Утром я осталась у себя в комнате, но даже через закрытую дверь голос сына выдавал настоящее нескрываемое счастье. Все правильно, если все решил, чего тянуть. И девочка хорошая, сразу видно. Жаль только, что я не смогу ей помочь теперь с практикой. Может плюнуть на все и попросить Ларису? Не чужой все-таки человек. Хотя столько, сколько она мне всего высказала, близкий никогда себе не позволит. Но как бы я не обижалась на Ларису, мне ее не хватало. В моей жизни произошло столько событий, а обсудить их теперь было не с кем.
Входная дверь хлопнула и молодежь убежала на занятия. А я никак не могла придумать чем себя занять без привычной необходимости идти на работу. Наверное, стоит подумать, что теперь делать и где найти новое дело. Возможно, придется составить резюме и отправить в десятки компаний. Все случилось так внезапно, что я просто не представляла, как смогу жить теперь без своих конфетно-шоколадных цехов, запахов халвы и нуги, согласования разноцветных конфетных оберток и разработки планов по открытию фирменных кондитерских магазинов.
На кухне было чисто убрано, хотя раньше Тимур легко мог оставить ворох немытой посуды. Я отрезала себе кусок нетронутого пирога и потянулась за чашкой. На ее привычном месте стояли незнакомые тарелки ярко-зеленого цвета. А мой сервиз переместился на другую полку. Непривычно и не очень удобно. Почему-то я не подумала о том, что у Милены могут оказаться совсем другие вкусы и взгляды на то, как все должно быть обустроено дома. На подоконнике лежало незаконченное резюме Тимура. Сын серьезно настроен по поводу работы. Я бы очень хотела сказать, что лучше бы сосредоточиться на учебе, пока не защитит диплом, но нынешняя ситуация предполагала, что ему придется стать взрослым уже сейчас.
Я пробежала глазами текст. Тимур Николаевич Личутин смм-специалист, готовый приступить к работе с этого месяца. Когда мой мальчик только успел вырасти? Я бы, конечно, предпочла, чтобы он сперва познакомил меня с Миленой и дал нам время привыкнуть друг к другу, потом бы женился и лишь после этого перевозил к нам ее вещи, но, как я поняла, девушке совсем негде было жить. Общежитие Милены находилось в двух часах езды от университета, в комнатах жило по пять человек и душ был один на этаж с проржавевшими трубами. И я еще когда-то себя жалела! А эта девочка жила вот так и даже не жаловалась. Тимур сам когда узнал, в каких стесненных она условиях, предложил переехать к нам. Я вспомнила, как вчера Милена стыдливо прятала совсем истертые ботинки за тумбу и подумала, что надо помочь молодежи. У меня еще было отложено немного денег. Только надо как-то это сделать, чтобы она не обиделась.
Тимур, мой мальчик и моя жизнь. Мне было девятнадцать, когда я впервые взяла его на руки. Я помнила запах его кожи и чувство страха, наполняющее меня от макушки и до пят. Он так отличался от всех других детей. И у нас с ним была тайна, которую знала только я одна, но хранили мы оба. Я надеялась, что он никогда не узнает об этом.
Отложив незаконченное резюме сына, я взяла ноутбук и устроилась в своем удобном кресле. Стоит проверить, что натворила Лариса и оценить масштаб катастрофы. Зайдя в соцсеть, которой никогда раньше не пользовалась, я ввела адрес имейла в строку логина и свою дату рождения вместо пароля. Как она только пошла на такое? Мы столько раз обсуждали с Ларисой, что я категорически против, но она исподтишка зарегистрировала меня да еще и добавила эту ужасную фразу, которая была абсолютной ложью. Я никогда не была в поиске: ни в активном, ни в каком либо другом. Я выбрала сына и посвятила свою жизнь ему. На экране появился значок загрузки и уже через несколько секунд я оказалась в своем профиле, который никогда раньше не видела.
Сердце трусливо екнуло, но стоило увидеть фото на аватаре, как я немного успокоилась. На фотографии я была вполоборота со спины и волосы, упавшие на лицо, позволяли увидеть лишь линию подбородка. Когда только она успела сделать эту фотографию так, что я и не заметила? Я всегда следила за этим моментом и говорила, что ненавижу фотографироваться.
