В его голове роилась тысяча вопросов, но задал он лишь один:

– А почему пол не проваливается, если в середине такой пролом?

Тизиан с Аэрией удивлённо переглянулись и непонимающе уставились на Игоря.

– О чём ты? Какой пролом? – поинтересовался Тизиан, продолжая с ещё большим любопытством разглядывать мальчика.

– Вот этот, – пожав плечами, взмахнул рукой Игорь, повторяя конфигурацию разлома между мужчиной и женщиной.

– Ты хочешь сказать, что мы сидим в разных частях залы? – уточнила Аэрия.

Мальчик утвердительно кивнул.

– А как он выглядит? – задумчиво спросил Тизиан.

– Как гигантская трещина, – пояснил Игорь, – а внутри пустота и лишь слабое мерцание…

Его собеседники тревожно переглянулись – услышанное их явно озадачило.

– Думаешь, он действительно что-то видит? – тихо спросила Аэрия, чуть приблизившись к Тизиану.

– Да нет, скорее всего, перемещение дало побочный эффект. Иллюзия. Скоро зрение сфокусируется, и всё нормализуется, – успокоил её мужчина.

– Знаешь, Игорь, я думаю, что архитектуру залы можно обсудить позже. А сейчас мы хотели бы познакомить тебя с нашим миром, – перевела взгляд на мальчика Аэрия.

– Я пленник? – ощетинился Игорь. Брови как-то сами собой опять сошлись на переносице. – Меня Дашка с Лёнькой убьют, если я не появлюсь в музее.

– Ты успеешь на встречу с друзьями, – подбодрил его Тизиан. Уголки губ мужчины лукаво поползли вверх, он еле сдерживал улыбку. – В любой момент ты можешь оказаться в своей комнате. Более подробно тебе всё объяснит Джи. А теперь иди.

Через секунду Игорь уже стоял на уступе высокой заснеженной горы. Под ним, как в чаше, лежала гладь зеркального озера. Рядом стояла девочка. Не скрывая интереса, она в упор разглядывала Игоря своими огромными, цвета сиреневой фиалки, глазами.

– Я Джи, – весело пролепетала девочка. Стройная, с высоко поднятой головой и идеально ровной осанкой она в своём коротком белом платье походила на маленькую фарфоровую статуэтку балерины. – Мне поручено в двух словах рассказать тебе о нашей планете. Как видишь, Маригрот устроен примерно так же, как Земля. У нас тоже есть горные хребты, равнины, леса, озёра, хотя выглядит всё несколько иначе.

На вершине было морозно, и когда она говорила, изо рта появлялся пар. Джи чуть заметно взмахнула рукой: вместо горы с озером перед ними раскинулся сказочный лес с огромными пушистыми деревьями.

– Как ты это делаешь? – удивлённо спросил Игорь.

– Это интерактивная карта Маригрота, – на мгновение задумавшись, принялась объяснять Джи. Игорь же молча продолжал сверлить её взглядом. – Ну, вот на Земле же есть тизор.

– Телевизор, – автоматически поправил её Игорь.

– Да, да! Можешь считать, что это те-ле-ви-зор, – по слогам повторила она замысловатое слово, – только карта не просто показывает место, но и даёт его объёмное изображение, позволяет погулять по нему, почувствовать запахи, погладить животных, потрогать предметы.

На этих словах Джи положила на ладонь мальчику красную ягоду, отдаленно напоминающую землянику, но гораздо крупнее.

– Ага, а если на этой интерактивной карте я встречу хищника, он может слопать меня за милую душу и окончить на этом моё обучение? – заулыбался Игорь.

– Нет, погоди! Конечно, у нас есть хищники, и они с удовольствием тобой полакомятся, встретив тебя в реальности. Но эта карта – наглядное школьное пособие. Она не переносит тебя в пространстве, а всего лишь даёт представление о том, как эта местность выглядит. Здесь ты встретишь только сытого и довольного саблезубого тигра. А уж насколько он быстр и опасен, ты узнаешь из школьной программы старших классов.

