Она рассказала ему о подслушанном разговоре Мариссы с незнакомцем и о видении, вызванном медальоном.

– Полночная Роза и древняя печать? – нахмурился Ксандер. – В библиотеке Ордена есть упоминания о древних печатях, наложенных после Великой Драконьей Войны. Они удерживают что-то… или кого-то.

– Кого они могут удерживать?

Ксандер покачал головой:

– Не знаю. Эти знания доступны только высшим членам Ордена. Но если кто-то пытается нарушить такую печать…

Они замолчали, подойдя к массивным дверям Зала Стихий – огромной круглой комнаты в центре главной башни академии. Двери были украшены рельефными изображениями четырёх стихий – огня, воды, земли и воздуха.

– Готовы? – спросил Ксандер.

Лираэль глубоко вздохнула и кивнула:

– Готова.

Они вошли в зал, где их уже ждали. Фарлон стоял у большого круглого стола, на котором была разложена древняя карта. Рядом с ним находился Гноррик, который, увидев их, приветственно поднял руку.

– А вот и наши герои! – воскликнул гном. – Надеюсь, сегодня обойдётся без теней и спонтанных поэтических выступлений.

Лираэль невольно улыбнулась, вспомнив вчерашний инцидент с заклинанием.

– Рад, что вы все здесь, – сказал Фарлон. – То, что я собираюсь рассказать, должно остаться между нами, по крайней мере, пока.

Он подошёл к столу и указал на карту:

– Это древнейшая карта нашего мира, созданная ещё до Великой Драконьей Войны. Обратите внимание на эти семь точек, – он указал на семь сияющих отметок, расположенных в разных частях карты. – Это места Семи Печатей, наложенных объединённой магией драконов и людей, чтобы сдержать древнее зло.

– Что это за зло? – спросил Ксандер.

Фарлон посмотрел на него долгим взглядом:

– Аккросы – древние существа, предшествующие и драконам, и людям. Существа тьмы и хаоса. Легенда гласит, что именно из-за них драконы и люди впервые объединились – чтобы победить общего врага.

– И эти печати удерживают их? – уточнила Лираэль.

– Да, – кивнул Фарлон. – Но печати слабеют. Каждое столетие они должны обновляться с помощью особого ритуала, который требует сотрудничества между драконами и людьми. Следующее обновление должно произойти через месяц, в ночь Кровавой Луны.

– И кто-то не хочет, чтобы это произошло, – мрачно заключил Гноррик. – Кому-то выгодно, чтобы этот… как их… Аккросы вернулись.

– Именно, – подтвердил Фарлон. – И, боюсь, заговорщики есть как среди людей, так и среди драконов. Они считают, что могут контролировать Аккросов или использовать их для своих целей. Они глубоко заблуждаются, но очень опасны.

– И причём тут Полночная Роза? – спросила Лираэль, вспомнив разговор в саду.

– Полночная Роза – редчайшее растение с уникальными свойствами, – объяснил Фарлон. – Она цветёт раз в сто лет и обладает способностью разрушать магические связи. Если заговорщики добудут её цветок и проведут определённый ритуал, они смогут ослабить печати достаточно, чтобы Аккросы начали проникать в наш мир.

– Но откуда тени? – спросил Ксандер. – Как они связаны со всем этим?

– Тени – это предвестники, – ответил Фарлон. – Чем больше ослабевают печати, тем больше таких созданий будет проникать в наш мир. Они питаются страхом и отрицательными эмоциями, усиливая их и создавая благоприятные условия для прихода своих хозяев.

– То есть нападение было лишь началом, – пробормотала Лираэль. – И будет становиться хуже.

– К сожалению, да, – Фарлон выглядел уставшим и встревоженным. – Поэтому я собрал вас здесь. Мне нужны те, кому я могу доверять. Ректор и Совет Четырёх уже проинформированы, но они ограничены политическими соображениями и не могут действовать так свободно, как хотелось бы.

– Чего вы хотите от нас? – прямо спросил Ксандер.

– Сначала – информации, – ответил Фарлон. – Мне нужно знать, кто стоит за заговором в стенах академии. У нас есть подозрения насчёт некоторых лиц, но нам нужны доказательства.

– Марисса, – тихо произнесла Лираэль. – Она определённо как-то замешана.

– Возможно, – согласился Фарлон. – Но она может быть лишь пешкой в чужой игре. Нам нужно узнать, кто тот человек в капюшоне, с которым вы видели её в саду.

