Глава 3. Лес теней

Чернолесье встретило Добромилу тишиной. Не обычной лесной тишиной, наполненной шорохами листвы, пением птиц и стрекотом насекомых, а мёртвой, давящей на уши немотой. Здесь не пели птицы, не шуршали мелкие зверьки в подлеске. Даже ветер, казалось, боялся потревожить этот покой, лишь изредка трогая верхушки деревьев легким дыханием.

Добромила шла по узкой тропе, которую указала ей Велеслава. Древние деревья окружали её, словно суровые стражи. Их корявые ветви, лишённые большей части листвы несмотря на разгар лета, тянулись к небу, будто костлявые пальцы утопленников. Кора на стволах была тёмной, почти чёрной, и покрытой странными наростами, напоминающими опухоли.

С каждым шагом вглубь этого мрачного места медальон на груди Добромилы становился всё теплее, словно предупреждая об опасности, но пока ничего угрожающего княжна не замечала. Тем не менее, рука то и дело ложилась на рукоять меча, подаренного ведьмой.

По расчётам Велеславы, до Каменоломен был день пути, поэтому Добромила старалась идти быстро, желая достичь своей цели до темноты. Она не хотела даже думать о том, какие создания могут бродить по этому лесу в ночной час.

К полудню, когда тусклый свет солнца с трудом пробивался сквозь густой полог ветвей, тропа привела её к небольшой прогалине. Посреди прогалины стоял древний каменный идол, почерневший от времени и покрытый мхом. Узнать, какому божеству он был посвящён, уже не представлялось возможным – черты лица стёрлись, оставляя лишь зловещую безликую фигуру с раскинутыми руками.

Добромила осторожно обошла идола стороной, стараясь не смотреть на него. Странное чувство, будто каменный взгляд следит за ней, не покидало девушку, пока она не покинула прогалину и снова не вступила под своды леса.

Тропа становилась всё менее отчётливой, местами почти исчезая среди мха и корней. Добромила несколько раз останавливалась, чтобы сориентироваться, следуя совету Велеславы: смотреть на положение солнца и направление течения ручьёв.

К вечеру лес стал ещё гуще, а тропа почти полностью исчезла. Добромила начала беспокоиться, что сбилась с пути. Она остановилась, пытаясь решить, что делать дальше, когда медальон на её груди внезапно раскалился, обжигая кожу даже через одежду.

– Что такое? – прошептала она, доставая серебряное сердце из-под рубахи.

Медальон пульсировал ярким светом, словно пытаясь о чём-то предупредить. И тут Добромила услышала это – слабый стон, доносящийся откуда-то справа от неё.

Первым порывом было броситься на помощь, но предостережения Велеславы заставили её замереть. В Чернолесье не всем звукам можно доверять. Некоторые существа умеют имитировать человеческие голоса, заманивая путников в ловушку.

Стон повторился, теперь громче и отчётливее. Это определённо был человеческий голос, женский, полный боли. Добромила колебалась ещё мгновение, затем, крепче сжав рукоять меча, осторожно двинулась на звук.

Продираясь сквозь густой подлесок, она вышла к небольшому овражку. На дне его, в зарослях папоротника, лежала женщина. Её тёмные волосы были спутаны и покрыты грязью, одежда разорвана. Правая нога женщины была неестественно вывернута, явно сломана.

– Помогите, – прохрипела женщина, заметив Добромилу. – Прошу…

Медальон на груди Добромилы пульсировал всё сильнее, но теперь не обжигал, а словно подталкивал действовать. Княжна осторожно спустилась в овражек и приблизилась к раненой.

– Что с вами случилось? – спросила она, оглядываясь по сторонам в поисках возможной опасности.

– Упыри, – простонала женщина, её глаза расширились от ужаса. – Они напали на нас… группа… мы были группой… никто… никто больше не выжил…

Добромила присела рядом, осмотрев рану. Нога действительно была сломана, и довольно серьёзно – в нескольких местах виднелись острые осколки костей, пробившие кожу.

– Я попробую вам помочь, – сказала Добромила, вспоминая уроки Велеславы. – Но будет больно.

– Лишь бы… не стать, как они, – женщина кивнула куда-то в сторону леса. – Упыри… они возвращаются, когда стемнеет. Они всегда возвращаются за своими жертвами.

