– Ладно, – с сожалением сказала Лиза. – Пусть он сам решает. Поехали.

Кирилл развернулся и медленно, стараясь разглядеть старый след, двинулся в сторону «Варяга». Однако метров через триста от следа уже ничего не осталось. Кирилл то и дело останавливался, будто настраивая свой внутренний компас и внюхиваясь в танцующий вокруг них спиралями снег. Всякий раз, когда он притормаживал, сзади их настигал сделавший выбор пёс. Ему явно хотелось остаться со своими новыми знакомыми.

Когда Кирилл окончательно перестал ориентироваться, пёс обогнал снегоход, пробежал чуть вперёд, остановился и оглянулся, точно приглашая следовать за собой. Кириллу ничего не оставалось, кроме как довериться этому странному существу. Может, сам Господь послал его им с Лизой на помощь. В этом не предвещающем ничего хорошего хаосе можно было поверить во что угодно.

Таким образом они смогли продвинуться километров на шесть, когда Кирилл услышал громкий гул у себя за спиной. Исходил он откуда-то сверху. Кирилл снова остановился и заглушил мотор.

– Ты это слышишь? – спросил он.

Лиза кивнула.

– Что это?

– Похоже на вертолёт, – предположил Кирилл. – Но не один. И до обеда ещё долго.

Оглашая рёвом округу и сотрясая воздух, из-за их спин появилась огромная тень. Она действительно была похожа на вертолёт. Он летел низко, но из-за плотной пелены снега всё равно нельзя было рассмотреть никакие детали. Вслед за этой тенью вынырнула другая, чуть поменьше. На секунду снег расступился, и Кирилл увидел, что вторая тень принадлежала боевому вертолёту. Возможно, это был Ми-24. Воздушный поток от лопастей сорвал с головы у Кирилла шапку. Пёс, со страхом глядя вверх, вжался в землю и замер. Всё это продолжалось несколько секунд, но впечатление произвело ужасающее. Вертолёты скрылись за снежной стеной, направляясь, очевидно, на станцию.

– Это явно не голландцы, – сказал Кирилл. – Погнали. Что-то здесь происходит, о чём мы не имеем ни малейшего представления.

Глава 8

Пёс вёл в правильном направлении. Можно было подумать, что прежде он бывал на «Варяге» неоднократно. А что если он вообще жил там с учёными, которые приютили его кутёнком? Теперь это не у кого спросить, и вряд ли это каким-либо образом отражено в журналах.

Когда Кирилл с Лизой добрались до станции, возле неё царил хаос. Метель к этому времени утихла, но снег продолжал валить, ещё больше умножая картину неразберихи. Приземлившиеся вертолёты действительно оказались военными: боевой Ми-24 и транспортный Ми-26. От транспортника до станции растянулась цепочка бойцов в белых балахонах, по которой передавались из хранилища знакомые Кириллу вещдоки. Другие двое солдат с автоматами следили за тем, чтобы никто из нашей группы этим действиям не мешал. Возле вертолёта находился ещё один военный, по всей видимости, руководивший операцией, а вокруг него бегала Эмма, что-то говорившая на непонятном для офицера языке. Он только хмуро на неё зыркал и иногда что-то отвечал тут же стоявшему Константину.

Увидев вернувшихся из Ветлани коллег, Константин поспешил к ним. Отправив Лизу на помощь растерянной Эмме, он закурил.

– И что всё это значит? – спросил Кирилл.

– Примерно такого поворота я и ждал, – ответил после паузы Константин. – Странно, что они прилетели позже нас. Либо дольше предполагаемого задержались в Ветлани. Как там в городе?

Пёс, успевший отдышаться от долгого бега, сделал несколько шагов в сторону невозмутимых военных и залился хриплым лаем.

– Фу! – крикнул ему Кирилл. – Иди ко мне. Тихо!

Собака, как ни странно, послушалась, подошла к Кириллу и села у его ног, продолжая глухо рычать.

– В городе… – продолжил Кирилл. – В городе, судя по тому, что мы успели увидеть, не лучше, чем здесь. Нашли ещё одно тело.

– Из живых кого-нибудь встретили?

