– Илья считай что не пострадал – несколько ссадин и всё, – ответила за всех Катя. – Мне по голове прилетело, но не критично. Яна тоже цела, пара царапин не в счёт. Ну и ты… Ты умер.

– Да не дохлый я! Ну что ты несёшь?! Вот же, стою здесь перед тобой! – уже будучи не в силах сдерживаться, заорал я и угрожающе надвинулся на Катю.

Она подалась назад и опять как-то странно зашипела. Рот её слегка приоткрылся и оттуда – уже совершенно точно! – высунулся и быстро спрятался раздвоенный чёрный язык. Змеиный!

Я отпрянул.

– Да что происходит, мать твою?! – заорал Илья, безумными глазами смотрящий на Катю. – Кать, это ты вообще?!

– И-и-и! – опять начала подвывать Яна. – У Кати язык гадючи-и-ий…

Катя с минуту помолчала, явно собираясь с мыслями, а потом показала нам совершенно нормальный человеческий язык.

– Ну что, понимаете теперь, что с нами произошло? – уже нормально, без всякого шипения, спросила она. – Я пока нет… Но некоторые догадки имею.

– Излагай, – решительно кивнул Илья.

– Я думаю, сначала надо убраться отсюда и найти безопасное место. Там всё и обсудим, – предложила Катя.

Возражать никто не стал.

Глава 4

Мы шли гуськом, понурив головы, вверх по разбитой дороге, ведущей от шахтного двора к трассе.

Дорога, некогда засаженная каштанами и тополями, была изрыта воронками, посечена осколками, под ногами то и дело хрустели какие-то осколки. Каждый думал о своём, но мысли у всех, по-видимому, сводились к нескольким вопросам: что это такое с нами произошло, что с этим делать и как жить дальше? Бросить погибших товарищей в бомбоубежище на съедение крысам? Не по-христиански как-то…

А с другой стороны, что мы можем сделать одни, да ещё и в незнакомом месте?

Себе я твёрдо пообещал: как разберусь, что здесь да как, обязательно вернусь за телами товарищей. Вот только большой вопрос, как теперь разобраться с этим «что да как»?

С этими унылыми мыслями мы вышли к развалинам автобусной остановки, стоявшей на трассе у съезда к шахте.

Сама кирпичная коробка остановки, советской еще постройки, была разрушена почти до основания, покорёженная белая вывеска «Ост. „Шахта Большевичка“» валялась неподалёку. Рядом в окружении кустов дикой сирени стоял небольшой магазинчик, от которого осталось лишь четыре стены. Крышу снесло напрочь.

Мы остановились перевести дыхание и осмотреться.

Картина нам открылась поистине апокалипсическая. Деревья, растущие вдоль трассы, оказались все изломаны, хотя поваленных на удивление видно не было. Несколько автомобилей, попавших под раздачу, наводили на страшные мысли. Один лежал вверх колесами, парочка съехала на обочину, а какая-то старенькая иномарка правым боком почти «обняла» массивный тополь.

Но самое страшное – пустота вокруг…

Пустота не просто ещё не проснувшегося утреннего города, в котором жизнь чувствуется в каждом звуке, в каждом дуновении ветерка, а всепоглощающая пустота брошенного места, покинутого дома, вымершего посёлка…

Жутко.

Интересно, а почему вокруг нет людей? Их и до Катаклизма, так я решил про себя называть большой «бадабум», было не особо много, но сейчас тут не было вообще никого. Мы заглянули в брошенные машины – пусто. Ни живых, ни мёртвых! Куда делись трупы, а они ведь при таких разрушениях должны быть непременно. Забрали? Похоронили? А кто?

Мы стояли посреди дороги и ошалело оглядывались по сторонам.

– Апокалипсис какой-то, – тихо произнесла Янка.

– Трудно поспорить. Пойду осмотрюсь, а вы в магаз загляните, уж больно жрать охота, вдруг там что-то есть, – деловито пробасил Илья и направился к ближайшему автомобилю на разведку.

– Ребята, это же воровство! Нельзя красть в магазине! – испуганно пролепетала Яна.

– Воровать – это брать у кого-то без разрешения и втихаря, а здесь нет никого и… Тут ничего нет, Яна! – резко ответила Катя и первой пошла в сторону лабаза.

Я догнал ее, и мы пошли рядом. Янка засеменила следом.

– Янчик, догоняй! Или боишься нас? У-у-у! Я зомби-и-и! – скорчил я страшную рожу и протянул к Янке руки с растопыренными пальцами.

– Антох, прекрати! – раздражённо прошипела Катя.

