Глава 12

В парилке было всё отделано деревом, как, наверное, и во всех традиционных саунах и банях. Аромат разогретых хвойных досок вперемешку с запахом горячих камней в специальной емкости сразу настроили на расслабленное времяпровождение. А мысли, что через пару-тройку минут ко мне присоединится Лёха, меня заставляли трепетать, и я старательно выбирала выгодный ракурс, раскладывая свою тушку. Чтобы всё особо интимное было прикрыто, но при этом выглядело привлекательно. Вот ненормальная, как будто он меня никогда голой не видел.

Я решила не забираться на самую верхнюю полку не только потому, что боюсь оттуда съерашиться, но и потому, что там меня точно развезет от выпитого спиртного окончательно. Или сердце остановится от такой нагрузки. Растянувшись на нижней полочке, я прислушивалась к звукам в предбаннике. Если меня не подводит фантазия, Лёха там чай делает. Какой же он догадливый. Чай для меня сейчас – то что нужно. С травками какими-нибудь. Чабрец там или смородиновые листья. Блаженно улыбаясь своим мыслям, я совсем расплылась по полочке, что, даже услышав открывшуюся дверь, поленились повернуть голову к входящему бывшему, но одним глазом покосилась. Леша приволок большой веник и, покрутив его в руке, сообщил:

– Надо бы, конечно, тебя отшлепать, зай. Но я боюсь, твое сердечко не выдержит. Алкоголь и парилка – это перебор.

Пока я раздумывала над этой информацией, закрыв глаза, Леша отбросил веник и подошел ко мне.

– Ириш, – тихо позвал меня Лёха, присев перед лавочкой на корточки, – уснула?

– Нет. Я кайфую. Мне очень хорошо, – сказала я ему чистую правду.

– Я нашел тут штуки всякие бабские для бани. Намазать тебя? – предложил Лёха, впрочем, уже начал поглаживать спину безо всяких там банных косметических плюшек.

– Мажь, – разрешила я. Он же все равно не отстанет, так что же не попользоваться услугами массажиста бесплатно?

– Слушаюсь и повинуюсь, – обрадовался Леха и аккуратно нанес мне на спину прохладное и ароматное масло. Лавандовое. Медленно растирая мне его по коже, Леша не упускал возможности оставлять поцелуи везде, где хотел.

Хорошо, что глаза у меня закрыты, а то бы Леша увидел, как я млею от его нежных прикосновений, которые, впрочем, очень быстро сменились на настойчивые и однозначные. А я слабачка. Не могу устоять. Никогда не могла. Во мне уже температура была выше, чем в этой парилке. А наглец вовсе осмелел и уже совершенно не скрывал своих намерений, спускаясь все ниже и все больше заставляя меня поддаться желаниям и отключиться хотя бы ненадолго от всего. Совсем от всего.

– Перевернись, – хрипло сказал бывший, намазав меня до кончиков пальцев на ногах.

Повернувшись и встретившись с его взглядом, я уже поняла, что опять пропала. Его должность генерального в самой крутой рекламной кампании отложила на нем отпечаток. Его приказы не оспариваются и власть не подвергается сомнению. Жесткий и непреклонный, и, похоже, ему надоело делать мне поблажки и давать время изменить решение самостоятельно.

Еще и по-мужски красив. Волевой подбородок, четкий контур чувственных губ и тяжелый взгляд карих глаз, ярко подчеркнутых черными и густыми ресницами. У меня не было ни одного шанса не влюбиться. И разлюбить уже, наверное, не смогу никогда.

– А как же веник? Отшлепать там вроде надо, – все же попыталась я не поддаваться и сделать вид, что все еще держу оборону. Смешно даже. Как с промокашкой над головой, спасая прическу от ливня.

– Потом, Ириш. Иди ко мне, – Леша не стал ждать, пока я соизволю встать, и помог мне подняться на ноги.

Я, конечно, не успела забыть, какой он потрясный. Куда там забыть, если я фотки наши пересматриваю сотню раз в день.

Мы оба были влажные и горячие не только от температуры в бане, по-честному, не так уж сильно ее девочки и разогрели. Леша продолжал поглаживать меня, все теснее прижимая к твердому торсу . Наблюдал из-под пушистых ресниц за мной, хрипло говорил мне, что все равно мы поговорим потом, и не отводил своих карих глаз, потемневших в полумраке и в пару казавшихся почти черными. Несмотря на то, что и его тело предавало, он все еще настаивал, что нам нужно разобраться, но я уже растворилась в собственных ощущениях и не слушала его. Поговорить мне сейчас хотелось меньше всего.