– Только медведя. И этого вот… бедолагу. Он и медведя первым почуял, спугнул. А потом через метель к станции вывел.

– Так я и думал, – сказал Константин.

– О чём думал?

– О Ветлани. Впрочем… Времени теперь нет рассуждать о моих догадках. Все тела из генераторной забрали, даже голландцев. И вещдоки, как видишь, тоже теперь не наши.

– Да что это за черти? Они хоть как-то объяснили свои действия? Кто они? Кто отдал этот приказ?

– Сам можешь побеседовать с майором. Но, думаю, зря только потратишь время. А его у нас с тобой мало. Слушай… – Константин бросил окурок и со злостью втоптал его в снег. – Ты, я вижу, парень толковый. И честный. Полагаю, что тебе можно доверять. Хотя, как в конечном итоге поступать, решать только тебе.

– Ты о чём?

– Давай я буду без предисловий. Одну вещицу мне удалось припрятать. Когда услышал гул вертолётов, сразу сообразил и перенёс кейс Синицына в укромное место. Сейчас это единственное, за что ты сможешь зацепиться… Если, конечно, захочешь продолжить расследовать это дело. Кейс в вентиляции, в комнате, где я ночевал. Передашь его голландцам. У них сейчас и времени, и возможностей больше, чтобы пролить свет на его содержимое. Поговори с Эммой. Уверен, она не откажет и поделится той информацией, которую успеет нарыть. Совсем скоро и голландцам кислород перекроют, так что советую поспешить. Но если решишь влезть в это дело, то имей в виду, что в таком случае ты сильно рискуешь.

– Я не совсем тебя понимаю, – сказал Кирилл. – Да что в этом кейсе? Ты знаешь?

– Если бы знал наверняка, то сказал бы. Сейчас не время рассуждать о моих догадках. Да и не хотелось бы сбивать тебя с толку. Если всё сложится, то сам разберёшься что к чему. А сейчас мне пора. Военные меня забирают.

– Что значит забирают? Ты улетаешь?

– Да. Сделай, как я тебе сказал. Если, конечно, хочешь докопаться до правды. Пока, Кирилл.

Константин хлопнул Кирилла по раненому плену. Тот чуть поморщился от боли.

– Прости, забыл.

– Да ничего, – сказал Кирилл. – Ладно. Сделаю, как ты предлагаешь. Удачи.

Вертолёты взмыли в небо, последний раз оглушив округу своим рёвом. Снег перестал идти. Возле станции остались стоять в недоумении шесть человек и собака. И ни у кого из них долго ещё не находилось никаких слов.

Первой молчание прервала Эмма. Её возмущение не знало предела. Она ругалась, махала руками и вскидывала заплаканное лицо к небу, направляя претензии, видимо, к самому́ Богу. Всё это было понятно без перевода.

Только внутри станции и ближе к обеду все немножко успокоились.

Эмма поговорила по спутниковой связи с кем-то из своих, получила инструкции и с облегчением сообщила, что через час прибудет на станцию вертолёт.

Кирилл тоже попытался связаться со своим начальством, но на другом конце никто не ответил. Он не знал, как ему в этой ситуации поступить. Выход оставался только один – улетать с голландцами и уже на месте разбираться со всей этой чертовщиной.

Обещанный Константином кейс Кирилл обнаружил сразу за люком вентиляционной шахты. Всё это смахивало на какую-то шпионскую игру, правила которой он совершенно не понимал. Но одно было очевидным – за кейс отвечал Синицын, и его так или иначе необходимо было сохранить, чтобы следствие, которого никто пока что не отменял, сдвинулось с мёртвой точки. Логика подсказывала, что своими силами Кирилл о содержимом кейса никогда не узнает – его изымут сразу, как только он окажется у эксперта. Передать его Эмме казалось сейчас самым правильным из решений. Может быть, эти военные вообще из какой-нибудь частной конторы, и прилетели они сюда с чисто рейдерскими целями.

Через Лизу Кирилл объяснил Эмме план Константина.

Долго сомневаться ей не пришлось. Не привыкшая к таким поворотам, она была зла на случившийся произвол. Лишившись всех вещдоков и, тем более, тел убитых голландцев, она была рада иметь хоть что-то. К тому же, это могло послужить козырем в будущих переговорах относительно возврата погибших учёных.

