Глава 5

– Нет. Камилла, я так понимаю, бывшая твоего брата?

– Да. И она будет на свадьбе. Она двоюродная сестра невесты, и будет на первой свадьбе, завтра. На свою свадьбу Адиль её не пригласил, хотя она очень рассчитывала. Ты должна быть к этому готова. Камилла та ещё стерва, она с лёгкостью может к тебе подойти, нагло рассказывать про Османа, не факт, что правду, поделиться с тобой интимными подробностями их отношений, чтобы задеть или обидеть. Может задавать неудобные вопросы или очень-очень неудобные.

– Этого я не боюсь, – Фи удивлённо на меня таращится. – Я работаю в школе, неудобные вопросы – мой конёк! Не переживай, я ей отвечу: корректно, интеллигентно, но это будет звучать так, словно я её послала на хутор бабочек ловить.

– О, – улыбается Фи, – будь так добра! Потом расскажешь, я получу моральное удовлетворение! А вообще, на обеих свадьбах к тебе будет пристальное внимание. Нет, не потому что ты блондинка и разительно отличаешься от нас. Осман пять лет был один: ни подруги, ни девушки, ни даже намёка на отношения, а тут ты. Он не просто привёз тебя с собой на свадьбу к родному брату, ты живёшь в доме деда, в одной спальне с мужчиной, который тебе не муж. Это то же самое, что объявить тебя своей невестой, понимаешь?

– Не совсем… зачем тогда Осман так сделал? – Я к такому повороту событий была не готова. Согласиться быть фиктивной девушкой – это одно, но фиктивная невеста – совершенно другое.

– Я советовала Осману признаться деду, сказать, как есть, мол, не женюсь и не собираюсь. Никогда. Но он предпочёл другой вариант – тебя, чем создал проблемы вам обоим. Если брат думает, что вы уедете в понедельник и всё сразу забудется, он глубоко ошибается – дед настроен решительно. Если раньше он прессовал его по поводу единоверного брака, то теперь с радостью согласится и на тебя.

– Но я не согласна! – восклицаю Фи, она единственная всё знает и знает Османа с другой стороны.

– Об этом я и говорю – проблема для вас обоих. Сказала уже Осману и тебе говорю – дед сомневается в вас, в том, что отношения настоящие. Он будет следить, проверять, сравнивать ваши слова и версии, смотреть на то, как вы общаетесь, разговариваете, обнимаетесь, целуетесь. Словом, вы представление, а вокруг лишь зрители. Главное, не теряйся, если нужно импровизируй.

– Пф-ф, импровизация – моё второе имя, – снова смеёмся с Фи.

– Отлично, молодец, мне нравится, что ты не испугалась моих слов. Твоё расслабленное отношение ко всему сыграет вам только на руку, поверь.

– Есть какая-то информация о самой свадьбе, которую мне нужно знать?

– Ничего особенного. Конечно, присутствуют чисто национальные элементы, но в целом вполне современная свадьба с тостами, танцами и ведущим, исключение лишь составляют глупые конкурсы, типа попасть морковкой в бутылку, лопнуть шарик на коленях мужчины и сыграть на дружке, как на музыкальном инструменте. Конкурсы присутствуют, но вполне приличные, так что тут точно можешь расслабиться.

Повернув ещё два раза налево, затем направо и во двор, останавливаемся у огромного бутика одежды.

– Нам сюда, паркуйся. – Фи указывает на стоянку справа.

– Фи, я хотела уточнить про Османа и Камиллу…

– Если ты о том, что произошло между ними, – перебивает она, – я рассказывать ничего не буду. Это история Османа, захочет – расскажет тебе сам.

– Я не об этом. Только один вопрос: кто из них предатель, а кто преданный?

– Первая Камилла, второй Осман. Она ему изменила. Пошли.

История Османа и Камиллы была непростой и, судя по всему, болезненной настолько, что напрочь отбила у мужчины желание не только брака, но и отношений как таковых.

Я не собиралась лезть к нему в душу, выковыривая по чайной ложечке подробности несчастной любви, в свою очередь желала, чтобы и он не делал того же по отношению ко мне.

Это наши истории, и пусть всё, что их сопровождало, останется при нас. Мы вместе на два дня, а дальше каждый шагает своей привычной дорогой.