Янка, явно расстроившись, что с нами нет Илюхи, догонять нас не спешила.

– Ладно, идём, есть и вправду дико хочется! – бодрым голосом сказал я и первым перешагнул порог.

На чудом уцелевших стенах магазинчика висели пустые полки, витрины были разбиты и под ногами хрустело битое стекло. Жутко зияли чернотой большие открытые холодильники. Воняло протухшим мясом. Поживиться здесь явно было нечем.

Вдруг сзади раздалось тихое покашливание и гнусавый противный голос произнёс:

– Ну здрасьти, што ль!

Мы резко обернулись, девчонки инстинктивно юркнули мне за спину, явно надеясь на защиту.

Перед нами возникли два мрачных мужика в засаленной одежде, с всклокоченными жидкими бородёнками, косматые. Физиономии у них были чёрные, то ли измазаны копотью, то ли ещё какой дрянью. Один из мужиков был рыжим, а у другого на голове красовалась синяя бандана с грязно-белым черепом. У рыжего был топор с перемотанным синей изолентой топорищем и массивным обухом. Другой же держал ружье, и дуло этого ружья смотрело прямо мне в грудь.

– Здрасьти! – только и успел сказать я перед тем, как прогремел выстрел.

Глава 5

Последнее, что я помню, грохот выстрела, кислую вонь пороха и страшный удар в грудь.

И… Снова холод, необычная лёгкость…

Опять? Меня убили, что ли? По всем раскладам получается именно так! Этот же ублюдок в бандане в меня и пальнул! В упор, сука! А я ведь просто поздоровался!

И снова я вижу всё со стороны. Точнее сверху!

Пуля угодила мне прямо в грудь. Падая назад, я повалил на пол Катю. Сейчас она полулежит на спине, опираясь на локти, и злобно шипит на мужиков двоих, её раздвоенный язык угрожающе высунулся изо рта. Зрачки расширились так, что радужек совсем не видно, и понять, куда Катя смотрит, решительно невозможно. Я лежу рядом, благополучно остывая.

Сомневаться в том, что это мой труп, не приходилось, но и верить в произошедшее не хотелось.

Янка осталась стоять на месте. Она молча таращилась на бандитов. Волосы ее, светлые от природы, казалось, стали еще белее, пышнее, что ли, и сейчас медленно колыхались словно на ветру, хотя ветра тут никакого и в помине не было. Нечто подобное я видел при подводных съёмках девушек-дайверов. Глаза ее при этом стали невероятно яркими и голубыми, что, кстати, очень ей шло.

Вокруг Янки слышалось негромкое потрескивание, как от электрической дуги, даже были заметны небольшие искорки. Воздух перед ней дрожал.

– Рац, твою мать, где белобрысая? – прогнусавил мой убийца. – Только же что вот тут, за дрищем стояла! – Он ткнул обрезом в сторону Яны.

– Не знаю. Сбежала, наверно.

– Как?! Когда успела и куда?! – Бандит в бандане явно пребывал в замешательстве.

– Да ладно тебе, Мерин, потом отловим, куда ей деться, – протянул рыжий, не сводя глаз с Кати. – Лучше глянь, какая нам женщина-вамп попалась!

Катя медленно поползла назад, еще громче шипя на бандитов.

– Шипит… – улыбнулся Мерин, показав желтые от никотина зубы. – Рац, а ты змею хоть раз ел?

– Не-а… Ни разу! Угря как-то давно пробовал.

– Сегодня пожрём, значит, змеиного мясца! – плотоядно ухмыляясь, начал перезаряжать обрез гнусавый.

– Мерин, так, может, сначала её того, а? – Рыжий беззубо ухмыльнулся.

– Ну если ты хочешь, я не против! – хохотнул Мерин, направив на Катю перезаряженное ружьё.

Катя зашипела еще громче и ещё отползла назад. Рыжий, отбросив топор, медленно пошёл в её сторону.

– Мерин, чур я первый! – прокаркал он.

– Да давай, я земноводных не трахаю! – гнусаво заржал Мерин.

От входа в магазин послышалось утробное булькающее рычание. В дверном проёме, загораживая тусклый солнечный свет, стоял человек в солнцезащитных очках, сапогах и плаще. Немного выше среднего роста, с узким лицом и тонкими губами. На вид ему можно было дать лет шестьдесят, но я не очень умею возраст по внешности определять, так что, может, он был и старше. В общем, обычный такой мужик.

А вот рядом с ним стояло нечто! Тварь, похожая на какое-то мифическое животное, отчасти напоминала громадную собаку!

