Глава 2

Стол меня уже привычно освободил, и появился небольшой коридорчик, метра три в длину, по которому я подошел к металлической двери, которая с шипением открылась. И за ней уже шел коридор, облицованный серым пластиком, с тускло светящимися панелями, или, может, я просто привык к яркому свету на корабле сполотов, поэтому кажется все тускло. Причем тут были тени, в отличие от корабля сполотов, где светился воздух, не оставляя теней. Да и панели тут видали лучшие времена – там скол, там трещина, можно подумать, назад на Землю вернули. Пройдя коридорчик, я подошел к стойке с вертушкой, как на земной проходной, за которой стоял обычный человек в необычном комбинезоне серо-голубого цвета.

– Здравствуйте, – сказал я.

– Эшытыр, быр быр быр, быр?

Тут я почувствовал себя гостем из Средней Азии. Сначала я тупо пялился, потом, когда человек начал повышать голос, я начал кивать: да, да.

Он что-то спрашивал, что-то «быр быр». Ну, думаю, что-то типа «выпирает». Я машу: «В-выпирает, выпирает». «А тут – ровно». Я: «Да-да, ровно выпирает».

Тут даже заулыбался своим мыслям.

Человеку явно это надоело, он махнул рукой, и из-за конторки вышел комитет по встрече, двое в броне тех же расцветок, что и комбинезон стоящего за стойкой. Броню я ожидал увидеть немного потолще. А была всего пара нашлепок на комбинезон, что-то типа бронежилета, налокотников и поножей, все начищено до блеска. Но не металлического блеска, а как бы новогоднего дождя. Но не так, как у греческих гоплитов, а как-то футуристично, что ли.

Двое из ларца, ничего не говоря, махнули мне рукой, чтоб я шел вперед. Ну а я что? Пошел. Шли недолго, коридор расширился в улицу, нормальную улицу, не большой коридор космической базы с трубами и коробами, где могли бы лазить чужие, а обычную улицу, где были построены пятиэтажки, очень плотно друг к другу, правда. В узких промежутках между домами, в два-три метра шириной, росли деревья или были газончики. Сверху было хоть низкое, но небо! Солнца видно не было, но небо лучилось, как будто солнце где-то за соседней пятиэтажкой. Улица с довольно оживленным движением, причем понизу шли пешком вроде обычные люди, про многих, конечно, можно было сказать, что не с Земли. То лицо было как будто сплюснуто сверху вниз, другие выделялись, наоборот, слишком высоким лбом либо массивным подбородком, куда массивнее, чем в американских комиксах. Одежда вообще в ступор вводила. От средневековых мешков с завязками до одеяний секс-шопа, в которых на улице на Земле можно было показаться, лишь проиграв в карты. Большинство же было одето в комбинезоны. А над головами пестрой толпы, где-то на высоте третьего этажа, летала куча машин, гравиплатформ или еще чего. Я остановился, задрав голову, – тут же не совсем дружественный толчок в спину с непонятным бла-бла и смехом сзади. У газона было припарковано транспортное средство, похожее на наш минивен каких-нибудь секретных спецслужб. Само собой, с тонированными окнами, только окна были как у вертолета и сверху и снизу, ну, разумеется, авто было без колес. Я понял – мне туда.

Меня проводили к задней дверке, так же как у нас в милицейском бобике, заднее отделение с парой лавочек по бокам и без окон. Единственное отличие – двери не распашные, а часть двери заехала в другую дверь. Только расположился, как дверь закрылась, и все – движения нет, звуков нет, не понял, зачем меня тут закрыли и стоим. Я так подумал, еще одного бедолагу ждем.

Тут дверь раскрылась, мои провожатые молча махнули на выход. Оба-на, а улица-то другая, шире, да и стекол больше в пятиэтажках. Зашли в первую, тут такой же коридор, как и встретил меня на станции. Ну, почти такой же, тут только арки дверей нарисованы, а, нет, не нарисованы. При подходе одна дверь разошлась, за ней оказалась кабина лифта, с диванчиками, над дверью крест-накрест стояли символы, они тут же тронулись, сначала вбок, потом вверх. Я так понял: лифт может ездить по станции в любом направлении. Я сразу задумался, для чего меня сначала везли в минивене, могли же сразу в лифте, конспираторы фиговы. Двое из ларца молчали, символы над дверью летели сплошной лентой.

Минут через десять символы замедлили свой бег и остановились, двери раскрылись. Мы вышли, и сразу напротив двери раскрылись, впуская нас в кабинет, вернее, прихожую. За столом-стойкой сидел робот, не андроид – сделанный под человека, а именно робот, с круглой головой и нарисованными двумя глазами. Робот что-то сказал, и мои провожатые, показывая на диванчик, усадили меня, потом сели сами.

