Во славу удачного отражения вражеского нападения в новой столице Хвойного княжества под названием Краснотал был устроен пир на весь мир. То бишь, на все местное общество – угощения приготовили и для коренных горожан, и для беженцев со спаленных посадов. Чего им, из-под заборов смотреть, что ль, на чужое веселье, глотая слюну.
Оказалось, воевода Мараш решил закатить разгульный пир ещё с одной приземленной целью: припасов в город навезли столько, что часть не уместилась в хранилищах. Вот самые скоропортящиеся продукты и решили утилизировать, устроив праздник. Хоть повод есть – эффектная победа господина колдуна над тёмными собратьями.
Сам великий колдун сидел, уставший и задумчивый, на дубовой лавке постепенно выстраивающегося длинного стола, который планировали сколотить от одного конца центральной ярмарочной площади до другого.
Он болтал ногами в драных тапочках, что одолжил у Мараша и думал о местном мире – насколько тот реален. И как об этом точнее узнать.
Герди нашел общий язык с местными девицами, что враз окружили статного белокурого парня и повели знакомить с местными достопримечательностями.
– Чего кручинишься, колдун? – спросил, присаживаясь напротив Восолап. – Али чуешь еще какую нежить-беду?
– Неа, не чую. – ответил Аня. – Думу думаю просто. Иногда со мной это случается. А что за работа у тебя такая – колдунов гонять?
– Ничего такого высокого, – пожал плечами Восолап, – Много тут таких ряженых, мошенников да обманщиков. На ярмарке людей заманивают, предлагают погадать или сон волшебный, правду говорящий, предлагают. А ведь это не колдуны. Вот я их и к ногтю! Если мне докажут, что настоящие чародеи, так плати налог и работай дальше. Не докажут – десять плетей по голому заду и прочь с города. Иногда лень испытывать, так просто требую зад заголить – коли засечена, значит, уже проверяли на честность.
Рядом приземлился с шумным дыханием и огромными глазами Герди.
– Что, какие тут интересности имеются? – спросил его Аня.
– Чтоб я еще куда с местными девушками ходил!
– Целоваться лезли? – попробовал угадать Мечтатель.
– Повели повешенных бояр смотреть, – сдавленно ответил Герди. – Там у самой городской стены семерых повесили, так и болтаются, уже воняют вовсю.
– Дык знамо дело – изменники, – радостно сообщил Восолап. – Мараша в город князь Владимир Страшный послал со всеми полномочиями. Тот собрал местную знать и прямо спросил – ребята, сила идет злючая, могучая, может, откроем ворота да на поклон выйдем? Вдруг да пощадят. Вот эти семеро первыми и заорали – а чо бы и нет!? Дурни. Мараш страже на них булавой указал, схватили дурачков за бороды и на висельницу. Остальным для поучения, воеводушке на забавушку.
Герди сердито сверкнул глазами. Когда он пошел с девицами смотреть местные интересности, предполагалось всё что угодно, вплоть до сеновала, но никак не любование высунувшими сизые языки висельниками-изменниками. А девицам что, стоят, хихикают, орешки щёлкают. Ночных клубов здесь нет, даже сельских дискотек. Хоть какое развлечение.
– Надеюсь, ты их не трогал? – спросил своего спутника Мечтатель. – Если так, хоть руки помой, а то негигиенично.
– Трогал? Ты о ком? Про девиц или мертвецов?
– А ты и тех и тех успел? – поднял бровь Аня и захихикал. Затем повернулся к Восолапу.
– Что, уважаемый, в ваших местах слыхивали про таких существ, как эльфы, гномы, орки или гоблины?
Восолап почесал в степенном раздумье затылок.
– Чой-то не слыхивал совершенно. Рыбы такие, что ли?
– Эльфы, к примеру, вот такие как мой друг, только с длинными ушами, раскосые и долго живут. И глаза поумнее будут.
– С длинными ушами? Как у зайцев? Не, такую чудоль не видывал и не слыхивал.
– Ясно. Спасибо.
– Чего тебе ясно? – спросил Герди.
К ним подошла девица в желтом сарафане и ярко-красном платке на голове. Поклонилась, ставя перед сидящими на стол огромное деревянное блюдо с жареным мясом. Следом подошла еще одна и добавила к блюду два кувшина с питьем. Хмельной мед, как пояснил Волопас.
– Понимаешь, Герди, – проникновенно сказал Аня, загребая сразу три куска мяса. – Если всё вокруг является плодом воображения умирающей Светы… Не хочу вас обидеть, почтенные хозяева, даже если вы всего лишь тупая галлюцинация. В общем, тогда её фантазия непременно будет следовать по стандартному образцу. Трудно человеку вырваться из стереотипов. Вот ты можешь мне сказать, кто такие эльфы?