– То есть это пособие для малышей «Узнай свой край»? – усмехнулся Игорь.

– Оно самое. Не отвлекайся! Сейчас мы находимся в Рубиновом лесу.

И действительно, стволы деревьев в лучах закатного солнца выглядели как будто высеченными из цельного рубина. Завораживая своими витиеватыми изгибами и гранями, они пропускали солнечный свет, и поэтому казалось, что пушистые разноцветные кроны парят в воздухе. Рядом с Джи рос невысокий, совершенно круглый тёмно-серый куст, усыпанный ярко-красными колючками, похожими на кристаллы.

Вдруг за спиной Игорь услышал хруст веток и чьё-то тяжёлое дыхание. Мальчик обернулся и от неожиданности попятился, пока не упёрся в огромный красный ствол дерева. От ужаса сердце ушло в пятки: прямо на него двигался громадный сиреневый медведь. Из пасти зверя торчали два больших жёлтых клыка, похожих на сабли.

Джи хохотала, согнувшись пополам. Чуть справившись со смехом, она подбежала к медведю и обняла его огромную когтистую лапу. Через минуту двухметровый зверь уже катался по траве, давая себя погладить, и с наслаждением урчал.

– Это же материал начальной школы! Он не опасен! Иди сюда, – весело махнула рукой Джи.

Со следующим её ловким движением они мгновенно переместились на пляж, усыпанный оранжевой галькой и золотистыми ракушками. До горизонта раскинулся океан, точь-в-точь как земной. Игривые барашки волн скользили по водной поверхности, разбиваясь о береговую линию. Свежий бриз обдал их с ног до головы. В ста метрах от берега плескались морские животные, похожие на китов. Они то и дело выпрыгивали из воды и выпускали фонтаны брызг. Надо всем этим великолепием высоко над горизонтом переливалось небесное светило удивительной красоты.

– Ваше солнце? – не скрывая своего восторга, спросил Игорь.

– Это священная звезда Альфарда. На Маригроте она выполняет те же функции, что Солнце на Земле.

Джи вновь взмахнула рукой, и на этот раз они оказались в пустыне. Барханы величественно лежали, как будто кто-то расчесал их гигантской расчёской. Игорь наклонился и зачерпнул ладонью песок.

– Зелёный песок? – удивился мальчик, пропуская тонкие струйки между пальцами.

– В доисторические времена на этом месте был океан. Постепенно вода испарилась, животные и растения исчезли, а песок с большим содержанием меди позеленел под воздействием соли, воды и света, – принялась объяснять Джи.

Её рассказ прервал подбежавший диковинный зверь. Конусовидная голова, огромный длинный узкий клюв и заострённые крылья делали его удивительно похожим на птеродактиля. Однако в отличие от летающего ящера у этого животного были крепкие ноги, явно мешавшие ему перемещаться по воздуху. В пустыне было невероятно жарко, и даже лёгкий ветерок, играючи поднимавший спиралью зелёный песок то там, то здесь, не спасал от огненного зноя.

– Запрыгивай! – как ни в чём не бывало крикнула Джи. Она ловко вскарабкалась на спину ящера. – Держись крепче! Арахонд сейчас рванёт!

Они помчались по крутым барханам, в вихре закручивая песок. Зверь быстро бежал по пустыне, виртуозно перебирая лапами. Порой он расправлял крылья, и несколько десятков метров им удавалось пролететь, ощущая горячий воздух, обжигающий лёгкие.

Вдруг всё застыло: ящер, Джи, песок, поднимаемый ветром. Игорь оглянулся по сторонам, ничего не понимая. В небе парил дракон. Он медленно и величественно спикировал вниз и приземлился рядом с застывшей Джи и пустынным животным. Было что-то зловещее и в то же время невероятно захватывающее в его облике. Чешуя играла на солнце, меняя свой цвет от золотого к серебряному, чёрная бархатная полоса тянулась вдоль длинного мощного тела. Огромные крылья дракона вздрагивали под порывами ветра. Он внимательно разглядывал Игоря холодными янтарными глазами с вертикальными чёрными зрачками. Дракон почесал своё переливающееся серебром пузо большим жёлтым когтем, затем как-то лениво открыл пасть, в которой виднелось множество острых зубов. В голове Игоря раздался леденящий душу голос:

– Сейчас ты вернешься на Землю и больше никогда не посмеешь появиться на Маригроте.