Под иссиня-черной шкурой зверя бугрились огромные мышцы, мощные лапы были чуть согнуты – тварь явно готовилась к прыжку, – желтые глаза сияли злобой, слюна капала из приоткрытой пасти на пол и испарялась синеватым дымком. Монстр наводил просто первобытный ужас…

– Плохо ты, Коля, в школе учился! – спокойным, чуть с хрипотцой голосом произнес мужчина. – Тогда бы ты знал, что змеи – это пресмыкающиеся, а не земноводные. Хотя они и земноводные тоже… вроде… – Он в притворной задумчивости почесал голову и продолжил: – И как же так оскотиниться можно всего за несколько недель? Из поселковой алкашни сразу в мародеры да убийцы?

Рыжий повернулся, прищурился, будто узнав вошедшего, и нараспев произнес:

– Петро-о-ович, ты ли это, старый хрен?

– Я, Саша, я, – мягко произнёс Петрович, а потом твёрдо добавил: – Пацана зачем убили, сволочи?

– А вот не твое это дело, козлина! – зло прокаркал Мерин, направив обрез на мужика: – Иди куда шел, и монстрилу свою забери!

– А что, Коля, и в меня стрелять будешь? – ухмыльнулся Петрович.

– Бу…

Закончить фразу бандиту не дала зверюга. Прыгнув с места сразу метра на три, монстр вцепился человеку в горло, брызнула тёмная кровь. Мерин кулем повалился на пол, разрядив обрез куда-то в потолок. Тварь приземлилась на лапы, не выпуская добычу из пасти, и одним движением мощных челюстей откусила гнусавому голову.

Рыжий остолбенел, но потом нашёл в себе силы, чтобы, заикаясь, промямлить:

– Петрович, ну ты чего?

– Жуля, выплюнь гадость, – обратился мужик к собаке.

Монстр, послушно мотнув головой, отбросил голову в бандане в сторону, та покатилась и остановилась как раз у ног рыжего, уставившись на того остекленевшими глазами.

– Эх, Саша… – грустно произнес Петрович, доставая из-под плаща пистолет.

– Дед, ну ты чё…

Рыжий по прозвищу Рац тоже не успел закончить фразу. Человек в плаще выстрелил ему прямо в лоб.

Глава 6

Со стороны входа снова послышались злобное рычание и чей-то топот. В магазин пулей влетел Илья с монтировкой в руке. Адская псина оскалилась, слюна из пасти потекла ручьем, окутывая дымком кислотных испарений голову монстра.

Илюха, замахнувшись монтировкой, так и застыл у входа.

Старик неспешно прошёлся по магазинчику, рассматривая пустые полки и мусор под ногами и что-то мурлыкая себе под нос. Очки он так и не снял.

– Твою мать, ты кто?! И это что?! – заорал Илья.

– Ну вот что за воспитание у современной молодёжи? – притворно вздохнул дед: – Пожилому незнакомому человеку сразу тыкать, ай-ай… Никакого уважения к старшим… Поколение ЕГЭ… М-да… – Он выдержал театральную паузу и уже с улыбкой продолжил: – Ты там особо-то не ори, малец… Жуля громких звуков не любит, вмиг причиндалами твоими отобедает. А оно тебе надо? Ты с ними? – Дед сделал в воздухе круг рукой, указывая на нас всех.

– Д-да, – заикаясь, выдавил Илья и добавил: – Здрасьти…

– Здоров, здоров, коль не шутишь! – ответил старик. – Ну проходи уж. Жуля, пропусти. Да опусти ты железяку свою, малец, не смеши людей.

Илюха, испуганно поглядывая на мигом потерявшую к нему интерес зверюгу, просеменил внутрь здания.

В воздухе смрад тухлятины мешался с едким запахом пороха и тяжелым металлическим крови. Увидев обезглавленное тело, Илюха еле сдержал рвотный позыв.

– Ох и слабая же молодёжь нынче пошла! – снова театрально вздохнул старик. – Ты давай только без мизансцен и блевотни, малец, и так смердит невыносимо! – И он брезгливо поморщился.

Илюха споткнулся о голову Мерина, икнул, по большой дуге обошёл рыжего, таращившего мутные безжизненные буркалы в потолок, посмотрел на мой труп. Борясь с явными признаками подступающей рвоты, блеющим голосом спросил у продолжавшей шипеть Кати:

– А где Янка? А Антоху кто убил, он? —Илья кивнул на ухмыльнувшегося старика. – А это кто? – Трясущейся рукой он указал на трупы бандитов.

