Пока Настя готовила ужин, я опять впала в свою депрессию, из которой не могу выбраться уже две недели, несмотря на все старания подруги, которая со дня развода не оставляла меня ни на один вечер.
– Ирка, – позвала меня Настя, – овощи мой и почисть, – указала она мне на пакет.
– Насть, я поняла, что это я сама во всем виновата. Ну, что Лёша от меня все чаще стал уезжать в эти командировки и все подольше там задерживаться.
– С чего ты так подумала? – нахмурилась Настя, продолжая лупить мясо молоточком.
– Потому что до свадьбы как было? Всегда ухоженная, с прической и в красивом наряде. Шпильки там, да он меня без накрашенных ресниц ни разу не видел! А потом принцесса превратилась в тыкву. Халаты, бледное лицо без косметики, растрепанные волосы с гулькой на макушке вместо голливудских локонов. Еще и готовлю отвратительно.
– Ой, Леха говорил, они в армии с червяками каши ели. Там в крупе какие-то личинки заводились, и им прям с ними и варили. Так что в этом вопросе он неприхотливый.
– Все равно. Я скучная. Ты же видела эти видео. Они там с голых баб роллы ели. Без помощи рук и приборов. Вечеринки эти пенные в одних плавках. И ему весело было. То, что дома ждет жена тоскливыми одинокими вечерами и спит в холодной постели, его не волновало. Но мне стыдно за свои поступки теперь тоже.
– Знаешь. Когда он за тобой бегать начал, я очень злилась и ревновала, что он увел у меня подругу. Отнял наше время, и ты бегаешь на свидания чаще, чем встречаешься со мной, зачастую на бегу. И тогда я его предупредила, если обидит тебя, то пусть пеняет на себя. Поэтому – нет. Мне не стыдно. Все это уже история. Плевать.
– А та девушка на видео, ты узнала, кто она?
Настя закусила губу, явно не хотела меня расстраивать еще больше, хотя больше некуда.
– Ириш, прости, что сразу не сказала. Я ее узнала на видео. Это Катя. Они учились вместе и встречались. Незадолго до тебя, но и недолго. Поэтому их мало кто вместе видел.
Все-таки права Настя. Я расстроилась еще больше. Слезы обиды и боли покатились по щекам. Я не злилась на нее, что она сразу не сказала. В тот момент, когда мне прислали видео, просто меня надо было видеть. Я то впадала в истерику, то в ярость. Насте и так досталось, и всей их семье во всех поколениях.
– Ира, не здесь. Приедем домой и будем вместе реветь. У меня теперь тоже есть причина. Мне кажется, у нас с Димой что-то ночью было.
– Что? – вытаращила я глаза. – Какого лешего ты молчишь об этом?
– Я сомневалась. Смутно помню. По-моему, маньяк сопротивлялся до последнего, но потом сдался. Или мне уже это приснилось, я не знаю.
– Наверное, приснилось, Насть. Он бы не вел себя так отвратительно, если бы было. Так что не переживай. У тебя же девиз – не помню, значит, не было. Вот и не вспоминай.
Шницели выглядели очень аппетитно, аж впервые за день захотелось есть. На ароматы подтянулись и оба наших тюремщика. И даже удосужились натянуть на лица довольные, одобряющие улыбки. Лёша сразу же занял место рядом со мной, не оставляя мне маневра, зажал в угловой лавочке. Дима устроился по другую сторону, но, конечно, подальше от меня и поближе к королеве половников и сковородок.
– Ириш, давай потом погуляем по лесу. Тут красиво. И тебе не помешает свежий воздух, вон какая бледненькая, – предложил Леха, не подозревая, как он одним последним словом меня обидел, зацепил и разозлил.
– С бабами своими гуляй. Вы, наверное, и по снегу в одних трусах бегаете друг за другом.
– С какими еще бабами, Ир? Я последние две недели бегаю только за двумя, за тобой и за Настей!
– А до этого за сколькими успевал?
– Блин. Я не так выразился! Ты же поняла! Зачем переворачиваешь?
– Лёша, отстань от меня. Все, мы в разводе. Свободные люди.
– Ирка, я же не железный. Сколько можно издеваться? Было бы за что!
Я завертелась в поисках выхода из-за стола, потому что устраивать личные разборки при посторонних мне было неловко и неприятно. Даже всерьез хотела лезть под стол, чтобы сбежать. Но Настя приказала всем оставаться на местах и рот открывать только для хвалебных речей повару.