– Естественно, – сказал Герди. – Длинноухие, тощие, на Орландо Блума похожие.
– Вот! – оживился Мечтатель. – Вот именно! Я же читал некоторые образцы земной литературы, кино смотрел тоже. И очень удивился тому факту, что, если до «Властелина колец» эльфы в вашей литературе имели разные черты – могли быть мелкими, типа бабочки, с крыльями и жить в цветах, могли быть кривыми и уродливыми, то когда появилась очень популярная книга, а затем и популярное кино с определенным видением эльфов, иного варианта, кроме как длинноухих красавцев, в воображении людей не осталось. Смекаешь?
– А Добби в «Гарри Поттере»?
– Исключение подтверждает правило, потому это тоже сильная книга и фильм, что там автор не пошёл по проторенной дорожке длинноухих высоких эльфов. Произведение, действительно, сильное. Я ведь даже плакал над фильмом, все ожидал, когда достойный Волан-де-Морт уничтожит этого очкастого ублюдка… Но это не по теме.
– Будь здесь эльфы в виде длинноухих людей, факт их наличия говорил бы, что мы в мире, созданном воображением косного мозга Светы, обсмотревшейся «Властелина колец», – подвёл итог Герди, тоже потянувшись за мясом. Оглядел кусок с подозрением и спросил Восолапа.
– Мясо интересное. Свинина?
– Бери больше! – сказал Восолап, щупая подбитый Марашом глаз. – Вепревина! Жесткая, хоть зубы об неё рви. Зато полезная для мужского тела. Силы придает и грозность удару. Бери её, да с луком и хлебцем наворачивай! Не жалей! Дичи тут много водится в округе. Вот когда она отходит в горы, неурожай ещё вдобавок, тогда совсем печально. Голодает народ. Но уже давно не было, слава заступнику нашему.
– А рыбу чего не ловите? – спросил Герди с удивлением. Восолап посмотрел на него, как на полного идиота.
– Рыбу? Ты еще червей предложи жрать. Ни один человек, что в уме своем, есть эту гадость не станет. Лучше с голоду помрем!
– Вот оно что, – сказал с ехидцей Герди. – А я все думаю, отчего люди в осажденных городах голодают при наличии реки под стенами. А у них вепревина кончается! Не рыбачить же и раков ловить.
Мечтатель аккуратно опустил руку с мясом. Один момент из слов Восолапа особенно заинтересовал его.
– Вот ты говоришь, слава заступнику нашему. Что за заступник? Владимир Страшный?
– Неа, – ответил Восолап, после чего отложил кусок мяса в сторону, поднял двумя руками кувшин с хмельным медом и поднял его к небу, салютуя невидимому небесному сюзерену. – Наш великий заступник Всеблагой Баа Ци!
Аня едва не рухнул с лавочки. Но быстро выровнялся и полностью развернулся к Восолапу.
– Ну-ка, ну-ка, поподробнее пожалуйста!
– Ты откуда свалился вообще, коли про Баа Ци не знаешь? – удивился его реакции Восолап. – Легендарный бог, то есть, распиливатель пополам и убийца мертвых! Однажды в мир наш вторгся жестокий и темный Гир Трисмегас, что оживляет мечи и делает их продолжениями своего разума. Мощная тварь покорила царства на заходе солнца и призвала рабов идти далее, на свободные княжества Севера. Всех они сметали на своем пути и даже сметают сейчас – вот и до нас добрались. Гир Трисмегас есть подлый волшебник. Когда его войска начинают проигрывать, он устремляет супротив победителей своих черносердечных колдунов. Зовутся Тёмными душами. Ну ты видел уже, да? Сюда они своего слабачка послали, видать.
Восолап ухмыльнулся, затем нервно икнул, устремляя взгляд на Мараша, что шагал к ним с сумрачным видом при свите из четырех здоровенных бойцов с мечами. Следом за ним к столам потянулись и другие люди. Засуетились девушки, подающие угощения. Послышались оживленные голоса и возгласы.
Мараш без приглашения уселся напротив Мечтателя, взял кувшин с хмельным медом и одним махом опустошил едва ли не наполовину. Крякнул, вытер рот рукавом.
– Что, парнишка, готов к новым боям? Теперь Трисмегас на нас точно всю свою силушку кинет! Ха-ха! Начнется веселье! А, Восолап? Готов умереть во славу Хвойного княжества?
– Парнишка тут про нашего заступника спрашивает, – сказал воеводе Восолап вместо ответа.
