Утро выдалось на удивление ясным. Солнечные лучи проникали через окна Императорской публичной библиотеки, падая на древние фолианты и бесконечные ряды книжных стеллажей. Григорий Орлов сидел за тяжёлым дубовым столом, окружённый стопками книг и рукописей. Он прибыл сюда с рассветом, используя своё положение инспектора полиции, чтобы получить доступ к редким изданиям, обычно недоступным для рядовых посетителей.
Перед ним лежал открытый дневник Мирского – маленькая, но бесценная улика, которую Орлову удалось незаметно вынести из мастерской изобретателя. Он методично перечитывал записи последних месяцев, пытаясь проникнуть в мысли убитого.
Записи становились всё более лихорадочными по мере приближения к роковому дню:
"3 марта 1905 г. Получил новые кристаллы эфира от поставщика. Чистота выше всех ожиданий. Хронометр реагирует с невероятной точностью. Сегодня зафиксировал первую устойчивую флуктуацию на границе миров. Всего на долю секунды, но я ВИДЕЛ ЭТО. Другую сторону. Невыразимо. Грандиозно. Ужасающе.
15 марта 1905 г. Посещение Бертольда. Не доверяю его мотивам, но его знания бесценны. Предоставил дополнительные формулы стабилизации портала. Беспокоит его интерес к военному применению. Напомнил, что работаю на благо Империи, не для создания оружия.
27 марта 1905 г. Странный визит представителя "Аурелии". Вежлив, но настойчив. Интересовался прогрессом, задавал слишком точные вопросы. Откуда им известны детали моих исследований? Усилил защитные заклинания мастерской."
Орлов остановился на этой записи. Представитель "Аурелии"… Был ли это Белов? Или кто-то другой? Он продолжил чтение:
"2 апреля 1905 г. Прорыв! Сегодня портал оставался стабильным почти минуту. Я смог различить архитектуру иного мира. Колоссальные строения из черного материала, похожего на обсидиан, но ЖИВОГО. Постоянно меняющегося. И фигуры… движущиеся среди этих структур. Не человеческие. Определённо не человеческие."
На полях этой страницы Мирский набросал эскиз увиденного – странные геометрические формы, нарушающие законы евклидовой геометрии, и силуэты существ с непропорционально длинными конечностями.
"4 апреля 1905 г. Что-то изменилось. Чувствую постоянное присутствие. Словно кто-то наблюдает за мной. Из-за границы? Или в этом мире? Ловлю себя на мысли, что оглядываюсь на пустые углы мастерской. Сегодня опять видел Его во сне. Он знает моё имя. Говорит, что ждал столетиями.
7 апреля 1905 г. Бертольд настаивает на демонстрации работающего портала военному министерству. Отказался. Это слишком опасно. Мы не понимаем, с чем имеем дело. Бертольд был в ярости. Угрожал. Впервые подумал о том, чтобы уничтожить все чертежи и сам Хронометр."
Последняя запись, датированная днём перед убийством, была написана дрожащей рукой, буквы местами расплывались, словно на страницу попали капли воды. Или слёз.
"8 апреля 1905 г. Они здесь. Знают, как пройти. Не через мой портал – иначе. Кто-то помогает Им. Господи, это моя вина. Я приоткрыл дверь, и теперь Они могут заглянуть внутрь. Я слышу Их шёпот даже сейчас, когда пишу эти строки. Если кто-то найдёт эти записи: УНИЧТОЖЬТЕ ХРОНОМЕТР. Сотрите все символы. Они используют их как якорь. Это единственный…"
На этом запись обрывалась.
Орлов закрыл дневник, задумчиво постукивая пальцами по столу. Мирский явно столкнулся с чем-то, что выходило за рамки его понимания. Но кто такой Бертольд? И что за существа наблюдали за изобретателем из-за границы миров?
Инспектор перевёл взгляд на другие материалы, которые ему удалось найти в библиотеке. Трактат по теоретической эфиромеханике профессора Гельмгольца, "Компендиум демонологических сущностей" анонимного автора XVIII века, и, что особенно интересно, тонкая книга в потёртом кожаном переплёте: "История тайных обществ Российской Империи" Ф. В. Булгарина, издание 1856 года.