– Ну хватит тебе уже шипеть, всё закончилось! – сказал Петрович, обращаясь к Кате: – И эта статуя когда отомрёт? – Он ткнул пальцем в сторону стоящей столбом Яны.

– Какая статуя? Вы о чём? – не придя еще полностью в себя, пробормотал Илья.

Дед, изумлённо взглянув на Илюху, неторопливо обвёл всех взглядом, и сказал:

– Та-ак… Кое-что проясняется. А призрак этот тоже с вами? – Старик указал на меня пальцем.

– Чт-т-то? К-какой еще призрак? – Рассудок Ильи, казалось, совсем помутился от страха.

Старик подошел к моему бездыханному телу, заглянул в лицо, а потом снова посмотрел в мою сторону.

– Так, ну это точно его фантом, рожа уж больно похожа! Хотя могу, конечно, и ошибаться! – поочередно мотнув головой на меня и на мою тушку, подытожил дед. – И что мне теперь с вами со всеми делать?

– А зачем вам с нами что-то делать? – спросил Илюха.

Постояв немного да поразмыслив, старик продолжал, словно бы и не слышал вопроса:

– Значит так, белобрысую вашу вы сейчас не видите? Интересно…

– Я вижу! – на автомате ответил я.

Петрович резко обернулся:

– Ох ты ж! Барабашка-то наш оказывается говорящий!

– Вы меня видите и слышите? – удивлённо спросил я.

– И вижу, и слышу, и даже нюхом чую… Ты поди не впервой уже вот так «из себя выходишь», а? – ухмыльнулся он. – А как обратно вертаешься?

– Не знаю… Я один раз это только делал. Просто дотронулся до себя и вернулся в тело… Я подумал тогда, что это галлюцинации и мне почудилось, – растерянно ответил я.

– Не почудилось, сынок, не почудилось… – угрюмо произнёс дед. – Сейчас наяву происходит то, чего раньше и в горячечном бреду пригрезиться не могло.

– А-а-а с к-кем вы сейчас разговариваете? – испуганно заикаясь, влез Илья.

– С Антоном он разговаривает! – неожиданно ответила Катя.

– О, и шипучка в себя пришла, значит, жизнь налаживается. Тоже это привидение не видишь? – хохотнул старик и после того, как Катя отрицательно замотала головой, продолжил: – Ага! Так значит… – И обратился ко мне: – Вернуться в тело сможешь?

– Попробую, – промямлил я.

– Ты пробуй-пробуй, нести тебя я не собираюсь, – ответил дед и повернулся к Янке: – Ну а с тобой что делать?

Янка так и продолжала стоять, окружённая маревом, вытаращив глаза и потрескивая вокруг себя электричеством. Старик обошел её по кругу, приблизился вплотную, а потом вдруг резко рявкнул:

– Бу!

Янка так и подпрыгнула на месте, мигом исчезло марево, пропал треск электричества, и мы услышали знакомое:

– И-и-и!

– Не визжи, на нервы действует! – нахмурился дед.

– Охренеть просто… Янка, ты откуда взялась? – удивился наполовину пришедший в себя Илья.

– Она тут и была всё время, – ответила за подругу Катя.

– Вот-вот, – кивнул старик, и обратился ко мне: – Ну теперь давай возвращайся, лучшее в мире приведение с мотор-ро-ом…

Я с опаской приблизился к своему телу, дотронулся до руки и провалился в темноту.

Глава 7

В груди нещадно пекло. Но очнулся я не от этого, а от голосов вокруг. Разговаривали трое: я узнал голос Кати, Ильи… А вот третий был чужой… Нет, не чужой, это же Петрович, странный старик в плаще и нелепых солнцезащитных очках.

– Ну чё там? – послышался голос Илюхи.

– Ещё жмурик, пока не воскрес. – Это уже Петрович.

Я хотел резко язвительно ответить, открыл глаза, глубоко вдохнул и… захлебнулся кашлем.

– На бок переверни чахотошника! – прохрипел дед, и сильные руки Ильи (а чьи же ещё?) как младенца перевернули меня на истерзанный левый бок.

Изо рта и носа хлынула красная липкая жижа, пачкая и без того забрызганный кровью пол. Катя помогла мне сесть. Я продолжал судорожно кашлять и сплёвывать кровяные сгустки. В голове шумело, но боль в груди понемногу утихала.

– О, очухался Каспер! – хохотнул старик.

– Кто-кто? – спросил Илья.

– Был такой мультик раньше про доброе привидение, которое звали Каспер, – вместо деда ответила Катя.

Петрович одобрительно хрюкнул, глядя на Катьку, скорчил удивлённую мину, но ничего не сказал.