Минуты через три из кабинета вышел качок с красной кожей, одетый в комбинезон с короткими рукавами. Прошел мимо нас, кивнув моим сопровождающим. Я тут же заметил, что жесты у нас похожи, значит, не зная языка, можно изъясниться… наверное. Хотя мне должны ментально язык внушить, ладно, посмотрим. Тут как раз робот что-то буркнул, и мы зашли в кабинет. За столом сидел крепкий мужчина лет пятидесяти. Он о чем-то переговорил с сопровождающими, достал из шкафа коробочку, вынул из нее черную горошину и дал ее мне. Ага, я же начитался фантастики, знаю, это переводчик, нужно засунуть его в ухо. И, не дожидаясь команды, решил блеснуть умом, засунул горошину в ухо. Начальник за столом сначала опешил, потом заржал. Сопровождающие поддержали. Я понял, что только что опустил мнение о моем интеллекте ниже плинтуса. Но я был неправ, я ошибся в своих возможностях. Следующими действиями я смог опуститься ниже дна. Под смех я вынул горошину из уха, начальник, посмеявшись, показал рукой, что подносит ко рту щепоть. Ну, я недолго думая закинул горошину в рот. Взрыв хохота, начальник покраснел, сипел, не мог выговорить ни слова, только рукой махал. Сопровождающие согнулись пополам, держась за животы. Медленно вынув горошину изо рта, подождал, пока просмеются.

Про себя подумал, что о таком дебиле будут долго сказки рассказывать сослуживцам. Наконец просмеявшись, он опять поднес щепоть ко рту и сказал «бла-бла-бла». Я, точно копируя его действия, повторил «бла бла бла». Приятный женский голос с потолка сказал что-то. Опять взрыв хохота, начальник замахал руками. Опять поднеся щепоть ко рту, произнес «бла-бла». Я поднес горошину ко рту и молча уставился на него, он опять: «бла-бла». Ну, я как в микрофон выдал: «Раз, раз». Женский голос под потолком что-то затараторил, я так понял – на разных языках, начальник вращал кистью руки, типа давай еще. Тут до меня дошло:

– А, тут говорить надо, это микрофон?

Голос сверху вдруг выдал:

– Русский язык, вы говорите по-русски?

Я даже опешил немного:

– Да, говорю.

Тут сопровождающий отнял у меня горошину, упаковал в коробочку и убрал в шкаф.

Начальник что-то сказал. И голос сверху перевел:

– Ты откуда такой недоразвитый?

Немного обидно, конечно, вопрос прозвучал, но он – начальник, я – дурак. Тем более, зачем им микрофоны отдельные? Сами недоразвитые, на Земле и то их уже не видно.

– Планета Гео?

– Не, не Гео, Земля. – Хотя что-то знакомое, точно – география, геометрия, с греческого, насколько помню, название.

Начальник что-то хмыкнул, уставился в стену за мной, я обернулся, на стене ничего не было. А, наверное, он перед глазами карту видит.

– Вот это тебя занесло. Ладно, ты и так много моего времени потратил. Как попал к сполотам на корабль?

– Я не знаю. Вышел на улицу в туалет, – даже не соврал я. – Очнулся – белые стены кругом, потом открылся коридор, и я у вас… А кстати, где я?

– Ты на пустотной станции баронства Адайя.

– А как же небо?

– Хватит вопросов, мне тебя оформлять еще. Имя?

– Алексей…

– Стоп, тут такое никто не выговорит, у вас, у диких, язык зубодробительный, тут у нас принято – одна буква в имени, у кого язык Содружества не родной.

– Не понял, «а», что ли?

Тут на меня опять посмотрели как на идиота.

– Не звук, а буква, «ал» или «ксей», к примеру. А, – махнув на меня рукой, – имя будет Митс, пойдет? Фамилия будет Гео.

Я молча кивнул головой. Но, видимо, это даже не требовалось, похоже, я себя зарекомендовал уже недалеким, да что там недалеким, прямо скажем, дебилом. И отношение ко мне тут выстраивают уже как с очень глупым.

У них, похоже, как в греческом алфавите, буквы – целые слова, типа альфы и омеги. А и ладно, я их больше не увижу все равно. Между тем зажужжало, и из стола вылезла карточка два на пять сантиметров. С моим трехмерным фото на одной половине, а на второй что-то написано.

– Если что-то будут спрашивать, последнюю строчку показывай, там язык указан, на котором ты говоришь, ну все, пока.

Я опешил:

– А куда идти? И что – вопросов больше не будет? Как у нас на планете жизнь? Достижения?

– Никому ваша жизнь и достижения не нужны, иди в лифт, там я настройки сделал, выйдешь, восьмая дверь направо, там соцслужба, пусть она с тобой разбирается. С интеллектом у тебя слабовато, но ты не переживай – и тебе работу подберут, все, давай иди.