Орлов открыл последнюю книгу на заложенной странице. Глава, посвящённая "Аурелии", была краткой и осторожной в формулировках:
"…Общество "Аурелия", основанное, по некоторым сведениям, в 1721 году под непосредственным покровительством императора Петра Великого, официально занималось изучением новейших европейских научных достижений и внедрением их в российскую практику. Однако, по ряду косвенных свидетельств, истинной целью организации было исследование и контроль над оккультными явлениями, в особенности – над эфирной энергией, именуемой в простонародье магией.
До реформы 1832 года общество подчинялось непосредственно Императорской канцелярии, после чего было формально переподчинено Министерству внутренних дел, сохранив, однако, значительную автономию. Среди известных членов "Аурелии" в разные годы числились видные государственные деятели, учёные и…"
Орлов перевернул страницу, но следующий лист был аккуратно вырезан. Как и следующий за ним. Всего отсутствовало около десяти страниц. Кто-то намеренно удалил самую важную информацию об "Аурелии".
– Проклятье, – тихо произнёс Орлов, захлопывая книгу.
– Что-то ищете, инспектор? – раздался за его спиной мягкий голос.
Орлов обернулся. Перед ним стоял пожилой библиотекарь в старомодном сюртуке, с внимательными глазами за стёклами пенсне.
– Информацию об обществе "Аурелия", – честно ответил Орлов. – Но, кажется, кто-то позаботился о том, чтобы её было сложно найти.
Библиотекарь улыбнулся уголками губ:
– В таком случае, вам стоит поговорить с мистером Грейсом.
– Мистером Грейсом?
– Англичанин. Алхимик, как он себя называет. Держит лавку редкостей на Гороховой. Человек… весьма осведомлённый в подобных вопросах.
Орлов внимательно посмотрел на библиотекаря:
– Почему вы решили помочь мне?
Старик поправил пенсне:
– Потому что вчера здесь был другой человек, который искал те же книги. И оставил после себя вырезанные страницы. – Он помолчал. – Будьте осторожны, инспектор. Некоторые знания опасны не только для их обладателей.
Лавка мистера Грейса располагалась в полуподвальном помещении старого дома на Гороховой улице. Вывеска с потускневшей позолотой гласила: "Редкости и древности. Дж. Грейс и Ко". Орлов спустился по стёртым каменным ступеням и толкнул тяжёлую дубовую дверь. Колокольчик мелодично звякнул.
Внутри лавка оказалась настоящим лабиринтом из стеллажей, витрин и шкафов, заполненных самыми разнообразными предметами: от старинных книг и манускриптов до механических диковинок, минералов и засушенных существ в стеклянных колбах. Воздух был насыщен ароматами трав, пыли и чего-то неопределённо экзотического.
– Одну минуту! – раздался из глубины помещения звучный голос с отчётливым английским акцентом.
Орлов неспешно двинулся между стеллажей, разглядывая странные экспонаты. Его внимание привлекла витрина с механическими устройствами, похожими на часы, но с множеством дополнительных циферблатов и стрелок. Очень напоминающими "Хронометр эфира" Мирского, хотя и более примитивными.
– Интересуетесь эфирометрами, сударь? – спросил тот же голос, теперь совсем рядом.
Орлов обернулся. Перед ним стоял высокий худощавый мужчина лет шестидесяти, с аккуратной седой бородкой и живыми тёмными глазами. Одет он был в старомодный, но безупречный костюм-тройку коричневого цвета.
– Мистер Грейс? – спросил Орлов.
– Джеймс Грейс, к вашим услугам, – англичанин слегка поклонился. – А вы, должно быть, тот самый инспектор Орлов, о котором я наслышан.
– Вы обо мне слышали? – Орлов слегка напрягся.
– Петербург только кажется большим городом, инспектор. На самом деле, это очень маленький мир, особенно для тех, кто интересуется… необычными явлениями. – Грейс улыбнулся. – Чем могу помочь человеку, расследующему смерть Александра Мирского?
