Читать книгу «Бездна. Девушка. Мост из паутины. Книга вторая» онлайн полностью📖 — Алисы Гаал — MyBook.
agreementBannerIcon
MyBook использует cookie файлы
Благодаря этому мы рекомендуем книги и улучшаем сервис. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с политикой обработки персональных данных.
cover








Элена спешит подавить улыбку – врет он весьма правдоподобно. Там, в больнице, она попросила связного передать Локо особую просьбу: доставить два трупа, умолчав в разговоре с колумбийским организатором о несущественных изменениях в плане. Она опасалась, что с Локо согласовывает детали предстоящего побега именно Карлос и тогда, понимала она, спасти Веру ей не удастся. Намериваясь отпустить ее в Хартуме, Элена понимала неизбежность предстоящего разногласия с Коати, откровенно злорадствовала, предвкушая его реакцию, и радовалась подвернувшейся возможности пощекотать ему нервы. Но все усложнилось, обернувшись против нее. Она бросила взгляд на стоящего у стеклянной стены мужчину и с удовлетворением отметила: он безоговорочно встал на ее сторону. Иметь рядом человека, готового поддержать тебя, даже когда ты – и оба вы знаете об этом – совершаешь глупости – огромная удача.

– Ты можешь внятно объяснить, что на тебя нашло? – недоумение красноречиво читается в тихом нервном голосе. Коати меряет комнату быстрыми шагами. – Что на тебя нашло???

– Она оказалась в больнице по чистой случайности, – вздыхает Элена и продолжает, тщательно подбирая слова: – Признаюсь, за столько месяцев я прониклась к ней симпатией… – с губ Коати срывается ругательство. – Карлос, – меланхолично произносит она, – у всех бывают слабости. Она безобидная девочка… я не хотела нести ее труп на своей совести.

– Поэтому решила притащить ее сюда, – фыркает он. – И переложить ее труп на мою совесть… Ладно, – усмехается, – я уж как-нибудь справлюсь! – Задумавшись, с недоверием проговаривает: – Ты ведь не перевезла ее через полмира ради того, чтобы продлить ей жизнь на сутки? Что ты планировала?

– Отпустить ее в Хартуме, – нехотя признается Элена, понимая, что отпираться не имеет смысла.

– Что??? – голос становится визгливым, мерзким, царапающим нервы, словно гвоздь стекло.

– Это бы ничего не изменило, – со вздохом объясняет она. – Я бы успела долететь…

– Она бы успела долететь! – издевательски повторяет он и хлопает несколько раз в ладоши. – Дорогая моя, боюсь заточение нанесло тебе непоправимый вред. Ты перестала мыслить адекватно.

«Кто бы говорил!» – мысленно отвечает она, из последних сил подавляя желание сбросить маску. В эти минуты усталой раненой женщине маска кажется тяжелой ношей. Подняв голову, Элена перехватывает взгляд: уверенный, спокойный, холодный, он скользит по отвернувшемуся Коати с нескрываемой насмешкой. Она делает глубокий вдох, лицо вновь становится непроницаемым.

– Ты знала, что до нее доберутся гринго и намеривалась ее отпустить?

Вере кажется, что с минуты на минуту он впадет в истерику. «Господи, – изумленно думает она, – неужели этот неврастеник здесь главный?»

– Ноль информации. Она ничего не видела. Говорю тебе: мы ничем не рисковали.

– И дабы снабдить информацией, ты тащила ее дальше: самолеты, пилоты и наш новый «партнер». Отличную экскурсию ты ей устроила, Эленита.

– Разве я могла знать о том, что в Хартуме нет ее чертова консульства? – бесстрастно отзывается она. – Оставь я ее там, она бы направилась прямиком к гринго. Непредвиденные обстоятельства… Накладки, Карлос, что поделаешь, накладки.

– Она свихнулась! – озадаченно бормочет мужчина. – Ты себя слышишь??? Стоило тебе отпустить ее, гринго узнали бы о твоем «отдыхе» во Вьетнаме и о побеге…

– Они и так узнают… как только будут готовы результаты экспертизы.

– Ты уверена? – раздается нервный смешок. – Похоже, неволя не щадит никого.

– Погоди… – она замолкает и произносит насмешливо-удивленным тоном: – Они не поведутся!