Добромила почувствовала, как холодок пробежал по спине. Упыри – полумёртвые создания, уже не люди, но ещё не полностью павшие под воздействием тёмной магии. Велеслава рассказывала о них – это те, кто находятся на грани между жизнью и смертью, кем частично может управлять Яромир.

– Как вас зовут? – спросила она, готовясь к лечению.

– Морозова, – ответила женщина. – Велеслава Морозова.

Добромила замерла.

– Морозова? Как ведьма с окраины леса?

Женщина слабо усмехнулась, несмотря на боль.

– Так вот, кто она теперь? Ведьма? Нет, девочка, я не она. Просто однофамилица. Такое случается.

Добромила кивнула, хотя оставалась настороже. Медальон не предупреждал об опасности, но доверять в этом лесу было сложно.

– Я попробую исцелить вас, – сказала она, доставая серебряное сердце. – Но мне нужно сосредоточиться.

Морозова кивнула, стиснув зубы. Добромила закрыла глаза, сосредоточившись на руне исцеления на поверхности медальона. Она представила, как её энергия течёт через серебряное сердце, через руну, и направила её на сломанную ногу Морозовой.

Медальон засветился мягким серебристым светом, который постепенно охватил ногу раненой. Добромила почувствовала, как энергия вытекает из неё, наполняя медальон, а затем переходит к Морозовой. Боль от этого процесса была терпимой, но всё же ощутимой.

Перед её мысленным взором возникла картина переломанной кости, разорванных мышц и сосудов. Добромила направила поток целительной энергии на эти повреждения, наблюдая, как кости медленно срастаются, ткани восстанавливаются.

Когда она открыла глаза, то почувствовала сильную слабость, но испытала удовлетворение от результата – нога Морозовой выглядела совершенно здоровой, хотя всё ещё была покрыта кровью и грязью.

– Невероятно, – прошептала раненая, осторожно сгибая и разгибая колено. – Как тебе это удалось?

Добромила слабо улыбнулась, пряча медальон обратно под рубаху.

– Хочу задать тот же вопрос упырям, которые на вас напали. Как им удалось одолеть целую группу путников?

Морозова села, привалившись спиной к склону оврага.

– Мы не были готовы. Думали, что днём они не нападают… Оказалось, что это не всегда так. Нас было пятеро, все воины, опытные. Но упыри застали нас врасплох возле топей. Они… они словно знали, что мы придём.

– Вы наёмники? – спросила Добромила, доставая из сумки флягу с водой.

– Разведчики, – Морозова приняла флягу и сделала глоток. – Мы служили князю Радомиру из Северных земель. Он послал нас выяснить, что происходит в Чернолесье – слухи о живых мертвецах достигли даже его дальних владений.

Она вернула флягу и попыталась встать. Получилось с трудом, Добромила поддержала её.

– Слишком много крови потеряла, – пояснила Морозова, заметив вопросительный взгляд. – Твоя магия вылечила переломы, но кровь не вернула. Мне нужно поесть и отдохнуть.

– Но вы сами сказали – упыри вернутся с наступлением темноты.

– Именно, – Морозова огляделась. – Нам нужно найти укрытие. И быстро.

Добромила помогла женщине выбраться из оврага. Несмотря на исцеление, Морозова была слаба и сильно опиралась на княжну. Они медленно двинулись через лес, ища подходящее место для ночлега.

– Кто ты такая? – спросила Морозова, когда они преодолели небольшой подъём. – И что делаешь в этом проклятом лесу одна?

– Я Добромила, княжна Ратиборова, – ответила девушка. – Иду в Каменоломни, спасать своих людей.

– Ратиборова? – Морозова бросила на неё острый взгляд. – Дочь Святозара Ратиборова? Я слышала о падении вашего города. Мои соболезнования.

– Спасибо, – тихо ответила Добромила. – А какие вести из Северных земель? Князь Радомир готовит войско против Вышеграда?

– Радомир? – Морозова усмехнулась. – Он слишком осторожен. Собирает сведения, выжидает. А люди тем временем страдают и умирают.

В голосе воительницы прозвучало презрение, и Добромила вдруг почувствовала симпатию к этой жёсткой женщине.

Они шли ещё около часа, когда Морозова вдруг остановилась, указав на что-то впереди.