Как ни странно, все замолчали. Но мы с Лехой – понятно, мы Настю хорошо знаем. Может и выкинуть что-нибудь, потом не только кушать передумаешь, а вообще будешь боятся попадаться ей на глаза пару часов. Но почему молчал Дима, непонятно. Обычно новички сразу проваливали уровень. То ли Леха проинструктировал, то ли оголодал парень. Жует и чуть ли не преданно заглядывает ей в глаза.
Пока я наблюдала за этой парочкой, Лёша время не терял и, опустив руку под стол, поглаживал мою коленку. Перехватив поудобнее вилку, я пригрозила ему расправой, но Лёша делал вид, что не замечает моих злых взглядов и оружия в руках, продолжал меня дразнить и заставлял испытывать то, что я не должна по отношению к предателю. Я, конечно, очень соскучилась по его объятиям и поцелуям, по нему и по нашим бессонным ночам.
Не реагировать на его прикосновения не получалось, и я немного потерялась в ощущениях и не заметила, как вышли Настя и Дима из кухни.
– Ириш, давай мириться, а? Я уже не могу без тебя, – жарко зашептал мне Леха, притягивая к себе ближе.
– Нет, Лёша. Я тебя предупреждала сразу. Измены я терпеть не буду. Ты знал, на что идешь.
Мне порядком надоели эти разговоры, и я собралась сбежать от Лёши, но он меня крепко держал в объятьях и нежно гладил спинку, мурлыча мне в плечо очередные отмазки, что не было такого ничего. И вообще все папуасы, а он д’Артаньян. А я, как кошка блудливая, тут же опять чуть не сдалась в плен любимых губ и рук.
– Кхе, кхе, – послышался неестественный и явно намеренный кашель Насти.
Оказывается, она уходила привести себя в порядок, уже и моську разукрасила. У нее в сумке, что ли, реально есть все?
– Я накладываю санкции на твои лапы на территории моего тела, понятно? – прошипела я бывшему за то, что опять заставил меня растаять как снег в июле. Хотя нет, в прошлом июле он лежал еще дня три.
– А где Дима? – спросила я у Насти.
– Я не знаю. Вроде пошел снег к фингалу приложить.
– У него вроде не было? – удивился Леха.
– Теперь есть, – зло фыркнула Настенка, воинственно задрав подбородок.
Входная дверь очень громко хлопнула, и Настя поспешила вооружиться сковородой, теперь нет сомнений, откуда фингал. Если, конечно, найдется тот, кто до этого сомневался в его происхождении.
Дима подошел к столу, выгружая бутылки со спиртным на стол. Ассортимент как в алкомаркете. На любую степень опьянения и вкус.
– Что будете пить, дамы? А то вы с похмелья злые! – спросил Дима, поглядывая на Настю покрасневшим глазом.
– Мне и так плохо. Я больше никогда сегодня пить не буду, – заявила Настя, убирая сковородку.
– Что? – Дима умудрился одновременно нахмурить и поднять брови. Так вот что такое «бровки домиком», а я все пыталась это представить себе. – Что значит «никогда сегодня»? Настя, ты мне мозг окончательно сломать решила?
Дима застыл с бутылкой шампанского, ожидая ответа Насти, но ей пофиг, она разглядывала свой маникюр, как будто ничего интересного для нее вокруг не происходит. Что непонятного? Все же нормально объяснила девушка. Мужики – тупицы.
– Перевожу. С женского на человеческий, – сжалился Лёша, сексист на всю голову. – Она имеет в виду, что вчера перебрала, так что сегодня отходняк. А завтра ничего ей не помешает повторить. Да, малявка?
– Короче, вы тут пейте, а мы с Настей прогуляемся без вас! У нас женский разговор! – решила я воспользоваться моментом и сбежать от соблазнителя, пока он в любимом образе самого умного и взрослого зануды.
– Девчонки, ключи от машины в надежном месте, – строго заявил Дима. – И еще. Мы уже вторые сутки на ногах из-за вас. Надеюсь, вы дадите нам хоть немного времени отдохнуть и не гоняться за вами по всем местам, где есть елки?
– Мы погуляем, а вечером уедем к Аньке. Еще вопросы есть или дашь мне пройти? – прищурила глаза Настя, подойдя к Диме вплотную. Странно, там между Димой и шкафами два «Камаза» развернуться смогут, что ей обязательно там, где он стоит, идти понадобилось?
– Вопросов миллиона три. Но не смысла, ни сил, задавать их нет, – ответил Леха. Вставая вслед за мной и топая рядом, как на коротком поводке, провожая до двери.
– Иришка, давай поговорим. Только спокойно, без психов, ладно?
– Зачем? Ты же сам говоришь, нет смысла.