– Обижаешь, – усмехается низкий голос. – Мы с Локо не дилетанты.

Вера морщится: «А вот и Эридеро… – догадывается она. – Господи, куда я попала: один неврастеник, другой любитель „спецэффектов“, а Локо, судя по прозвищу, и вовсе псих заслуженный, общепризнанный…»

– Почему до сих пор нет звонка? – опять этот царапающий голос.

– Он должен позвонить с минуты на минуту. – Мужчина смотрит в глаза притихшей Элене и объясняет: – В трех метрах от уборной, прямо под окнами твоей палаты, стояли баллоны с газом. Утечка, взрыв… Если все пройдет гладко, Элена-Луиса Гонсалес в скором времени будет похоронена рядом с матушкой.

– А экспертиза? – продолжает недоумевать Элена.

– Не уверен, что она потребуется, но, перестраховываясь, мы предусмотрели и этот момент. А вот теперь могут возникнуть проблемы, – констатирует он. – Стоит родственникам девушки настоять на повторной экспертизе, на этот раз в… откуда она?

– Из Израиля…

Вера, пошатнувшись, утыкается лбом в прохладный мрамор колонны. «Возможно, родителям уже сообщили…» – от этой новости ее начинает мутить. Пытаясь осмыслить услышанное, она на несколько минут лишается способности концентрироваться на доносящихся голосах. Из оцепенения ее вырывает зажигательная мелодия – она с недоумением озирается по сторонам и мгновение спустя понимает: это звонок мобильного. Прислушивается. Мучительно долго длится тишина. И вновь раздается низкий голос – он благодарит звонившего и не без тени удовлетворения объявляет:

– По результатам предварительного расследования, взрыв последовал в результате сильной утечки газа. Тела опознать не удалось, а точнее там и опознавать нечего, но один из работников, – ударение на последнем слове, – свидетельствовал, что за несколько секунд до взрыва заключенные попросили разрешения спуститься в уборную и жаловались на странный запах в палате. Сеньора Гонсалес, – иронично обращается он к Элене, – вы официально объявлены погибшей. Если бы не девушка, погибшей вас можно было бы считать окончательно. Израильское консульство настаивает на проведении генетической экспертизы… Это играет нам на руку, – продолжает хладнокровный голос после короткой паузы. – Результаты они получат положительные. Поводов для сомнений у них не будет, все выглядит чересчур убедительно.

– Остается надеяться, что ее родители не станут мучить бесконечными проверками фрагменты тела и поспешат похоронить бедняжку, – задумчиво говорит Карлос. У Веры подкашиваются ноги, цепляясь за колонну, она сползает на пол. – Что ж, придется исправлять твою ошибку, дорогая моя! – с внезапной жесткостью бросает он. – Девушку убиваем, труп сжигаем, фрагменты переправляем во Вьетнам. Родители получают настоящие останки и конец истории. Это будет наш ей подарок: могила на родине, семья рядом…

– Нет, – металлический, неживой голос Элены отрезвляет готовую броситься от ужаса бежать куда глаза глядят Веру. – Мы можем не уложиться в срок, может возникнуть путаница. Труп – это след, нечего тащить его на другой конец света через две границы, обозначая исходное место. Это не меньший риск, чем возможное решение ее родителей о провидении повторной экспертизы.

– Элена права, – соглашается любитель «спецэффектов». – В крайнем случае, мы все равно выиграем время, и восстановить картину не по горячим следам будет не так просто. Риск есть всегда. Будем щелкать проблемы по мере поступления.

– Ее нужно убрать как можно скорее, – в нервном голосе скользит усталость. – Ночью… она не успеет ничего почувствовать. Это предпочтительнее, чем расстрел во Вьетнаме или гниение в тюрьме. Так что, Элена, можешь быть довольна: в какой-то степени ты помогла ей.

– В этом нет необходимости… – ее голос лишен прежней уверенности.

– Нет необходимости? – вновь взметаются визгливые нотки. – Отпустить твою протеже невозможно! Она немало видела, она официально мертва! Что прикажешь с ней делать? Ты точно рехнулась!