Я пролистала ленту. Красивая эстетика в перемежку с обезличенными постами про поиск любви и недостижимость счастья. Фотографии рассветов и закатов… Мне почему-то вдруг защемило сердце и стало до одури жаль Ларису. Неужели она так несчастна с Павликом, что нашла отдушину в том, чтобы под чужой маской без лица начать переписку с незнакомыми мужчинами. Как безопасно писать им от моего имени. А если Павлик и увидит, всегда можно отмахнуться, так это ж Дашкина страница, просто у нее нет опыта в таких вещах, вот я и помогаю. Интересно, а что она дальше планировала? Я с любопытством полистала список друзей и к своему стыду обнаружила там кучу сотрудников с нашего завода в перемешку с профилями незнакомых мужчин из разных стран. Статус под аватаркой жег словно клеймо и я первым делом удалила дурацкую надпись про активный поиск.
Проверила сообщения и ахнула. Лариса вела переписку от моего имени сразу с тремя мужчинами, с одним даже обменивалась чересчур откровенными для меня сообщениями. Я почувствовала как вспыхнули щеки и закрыла окошко вкладки. Новое письмо от неизвестного Александра из Владикавказа было просмотрено, но висело без ответа. Это означало, что Лариса заходила сюда утром тоже, но не стала ничего писать в ответ. Я не могу на такое отвечать. Какой ужас. Я пролистала остальные сообщения. Пожелания доброго утра от знойных смуглолицых красавцев для “принцессы” перемежались просьбами о помощи и поздравлениями, с тем что я стала победителем розыгрыша и для получения приза стоит лишь перейти по ссылке. К тому же мне стопками писали вдовцы с детьми и собачками на руках, красавцы-хирурги и даже несколько актеров, у которых среди подписчиков значилось всего по 2-3 человека. Неужели кто-то может думать, что такие мужчины и правда еще обитают на просторах сети? Я не заблуждалась на этот счет и хорошо помнила истории о том, как брачные аферисты выманивали у своих жертв, мечтающих о любви и внимании, последние деньги. Даже не обладая достаточным опытом, я могла легко отличить фейковые аккаунты от настоящих.
В этот момент маякнуло сообщение от кого-то с широкой белоснежной улыбкой. Некто по имени Сафрон. Интересно, настоящее ли это имя? Судя по профилю – дантист из Москвы. Симпатичный. Беглый просмотр переписки вскрыл, что я написала ему первая. Какой стыд, что только будет думать этот Сафрон обо мне?
Полдня я провела, изучая соцсети, о существовании которых я, конечно, знала, но всегда категорически отказывалась ими пользоваться. Было стыдно признаться даже самой себе, но эта тема меня увлекла, а может, просто позволила переключиться с мыслей обо всем случившемся.
Я зажмурила глаза и постаралась набраться смелости, напечатала пару слов в ответ и отправила сообщение Сафрону. Вспомнив, что Лариса тоже может это прочесть, почувствовала, как залилась краской и тут же загуглила как сменить пароль. В имейле тоже поменяла, потому что не помнила вышла ли я из почтового ящика на рабочем столе в кабинете на фабрике.
Со словами о красоте моих глаз, которых, к слову, даже не было видно на фото, ко мне вернулась уверенность и я начала получать странное удовольствие от ничего не значащей переписки с незнакомыми людьми. Это здорово отвлекало и позволяло не думать ни о фабрике, ни об изменениях в нашей размеренной жизни.
Уже через час во мне не осталось ни возмущения, ни страха и я подумала, что, возможно, зря боялась. На этой фотографии меня бы даже отец не узнал. Хотя, он-то узнает по фамилии и утроит очередной скандал, что я позорю фамилию мужа. Ничего же не поменялось. В детстве он переживал за свою фамилию, а после того, как я скоропалительно вышла замуж и также скоропалительно осталась вдовой с ребенком на руках, его еще больше беспокоила честь мужа, с которым он так и не успел познакомиться.
На экране появился значок нового письма. Неужели Сафрон так быстро ответил? Нет, письмо от кого-то нового. Сердце затрепетало от волнения и предвкушения, а может, от азарта, которого я никогда не подозревала в себе раньше. Я открыла письмо. Вместе с ним рядом был запрос в друзья. Поддавшись внезапному куражу я нажала на профиль и на экране появилась большая фотография.
Я выпустила чашку из рук и кофе растекся пятном на белом ламинате, а по комнате разнесся стук покатившейся посуды. Было ощущение, что мне не хватает воздуха. Я задыхалась, а комната наполнялась его присутствием. Я отвернулась от экрана. Закрыла глаза и снова открыла. Сомнений не было. Он был старше, значительно солиднее, чем я запомнила. Лицо стало немного шире и нижнюю часть закрывала аккуратная небольшая борода. Но эти глаза я бы узнала из тысячи. Сердце екнуло и по телу прошла дрожь. Я словно ощутила запах его кожи и соленый привкус морской воды на губах.