От жары и возбуждения губы пересохли, и я не нашла лучшего способа это исправить, чем подставить их для поцелуя. Чем Леха тут же и воспользовался, перестав болтать, схватив мою голову обеими руками, набросился, как будто никогда меня не целовал. Пробегая пальцами по шее и чувствительному месту за ушками так, что я была готова мурлыкать от удовольствия. Сама к нему тянулась и дрожала от разбегающихся легкой щекоткой мурашек.

От этой короткой прелюдии вспыхнули искры, разрядами поражая нас и заставив не тянуть с основным блюдом.

– Держись за плечи, – прервав на секунду поцелуй, выдохнул Лешка и снова вернул мне вкус и страсть его губ и ласк шустро проникающего языка.

Его сильные руки сводили с ума, задевая все чувствительные зоны. Он знал все, что мне нравится, и умело доводил меня до черты невозврата.

– Не отпущу, – грозно прорычал Леха в момент, когда мне уже ничего было не интересно и не слышно из-за собственного вскрика и ощущений долгожданной наполненности любимым и единственным желанным.

А потом и вовсе все вокруг исчезло, и в этом мире остались только мы одни. Растворяясь друг в друге, как раньше, и забывая обо всем. Пока оба не достигли наивысшей точки наслаждения, утонув в поцелуе и делясь своими чувствами. Я была уже в полной его власти, как всегда. Безотказно подчинилась и отдалась, полностью открывая ему душу и сердце.

Выплывая из эйфории, я видела только его глаза напротив, которые были полны обожания, как когда-то. Он смотрел так на меня в последний раз очень давно. Эта мысль меня отрезвила, и, чтобы сделать ему больно, я не придумала ничего лучше, чем укусить его плечо, на что Леша рассмеялся и, опустив меня на лавочку, развалился рядом, кое-как протиснувшись боком и уложив свою буйную голову мне на живот.

– Ириш, я люблю тебя, – прошептал Леха. – Мне без тебя ху… худо совсем.

– А что ты тут улегся? – полюбопытствовала я, впрочем, не имея сил прогонять нахала.

– Ириш. Хватит, пожалуйста. Ну не было у меня ничего и ни с кем. Что ты там придумала, а?

Я опять собралась уходить в несознанку, так как раньше не видела смысла с ним разбираться. Зачем. Я все своими глазами видела. Но если первое время Леша ждал, пока я одумаюсь, полагая, что это просто глупый женский бзик, то теперь он действительно таскается за мной по пятам, и давать ему надежду нечестно. Пора ставить точку.

– Леша, все из-за твоих командировок вечных и того, чем ты там занимаешься в нерабочее время.

– Не понял, – нахмурил брови Леша, что не мешало ему продолжать гладить мой живот. – Я не изменял тебе.

– Ну, хорошо. Я расскажу. Мне прислали несколько видеофайлов и много фото. Везде ты с разными женщинами. То развлечения какие-то в одних плавательных костюмах…

– Ну, это, наверное, просто конкурсы эти дурацкие, все там участвуют, в этом нет никакого подтекста, даже если я кого то там на руках ношу, – возмутился Леша, кажется, начиная закипать в остывающей бане.

– Не перебивай, – твердо осадила я его. – На последнем видео ты весь вечер провел со своей бывшей девушкой. Танцевал с ней. Целовал ее. И потом вы вместе ушли в номер. Это стало последней каплей, Леш.

Леша молчал, не пытаясь более оправдываться, и я решила высказаться до конца, раз уж начала.

– Мне было больно, Леша. Очень больно. Наверно, я в тот момент почти умерла. А ты приехал через неделю как ни в чем не бывало, радостно всучил мне очередную побрякушку. Но я не буду жить во лжи и доверять тебе больше не могу. А без доверия…

– Я понял, не продолжай, – уставшим голосом сказал Леха, вставая и выходя в дверь, задержался, бросив через плечо: – Пойдем чай пить. Любимая.