Заходим в салон, очень дорогой, ценники от ста тысяч и выше – мои отпускные меньше этой суммы. Платья великолепны, это не одежда с рынка, всё дорогое, элитное, а ткани на ощупь шикарны.

– Здравствуйте! – К нам подбегает молоденькая девушка-консультант. – Чем могу помочь?

– Я оставляла на примерку семь платьев, – тут же вступает Фи. – Мы хотим померить.

– Да, конечно. – Девушка тут же скрывается за дверями другой комнаты. – Прошу вас сюда.

Я так понимаю, это отдельные примерочные, совсем отдельные: большая комната с зеркалом во всю стену и мягкими банкетками. К нам вкатывают высокую вешалку с перекладиной, на колёсиках, на которой красуются наряды.

Первый – струящееся платье в пол винного оттенка: спереди вырез лодочка, а вот сзади спина оголена до поясницы. Оно мне очень идет, хорошо сидит и приятным к телу.

– Не думаю, что это стоит надевать на свадьбу, – поворачиваюсь к Фи, она лишь одобрительно кивает.

Дальше были синее, серебристое и чёрное, которые мне не совсем приходятся по вкусу.

А вот чёрно-золотое, длинное, струящееся, с ненавязчивыми бисеринками и пайетками, очень нравится. Короткий рукав открывает руки, что в такую жару плюс, а в меру глубокое декольте подчёркивает мою грудь второго размера.

– Однозначно, это точно берём! – сразу выкрикивает Фи. – Можно на вторую свадьбу.

Дальше ярко-алое, почти вульгарное, очень красивое платье, но я и так буду как бельмо у всех на виду, не хочется ещё стать красным пятном.

Последнее, цвета малахита я приметила сразу, благородный зелёный манил своей глубиной. Оно было с одним рукавом, а ко второму шли перекрестья из ткани, создавая небольшую открытость на груди; длинное, с небольшим разрезом на ноге, в меру высоким.

– И это, – кивает Фи. – Это на первую – однозначно. И я бы подумала насчёт первого, винного цвета.

– Зачем оно мне? Два достаточно. Вряд ли когда-нибудь в моей жизни будет мероприятие, на которое я его надену.

– Что сказал Осман по поводу покупок? – Фи задорно улыбается.

– Покупать не ограничиваясь всё, что нужно, – лишь пожимаю плечами, но наглеть ведь не нужно.

– Значит, берём два и винное. Пригодится, поверь мне. Оно словно для тебя сшито, а я уверена, удачное платье – половина успеха.

Проведя в магазине больше двух часов, покупаем туфли, сумочки под каждый наряд и всякую, безусловно необходимую женщинам мелочь. Сегодня у меня незабываемый шоппинг, когда берёшь всё, что нравится, и не думаешь о деньгах.

Заскакиваем в оптику, приобретаем линзы – обычные, хотя мне предлагали всё, что угодно, и даже линзы со зрачками змеи. Ну такие, исключительно Камилле!

Мы всё успеваем, вернувшись к половине седьмого, и у меня ещё есть время приготовиться к ужину, перед которым я невероятно волновалась.

У меня не выходят из головы слова Фи, что дед будет контролировать каждый наш шаг, следить, проверять.

А ещё волнуюсь перед встречей с Камиллой, даже не знаю почему, я ведь не его женщина по-настоящему, и по сути бояться мне нечего. Даже если вдруг при их встрече вспыхнут старые чувства, я никто, и Осман ничего мне не должен.

Меняю сарафан на более скромный и закрытый, снимаю очки, заменяя их линзами, и лицо мгновенно преображаюсь, избавившись от стёкол. Без очков я становлюсь совершенно другой, не похожей на себя.

Но Осман прав – дорогие линзы дарят совершенно другие, комфортные ощущения, так что теперь можно их не снимать весь день.

– Варь, ты готова? – Голос Османа из спальни.

Осман

Никях проводим быстро. Я поздравляю брата, горячо обняв и похлопав по спине. Красивая у него Сабина, и любовь в их отношениях настоящая. По всему видно, они счастливая пара. Искренне счастлив за него сейчас.

Нет, у него тоже была болезненная история любви, но он по сравнению со мной быстро пришёл в себя и пошёл дальше.

– С Варей своей, когда познакомишь? – подмигивает Адиль.

– Дед сказал, ты сегодня в городе останешься, домой не поедешь. Так что уже завтра, на свадьбе.

