Маргиналы

Теперь, дорогие читатели, я расскажу о маргиналах. Как вы, наверное, догадались, маргиналы – это противоположность социоидов.

Социоиды, как отмечалось выше, отличаются четырьмя характеристиками:

– культ потребностей, покорность естеству (инстинктам и социальным программам);

– самообман (психологические защиты);

– психологическая впаянность в социум (психологическое отождествление с социумом, управляемость внешними сигналами одобрения и неодобрения);

– отсутствие индивидуальности, стандартная шаблонность.

Узнали кого-то из своих знакомых? Наверняка. А я – нет, потому что у меня нет знакомых.

Переходим к маргиналам. Каковы же их отличительные черты?

1-я черта маргиналов: наличие объектных ценностей; совладание с инстинктом; изживание социальных программ.

Объектная ценность – это то, что дорого конкретному, отдельно взятому человеку. Причём дорого (внимание !!!) не только тогда, когда оно приносит удовлетворение, а даже и тогда, когда приносит дискомфорт. Это ключевой момент!

В качестве объектной ценности могут выступать:

– конкретное дело;

– конкретный человек;

– конкретная идея или убеждения.

Что касается инстинктов, то у маргинала они, конечно же, имеются в наличии. Правда, в отличие от рядового социоида, который при отсутствии ограничений свой инстинкт стремится удовлетворить, маргинал относится к инстинктивным позывам с позиции разумного аскетизма. Он вполне может и не поддаться им, даже если ничто не мешает удовлетворить императивный позыв низшей природы.

Почему бы не поддаться, спросите вы?

Во-первых, чем больше поддаёшься инстинктам, тем сильнее они тебя контролируют и подчиняют себе (это называется распущенность);

во-вторых, позывы инстинкта могут противоречить объектным ценностям, личным, аутентичным и дорогим сердцу.

И получается «либо-либо»:

– либо принцип удовольствия и принцип нирваны (по Фрейду);

– либо наличие и реализация объектных ценностей.

Что касается изживания социальных программ, которые сводятся к «жри – бухай», «работай – потребляй», «сношайся – размножайся», «смирись со смертью и сдохни в положенное время (в 70-80 лет, а не в 120), – я не стану об этом сейчас распространяться, так как всю эту ботву изложил обстоятельно и не по одному разу в своей книге².

2-я черта маргиналов: установка на честность (называть вещи своими именами).

Они не склонны «закрывать глаза» на неприятные вещи, делать вид что «всё пучком».

Не очень склонны «замалчивать».

Психологические защиты, которые Фрейд обсасывал (вытеснение, проекция, рационализация и пр.) у них сильно ослаблены, а могут быть вообще отключены.

Такие вот правдолюбцы.

Честность с самим собой – это вообще основа основ самореализации. Ведь если сам себе врёшь, то что ты в таком случае «нареализуешь»? Не будет никакого «само», а будет только выполнение требований социального диктата, сопровождаемое самоуспокоительным обманом «это я сам так хочу».

3-я черта маргинало: дистанция от социума, устойчивость к социальным влияниям.

Дистанция есть отсутствие психологического отождествления с социумом. Отождествление с социумом раскрывается в следующих позициях:

– я обязательно должен быть как «все»;

– правильно то, что «все» считают «правильным»;

– на уровне эмоций есть преклонение перед «авторитетом большинства».

У маргинала перечисленные тенденции либо сильно ослаблены, либо отсутствуют напрочь.

Социоиды не выносят, когда кто-то от них отличается. Их это жутко напрягает. И они в ответку чморят всеми возможными способами, обзывают символическими определениями. «Белые вороны», «Не от мира сего, «Чудаки», – это всё про маргиналов.

Или в более злобном варианте: «Ненормальные», «Психи», «Придурки», «Шизики».

Травля, всяческий моббинг и буллинг – так социоиды мстят маргиналам за то, что те смеют отличаться от биомассы.

Социоиды не церемонятся с маргиналами. Ни разу я не видел такого. И поэтому они заслуживают того, чтобы их называли тем, кто они есть, – социоидами.

4-я черта маргиналов: самобытность и личностное своеобразие.

Самобытность – это значит:

– человек сам себя сформировал, а не является стандартным продуктом школьной социализации (есть такое слово «самовоспитание»);

– он сам выбирает свою дорогу, а не пользуется исключительно протоптанными кем-то тропинками (есть такое слово «аутентичность»);

– он способен действовать без «обратки» и «внешних толчков», ради того, что дорого лично для него, то есть ради своей объектной ценности (дело, человек, идея) (есть такое слово «проактивность»).

Маргинал отличается от биомассы. Таких людей называют «личностями». Иногда «Личностями» с большой буквы.

И на закуску.