«Он прав, – невольно признает Элена, – позволить Бэмби уйти никак нельзя. Неужели я дала ей почувствовать свободу ради того, чтобы сутки спустя передать в руки убийц…»

– Что с тобой? – Коати впивается взглядом в ее побледневшее лицо. – Ты начинаешь сдавать, Элена, – сухо бросает он. – Эмоции одерживают верх над здравым смыслом… ты забыла об осторожности и совершаешь глупость за глупостью! Если и дальше так пойдет…

– Я потеряла немного крови, – холодно отвечает она, медленно сканируя его изумрудными глазами, – ты наблюдаешь последствия. Несколько дней и я приду в норму, не сомневайся.

– Рад слышать, – довольно кивает он. – Ты понимаешь, что я прав? Она живая бомба замедленного действия.

– Не преувеличивай… – В этом женском неживом голосе Вера слышит приближение смерти. И вновь, подавив инстинктивное желание сорваться с места, она заставляет себя сидеть неподвижно. «Стоит им обнаружить меня, я умру. Никто не станет ждать ночи», – подсказывают остатки здравомыслия. – Ты прав: вернуться она не может…

– Решено, – резко обрывает Коати и объявляет: – Тема закрыта.

«Вот я и подставила тебя под пули. Что делать? Нужно попытаться выиграть время…» – Элена отворачивается к стеклянной стене, принимаясь отстраненно изучать освещенные растения.

– Стоит отдать тебе должное, – отмечает Карлос на удивление спокойным голосом, глядя на стоящего напротив мужчину, – ты отлично поработал. Блестящая задумка, блестящая реализация. Благодаря тебе Эленита снова с нами…

«Как быстро меняется его тон», – презрительно отмечает «Эленита», наблюдая за тем, как за считанные секунды Коати превращается из неврастеника в персону, преисполненную чувства собственной значимости:

– Я хотел бы отблагодарить тебя, только затрудняюсь определиться с подарком… Не поможешь? – немного покровительственно, самодовольно обращается он к собеседнику.

На несколько минут они погружаются в тишину.

– Отдайте мне ее, – задумчиво произносит низкий голос.

– Кого? – непонимающе переспрашивает Коати.

Потрясенно вскинув голову, Элена молниеносно оборачивается.

– Вьетнамский сувенир на память о вьетнамском приключении, – усмехнувшись, говорит Эридеро.

– Сейчас не время для шуток…

– Я не шучу. В иных вариантах я не заинтересован.

В этом голосе, твердом и одновременно ироничном, Вера угадывает свой единственный шанс – шанс выжить. Пауза чересчур затягивается, и Вера прижимает руки к вискам: ей кажется, она вот-вот лишится сознания. Наконец с холодной вежливостью мужчина добавляет:

– Дон Карлос, вы не обязаны меня благодарить…

– После того, что он для меня, для нас, – подчеркивает Элена, ошеломленно глядя на Карлоса, – сделал… – в обращенном на него изумрудном взгляде читаются упрек и разочарование.

Коати мешкает и отворачивается, понимая: он угодил в расставленную собственными руками ловушку. Столь безумное пожелание и в голову не могло прийти. Отказать с его стороны крайне неосмотрительно – не по понятиям нарушать слово, да и чревато это для репутации человека его уровня.

– Зачем она тебе? – недоуменно спрашивает он после длительной паузы.

– Мне так захотелось… – усмехается мужчина. – Прихоть, дон Карлос. Не ищите логики в этой просьбе.

– Прихоть??? – гневно восклицает Коати. – Ты отдаешь себе отчет в том, что твоя прихоть может обернуться…

– Не обернется, – обрывает его бесстрастный голос. – Вы отлично знаете: промахов у меня не бывает. Если вы решите оставить «сувенир» мне, не сомневайтесь: это не менее надежно, чем пустить ей пулю в лоб. – Вера вздрагивает. Эти слова произнесены абсолютно неоспоримым тоном. – Она никогда не доставит вам, нам, – уточняет он, – проблем. Я беру на себя полную ответственность. Полную.

– Что ж… – Карлос озадаченно пожимает плечами, сознавая: отказ после таких слов будет воспринят как неприкрытая демонстрация недоверия. Это не просьба, а своего рода требование партнера. – Учти, за любое осложнение отвечать придется тебе.

– Разумеется.