– И как нам это сделать? – спросил Гноррик. – Просто спросить её? «Привет, не подскажешь, кто твой таинственный друг в капюшоне, который случайно не планирует конец света?»

Несмотря на серьёзность ситуации, Лираэль не могла сдержать улыбку.

– У меня есть идея, – сказал Фарлон. – Послезавтра в академии будет проходить Весенний Бал – традиционное празднество, на которое съезжаются гости из разных земель. Это идеальная возможность для заговорщиков встретиться и обсудить свои планы. Если мы будем внимательны, мы сможем выследить их.

– И вы хотите, чтобы мы шпионили на балу? – уточнил Ксандер.

– Скорее, наблюдали и собирали информацию, – дипломатично поправил Фарлон. – Капитан Гноррик будет отвечать за безопасность мероприятия, вы, сэр Ксандер, будете официальным представителем Ордена, а вы, мисс Лираэль…

– Буду использовать свою любовную магию, чтобы выяснить истинные чувства и намерения подозреваемых, – догадалась Лираэль.

Фарлон кивнул:

– Именно. Но будьте осторожны. Любовная магия – тонкий инструмент, и если используется неправильно, может привести к… непредсказуемым результатам. Как мы уже видели, – он с намёком взглянул на Гноррика.

Гном смущённо кашлянул:

– До сих пор не могу вспомнить, что я тогда наговорил, но судя по смеху студентов, это было что-то… выразительное.

– Очень выразительное, – подтвердила Лираэль с улыбкой.

Фарлон вернулся к карте:

– Есть ещё кое-что, что вам следует знать. Полночная Роза цветёт только в одном месте – в Забытой Долине, расположенной в нейтральных землях между драконьими и человеческими территориями. И цвести она начнёт через две недели, как раз перед ночью Кровавой Луны.

– То есть у нас есть две недели, чтобы раскрыть заговор и предотвратить похищение цветка, – подытожил Ксандер.

– По сути, да, – кивнул Фарлон. – Если нам это не удастся, придётся организовывать экспедицию в Забытую Долину, чтобы защитить цветок на месте. А это… значительно более опасный вариант.

– Почему нельзя просто отправить туда стражу прямо сейчас? – спросил Гноррик.

– Во-первых, мы не можем обнажить защиту академии, – пояснил Фарлон. – Особенно сейчас, когда тени появились здесь. А во-вторых, доступ к Забытой Долине ограничен древней магией. Войти туда можно только в определённые дни – и ближайший такой день как раз накануне цветения Розы.

Все замолчали, осмысливая полученную информацию. Задача казалась почти невыполнимой – найти заговорщиков среди сотен студентов и преподавателей, предотвратить похищение цветка и не допустить возвращения древнего зла.

– Я понимаю, что прошу многого, – тихо сказал Фарлон. – Особенно от вас, мисс Лираэль – вы ещё студентка, а не опытный маг. И от вас, сэр Ксандер – вам, возможно, придётся пойти против принципов, которые внушали вам с детства.

– Я хочу помочь, – твёрдо сказала Лираэль. – Если это зло вернётся, пострадают все – и драконы, и люди, и все остальные расы.

– То же самое можно сказать и обо мне, – кивнул Ксандер. – Долг рыцаря – защищать невинных, независимо от их происхождения.

– Ну, а я уж точно в деле! – воскликнул Гноррик. – Гномы славятся своей преданностью и умением хранить тайны. К тому же, – он хитро улыбнулся, – я никогда не упущу возможности стать героем эпоса.

– Благодарю вас всех, – Фарлон выглядел искренне тронутым. – А теперь, позвольте рассказать подробнее о том, что мы знаем о заговоре и потенциальных заговорщиках…

Следующий час они провели, обсуждая детали их плана и то, на кого стоит обратить особое внимание во время бала. Кроме Мариссы, в списке подозреваемых был профессор некромантии, нескольких старшекурсников и даже один из советников ректора.

По окончании встречи Фарлон попросил Лираэль задержаться ещё на минуту, в то время как Гноррик и Ксандер ушли вперёд.

– Есть ещё кое-что, о чём я не стал говорить при остальных, – тихо сказал Фарлон, когда они остались вдвоём. – Это касается вас лично, Лираэль.

– Меня? – удивилась она.