– Тогда вот что, Кирилл, – сказала она, доставая свой телефон. – Я перекину тебе программу. Это мессенджер. Он для нашей внутренней переписки. Если нужно будет связаться, то только через него.

– Хорошо, – кивнул Кирилл.

– Когда что-то прояснится, и если прояснится, я сообщу тебе о деталях. Только будь осторожен. Не вовлекай в это дело лишних людей. Не известно, чем в итоге всё это закончится. Я даже не уверена, стоит ли нам вообще влезать во всё это дерьмо.

– Пока что, – возразил Кирилл, – никто не отменял расследование. А мы ведь здесь за этим?

– За этим.

– Значит, и действовать будем сообразно инструкциям. А дальше уже посмотрим.

– Согласна.

– И ещё… – Кирилл убрал телефон, куда благополучно перекочевала программа. – Мы можем взять с собой и собаку?

– Собаку?

– Ту, что прибилась к нам в Ветлани. Скорее всего, раньше она жила на станции с учёными. Теперь ей некуда пойти.

– А что там в городе?

– В городе всё хуже, чем здесь.

– Боже! – воскликнула Эмма. – Ты в этом уверен?

– Почти. Но то, что мы с Лизой успели увидеть, говорит именно об этом.

– Кошмар… Ладно. Оформим её как лабораторный образец. Тем более, это может оказаться как раз правдой.

– В каком смысле?

– Если, как ты думаешь, пёс во время трагедии находился на станции, то мог подвергнуться тому же воздействию, что и люди. Только он, в отличие от них, успел покинуть станцию.

– Воздействию? – переспросил Кирилл.

– Я уверена, что-то повлияло на поведение людей. Газ, пчелиный яд… Что-нибудь в этом роде. Мы не знаем, что они тут изобретали. Поведение собаки не показалось тебе странным?

– Нет. Смышлёный пёс. А в остальном собака как собака. Я уверен, что пограничников никто особо не вводил в курс дела, так что лишняя собака не вызовет подозрений.

Вертолёт прибыл в назначенный час. Обессиленные и обескураженные люди молча поднялись на борт. Пса, которого Лиза предложила назвать Мишкой, поместили в клетку. Он не сопротивлялся, понимая, что эти люди не сделают ничего плохого.

Пограничный контроль прошли быстро, без эксцессов. Повсюду, где были люди, царила непривычно напряжённая суета. Казалось, что сейчас никому ни до кого нет дела. Даже если бы голландцы перевозили слона, никто не стал бы этому возражать. Накалённая и без того атмосфера готова была перейти в состояние плазмы.

Глава 9

Нью-Мексико. Обсерватория LINEAR ¹ . Июнь 2036 года.