– Чем дольше она пробудет здесь, тем больше узнает… – не унимается он, – это немыслимо…

– Она ничего не узнает. Я позабочусь об этом.

– Не понимаю, зачем тебе это нужно, – бормочет он. Происходящее кажется ему полным безумием. – Обещай: один неверный шаг, и ты ее убираешь.

– Будьте спокойны.

– Я не могу быть до конца спокоен… Интуиция подсказывает мне, что мы совершаем серьезную ошибку. Ладно, – с раздражением вздыхает он и процеживает: – Будь по-твоему.

– Спасибо.

– Что ж, – голос Элены звенит, подобно колокольчику, – проблема решена! А теперь можно наконец расслабиться и отметить мое возвращение.

***

Вера опускает голову и только тогда замечает, как дрожат руки. «Похоже я спасена, – неуверенно говорит себе она, – я буду жить, пока этому типу не придет в голову избавиться от собственной прихоти». Какое-то время она сидит не в силах пошевелиться, словно окаменев. А затем до нее доносится продолжение беседы: Элену коротко посвящают в произошедшее за время ее отсутствия… услышав вес последних грузов, Вера наконец выныривает из оцепенения, понимая: необходимо поскорее вернуться в комнату. Она поднимается и, оторвавшись наконец от колонны, пошатываясь, направляется в гостиную, но, не успев пересечь холл, сталкивается с Москито. Тот прытко подскакивает, больно хватает ее за руку и тащит за собой к комнате, от которой она успела отдалиться всего на несколько метров.

– Дон Карлос, – громко объявляет у входа Москито, – смотрите, кого я встретил! – и триумфально пересекает порог, грубо волоча за собой Веру.

«Что со мной будет???» – она непроизвольно утыкается взглядом в пол, боясь посмотреть в лица этих людей, и, спохватившись, судорожно сжимая в кулак свободную руку, приказывает себе: «Не смей дрожать». Москито продолжает жужжать у нее над ухом:

– Она подслушивала. Не знаю, правда, как долго… – и с силой сжимает ее запястье.

– Не понимая ни слова, она очень продуктивно подслушивала, – вздыхает Элена.

– Отпустите меня! – чуть слышно просит Вера.

– Что ты сказала? – с издевкой выпаливает он, сжимая запястье еще сильнее.

– Я сказала, отпусти меня, – с неожиданной твердостью повторяет она, поднимая глаза. Боль и гнев отрезвляют ее. – Убери руки, москитито!

Элена смеется. Лицо Москито искажается.

– Отпусти ее! – невозмутимо приказывает низкий голос.

Москито озирается на Карлоса в поиске защиты. Тот отворачивается.

– Мне повторить? – насмешливо осведомляется мужчина и делает шаг вперед.

Москито спешит убрать руку.

Потирая запястье, Вера чувствует, как скользит по ней изучающий взгляд и осмеливается наконец поднять голову: в нескольких метрах от нее стоит молодой мужчина, лет тридцати – тридцати пяти, высокий, темноволосый, с четкими, немного резкими, почти скульптурными чертами лица. Он смотрит на нее с любопытством и едва различимым удивлением. На секунду их взгляды пересекаются – глаза у него темные, взгляд пронзительный, глубокий. Вера смущается и, поспешно отведя глаза, продолжает изучать новое действующее лицо не то трагедии, не то фарса, коими обернулась ее жизнь: на нем светло-серый костюм – белая рубашка без галстука и пиджак с одной пуговицей – элегантный и в то же время не слишком официальный. Замешательство одолело бы ее окончательно, узнай она, что мужчина без труда читает ее мысли – больно красноречиво на бледном лице проступило удивление. «Знакомство» и правда ошеломило Веру – наркоторговцев она представляла несколько иначе: этот человек походил на молодого, очень стильного бизнесмена, но никак не на бандита. Более того, его внешний вид не имел ничего общего с образом, нарисованным услужливым воображением, едва она впервые услышала его прозвище и узнала о его «подвиге». А затем, словно очнувшись, Вера наконец перевела глаза на пристально разглядывающего ее невысокого мужчину, меряющего комнату быстрыми шагами: взгляд у него недоверчивый, с легким прищуром, в руках он вертит сигару, движения его отличает поспешность и одновременно осторожность. «Встреть я этого типа на улице, ни за что бы не догадалась, что он преступник, тем более лидер наркокартеля», – изумленно констатирует Вера: он производит впечатление человека скромного, мягкого, безобидного. Хотя, она присматривается, – внешнее добродушие вступает в контраст с цепким, хитрым взглядом. На запястье красуются массивные золотые часы, чересчур массивные, отмечает Вера.