Фарлон кивнул:

– Ваша магия особенная, и не только потому, что это любовная магия. Ваше драконье наследие проявляется уникальным образом – оно усиливает ваши эмоциональные связи с окружающими. Это редкий дар, но он несёт и определённую опасность.

– Какую? – напряжённо спросила Лираэль.

– Вы можете стать особенно уязвимы для эмоциональных манипуляций, – пояснил Фарлон. – Тени, которые напали на вас, были не случайны – они чувствуют таких, как вы. И боюсь, что заговорщики тоже могут попытаться использовать ваш дар в своих целях.

Лираэль почувствовала холодок по спине:

– Что мне делать?

– Практикуйтесь с кристаллом, который я вам дал, – ответил Фарлон. – Он не только помогает сфокусировать магию, но и защищает от внешнего эмоционального влияния. И… будьте осторожны с доверием. Даже к тем, кто кажется союзником.

– Вы имеете в виду… Ксандера? – осторожно спросила она.

Фарлон вздохнул:

– Я не хочу направлять ваши подозрения на кого-то конкретного. Просто помните, что не всё может быть таким, как кажется. Это относится ко всем.

Лираэль кивнула, хотя её сердце заныло от мысли, что Ксандер мог быть не тем, кем казался. Она вспомнила, как он защищал её от теней, рискуя собой, и не могла поверить, что он мог быть причастен к заговору. Но слова Фарлона заставили её задуматься.

– Я буду осторожна, – пообещала она.

– Вот и хорошо, – Фарлон слегка улыбнулся. – А теперь идите отдохните. Завтра у вас много работы – и учебной, и… неофициальной.

Лираэль покинула Зал Стихий с тяжёлым сердцем. Мир, который всего несколько дней назад казался ей понятным и безопасным, внезапно наполнился тенями, заговорами и древним злом. И, что самое неприятное, она не знала, кому может доверять полностью.

Выйдя в коридор, она увидела Ксандера, который, похоже, ждал её.

– Всё в порядке? – спросил он с искренним беспокойством. – Вы выглядите встревоженной.

Лираэль постаралась улыбнуться:

– Просто много информации для одного дня. Трудно всё осмыслить.

Ксандер кивнул:

– Я понимаю. Если хотите… мы могли бы прогуляться, обсудить всё это в менее официальной обстановке.

Лираэль на мгновение заколебалась, вспомнив предупреждение Фарлона. Но что-то в глазах Ксандера – искренность, тепло – заставило её согласиться:

– С удовольствием.

Они вышли во внутренний двор академии, где фонтан с магической водой создавал причудливые фигуры, меняющиеся каждый момент. Вечернее небо уже начинало темнеть, первые звёзды появлялись на горизонте.

– Как давно вы в Ордене? – спросила Лираэль, нарушая молчание.

– С детства, – ответил Ксандер. – Мои родители погибли во время набега диких драконов на нашу деревню, когда мне было восемь. Орден взял меня под свою опеку.

– Мне жаль, – искренне сказала Лираэль. – Должно быть, это было ужасно.

Ксандер кивнул:

– Это определило всю мою жизнь. Я поклялся защищать людей от подобных бедствий. Но со временем… я начал видеть, что не все драконы одинаковы. Как и не все люди.

– И всё же вы решили служить в Ордене, который считает драконов врагами.

– Орден меняется, пусть и медленно, – возразил Ксандер. – Сейчас наша главная цель – поддержание мира и защита от реальных угроз, таких как эти Аккросы, о которых говорил Фарлон.

– А вы верите в их существование? – с любопытством спросила Лираэль.

– После вчерашней встречи с тенями? – Ксандер слабо улыбнулся. – Да, верю. Мир полон вещей, выходящих за рамки нашего понимания.

Они медленно шли по дорожке, обсаждённой светящимися цветами, которые мягко освещали их путь.

– А вы? – спросил Ксандер. – Как вы оказались в Аркануме?

Лираэль улыбнулась, вспоминая:

– Случайно, можно сказать. Моя мать была человеком, отец – драконом в человеческом облике. Они познакомились, когда отец путешествовал по человеческим землям. Влюбились, поженились… но когда мне было двенадцать, отец погиб, защищая нас от охотников за драконами.

Ксандер напрягся:

– От членов Ордена?