– А чего спрашивать, – хмыкнул Мараш. Потом потянулся через стол к Ане и чуть ли не в ухо ему прошептал. – Про тебя Баа Ци нас уже предупреждал! Говорил, придет такой парнишка разумный, а может и девочка с ним будет малая. И привет вам передавал.
– Самое время выбрать сторону, – сказал Халиф, появившись за спиной Визиря. Тот вздрогнул от неожиданности, ещё не отойдя от недавнего боя.
– Что ты от меня хочешь? – прошипел он программе, не оборачиваясь.
– Выбери сторону. Убей Шаймони и всех ученых и тогда ты получишь Карину.
– Откуда мне знать, что она настоящая? Что ты её не нарисовал?
– Интересный вопрос. Возможность фантазировать и сочинять у меня отсутствует. Я машина, не забывай. Я технически не могу придумывать и сочинять.
Шаймони вошёл в зал и с подозрением зыркнул на Асламбека из-под запотевших очков.
– Возьмите на себя охрану периметра, пока мы готовим разработки к испытанию в боевых условиях.
– Есть большая просьба перед этим, – сказал ему Асламбек. Шаймони благосклонно кивнул. Время позволяло решать некоторые личные дела. К начальнику охраны главный человек лаборатории прислушивался с уважением.
– Слушаю с интересом.
– Я хочу поговорить с Карой.
Шаймони некоторое время смотрел на него, словно на внезапно заговорившую собачку. Его глаз нервно дернулся.
– Зачем?
– От этого будет зависеть его лояльность, – сказал своему создателю Халиф и совершенно не солгал. – Позволь ему это сделать.
– Кара – оружие для остановки эксперимента! – пояснил Шаймони. – Если ее включить сейчас – она попросту закроет нашу работу и нас раздавят в этой лаборатории танки противника. Нет! Вопрос закрыт.
Чтобы не слушать доводы и уговоры Асламбека, Шаймони развернулся и поспешно вышел из зала, раздавая по пути отрывистые команды своим помощникам.
– Решай скорее, Визирь, – сказал за спиной Халиф. – Как только операция начнется, наши договоренности превратятся в пыль. И я ни за что не поручусь.
Асламбек все еще лихорадочно раздумывал. Он был слишком подозрителен, для того чтобы с ходу принимать доводы Халифа за истину. Но в то же время, давным-давно потеряв свою семью, уже и не надеялся вернуть из нее хоть кого-то. А шанс теперь вновь обрести сестру помогал справиться с целым ворохом внутренних душевных переживаний. Он так и не смог забыть тот авианалет и умирающую родню на пыльной грязной дороге. Что по сравнению с этим жизнь Шаймони с его шайкой ублюдочных ученых? Ничто.
– Я ещё раз посмотрю на неё и твердо приму решение, – ответил Халифу Асламбек, направляясь в коридор. Там, где в числе прочих фигур, застыла его покойная сестра.
Украдкой бросил взгляд вдоль коридора. Никто на него не смотрел, ученые с головой погрузились в подготовку своего зловещего эксперимента.
– Знать бы точно, что ты – это ты. Хоть какой-то знак, какой-то намёк. – шепнул Асламбек. Модель его сестры продолжала медленно проворачиваться на холодном экране в человеческий рост. Ни эмоций, ни чувств. Полностью отрешенная от мира людей.
– Решай быстрее! Быстрее! – раздался по коридору уже вполне ощутимый, реальный голос Халифа. Затем его крик сменился шепотом.
– Хотя все. Уже поздно…
***
Герхард Фламмер, младший офицер при комиссии ОБСЕ приехал в центр захваченного города в составе военной делегации на двух броневиках голубого цвета в сопровождении внушительного отряда местного ополчения.
Армия Освобождения Родины еще добивала «Чёрное солнце» на окраинах, слышались короткие очереди, глухие взрывы. Иногда вступали в дело и танки: долго не думая, штурмовые отряды превращали в руины дома вместе с засевшими в них защитниками.
Танковая рота с ходу ворвалась на центральную площадь, раскатав в лепешки «шайтан-арбы», джипы со станковыми пулеметами. Теперь стволы орудий древних советских Т-55 недвусмысленно смотрели на трехэтажное аккуратное здание в европейском стиле – следы хозяйничанья в здешних местах французских колониалистов. Хотя после той кровавой чехарды, что началась после их ухода, французов теперь поминали добрыми словами. Называя уже не попирающими независимость деспотами, а властью, при которой был порядок и с дорог хотя бы трупы вовремя убирали.