Клэр сидела возле монитора компьютера и пыталась собрать воедино разбегающиеся из головы мысли. На посланный три дня назад запрос в Маунт-Паломар² пришёл наконец ответ с подробными расчётами, от которого и разразился этот мысленный бедлам Клэр. Самые страшные опасения подтвердились. Апофис³ изменил свою траекторию и замедлил движение. А это означало, что восемнадцатого июля он упадёт на Землю где-то на границе Индии и Китая. В две тысячи двадцать девятом он оказался ближе всего к нашей планете, но тогда посчитали, что при следующем возвращении ничего экстраординарного тоже не произойдёт. «Озирис»⁴, изучавший с близкого расстояния астероид, тоже не выявил причин для особенных опасений. И хотя армия конспирологов устроила очередную панику, все высоколобые профессора́ от точной науки лишь ухмылялись, убеждая обывателей просто запастись в очередной раз попкорном. В LINEAR отслеживали каждую милю и каждую секунду жизни Апофиса, тоже до поры до времени убеждённые, что следующее сближение пройдёт штатно. До поры до времени… Что заставило астероид изменить свои планы, сказать было пока невозможно. Но подтверждённые данные из Маунт-Паломар говорили о том, что на этот раз столкновение неизбежно. Да, у самой-то Клэр, как и у всей Америки, поводов для истерии нет. Компьютер, рассчитавший последствия катастрофы, показывал воронку диаметром шесть километров и пару десятков стёртых с лица земли городов. В радиусе тридцати километров не останется ни одного целого здания, а скорость ветра, вызванного взрывной волной, ближе к эпицентру достигнет восьмисот метров в секунду. Это как четыре Тунгусских метеорита. Много ли это в масштабах восьмимиллиардного населения? На первый взгляд может показаться, что нет. Но когда такая катастрофа случается на границе двух самых густонаселённых территорий, то в игру вступают совсем иные факторы, от которых отмахнуться ни у кого, даже в далёкой от эпицентра Америке, не получится. И без того сложная экономическая ситуация в этом регионе вызовет такую волну миграции, которой в известной истории ещё не было. А в природе не существует ничего страшнее, чем неуправляемая человеческая толпа. Неся с собой хаос и панику, эта волна в считанные недели накроет Европу, дела́ которой давно уже не являются эталоном социальной стабильности. Ситуацией, вышедшей из-под контроля, не преми́нут воспользоваться все, кому никогда не жилось спокойно: радикально настроенные политики, любящие сеять панику новостные агентства, жадный до лёгкой наживы бизнес, террористы да и просто любители пощекотать себе и другим нервы. Никакая внешняя сила уже не сможет сдержать этот напор. Череда землетрясений, проснувшиеся вулканы, масштабные лесные пожары, – всё это станет благодатным фоном для обезумевших в ожидании скорого апокалипсиса человеческих масс.

Формально LINEAR справилась со своей задачей – за несколько недель до катастрофы просчитала последствия и координаты. Но этого времени не хватит для того, чтобы эту катастрофу предотвратить. Возможно, космическое агентство ещё успеет осуществить заготовленные на такой случай сценарии – запустит навстречу Апофису ракету, чтобы изменить траекторию астероида или вообще разнести его на маленькие кусочки. Но в основе таких решений лежат неповоротливые бюрократические механизмы. Потребуется согласование всех заинтересованных сторон – Китая, Индии, России, Японии, Ирана, Израиля… Просчитать последствия воздействия на Апофис внешней силы не в состоянии сейчас ни один компьютер. И потому Клэр не надеялась, что трагедии при сложившихся обстоятельствах можно избежать. А любое несогласованное действие непременно вызовет политические последствия, мало отличные от бесконтрольно бегущего на север и на запад народа.

Клэр позвонила своему шефу, Ричарду, посреди ночи и теперь ожидала его с минуты на минуту. Он лично хотел посмотреть пришедшие из Калифорнии данные, ещё раз сравнить их с уже имеющимися и десять раз подумать перед тем, как уведомить Пентагон.

Ричард вбежал в помещение взъерошенный и с красными от переутомления глазами. Коротко поприветствовав Клэр, он бросился к монитору и минут десять сидел молча, вглядываясь в цифры и графики на экране. Сделав выводы из увиденного, он закрыл лицо ладонями и с силой потёр виски́.

– Что скажешь? – спросила Клэр.

Ричард чуть вздрогнул и посмотрел на девушку так, будто не ожидал её здесь увидеть. Далёкие от приятности мысли унесли его далеко.

– Да что тут говорить… – почти простонал он. – Ошибка исключена. Надо звонить и подтверждать данные. Я разговаривал с одним знакомым из ВВС. Есть информация, что русские усиленно что-то строят на границе с Китаем.

– Что строят?

– Какие-то непонятные сооружения – бетонные коробки без окон. По видимому, они давно знают о неизбежности столкновения.

– А что китайцы? Они в курсе?

– Непонятно. С высоты спутников выглядит всё спокойно. Впрочем, вся эта суета на границе может быть совместным с русскими мероприятием.

– И для чего им эти коробки? Они смогут как-то защитить от толпы?

– Не знаю, Клэр. Ничего не знаю. Да и никто не знает. Сейчас расклад такой, что все друг друга подозревают. Китайцы наверняка думают, что это мы изменили траекторию Апофиса.

– Господи! Да зачем бы это нам? И как это возможно? Ты серьёзно?

– Помнишь, как всё обстояло при пандемии ковида? Политическая паранойя. Поиск крайнего. Всё как всегда.