– Смотри. Это может подойти.

Среди деревьев виднелся огромный упавший дуб. Его выкорчеванные корни, переплетённые с землёй, образовывали своеобразную стену, а сам ствол создавал подобие низкого потолка. Под этим естественным укрытием могли бы разместиться три-четыре человека.

– Неплохо, – согласилась Добромила. – Если разведём небольшой костёр, будет даже уютно.

– Никакого огня, – строго сказала Морозова. – Огонь привлечёт их. В этом лесу тьма – твой друг, свет – враг.

Добромила кивнула, запоминая урок.

Они устроились под упавшим дубом. Морозова показала, как использовать сухую листву и мох для создания мягкой подстилки. Затем они разделили скудную пищу из сумки Добромилы – сушёное мясо и хлеб.

– Ты сказала, что идёшь в Каменоломни, – сказала Морозова, когда они поели. – Зачем? Там ад на земле. Вышеград использует рабский труд, чтобы добывать чёрный камень – основной материал для тёмных ритуалов Яромира.

– Там держат моих людей, – ответила Добромила. – И… и кое-кого особенного для меня.

– Любовь? – проницательно спросила Морозова. – Что ж, благородный мотив. Но глупый план. Каменоломни хорошо охраняются. Живые стражники днём, мёртвые – ночью.

– У меня есть кое-что, что может помочь, – Добромила дотронулась до медальона под рубахой.

– Твоя магия исцеления? Не вижу, как это поможет против отряда стражи.

– Не только исцеления. Серебряное сердце может упокаивать мёртвых.

Морозова внимательно посмотрела на девушку.

– Серебряное сердце? – переспросила она. – Откуда у тебя такая реликвия?

– Это наследие моей семьи, – ответила Добромила. – Мне его передала старая певунья перед тем, как я покинула руины Ратиборова града.

Морозова погрузилась в раздумья.

– Я слышала легенды о серебряном сердце. Говорят, оно может не только упокоить мёртвых, но и вернуть их к жизни. Это правда?

– Пока не знаю, – честно призналась Добромила. – Я всё ещё учусь им управлять.

– Берегись такой силы, княжна, – предостерегающе сказала Морозова. – Грань между жизнью и смертью священна. Нарушать её – значит бросать вызов самим богам.

– Я не хочу нарушать естественный порядок, – возразила Добромила. – Наоборот, я хочу его восстановить. То, что делает Яромир – вот настоящее святотатство.

– Согласна, – кивнула Морозова. – Но помни: любая сила может развратить даже самые чистые намерения.

Она потянулась и поморщилась от боли.

– Отдыхай, – сказала Добромила. – Я посторожу первой.

– Нет, – возразила Морозова. – Ты истратила много сил на моё исцеление. Я пойду первой. Разбужу тебя через пару часов.

На этот раз спорить не пришлось – усталость от использования медальона действительно наваливалась на Добромилу. Она устроилась на импровизированном ложе, положив меч рядом с собой, и почти сразу провалилась в сон.

Ей снился Богдан. Он стоял на краю обрыва, а за его спиной полыхал огонь. «Уходи, – говорил он. – Не ищи меня. Здесь смерть». Но когда Добромила пыталась приблизиться к нему, огонь вдруг превращался в Яромира, смеющегося холодным, безжизненным смехом.

Она проснулась от лёгкого прикосновения к плечу. Было темно, сквозь переплетение корней виднелся клочок звёздного неба.

– Твоя очередь, княжна, – прошептала Морозова. – Ничего подозрительного, но будь начеку. Упыри хитры и терпеливы.

Добромила кивнула и села, потирая глаза. Сон оставил неприятное послевкусие, тревогу за Богдана. Морозова уже устраивалась на отдых, но перед тем, как закрыть глаза, дала совет:

– Не смотри долго на звёзды. В Чернолесье они могут смотреть в ответ.

Добромила вздрогнула от этих слов, но кивнула. Она подползла ближе к выходу из их укрытия, чтобы лучше видеть окружающий лес.

Ночь в Чернолесье была ещё более жуткой, чем день. Свет звёзд едва проникал сквозь кроны деревьев, и тени казались живыми, двигающимися. По спине то и дело пробегал холодок, словно кто-то наблюдал за ней из темноты.