– Москито, – резко отворачивается Коати. – Следуй за мной.

Она осмелилась осадить Москито, а теперь принялась изучать их: «Любопытство одержало верх над страхом», – с раздражением подмечает он. И более прежнего охватывает его беспокойство: девица измученная, но незабитая, и довольно неплохо держится, учитывая обстоятельства. «Эту ситуацию необходимо держать под контролем!» – мысленно подчеркивает Коати и, поравнявшись с выходом, бросает:

– Я вернусь через четверть часа, чтобы ее здесь не было!

Шаги удаляются. Медленно пересекая комнату, приближается Элена, останавливается напротив Веры и, глядя в ее глаза, ласково шелестит:

– Я приказала тебе не выходить из комнаты, не так ли? И ты обещала слушать меня… – молниеносно заносит руку и принимается хлестать по щекам ошеломленную Веру. – Это, чтобы ты перестала врать, – холодно комментирует она, нанеся первую пощечину. – А это, чтобы раз и навсегда уяснила: мои приказы выполняются беспрекословно, – она ударяет ее в другую щеку. – А это, чтобы избавилась от привычки подслушивать…

Третья пощечина обрушивается с такой силой, что Вера, пошатнувшись, отлетает к стенке. Стеклянные стены комнаты кружатся перед глазами.

– Элена, остынь, – на удивление спокойный голос.

– Заслужила. Я должна была сделать это еще в больнице… – хладнокровно процеживает она и, вспомнив досадную деталь, резко оборачивается. – У нас проблема. – Убедившись, что за дверью никого, сообщает мужчине: – Кое-кто знает о побеге. Эта дура предупредила медсестру за несколько часов до случившегося. Та отпросилась и ушла… Ким Кук, да кажется так ее звали.

Вера вздрагивает и выдает себя, вскинув на Элену полные слез глаза.

– Она понимает испанский? – интересуется мужчина, не упустивший из вида ее реакцию.

– С чего ты взял? – теряется Элена. – Нет, она не говорила… Может, несколько слов.

– Пожалуйста, оставьте Ким в покое, – шепчет Вера, вытирая слезы, – она ничего не расскажет! Особенно после того, как убедилась, на что вы способны.

– Сейчас она тебе поведает, что у медсестры дочь – инвалид, – с сарказмом заверяет Элена и добавляет: – Она, и правда, добрая женщина.

– Не причиняйте ей зла, пожалуйста! Это абсолютно бессмысленно…

– Ты понимаешь все, о чем мы говорим? – спрашивает мужчина, пристально глядя ей в глаза.

– Элена назвала имя… – спохватывается она.

– Да, точно. – Он отходит к стеклянной стене и несколько минут смотрит в сад. Затем вынимает сотовый. – Байрон, подойди, – приказывает он и, бесстрастно разглядывая Веру, лениво бросает Элене: – Хорош твой сувенир: болтушка и врушка. Давай устроим ей экскурсию – искупается в реке, познакомится с крокодилами…

Вера судорожно ловит воздух и прячет лицо в ладонях.

– Все она понимает, – удовлетворенно констатирует мужчина и спешит успокоить ее: – Мне нужна была твоя реакция. Не ври больше, не придется тебя разыгрывать.

– Я ее собственными руками крокодилам швырну! – негодующе выдыхает Элена.

– Вы с ума сошли… – перейдя на испанский, Вера устало качает головой. – Делайте что хотите… – равнодушно бросает она. Силы покидают ее, уступив место апатии.

– Не бойся. – Он приближается, осматривает покрасневшее от ударов лицо и произносит на удивление человечным голосом: – Тебе больше ничего не угрожает. Расслабься.

– Что вы сделаете Ким Кук? – дрожа, она не находит в себе сил поднять глаза.

– Идиотка! – восклицает Элена и невольно смягчается.













...
8