И дракон острым когтем коснулся лба мальчика.

Глава 2. День сурка

Игорь Карасёв сидел в классе. Восьмой «А» писал годовую контрольную по алгебре. Он посмотрел в тетрадь: работа была сделана. Оглянувшись, мальчик заметил передачу по ряду одной из своих шпаргалок. Кто-то решал задачи сам, как Дашка, принципиально никогда не пользующаяся шпорами, а кто-то, как Лёнька Колобков, обречённо ждал пришествия шпаргалки с нужным вариантом.

«Заснул я, что ли? – подумал Игорь и медленно повернул голову в сторону старой липы. На ветке сидел всё тот же снегирь. – Так! Сейчас я толкну Дашку и спрошу про снегиря. Она скажет, чтобы я отвалил».

Игорь пихнул локтем соседку по парте:

– Иванова! Снегири живут весной в городе?

– Отстань, Карась! – зашипела Дашка.

Игорь повернулся к окну. Снегирь перелетел на оконную раму и принялся сверлить его через стекло своими глазками-бусинками.

«Сейчас подойдёт Захаровна и даст дополнительные задачи», – пронеслось в голове у мальчика.

– Карасёв! Я смотрю, ты заскучал? Ну, вот тебе ещё пара задач, чтобы жизнь мёдом не казалась, – подтвердила его догадку Лариса Захаровна.

До конца урока оставалось десять минут.

«День сурка⁶ какой-то», – думал Игорь, решая задачи.

Прозвенел звонок, и к парте Игоря подлетел разгорячённый Лёнька:

– Карась, давай быстрее. Финал с «бэшками»! Пора задать им жару! – весело выпалил Лёнька, на ходу взваливая сумку на плечо.

– Что-то мне подсказывает, Колобок, что мы сегодня мимо финала, – обречённо вздохнул Игорь, заталкивая учебник в рюкзак.

– Ты с ума сошёл? – вытаращил свои круглые глаза Лёнька.

Колобок полностью соответствовал своей фамилии: упитанный, но очень подвижный, невысокий, с круглым лицом и носом картошкой, он был обаятельным и всегда жизнерадостным.

– Эх! А вдруг и правда прорвёмся? – с надеждой посмотрел на него Игорь.

Мальчишки помчались к выходу, но путь им преградила Даша, и всё снова понеслось.

– Мальчики! А вы ничего не забыли? Вообще-то через час мы встречаемся у Михайловского замка…

Игорь перебил её, точно зная, какие аргументы она приведёт:

– Колобок, у нас нет выбора! Она делала за нас лабораторную по химии, а долги нужно возвращать!

– Игорь, у меня нет слов! – в восхищении взмахнула руками Даша, – ты понял меня с полуслова!

«Да нет, Дашка, – хмыкнул про себя Игорь, – просто всё это я уже недавно слышал».

– Это шантаж! – не сдавался Лёнька.

– Лёнь, без вариантов, придётся идти в музей. По физике, информатике и геометрии я тебя ещё с горем пополам вытяну, а вот русский и химию мы без Дашки завалим.

Лёнька остановился как вкопанный. Он не сводил ошалелых глаз с Игоря, который вёл себя как минимум подозрительно.

– Карась, ты в экстрасенсы что ли подался? Я только что об этом подумал, а ты слово в слово повторил мои мысли…

Однако Игорь их уже не слушал. Ему не терпелось попасть домой, и он быстро свернул беседу.

Забежав в свою комнату, мальчик сразу же кинулся к окну, где его ждал снегирь. Проделав несложные манипуляции с ручкой, он открыл створку и запустил птицу в комнату.