“Даша”, – это его голос, чуть хрипловатый мягкий тембр заполнял мои виски, а сердце стучало так, словно колеса паровоза, несущегося на всей скорости к пропасти. Я замерла и несколько секунд сидела не в силах пошевелиться. Пол комнаты с разлитым кофе ускользал и мне казалось, что вместо него я вижу зыбучие пески пустыни, предвещающие скорую погибель. Я словно снова видела поднимающееся над горами солнце и чувствовала его дыхание. Я встала и открыла форточку. Сделав несколько глубоких вздохов, вернулась к экрану ноутбука. Я представляла, каким он стал за эти годы сотни раз и вот теперь видела это лицо на своем экране. Как он меня нашел? А если вся правда выйдет наружу? Я закрыла глаза и почувствовала, как слезы непрошенными ручьями потекли из уголков глаз.
“Beaujour! Привет!” – фраза мелькнула на экране и обожгла мое сердце. Это я научила его слову “привет”. Руки жадно потянулись к мышке и на экране открылось новое сообщение, прилетевшее следом за первым почти сразу:
“Меня зовут Эмин, я преподаю французскую литературу. Живу в Париже и уже несколько дней хочу тебе написать, но все не решался”.
Я вскочила и случайно наступила на пролитый кофе на полу.
– Кошмар, что за день! – бросилась вытирать пятно на светлом ламинате, а мысли хаотично плясали в моей голове, наскакивая друг на друга и рождая множество вопросов. Зачем он меня нашел? Неужели как-то обнаружил новую фамилию? Да и мог ли он знать старую? Я не помню. Боже, я только сейчас поняла, что вообще не уверена в том, что он знал мою фамилию. Даша, цветок в пустыни, называл он меня. От этих мыслей и воспоминания о том, как он смотрел, бросило в жар. И все же он меня нашел. Французская литература? Неожиданно… Профессор… надо же… Париж? Еще более странно… Но не более странно, чем то, что я получила от него сообщение спустя почти двадцать лет после расставания. Нет, нельзя назвать то, что случилось, расставанием. Мы разрывали свои чувства по-живому, отрывали кусками себя друг от друга, и из обнаженных ран хлестали литры крови, не меньше. Хотя кому какое дело до того, что случилось с нами столько лет назад.
Эмин, Эмин… Я вспомнила, как убегала в Москву, лишь бы успеть, лишь бы спрятаться навсегда, и не повторить судьбу его матери.
Удалить профиль? Закрыть эту страницу? Исчезнуть – как будто этого не было? Он никогда не найдет меня. Или стоит ответить так, словно ничего не случилось, и та история осталась в прошлом? А мы теперь можем просто болтать о разных неважных вещах. Может я даже спрошу “Как погода в Париже?”, а он ответит, что с утра был дождь и это совсем не похоже на залитый солнцем берег моря. И мы оба вспомним, как боялись разомкнуть объятия, хотя бы на секунду, слушая голос прибоя. И как он все повторял, что ему ночью снилось, что, если он отпустит руки, то волна унесет меня так далеко, что невозможно будет дотянуться. Дрожь пронзила все тело от воспоминаний, как он держал меня так крепко и долго, обняв всю целиком, что я стала смеяться, что скоро мы срастемся, словно сиамские близнецы, а он стал взволнованно говорить, переходя с английского на непонятные мне арабские восклицания и перемежая их выученными русскими словами. Ему приснилось, что он обнял меня и почти сразу разомкнул руки, а в этот момент огромная волна, такая большая какой он никогда не видел, подхватила меня и унесла в море. И сколько он не плыл, никак не мог догнать. Если бы я тогда знала…
Из глаз потекли слезы, но я решительно тряхнула головой, чтобы сбросить это оцепенение, налила себе стакан воды и жадно выпила. Я металась по своей маленькой кухне и не понимала, что сейчас чувствую. Казалось, прошла целая вечность, но часы настаивали, что всего несколько минут. Я вернулась к ноутбуку. Сообщений больше не было, но рядом с его фото мигал значок “в сети”. Он ждал, что я отвечу или вообще отвечу ли. Я зажмурилась, вдохнула полную грудь ворвавшегося в открытую форточку свежего воздуха и написала:
“Привет, меня зовут Даша, я живу в Москве и много лет занималась конфетами, а вчера уволилась”.
“У тебя очень красивое имя и мое воображение рисует черты лица, которые не видно на фотографии”.