Теперь здание городской администрации фанатики «Черного солнца» превратили в опорный пункт и решили в её стенах крепко наподдать штурмующим перед славной гибелью. А если повезёт – то и продержаться до подхода подкреплений из соседних населенных пунктов. Территория у «Чёрного солнца» была огромной, армия состояла из крепкой профессиональной и высокомотивированной пехоты. Очень мобильной, благодаря куче трофейных броневиков и джипов. Потому был шанс дождаться контрудара.
– Мы ведём свой репортаж с места событий! – орала в микрофон репортерша в военной форме и каске. Оператор держал её в камере на фоне разбитых окон здания администрации. Танкисты с азартом всаживали в проём снаряд за снарядом. Уже просто для картинки на ТВ, поскольку ответа из здания не следовало. То ли затихарились, то ли уже все поумирали, поскольку осколочно-фугасный заряд в замкнутых помещениях творит чудеса.
– Головы пригибайте, может работать снайпер, – буднично предостерег членов комиссии глава штурмового отряда, то ли с прозвищем, то ли с реальным именем Альварес. Позеленев от страха, европейские гости послушно опустили головы и последовали за ним, укрываясь от возможного вражеского огня за брошенными автомобилями. Герхард заприметил на обочине несколько свежих воронок и трупы рядом с ними. Видать, враги, поскольку своих бойцы ополчения сразу вывозили в тыл, к медикам.
Его спутники, одетые в бледно-синюю форму с яркими обозначениями миссии ОБСЕ, были вооружены короткими пистолетами-пулеметами. Обычно они старались действовать безоружными, подчеркивая свой нейтралитет, но сейчас противник являлся безоговорочной преступной террористической организацией и ради самозащиты вооружили даже журналистов.
Тела представителей ОБСЕ в плотных бронежилетах повышенной защиты казались панцирями черепашек-ниндзя, снаряжение серьезно затрудняло движение. Неуклюжие люди в бледно-голубой форме привлекли внимание бойцов штурмового отряда Армии Освобождения Родины, они кивали на них друг другу, давя снисходительные смешки.
Альварес указал на здание администрации.
– Господа, выйдите по громкой связи и предложите им жизнь под гарантии ОБСЕ в обмен на сдачу в плен.
Глава комиссии Ламберто Дезир поднял мегафон и заговорил на вполне сносном местном наречии, призывая сложить оружие и выйти под гарантии сохранения жизни.
– Ты кто такой? – заорал ему одинокий голос из здания.
– Я глава комиссии ОБСЕ…
– Организации безопасности в Европе? В Европе? А к нам чего сунулся? – прервал речь Ламберто неизвестный и загоготал. – Скоро сюда придет подмога и они вырежут на ваших яйцах Микки Мауса! Шайтан поганый! Покажи мне свою башку, чтобы я всадил в неё пулю, главарь сраного ОБСЕ!
Альварес только пожал плечами, принимая мегафон из рук главы комиссии.
– Тут все понятно, можно долбить дальше, рано или поздно мы их там всем накроем. – здесь седой боевик в арафатке позволил себе улыбнуться. – С соблюдением прав человека и уважением к их личностям.
Ламберто растерянно кивнул ему, возвращаясь в основное укрытие в виде двух БТР, стоящих бортами к окнам здания администрации. В проеме мгновенно возникла тень, шмальнула слепо и торопливо по площади из автомата, сразу исчезнув. Ей вдогонку запоздало ударил снаряд. Репортерша взвизгнула, улепетывая прочь с "места событий" в укрытие, к комиссии ОБСЕ. Герхард насильно прижал репортершу поближе к земле. Оператора упрашивать не пришлось, он даже с тяжелой камерой и громоздким штативом умудрялся резво передвигаться, склонившись в три погибели.
– Пулемётами, пулемётами его! – заорал по рации Альварес. Под звуки танковых пулеметов, превращающих фасад здания в решето, комиссия и удалилась прочь, в безопасное место за домами.
Подбежал запыхавшийся бородатый боец ополчения, его прислал куратор от ЧВК, сообщить, что они обнаружили дом одного из лидеров «Чёрного солнца». Там имеется пыточная комната, музей со старинной коллекцией оружия: экспонаты явно награблены со всей округи. Истерзанные трупы жертв режима и факты грабежа старинных вещей требовалось зафиксировать международной организацией. Ламберт кивнул, следуя за посланником, следом увязалась репортерша, стараясь на ходу сунуть под нос микрофон начальнику и задать несколько вопросов. У главы комиссии тряслись руки после недавнего обстрела. Но он всё же терпеливо сказал на камеру пару обтекающих фраз, не прекращая движения. Глава прошеёл хорошую дипломатическую школу Брюсселя, потому говорить много, но ни о чем умел блестяще.
О проекте
О подписке
Другие проекты