Адиль считает наши отношения настоящими. Правду знает только Фи. Я брата люблю и доверяю ему, но он бы не понял того, что касается отношений и вранья деду. Осудил бы меня. Я знаю, что осудил бы.

Я и сам себя осуждаю, но мне надоело оправдываться каждый раз по приезду домой. Надоело, что все видят – я один, жалея, как ребёнка и вспоминая историю с Камиллой, считая её почему-то роковой женщиной, которую я не могу забыть.

А я забыл. Больше не злюсь и не нервничаю. Встреча с ней не выводит меня из равновесия, не делает слабым, не выбивает почву из-под ног. Внутри ничего не загорается и даже не тлеет остатками чувств – я ничего не испытываю.

Я забыл – окончательно. Могу признаться в этом честно кому угодно и в первую очередь себе.

Завтра появлюсь с Варей, и все поймут – Камиллы в моей жизни больше нет. И она сама поймёт, наивно полагая, если я один, значит, жду её. Если бы ждал, отвечал бы на её звонки и сообщения. А я не делал ничего уже несколько лет. Первый год она активно пыталась наладить контакт, а потом, видимо, дошло, что бесполезно.

Меня напрягает, что Камилла может и сделает: подойдёт к Варе, постарается рассказать обо мне всё самое дерьмовое, самое гадкое, что сможет придумать. Она может, без сомнений. Но Варя ничего ко мне не испытывает, значит, способна адекватно отреагировать и ответить.

Всё просто.

– Осман, – вырывает меня из мыслей брат, – Ахмед мне сказал, что дед вас в одну спальню поселил. Я не поверил.

– Это правда, – отвечаю спокойно.

Глаза Адиля округляются. Он не ожидал.

– Ты понимаешь, что это значит? Дед нарушил собственные правила, брат, разрешил тебе то, чего никому не разрешал. Сделал исключение, и этим исключением стала русская девушка. Ты ведь понимаешь, что это значит в глазах других?

– Да.

Понимаю. Я мля, капец, как понимаю. Дед сделал так сделал!

Еле сдержался, когда он объявил об этом прямо с порога. И паника в глазах Вари была настоящей. Если бы мы жили отдельно – это одно, но мы живём с ней в одной спальне, в доме деда, что означает, она особенная. А это не так.

Условия, которые мы обсудили изначально, откорректированы, уверен, не в последний раз. Но Варя, нужно отдать должное, среагировала вовремя, не стала кричать с порога, что мы так не договаривались.

Но меня напрягает не это. Я буду спать с ней в одной постели. Это, конечно полигон, как выразилась Варя, но если мужик секса хочет, любое расстояние не помеха. Она не совсем в моём вкусе, но могу не сдержаться, когда рядом тёплая и манящая блондинка.

Видел, как она на меня смотрела с голым торсом – почти слюни капали, даже отвернуться не смогла, так залипла. Этот её взгляд прям поддел за живое, подстегнул нутро, словно она мне вызов бросила.

А эта фраза, что мужика голого давно видела, насколько давно? Не знаю, почему меня это волнует, но волнует, блин!

Открываю телефон, сообщения с карты. Так, одежда. Девочки поскромничали. Правильно Роба послушал, а то бы сейчас какая-то московская фифа пол-Ялты бы скупала. А для этой и так хочется купить.

Покупка в оптике, линзы приобрела. Наконец-то увижу это личико без безобразных здоровенных очков.

Дела на сегодня закончены. Пора домой, скоро ужин. По машинам. Я, конечно, ночь спал в машине, но не то, тело ломит, хочется растянуться по-человечески. И завтра трудный день.

– Осман, – отвлекает дед, – Варвара, конечно, девочка симпатичная, но очки… – мнется, но я понял, о чём он, о том же, что и я говорил.

– Не волнуйся, дед, уже линзы новые купила, свои забыла. – Не говорить же, что у неё самые дешёвые, целый день не проносишь такие.

– Молодая ведь, когда зрение испортить успела?

– Дед, так она же учительница, тетради десятками проверяет. Ты посмотри, все учителя в очках.

– Да, и то верно. Но подумай, может, операцию сделать пока не поздно что-то исправить.

– Подумаю, дед, обещаю.

И точно. Сам не додумался, кретин. Море в награду хорошо, конечно, но, может, ей операцию предложить в клинике дорогой, избавиться от этих стёкол на лице? Девчонка совсем молодая, но очки делают её лицо непонятным.