Орлов оценивающе посмотрел на англичанина:
– Вы хорошо осведомлены.
– Я давно живу в России, инспектор. Научился держать уши открытыми и рот закрытым. Особенно когда речь идёт о делах, связанных с "Аурелией".
– Вот как? – Орлов прищурился. – Именно об "Аурелии" я и хотел с вами поговорить.
Грейс жестом пригласил инспектора следовать за ним:
– В таком случае, нам лучше побеседовать в более уединённой обстановке. Прошу вас.
Он провёл Орлова через лабиринт полок в дальнюю комнату, служившую, очевидно, кабинетом и лабораторией одновременно. Здесь стоял большой дубовый стол, заваленный книгами и бумагами, несколько кресел и странная аппаратура, напоминающая алхимические приборы, но с явными признаками современных технических усовершенствований.
– Присаживайтесь, – предложил Грейс, указывая на кресло. – Чай? Или, может быть, что-нибудь покрепче?
– Благодарю, но я при исполнении, – отказался Орлов, усаживаясь.
Грейс улыбнулся:
– Похвальная преданность долгу. – Он сел напротив. – Итак, "Аурелия". Чем именно она вас заинтересовала?
– Их связью с Мирским. И с его убийством.
Грейс задумчиво погладил бородку:
– Прямо к делу. Что ж, это освежает. – Он помолчал. – "Аурелия" была создана Петром Великим не просто как научное общество. Её истинной целью было изучение и контроль за использованием магии в Империи. Видите ли, Пётр, при всей своей любви к западной науке, понимал, что Россия обладает уникальным ресурсом – древней магической традицией, которой нет в Европе. И он хотел использовать этот ресурс для блага государства.
– Как именно? – спросил Орлов.
– Вначале преимущественно в военных целях. Магические щиты для кораблей, заклинания, усиливающие артиллерию, целительство на поле боя. Но со временем амбиции общества выросли. Они начали изучать фундаментальные свойства магии, её источники… и границы между мирами.
Орлов подался вперёд:
– Границы между мирами? Как Мирский?
– О, Мирский был далеко не первым. – Грейс встал и подошёл к одной из полок, достав оттуда старинную книгу в кожаном переплёте. – Вот, взгляните. Трактат Парацельса "De Nymphis, sylphis, pygmaeis et salamandris et de caeteris spiritibus", 1566 год. В нём уже описываются существа из других миров и способы контакта с ними.
Он раскрыл книгу на странице с гравюрой, изображавшей странное существо с длинными конечностями и множеством глаз – очень похожее на наброски в дневнике Мирского.
– "Аурелия" изучала эти тексты столетиями, – продолжил Грейс. – И, по некоторым сведениям, добилась определённых успехов. Но всегда оставалась проблема: открытие портала требовало огромных затрат магической энергии. Больше, чем могли обеспечить даже самые одарённые маги.
– А Мирский нашёл способ обойти это ограничение, – догадался Орлов. – Используя технологию в сочетании с магией.
– Именно! – Грейс оживился. – Его "Хронометр эфира" был гениальным изобретением. Он не создавал магию из ничего – это невозможно. Но он мог накапливать, концентрировать и направлять естественные потоки эфирной энергии с беспрецедентной эффективностью.
– И это сделало его ценным для "Аурелии".
– И опасным, – добавил Грейс. – Потому что Мирский не просто выполнял заказ. Он был исследователем, учёным. Он хотел понять, что находится по ту сторону. А "Аурелия" всегда была больше заинтересована в практическом применении.
Орлов задумчиво постукивал пальцами по подлокотнику:
– Вы хорошо знаете Аристарха Белова?
Грейс вздрогнул, услышав это имя:
– Белов… Да, я знаю о нём. Молодая восходящая звезда "Аурелии". Амбициозен, блестяще образован и… безжалостен, когда дело касается достижения целей общества.
– Он был в мастерской Мирского после убийства. Очень интересовался "Хронометром".