Глава 13

Леха вышел в предбанник и загремел там посудой. Я немного покорила себя за проявленную слабость, но не особо старалась. Быстро сполоснувшись в душе, не успела подумать о полотенце, как оно появилось. Не само, конечно, притопало, а с помощью красавчика в одних боксерах. Нарядился, ёшкин кот. Все лучшее сразу. Носки и боксеры.

Леша протянул мне полотенце, но потом передумал и сам промокнул влагу с кожи, особенно тщательно старался на своих любимых местах.

– Фиговину эту на голове сама крути, я так не умею, – все же сдался он, покрутив вокруг головы, показывая, видимо, ту самую фиговину.

– Леша, а почему у тебя спина сильно загорела, а спереди загар не такой насыщенный?

– Потому что не умеют строить пляжные бары там. Сидишь за стойкой так, что только голова в тени, а спина на солнце жарится. Навес короткий.

– Здорово, – невпопад ответила я, задумавшись, что Леша никогда меня не брал с собой. Но я не обижалась, думала, что он там работает, а по факту он и расслабиться не упускал возможности.

– Пойдем, зай, поговорим.

– А у тебя все зайки? Чтобы имена не путать? – разозлилась я на пустом месте. Наверное, это был еще один повод сбегать от меня из дома. Я скучная, вечно в домашних делах, уставшая после работы и могу пылить без причины, если в голову взбредет.

Леша не посчитал нужным отвечать и, усадив меня за плетенный из ротанга стол – в такое же кресло, – деловито разливал чай из самоварчика. А ведь дома всегда говорил, что не мужское это дело – по кухне скакать.

Самовар электрический, расписной и пузатый, а на столе пряники и мед в красивых вазочках. Очень атмосферно и душевно все тут сделано. Но разговор начался не из приятных, не подарил душевного спокойствия в такой обстановке.

– Ира, – подняв на меня свои карие глаза, начал Лёха. – Я дал тебе достаточно времени подумать? Две недели, Ира, я ждал. Две недели я думал, что ты объяснишь мне, что произошло. Две недели я позволил тебе делать все, что тебе и твоей безбашенной подруге взбредет в головы. Две чертовых недели я надеялся, что ты перестанешь уходить от разговора.

– Я не ухожу. Просто не о чем больше говорить. Ты, конечно же, считал, что завел себе послушную, глупую жену с встроенными функциями стирать, гладить, готовить и делать прочие домашние радости «выходного» дня женщины?

– Я думал, что нашел женщину, которая любит меня так же, как и я ее. Но она даже не посчитала, что я достоин разговора. Или это месть такая? Заставить меня жить в аду эти две недели, не понимая, почему любимая жена внезапно превратилась в стервозную бывшую? – сердито засверкал глазами Леша, не замечая, как кладет уже десятую ложку меда себе в чай.

– Отстань от меня. Что тебе, баб мало? Судя по тем фото и видео, ты их способен на ощупь уже различать! А бывшую так вообще, наверное…

– Перестань, Ира. Не было ничего. Ты должна мне верить…

– С чего это? И вообще, мне уже это неинтересно!

– А в бане сейчас только что было? – рассвирепел Леха, подлетев ко мне.

– А что такого? Мы свободные люди. Что хотим, то и делаем, – пожала я плечами, насколько могла в капкане упирающихся в стол по бокам от меня рук.

– То есть поговорить с мужем тебе в голову не пришло? Ты сразу решила серпом по яйцам, да? Развод и баста?

Я молчала, потому что, если честно, не хотела с ним говорить, боясь услышать неприятную правду о самой себе.

– Хорошо, детка! Свободные так свободные! – не стал долго ждать Леша и, выдернув меня из кресла, повернул к себе лицом. – Только ты же в курсе, что времени у меня немного свободного?

Я кивнула, не понимая, к чему он клонит, точнее, догадывалась, но мне это не понравилось.

– Так вот, – продолжил Леха, зло чеканя слова, – встречи по расписанию, в остальное время прошу не беспокоить. И да. Я съеду, как ты просила. Договорились?

– Договорились, – кивнула я, уверенная, что придумаю что-нибудь обязательно, но потом. Когда он не будет так близко обнимать и завораживать, лишая меня способности здраво мыслить. Еще и в нетрезвом состоянии. В совокупности факторов миссия невыполнима.

– Отлично! Первая встреча прямо сейчас! – сообщил Леха, стискивая меня крепче и целуя.