– Разве? Я тебя люблю. Очень. Разве это без смысла? – заговаривая мне зубы, Лёша опять доставил свои ладони контрабандой, нарушая мой запрет, прижимая меня к себе так, что почувствовать, чего он хочет, было можно и через слои одежды. Впрочем, как и увидеть топорщуюся ширинку и сверкающие, опьяняющие своим горящим призывом глаза.
– Отпусти меня! – потребовала я. – В обоих смыслах. И сейчас, и вообще отпусти! У тебя целая коллекция бывших женщин, которую ты неустанно пополняешь. Так вот. Я хочу тоже наконец-то стать твоей бывшей! – под конец фразы меня уже колотило от злости и ревности.
– Даже не мечтай! – рявкнул Лёша и буквально припечатал меня к стене и прижался губами, требуя подчиниться его поцелую и впустить наглый язык, по-хозяйски раздвигающий губы.
Я, кажется, две вечности не целовалась и не смогла отказать своим порочным желаниям, снова почувствовать, каково это – быть его желанной женщиной. Снова окунуться в наш омут любви, в океан нежности и страсти, в котором я была счастлива. Лёша, почувствовав свою победу, уже нагло забрался под верх спортивного костюма, медленно проводя ладонями по спине и пальцами по позвоночнику. Знает, как мне это нравится, продумал. Я истосковалась по нему, почти каждую ночь смотрела наши фотографии и видео, вспоминала, как нам было хорошо вдвоем. Никто в целом мире был не нужен больше, час вместе пролетал как минута, а минуты в разлуке как часы. Только потом оказалось, что это мне никто больше не нужен, а у Лёши на всех любви хватит с горочкой.
Я даже не поняла, как мои руки оказались под его футболкой и жадно шарили по разгоряченному животу, обновляя воспоминания месячной давности. По телу Лёши пробежала дрожь, и я даже допустила мысль, что он не врет и действительно никого у него не было, раз так соскучился и так нетерпелив, что даже в прихожей готов продолжить.
Неожиданно в дверь раздался громкий стук, и Лёша нехотя выпустил меня из капкана, в который я угодила по собственной глупости. Но что я могу поделать? Ведь сердцу не прикажешь и оно не понимает, что он ходок и лжец.
Пока бывший принимал у курьера какие-то коробки, появилась Настя, почему-то пряча от меня глаза. Наверное, видела все, но не стала вмешиваться, хоть и обещала меня тормозить.
– Мы недолго и недалеко! – предупреждающе ответила Настя на неозвученный вопрос в глазах Димы, который приволокся за ней следом.
Но едва мы вышли во двор, Настя потащила меня в соседнее строение, сильно смахивающее на большой гараж. Впрочем, им он и оказался.
– Я стырила ключи от снегохода, – непонятно чему веселясь, сообщила Настя.
– Ты же в курсе, что я не люблю экстрим?
– Ира, ну ты что? Какой экстрим на снегоходе? Тем более в лесу снег и погулять нам можно только вокруг дома. Больше нигде не чищено. Меня на втором круге мутить начнет.
– Ладно. Покатаемся. Но пусть сначала уснут. Им и правда надо отдохнуть.
Погуляв около часа, мы тихонько вошли в дом и, убедившись, что мужчины спят, поехали кататься по лесу. Но, как и положено натуральным блондинкам, про оставшееся количество бензина мы не подумали и даже телефоны с собой не взяли.
Первые минут двадцать мы катались на одном снегоходе. Хоть их было там несколько, мне за руль не хотелось, да и не умею я ими управлять. Восхищались видам и волшебству заснеженного елового леса, искрящегося под заходящими лучами солнца, слушали чириканье птиц, споря друг с другом, какая птичка именно нам поет. И решили ехать обратно, так как солнце заходит, а по-другому сориентироваться будет сложно. Вот тут-то нас и настигла кара за все, что мы натворили за вчерашнюю ночь.
– Ира, у нас, кажется, бензин закончился, – сообщила мне Настя после того, как минут десять разбиралась, почему снегоход заглох.
– Что же делать? Пешком пойдем?
– Шутишь? Снега по пояс, даже со снегохода нельзя сходить. Если только ползком.
– Или нас волки сожрут, или мы замерзнем! – решила я поделиться позитивом с подругой.
– Там водка есть в заднем ящике. Достань. Будем греться.
– С ума сошла? Водка в меня не полезет.
– А в меня полезет. У меня душа горит, – печально сказала Настя, наверное, из-за Димы, хоть она и молчит как партизан.
– Душа горит, а жопа мерзнет? – проворчала я, но за водкой полезла. Сейчас я ей язык развяжу. И себе.
О проекте
О подписке