– Не сомневаюсь, – кивнул Грейс. – "Аурелия" никогда не упускает возможности заполучить ценные артефакты. Особенно такие, которые могут открыть путь в другие миры.
– Но зачем? – спросил Орлов. – Какая им польза от контакта с… демонами, если называть вещи своими именами?
Грейс внимательно посмотрел на инспектора:
– А вы знаете, откуда берётся магия, инспектор?
– Есть разные теории. Одни говорят, что это природная сила, вроде электричества. Другие – что это дар божий. Третьи считают, что магия – это наследие древних цивилизаций.
– Все они отчасти правы и полностью неправы, – ответил Грейс. – Согласно самым древним текстам, магия – это энергия, проникающая в наш мир из других реальностей. Через трещины, разломы между мирами. И чем шире разлом, тем больше магии может проникнуть.
Орлов нахмурился:
– Вы хотите сказать, что "Аурелия" стремится открыть постоянный портал в другой мир, чтобы… увеличить количество магии в нашем?
– Возможно. Или получить доступ к источнику неограниченной магической силы. Или… – Грейс замолчал.
– Или что?
– Или установить контакт с существами, обитающими там. Существами, обладающими силой, которую мы даже не можем себе представить.
Орлов задумался. Эта теория объясняла многое, но поднимала ещё больше вопросов.
– Вы упомянули некоего Бертольда, – вспомнил Грейс. – Это имя фигурировало в дневнике Мирского. Кто он?
– Бертольд… – Грейс нахмурился. – Полагаю, речь идёт о профессоре Бертольде Штерне. Физик, специалист по эфирной механике. Работает в Политехническом институте, но также известен своими связями с военным министерством. Амбициозный человек с… неоднозначной репутацией в научных кругах.
– В каком смысле неоднозначной?
– Его теоретические работы блестящи. Но ходят слухи, что его практические эксперименты выходят за рамки этичных. Особенно в области использования живых существ для усиления магических эффектов.
Орлов записал имя профессора в свой блокнот:
– Мне нужно с ним поговорить.
– Будьте осторожны, инспектор, – предупредил Грейс. – Штерн – влиятельная фигура с могущественными покровителями.
– А как насчёт вас, мистер Грейс? – внезапно спросил Орлов. – Каково ваше место во всей этой истории?
Англичанин мягко улыбнулся:
– Я всего лишь антиквар и коллекционер, увлечённый оккультными науками.
– И при этом удивительно хорошо осведомлённый о тайном обществе и его деятельности.
– Я прожил долгую жизнь, инспектор. И значительную её часть – в России. Человек с открытыми глазами и ушами может узнать многое, даже оставаясь в тени.
Орлов внимательно посмотрел на Грейса, пытаясь понять, можно ли ему доверять. Что-то подсказывало ему, что англичанин знает гораздо больше, чем говорит.
– Есть ещё кое-что, – сказал Орлов, доставая из кармана сложенный лист бумаги. – Копия символов, найденных в мастерской Мирского. Вы можете что-то о них сказать?
Грейс развернул бумагу и долго изучал рисунок. Его лицо заметно побледнело.
– Где именно были расположены эти символы? – спросил он напряжённым голосом.
– На полу вокруг тела Мирского. Как будто часть ритуального круга.
– Это не просто символы, инспектор, – тихо произнёс Грейс. – Это язык. Древний язык существ из-за границы миров. Его называют «энохианским» или «языком ангелов», хотя те, кто его использует, работают далеко не с ангелами.
– Вы можете его прочесть?
– Лишь частично. Здесь, – он указал на группу символов, – упоминается «врата» и «призыв». А здесь, – он перевёл палец на другую группу, – что-то о «крови» и «обмене». – Грейс поднял взгляд на Орлова. – Это не просто ритуал убийства, инспектор. Это жертвоприношение. И, судя по всему, кто-то принёс Мирского в жертву, чтобы открыть портал или… заключить сделку с существом по ту сторону.
Орлов почувствовал, как холодок пробежал по спине:
– Сделку?