Влетев в помещение, снегирь тут же оборотился в его недавнего знакомого.

– Привет! Что так долго? Я совсем замёрз, слоняясь… – начал жаловаться Глур.

– Ну, извини, – развел руками Игорь, – торопился, как мог.

Глур выпучил глаза.

– То есть тебя совсем не удивила моя трансформация и тебе не интересно, кто я и откуда? – растерялся мальчик от неожиданности.

– Глур, нет времени объяснять, ты с Маригрота с какой-то там благословенной звездой, прибыл за мной. Давай, не тяни.

– Благословенная звезда Альфарда, – всё более изумляясь, поправил его Глур, – ты действительно необычный! Теперь я понимаю, почему столько энергии и времени было затрачено на создание для тебя отдельного пространственно-временн{ˆ}ого коридора.

– Будем перемещаться или ещё поговорим? – поторопил его Игорь, протягивая вперёд запястья.

Огненная воронка – и он в белоснежной хрустальной зале. Аэрия и Тизиан сидят напротив, мило болтают, обсуждают его глаза, брови и мимику.

– У тебя, наверное, много вопросов? – вновь обратилась Аэрия к Игорю.

О проломе в этот раз он решил не спрашивать, заранее зная, что всё равно не получит ответа.

– Почему я? Почему именно меня, – он никак не мог подобрать нужное слово, – пригласили на Маригрот?

– Игорь, тебя не совсем пригласили… Тебе ещё многое предстоит узнать о своей семье и своём предназначении, – тихо ответила Аэрия. – Но ты не волнуйся, перед посвящением у тебя будет выбор: Земля или Маригрот. У нас демократия.

Нахлынувшие воспоминания перенесли Игоря в далёкое детство. Ему было лет шесть или семь. Это был обычный выходной день. По субботам в семье Карасёвых убирали квартиру. Ему всегда казалось, что даже если бы за окнами началось землетрясение или война, мама всё равно не отменила бы генуборку. Позавтракав, Игорь с отцом отправились в гостиную – ждать, пока мама вымоет посуду и, как всегда, выдаст инвентарь и назначит каждому свой объект работы. По телевизору шли новости: какие-то люди перекрыли дорогу. Стоя с лозунгами, они кричали, требовали справедливости.

– Пап, а что они делают? – обратился Игорь с вопросом к отцу.

– Они? Они устроили демонстрацию, борются за соблюдение своих прав. В общем, требуют демократии, – попытался объяснить отец.

– Пап, а что такое демократия? – не отставал мальчик с расспросами.

– Это когда не один человек решает, что и как будут делать остальные, а все общаются, разговаривают, и большинство определяет ход жизни, – задумчиво пояснил отец.

– Пап, а ты хочешь убирать?

– Нет!

И, посмотрев друг другу в глаза, не сговариваясь, они бросились на второй этаж в комнату Игоря. Конечно, ведь всё необходимое для организации забастовки можно было найти только там. Папа, выдрав из альбома для рисования два листа, фломастерами выводил воззвания. Игорь, найдя в своих залежах «очень нужных вещей» блестящую ленту от какого-то подарка, побежал на лестницу, чтобы привязать её к балясинам, перекрывая проход.

– Народ! Разбираем инвентарь! – послышался из кухни голос мамы.

Они сидели в тишине, готовые к сопротивлению и борьбе, сжимая в руках свои маленькие транспаранты. А мама тем временем, не дождавшись помощников, выглянула из кухни.

– Народ?! – уперев руки в боки, она подошла поближе и медленно прочитала вслух рукописные лозунги: «Нет субботним уборкам в семье Карасёвых!», «Даёшь демократию!»…

Однако демократии не получилось. Вместо того чтобы договариваться, мама посмеялась, а потом, приняв максимально серьёзный вид, заявила:

– По субботам у нас авторитарный режим, – обращаясь к сыну, пояснила она. – Это значит, что главная в этот день мама, а папа и Игорь ей во всём подчиняются и не перечат до конца уборки! Лозунги в помойку, инвентарь разобрали – и за дело!