Сейчас так сейчас. Я и не против, тем более все равно завтра все можно будет списать на алкоголь.

– Только учти, Иришка, – между поцелуями продолжал угрожать бывший, – спрашивать, где я и с кем, ты больше не сможешь. И я не обязан брать телефон, если ты позвонишь, когда мне неудобно ответить.

– Конечно, Алешка! – согласилась я. – И симметрично. Удовлетворен?

– Нет еще, – прохрипел Леха, кусая мочку уха и раздевая, развернул меня к столу.

– И ты должен переехать до Нового года, – пыталась я воспользоваться ситуацией.

Ответить Леха не успел: в двери начали стучать, требуя выходить немедленно, как на пожаре, ей-богу, раскричались девчонки хором, так что понять, что случилось, невозможно. Кроме мелькающего в криках имени моей подруги.

– По одной, – рявкнул Леша, разозлившийся, что нас прервали, впуская Соню и Марго, требуя излагать понятнее.

– Настя с Димой дровник развалили. Все дрова по двору разбросаны.

– Ну и что? – продолжал злиться Леха. – Завтра приедут, уберут.

– Да нам скидку дают в пятьдесят процентов, только потому что мы всегда дом сдаем в идеальном состоянии! Надо идти всем вместе и собирать!

Девушки еще немного поспорили с Лехой, но в конце концов он сдался, пожалев девчонок и их бюджет на следующий приезд сюда.

– Как они его умудрились развалить?

– Настя пошла за дровами для камина, а Дмитрий Маркович набирал там их же для мангала. Шашлыки же у нас, – радостно сообщила Соня, – помните, как летом в кошках на улице делали? Маринад суперский, да?

Я не с первой секунды навострила уши, заботясь больше о том, что мне на улице после бани находиться нежелательно, но все же фиксировала, что с Лешей девушки явно знакомы хорошо. И не так давно даже шашлыки в их клубе отведал, козел!

– Как развалили дровник? – напомнил Леха, о чем спрашивал Соню, а Марго уже ушла к мангалу.

– А, это. Настя отказалась от помощи донести дрова до дома и решила подвезти их на снегоходе. Привязала к нему эту штуку, в чем дрова носят, и поехала. Короче, дальше как – не знаю. Но Настя утверждает, что это Дмитрий Маркович ей веревки перепутал и к снегоходу она привязала другую, которая была обвязкой, что ли… и вот результат, смотрите.

Поленья действительно были явно не из маленькой переноски для камина. Их тут валялось сотни две по всему двору. Настя, уже в своей одежде, бродила по сугробам в одиночестве, поднимая по одному полену и таская их в дровник. Дима стоял у мангала с присоединившейся к нему Марго и просто наблюдал за подругой, гадко ухмыляясь. Мне стало ее так жалко, особенно, когда трижды проходя мимо нас, она бормотала:

– …двести шестое… пятьсот сорок второе… тысяча сто восьмое… – жалостливо посмотрев на брата, явно плохо считающая Настя вздохнула и поплелась дальше.

– Ириш, в дом идите с Настей, я разберусь, – доставая телефон, сказал Леха. Хорошо, конечно, когда он рядом, он всегда знает, как правильно делать. Не сомневаюсь, что сейчас найдет кого-нибудь тут в помощь. Тусовщик. Везде всех знает и в любом месте найдутся люди, с кем он где-либо пересекался.

– Настен, – позвала я подругу, – пойдем в дом. У Алексея Владимировича везде связи, от стриптиз-клубов до главных по дровам. Без нашей помощи справится.

Настя радостно обняла Лешку и, звонко чмокнув его в щеку, потащила меня обратно в баню.

– Помирились? – лукаво спросила меня подруга, растянувшись на полке.

– Насть. А вы все меня за нос водите, да? Ты ведь Лехе позвонила, сказала, где мы?

– Я. Просто… Я тебе уже говорила. Мы обе знаем, что он тусовщик и любит всякие мероприятия веселые. Но не верю я, что он с ней… да и вообще. Он любит тебя.

– Видео есть.

– Да. Поэтому пока мы не разберемся, я на твоей стороне. Но и позволить ему в лесу нас искать до утра, это слишком, Ириш. И я не вожу тебя за нос. Хоть Лешка и просил.