– Звони. Чего время тянуть. Я уверена, что какие-то варианты решения существуют.

– Дай бог, дай бог, – пробормотал Ричард и взялся за телефон.

Глава 10

Санкт-Петербург. Главное управление МВД.

Майор Калмыков старался говорить тихо, хотя по глазам его было понятно, что внутри он кипит обидой и негодованием. Больное горло не давало возможности выплеснуть на собеседника всё как есть.

А собеседником был Кирилл, вернувшийся поздно ночью с проваленного не по своей воле задания. Похудевший, небритый и опустошённый, он пытался сохранять невозмутимость, выслушивая монологи майора.

– Мы в их иерархии, – говорил Калмыков, – где-то в районе плинтуса?! Так что ли?! Звоню Кондратьеву – тот ни сном ни духом; Самойлов тоже не в курсе; Прокопенко юлит, но это у него манера такая: дескать ничего не знаю, но на всякий случай и этого тебе не скажу. У нас теперь что, инопланетяне занимаются изъятием вещдоков?! В общем, Кир, дотянулся я до самого верха, – майор показал пальцем на потолок, – и меня вежливо попросили отойти в сторонку и забыть обо всём, что на этой чёртовой станции было. Неофициальненько так, просто по телефону. Потом приехал какой-то прыщ и забрал все документы по этому делу. Да их и было-то с гулькин хрен. Ещё раз напомнил, чтобы мы не совались куда не надо – и укатил. Как мальчишку меня построил. Ни слова не дал сказать… – Майор закашлялся. – Да горло это ещё. Это только сегодня полегче, а вчера совсем не мог говорить. Ну и ты тоже… Не мог мне позвонить перед командировкой? Я же ни сном, ни духом…

– Ну а что бы вы сделали? Да и не думал я, что на станции всё так плохо. Теперь-то что?

– Да ничего, – пожал плечами Калмыков. – Жизнь продолжается. Хотя есть у меня предчувствие, что совсем скоро что-то случится. Прямо вот большая такая жопа. – Майор очертил в воздухе размеры предполагаемого объекта.

– Предчувствие?

– Ну да… Не совсем конечно. Однако… Суета какая-то, знаешь… Нехорошая суета. Все словно сговорились и ждут чего-то. Не к добру это. И пчёлы эти ещё…

– Какие пчёлы? – непроизвольно вздрогнул Кирилл.

– Новости-то не смотришь? А… Ну да… Какие тебе новости. Пчёлы какие-то в городе объявились. Или осы, поди разбери их… Кусачие. Лезут во все дыры, людей пугают. Не к добру, ей богу. – Калмыков тяжело вздохнул. – Совсем я, Кир, что-то раскис. И это в июне-то. На рыбалку с Борисычем собирались. На неделю. Да какая теперь рыбалка… На пенсию что ли пора… Короче, ты, надеюсь, меня понял. О «Варяге» забудь. Непросто тебе будет, знаю, не такого калибра ты человек. Но что делать, Кирилл? Забудь. Отдохни денька два, а то вон тоже сам на себя не похож. Говорят, ты собаку какую-то приволок?

– Ну вот же люди, – возмутился Кирилл. – И о собаке уже в курсе. Дела бы так раскрывали, а не сплетни распространяли.

– Брешут что ли?

– Да не брешут. У ветеринара сейчас. С утра отвёз. Сейчас вот забирать уже надо. Из Ветлани пёс. Прибился.

Майор неодобрительно помотал головой.

– Ты давай с этим поосторожней. Теперь закрытая зона. Удивлён, что тебе вообще удалось его через пограничников провезти. Ну да ладно. Как знаешь. Через два дня жду тебя на работе. А там и решим, что тебе дальше делать. Работы сейчас столько, что до нового года не разгребём. Н-да… Всё на этом. Пока.

Кирилл кивнул, развернулся и вышел из кабинета.

«Вот, значит, оно как, – подумал он, – впрочем, кто бы сомневался. Майор прав – суета вокруг непонятная. Мало кто чего знает, мало кто имеет полномочия объяснять, да и мало кто станет в такой ситуации брать на себя инициативу».