Следует различать:

– инноватора-пассионария, который занимается какой-то творческой деятельностью, он может прийти к выдающимся результатам, обогатить культуру, науку, создать то, что окажется очень нужным, и его продукт купят, заплатят деньги и станут пользоваться, при этом сам инноватор все равно будет ощущаться «чужаком»;

– бунтаря, который в лучшем случае создаст альтернативную субкультуру, адепты которой будут давать друг другу взаимные поглаживания и надрачивать таким образом самооценку, а скорее всего, изойдёт на пустую болтовню, выпустит пар и станет «как все»;

– преступника, который убивает и насилует, книжек при этом не пишет, сидит в «Чёрном дельфине».

Все, отвечающие данным характеристикам люди, несмотря на то что они такие разные, строго говоря, маргиналы. Однако свою книжку я пишу именно про инноваторов-пассионариев, а не про маньяков, бунтарей и болтунов.

Примиренчество – смерть духа

Примиренчество – это главная стратегия социоида.

В чём она состоит и как выстраивается?

Начинается всё с того, что реальность идёт вразрез с ценностями (ожиданиями) социоида. Проще говоря, факты не соответствуют желаниям.

Результат такого диссонанса – чувство протеста. Оно может проявиться в виде злости, обиды, подавленности… Но в основе лежит протест.

Поясню: имеется в виду ситуация, когда несоответствие проявляется в чём-то экзистенциально важном для человека, а не в примитивном противоречии типа «хочу зеленые кроссовки, но продают только красные».

И что же в таком случае бедолаге делать?

Вариантов не так уж и много.

1. Поменять реальность.

2. Жить с фрустрацией, сохраняя приверженность и ценностное отношение к тому, что «не так» в реальности (то есть сохраняя внутреннюю позицию).

3. Обесценить то, что ценно. Примириться с тем, что «как есть – так и есть, и ничего не поделать». Найти доступную замену (сместить объект либидо). Протест исчезнет. Жить станет легко. Наступит нирвана.

Первый вариант – самый сложный. Ибо если что-то в реальности «не так», в смысл, само по себе «не так», если результирующая всех обстоятельств (без твоего активного участия) привела к итогу, который вызывает протест, тогда, чтобы эти обстоятельства поменять, придется не просто подпрыгивать, а прыгать выше головы, то есть напрягаться, прилагать усилия, и не просто усилия, а сверхусилия.

А социоиды напрягаться не любят. Им бы что попроще и полегче. В идеале – вообще без каких-либо усилий!

Второй вариант – сохранять внутреннюю позицию и жить с фрустрацией – тоже весьма трудный. По двум причинам:

– фрустрация травмирует психику, это травматичное переживание;

– все социоиды вокруг стремятся к «счастью» и удовлетворению, к тому, что фрустрации противоположно (к удовольствию и нирване, если в терминологии Фрейда), поэтому будешь выбиваться из общей массы «счастливцев».

«Зачем жить с фрустрацией»? – спросит социоид. В чём тут прикол? А затем, что это значит не отказаться от того, что тебе дорого, ценно, важно для твоего духа. Даже если при этом не всё в реальности так, как ты хочешь. Реальность иногда меняется, кстати. Только нужно уметь ждать. В смысле – долго ждать.

А социоиды ждать не любят. Им бы поскорее, в идеале – сразу!

Третьим вариантом пользуются чуть меньше, чем все. Зачем желать недоступного, стремиться к невозможному? Хотя, если говорить точно, – к «сейчас недоступному» и «негарантированному»?

Этот вариант превозносят как высшую мудрость. Его проповедуют «умудрённые жизнью» дружки в пивнушках. Они так жизнью умудрились, что пивнуха стала конечной точкой их жизненной траектории, венцом всего, пока не сдохнут.

Психологи тоже примиряют клиента с действительностью. Ибо в основе всей психологии и психотерапии лежит один и тот же подход: «не нужно менять реальность, а нужно менять отношение к ней – и будешь счастлив». Так ведь проще всего, правда?

Счастлив – значит, в нирване. Поэтому психотерапевты сначала притворно поддержат приверженность к негарантированному, затем протестные эмоции провентилируют, а дальше хитромудрыми интервенциями загонят в болото экзистенциального компромисса…

А там, где экзистенция, компромисс не уместен, потому что, если компромиссничать в том, что по-настоящему дорого тебе, в конце жизни получишь итогом экзистенциальное фиаско. Хотя у социоидов никакого «фиаска» нет, потому что нет экзистенции. Ничто им не дорого по-настоящему, кроме собственной нирваны и комфорта (счастья). Поэтому и экзистенции нет, не отросла она у социоидов, одни только потребности цветут и пахнут.

Когда речь идёт об экзистенциальной ценности, об объектной ценности (дело, человек, идея), примиренчество – это прямая дорога к жизненному фиаско, экзистенциальному фиаско. Пасанешь один раз, согласишься на доступное в том, что дорого тебе, – и будешь пасовать дальше, в других ценностях, по накатанной дорожке. Ибо пасануть – проще всего.

Конец ознакомительного фрагмента.