– Существа за гранью миров обладают огромной силой, но им сложно проникнуть в наш мир без приглашения. Для этого нужен проводник, якорь. И часто – жертва. Душа, которая станет… пищей или валютой.
– Вы говорите так, будто подобные ритуалы действительно работают.
Грейс серьёзно посмотрел на инспектора:
– А вы думаете, почему подобные знания веками держались в тайне? Почему "Аурелия" и подобные ей общества так тщательно контролируют доступ к определённым текстам и артефактам? Они работают, инспектор. Они работают слишком хорошо.
Орлов собрал свои заметки, готовясь уходить. У него было много новой информации для размышлений.
– Спасибо за помощь, мистер Грейс. Возможно, мне придётся обратиться к вам снова.
– Моя лавка всегда открыта для вас, инспектор, – кивнул англичанин. – И ещё кое-что…
Он подошёл к одному из шкафов и достал оттуда небольшой предмет, завёрнутый в ткань.
– Возьмите это. Для вашей защиты.
Орлов развернул ткань. Внутри оказался необычный амулет – маленькие серебряные часы с выгравированными на крышке защитными символами.
– Что это?
– Малый эфирометр. Он реагирует на присутствие магических сущностей, особенно тех, что родом не из нашего мира. Если стрелка начнёт двигаться против часовой стрелки – значит, рядом что-то опасное.
Орлов скептически посмотрел на амулет, но всё же принял его, спрятав во внутренний карман:
– Сколько я вам должен?
– Считайте это профессиональной любезностью, – улыбнулся Грейс. – Или инвестицией в выживание единственного полицейского в Санкт-Петербурге, который действительно понимает, с чем имеет дело.
Когда Орлов уже был у двери, Грейс окликнул его:
– Инспектор! Будьте осторожны с "Аурелией". Они не привыкли, чтобы кто-то вмешивался в их дела. И у них есть способы… устранять помехи.
– Я привык к угрозам, мистер Грейс.
– Нет, – покачал головой англичанин. – К таким угрозам никто не может привыкнуть.
Выйдя на Гороховую улицу, Орлов долго стоял, размышляя о разговоре с Грейсом. Антиквар знал слишком много для простого коллекционера. Кем он был на самом деле? Бывшим членом "Аурелии"? Конкурентом? Или у него была своя, неизвестная пока игра?
Инспектор решил проверить ещё одну зацепку, прежде чем вернуться в управление. Профессор Бертольд Штерн из Политехнического института. Человек, упомянутый в дневнике Мирского, возможно, последний, кто видел изобретателя живым.
Орлов поймал извозчика и направился в сторону Политехнического института. День был в разгаре, но тяжёлые облака, собирающиеся над городом, придавали ему сумрачный вид. Инспектор достал амулет, подаренный Грейсом, и задумчиво посмотрел на него. Маленькая стрелка эфирометра слегка подрагивала, но оставалась в пределах нормы.
"Возможно, это простая безделушка, – подумал Орлов. – А может быть, нечто большее".
Он спрятал амулет и сосредоточился на предстоящей встрече с профессором Штерном. Если Мирский действительно был принесён в жертву для открытия портала, то убийца должен был обладать глубокими знаниями как в области магии, так и в эфиромеханике. Круг подозреваемых сужался, и профессор определённо входил в него.
Политехнический институт возвышался впереди – величественное здание в стиле неоклассицизма, символ научного прогресса Империи. Но теперь, зная о тайных исследованиях, проводимых в его стенах, Орлов смотрел на него другими глазами. За фасадом прогресса и просвещения могли скрываться знания и эксперименты, о которых лучше было бы не знать.
Извозчик остановился у главного входа. Орлов расплатился и вышел, глядя на тяжёлые двери института. Откуда-то из глубины души поднималось неприятное предчувствие. Словно каждый шаг вёл его всё ближе к чему-то тёмному и опасному.
Но отступать было не в его характере. Расправив плечи, инспектор Григорий Орлов поднялся по ступеням и вошёл внутрь, готовый столкнуться с новыми тайнами и угрозами.
О проекте
О подписке
Другие проекты