– Антош, ты как? – пропищала Яна, она стояла чуть поодаль, очевидно, боясь подойти ближе, и прижимала тонкие ручки к груди.

– Не сдох вроде… Норм! – прохрипел я, опять прокашлявшись и изрядно проплевавшись.

– А теперь вряд ли и сдохнешь, парень! – снова осклабился дед. – По всей видимости тебе бессмертие дали.

– Кто дал? – тут же уловила суть сообразительная Катя.

– А поди знай, милая, поди знай… – задумчиво протянул Петрович.

– Хрень какая-то! – взорвался Илья: – Какое бессмертие, дед?! Что это за Годзилла у тебя вместо пса, что вообще происходит?!

Собака, как будто поняв, что говорят о ней, грозно зарычала и ритмично застучала по полу длинным мощным хвостом.

– Ты аккуратнее про Жулю-то… Она всё-таки дама! – то ли съязвил, то ли всерьёз сказал старик. – Тихо, девочка, тихо… Молодой он ещё, глупый, манерам не обучен.

Монстр, как будто понимая речь человека, брезгливо мотнул головой, разбрызгивая слюну, и надменно отвернулся ко входу.

– Обиделась, что ли? – удивился Илья. – Ничё се… Ну извините, дамочка! – обратился он к собаке.

Животное никак не отреагировало на слова Ильи.

– Вставай давай, чего сидишь как на выданье? – бросил мне Петрович.

Я поднялся, слегка пошатываясь, сделал робкий шажок. Откуда-то из-под рубашки на пол посыпались металлические шарики.

– Это дробь… У Мерина обрез, скорее всего, дробью был заряжен, утиной. А его организм, – дед ткнул в меня пальцем, – дробь из себя сам и вытолкал… Такая вот диспозиция, ребятки.

– Мы уже нечто похожее видели, – сказала Катя. – Он штырь арматурный из себя сам выдернул и не поморщился.

– Я ж говорю, не может он помереть… М-да… – Петрович задумчиво примолк, почесывая седую голову.

– Ни хрена я не понимаю, что происходит! – не сдавался Илья. – Зачем ты в него стрелял?

– Илья, Петрович в Антона не стрелял. Его застрелил вот он! – Катя указала на лежащую на полу голову в бандане. – А Жуля откусила ему башку, а Петрович завалил рыжего… Он меня спас, Илюш… Он всех нас спас. Кстати, спасибо вам, Петрович.

– Кстати спасибо не говорят, милая! Некультурно это… – нравоучительным тоном произнёс дед. – Если благодаришь, то делай это без оговорок. – И, помолчав секунду, добавил: – Не за что, девочка, не за что… Это уже были нелюди, а не люди…

Петрович нагнулся, взял за ухо голову Мерина и вложил в руку обезглавленному трупу. Согнув мертвые пальцы бандита, запустил их в грязные патлы, просунув их под бандану. Поднял и опустил руку мертвеца, проверив, крепко ли та держит собственную голову.

Довольный результатом, он встал, обтер руки о штаны Мерина, при этом, как мне показалось, еще больше испачкавшись, и сказал:

– Так-то оно лучше ему будет… Удобнее… – И обратился к нам: – Всё, ребятки, пойдёмте отсель… Нельзя нам, чтобы ночь нас здесь застала.

– Куда пойдем? – насторожился Илья.

– Ко мне домой…

– Подождите, а… – Я хотел задать кучу вопросов, но старик меня перебил:

– Идёмте, сейчас резко темнеет, все вопросы позже… Или у вас есть другие планы?

Других планов у нас не было.

Глава 8

Дорога к дому Петровича петляла через весь поселок. Мы шли друг за другом: впереди старик со своим монстром, потом я, за мной девчонки, Илюха замыкал нашу мини-колонну. Вопросов к деду имелся миллион, но задать их не хватало решимости.

Смотреть всё время себе под ноги на потрескавшийся асфальт было скучно, а потому я глазел по сторонам. А поглазеть было на что!

Деревья!

Стволы практически всех деревьев росли не вертикально, как это обычно бывает, а на определённой высоте изгибались под острым углом! Как будто какая-то великанская ладонь пригладила мощные вершины, а они уже не могли распрямиться! Трава же под деревьями, наоборот, росла ровнёхонько и прямёхонько, как ни в чем не бывало.

Но самое странное, что бросалось в глаза, это листья! Казалось, что они покрыты воском, тускло блестящим в закатном солнце. Нарушая все законы природы, он тянулись вовсе не к небу, а строго по сгибу стволов, как будто незримый ветер дул в одну сторону, не давая им принять свое природное положение.