Заезжаем, мой гелик на месте, значит, девочки уже дома. Никому машину свою не доверял, а ей пожалуйста. Сам не знаю почему, но уверенность какая-то присутствует, да и когда она спрашивает, язык не поворачивается отказать.

– Варь, ты готова? – зову, как только переступаю порог спальни.

– Да, – раздаётся из ванной.

Варя выходит. А я застываю…

Она без очков. Совершенно не такая, как при первой встрече: симпатичная, словно передо мной другая девушка, будто вижу Варю сейчас перед собой впервые, оценивая и принимая для себя заново.

Пепельные локоны рассыпались по плечам, открывая лицо, маленький носик, малиновые сочные губки бантиком и огромные ярко-голубые глаза цвета моря за окном.

Куколка! Фарфоровая хрупкая куколка!

Сняла бесформенные шмотки. Сейчас на ней голубой обтягивающий сарафанчик выше колена, из-под которого открывается вид на стройные, сногсшибательные ножки, наблюдаю тонкую талию и грудь, притягательную такую, сочную грудь, которую хочется трогать и целовать.

Она не в моём вкусе?!

Мне не нравятся блондинки?!

Беру свои слова обратно, все до единого.

Стою, как истукан, и пожираю её голодными глазами так же, как она меня несколько часов назад. Не могу оторваться. Вероятно, я похож сейчас на изголодавшегося пса.

Просто на неё смотрю, а штаны уже готовы треснуть по швам от каменного стояка. Давно такой реакции на женщину не помню за несколько секунд, а я ведь даже не прикасался к ней. А нам ещё в одной постели спать три ночи.

Три ночи, млять!

– Идём? – говорю и тут же прокашливаюсь, потому что голос подводит.

Открываю дверь и пропускаю её вперёд, чтобы не прикасаться. Иду следом по коридору к лестнице, а сам не могу оторвать взгляд от Вариной круглой попки, сексуально обтянутой тканью.

Спускаемся в столовую, где уже все собрались, кроме деда, он всегда приходит последним, а домашние ждут, не приступая к еде. Сажусь справа от деда, место которого во главе стола, рядом Варя. Оказываемся напротив Ахмеда и его жены Алии. И сыночек здесь, Рустам… Вот с двоюродным братом за одним столом сидеть бы не хотелось совсем.

И у меня на это свои причины.

Варвара

За столом уже собрались все, кроме дедушки, и, насколько я поняла, все ждут его, смиренно сложив руки.

В спальне не совсем поняла взгляд Османа, который пять минут молча пялился на меня, кажется, даже не моргая. Прошёлся взглядом по всем частям тела, надолго задержавшись на груди, что меня немного смутило.

Нам всё-таки спать в одной постели три ночи, а он невероятно сексуальный мужчина, очень-очень сексуальный. Надеюсь, у него хоть пижама-то есть или что-то подобное.

Напротив сидит Ахмед, видимо, с женой. Толстая женщина, по комплекции, как и он сам, маленькие поросячьи глазки бегают туда-сюда, окидывая меня и Османа оценивающим взглядом. Неприятно и даже немного противно, хотя Фи предупреждала, так чему я удивляюсь.

Входит дед, и все напрягаются, кроме Османа и Фи.

– Добрый вечер, семья! – отчеканивает дед. – Кто ещё не в курсе – это Варвара, девушка Османа, – показывает рукой на меня. – И да, они живут в одной спальне, потому что я так решил, – после этих слов многозначительно смотрит на Ахмеда и его жену.

Женщина теряется под взглядом Мурада Абдулхамидовича, отчего становится ясно, что муженёк с женой поделился и она уже возмутилась по этому поводу.

– Варенька, с Ахмедом и Фи ты уже знакома. – Я киваю. – Муж Фи – Амир. – Я перевожу взгляд на импозантного, красивого мужчину с добрыми глазами рядом с Фи, и киваю ему в знак приветствия. – У него на коленях Эдем, мой правнук. Моя невестка – Алия, – указывает на женщину напротив меня, – и внук Рустам, приехал без жены, она осталась с больной матерью.

Я перевожу взгляд на мужчину возраста примерно, как Осман, сидящего рядом с матерью. И вроде довольно симпатичный, широкоплечий с аккуратными чертами лица, но что-то в нём сразу же отталкивает.