Зачем я написала, как меня зовут. Это же глупо, имя написано в профиле и очевидно, что он его знает. Но и он написал свое, словно я не узнаю его и без этого. Какая-то дурацкая переписка, словно чужие люди. А может он хочет сделать вид, что мы знакомимся заново? Я открыла его профиль и сердце защемило от давно спрятанного растоптанного чувства к такому родному, но теперь незнакомому мужчине. Я не знала его таким. Эмин, которого я хранила в своем сердце, был молодым, чуть насмешливым парнем с гладко выбритым лицом. Мужчина с фотографии казался серьезным и чуть отстраненным философом. Профессор Парижского университета … А отец так хотел, чтобы он возглавил семейный бизнес. Что же случилось и почему он оказался так далеко от своей семьи? Как это смогла пережить его бабушка Саида? При мысли об этой женщине, меня всю передернуло, но я заставила себя силой воли вернуться в настоящее и напечатала:
“Ты пишешь мне по-русски?”
“Я изучал язык в университете. Ваша культура всегда была интересна мне.” И почти вдогонку прилетело: “Почему ты уволилась вчера?” и “Как теперь будет без конфет?”
Я рассмеялась. Стало вдруг легко, словно я могу так просто, словно ничего не случилось в нашем прошлом, поделиться с ним тем, что реально меня сейчас мучает.
“Не смогла пережить предательство подруги, которую когда-то и устроила на нашу конфетную фабрику”.
“Классический сюжет. Вся мировая литература построена на историях предательства.”
“Странно, но мне от этого совсем не легче.”
“Ты можешь представить, что совсем не одинока в этом, сколько людей в мире столкнулись с предательством в жизни!”
“От этой мысли должно стать проще?”
“Работает на 100 процентов. Попробуй перечитать что-нибудь с таким сюжетом. Я пришлю тебе пару книг в переводах на русский. Ты любишь читать?”
“Раньше на это не было времени. А сейчас его появилось столько, что я пока не понимаю, что делать.”
“Так это же прекрасно! Ты получила свободу!”
“Я всю свою жизнь провела среди шоколадных чанов и пока не могу расценивать уход оттуда, как что-то хорошее.”
“Могу тебя понять, мне пришлось уехать из страны, где я родился и вырос, оставить семью и построить жизнь заново. Но у меня получилось.”
“Почему ты переехал?”
“Это довольно тяжелая для меня история, ее не рассказать в двух предложениях. Назрело столько сложностей, вранья и непонимания, что мне было все равно, куда ехать. Какие-то вещи, я расценил, как предательство семьи. И просто не смог оставаться больше там. Я искал одного человека и путь привел меня во Францию”.
“И этот человек…?”
“Моя мать. Я не знал матери в детстве, меня воспитала бабушка Саида и отец со своей женой. Я всегда чувствовал себя чужаком в семье, хотя меня очень любили, я же был старшим сыном отца и первым внуком бабушки.”
Он нашел свою мать! Какое счастье, – я почувствовала ликование и настоящую радость за него. Я помнила, какая боль стояла в глазах Эмина, когда он говорил, что с самого детства мечтал ее найти, но в семье скрывали любые упоминания о его матери. Я вспомнила, как он рассказывал, что стоило лишь спросить о ней, как бабушка Саида сперва поджимала губы, а потом выплескивала всю свою ненависть на женщину, посягнувшую на сердце ее сына без ее воли и разрешения. В их доме существовал запрет даже упоминать о ней.
“Как ты узнал, что твоя мать из Франции?”
“Мой отец настаивал на том, чтобы я начал работать в семейном бизнесе. Я был против, но однажды, чувствуя, что всю жизнь иду против ветра и при этом у меня ничего не получается, согласился и начал работать в его фирме. А чтобы поменьше думать о том, что ничего не решаю в собственной жизни и меня удалось сломать и заставить делать то, что требовала семья, погрузился в работу с головой. Я проводил на работе почти все время. В какой-то момент мне захотелось изучить отчеты за прошлый год, чтобы проанализировать и понять, как мы можем увеличить прибыль. В какой-то момент я даже увлекся делами. А потом нашел странный платеж. Я заметил, что довольно крупная сумма была переведена во Францию и заинтересовался этим переводом. Начал проверять счета за предыдущие годы и выяснил, что много лет на счет некой Сесиль регулярно поступали деньги из прибыли отца. А мой отец не из тех людей, которые добровольно расстаются с деньгами просто так.”
“Понимаю, мой отец такой же, тоже не любит тратить на то, без чего можно обойтись.”
“Ты понимаешь, почему меня насторожила его щедрость. Я начал искать любую информацию об этой Сесиль, стараясь не привлекать внимания.”
“И получилось найти?”
О проекте
О подписке
Другие проекты