Лираэль покачала головой:

– Нет, от обычных бандитов, которые охотились на драконов ради их частей тела. После его смерти мы с матерью переехали ближе к границе с драконьими землями, где было безопаснее для таких, как я. Там я начала учиться контролировать свою магию, и однажды мои способности заметил странствующий маг, который порекомендовал меня в Арканум.

– Должно быть, было нелегко, – тихо сказал Ксандер. – Жить между двумя мирами, не принадлежа полностью ни к одному из них.

– Иногда, – признала Лираэль. – Но это также даёт… перспективу. Я вижу хорошее и плохое в обоих мирах и понимаю, что они не так уж различны, как хотят верить.

Они дошли до небольшой беседки, увитой магическими лианами, цветы которых светились мягким голубым светом. Сев на скамейку, они некоторое время молчали, наслаждаясь покоем этого момента.

– Как вы думаете, – наконец спросил Ксандер, – у нас есть шанс остановить этот заговор?

– Должен быть, – твёрдо ответила Лираэль. – Иначе зачем мы вообще пытаемся?

Ксандер улыбнулся:

– Ваш оптимизм обнадёживает. Я… рад, что мы на одной стороне в этом деле.

Лираэль почувствовала лёгкое тепло в груди от его слов, но затем вспомнила предостережение Фарлона и слегка отстранилась:

– Надеюсь, что так и есть.

Ксандер заметил эту перемену и нахмурился:

– Что-то не так?

– Нет, просто… – Лираэль колебалась, но затем решила быть честной. – Фарлон советовал мне быть осторожной с доверием. В такие времена трудно знать, кому можно верить.

К её удивлению, Ксандер понимающе кивнул:

– Это мудрый совет. Я бы сказал то же самое на его месте. И я не прошу вас слепо доверять мне – я понимаю, что должен заслужить ваше доверие.

В его глазах была такая искренность, что сомнения Лираэль начали таять. Но она напомнила себе, что должна быть бдительной, и просто кивнула:

– Время покажет, я полагаю.

Внезапно тишину нарушил звон колокола, возвещающий о комендантском часе для студентов младших курсов.

– Мне пора возвращаться, – сказала Лираэль, поднимаясь. – Завтра рано вставать.

Ксандер встал вместе с ней:

– Я провожу вас до общежития.

По пути обратно они снова молчали, но это было комфортное молчание – двух людей, начинающих понимать друг друга. У входа в женское общежитие Ксандер остановился:

– Спасибо за компанию и откровенность, леди Лираэль.

– Просто Лираэль, – улыбнулась она. – Без «леди».

– Тогда и я для вас просто Ксандер, – ответил он с лёгким поклоном.

Когда Лираэль уже собиралась войти в дверь, Ксандер вдруг сказал:

– Если позволите… мне хотелось бы сопровождать вас на Весенний Бал. Если, конечно, у вас нет других планов.

Лираэль почувствовала, как её щёки заливает румянец:

– Я… с удовольствием приму ваше предложение.

– Превосходно, – Ксандер улыбнулся, и в его улыбке было что-то тёплое, что заставило сердце Лираэль биться быстрее. – Тогда до завтра.

Он поклонился и ушёл, оставив Лираэль с ощущением странного волнения. Она понимала, что должна быть осторожна, что не может позволить своим чувствам затмить рассудок, особенно сейчас. Но сердце, похоже, имело на этот счёт своё мнение.

Поднимаясь по лестнице к своей комнате, Лираэль задумалась о том, как странно всё обернулось. Ещё пару дней назад её главной заботой была подготовка к экзаменам, а теперь она оказалась в центре заговора, угрожающего всему миру, с заданием шпионить на балу и неожиданно зарождающимися чувствами к человеку, который по всем правилам должен был быть её потенциальным противником.

«Жизнь определённо полна сюрпризов», – подумала она, закрывая за собой дверь комнаты.

В комнате Элия уже спала, её тихое дыхание было едва слышно. Лираэль тихо подошла к своей кровати и, не раздеваясь, легла, глядя в потолок, где магией были нарисованы звёзды, в точности повторяющие реальное ночное небо.

Завтра ей предстоял долгий день – занятия, подготовка к балу и тайное расследование. Но несмотря на усталость и тревогу, она чувствовала странную решимость. Если судьба выбрала её для этой миссии, значит, она справится. У неё просто нет другого выбора.

С этой мыслью Лираэль закрыла глаза и позволила себе погрузиться в сон, надеясь, что на этот раз он будет без кошмаров и теней.