Я хотел было возмутиться по поводу интеллекта, но молча развернулся, вышел из кабинета, пошел к двери лифта, мыслей воз. Что? Как? Куда? Сзади закрылись двери предбанника, а я даже не спросил, как лифт открыть. Подошел к лифту, вроде эта дверь. Дверь раскрылась, ага, кабинка знакомая. Сел на лавочку, меня понесло в какие-то дали.

Но по ощущениям сильно вниз. Тут до меня дошло, что во время всего путешествия я хоть и сидел на горшке, но по назначению не использовал, и, что называется, на клапан начинало давить.

Вот тут паника, куда, тут же замкнутые помещения, да лифт не едет, а если едет, как долго проедет. Как только открылись двери, рванул на выход. Народу здесь было куда больше, ну и понятно, от силовых структур лучше подальше держаться. Выскочив, я посмотрел – вправо коридор, посмотрел – влево коридор. Блин, куда бежать. Хотя давление придало смелости, и я решил спросить. Без разбору подскочил к пожилой паре, одетой в какие-то мешки, как на средневековых картинах, какие-то рубища или наволочки драные, сверху какие-то детские чепчики. Мужчина – хорошо выбритый, лет шестьдесят, и женщина того же возраста, только у мужика мешки в сине-красный цвет выкрашены, а у женщины в разные оттенки зеленого. Прическа у обоих закрыта чепчиками с рюшечками.

– Извините, где здесь туалет? – оба уставились на меня непонимающе, женщина что-то спросила: «быр-быр?»

Ну что мне оставалось делать? Я исполнил танец, держа руки на причинном месте. Женщина, с непониманием уставившись на меня, снова:

– Быр-быр?

Я уже начал паниковать, но тут мужик с пониманием показал на один из концов коридора, потом пальцем налево и еще раз налево. Причем сделал он это все молча. Я кивнул ему и рванул в конец коридора, где действительно слева был небольшой тамбур, я рванул в него и сразу повернул еще налево, там был контур двери, которая, кстати, открываться не хотела. Я подлетел к двери и начал ощупывать, но, видать, я просто спешил, дверь реагировала с небольшой задержкой, которая мне показалась вечностью. За дверью оказался вполне просторный зал с зеркалами и кабинками, народ в зале был разнополый. Да по фигу, быстрей в кабинку. Блин, а туда ли я попал? В кабинке стоял довольно высокий стул, нет, стул средний, но для унитаза очень высокий. Даже не стул, а, скорее, кресло, отдаленно похожее на компьютерное, только ножка сантиметров двадцать в диаметре и не слишком глубокое углубление. Как тут что работает? Никаких рычагов, кнопок. А вот времени разбираться не было, думал уже, нагажу, закрою кабинку и убегу. Как только отлегла основная проблема, всплыла другая: помимо кнопок и рычагов не было ни бумаги, ни мусорки. Почему во всех фантастических книгах пишут так: «показал, как пользоваться туалетом», а как пользоваться – никто не пишет. Думай не думай, а пришло время вставать, ноги затекают. Едва я приподнял зад, сразу раздалось какое-то шипение, и шипение не как воздух с камеры выходит, а как электровыжигалка дерево жжет, с каким-то присвистом. Под задницей пошло какое-то свечение. Я так понял – это заменило бумагу. Хотя и выемка оказалась пуста, и стул был обеззаражен. О как!

Все, есть в жизни счастье! Теперь можно и в восьмую дверь идти с чистой совестью. На выходе раковин с кранами тоже не было, но были сушилки, все совали руки в сушилку, там загорался синий свет, люди руки двигали как во вполне обычной сушилке. Выходя назад в коридор, я задумался о людях, его заполнявших. Хотя какие люди? Я, пока бежал, мало кого рассматривал, а сейчас я вдруг увидел ящера в одежде. Конечно, пялиться не стал, но глаза вывернул наизнанку, вполне человекоподобная фигура, комбинезон лилового цвета с серыми вставками, метровый хвост и маленькая шапочка-тюбетейка, лицо немного вытянутое, безгубый крокодилий рот. Зубов не видел, рта он не раскрывал. Люди же тоже отличались друг от друга по росту, объему, цвету кожи, да и просто по одежде. Хотя среди людей средний был все-таки земной стандарт, чуть поуже в плечах только, хотя и шкафы встречались довольно часто. Особенно радовала глаз женская половина. Пластиковая хирургия, наверное, хотя о чем это я, наверно, здесь и так что хочешь можно вырастить, что-то убрать. Поживем – увидим, как тут все устроено.

Итак, мне нужна восьмая дверь… Я встал как вкопанный. А из какой двери я вышел? Коридор был, как я раньше говорил, по ширине как улица где-нибудь в старой Европе, да и длина метров сто, всего шестнадцать дверей с нужной стороны. В какую идти? Эсбэшник сказал, что меня там будут ждать. Решил постоять с обратной стороны и посмотреть, какая из дверей есть лифт. Стоять пришлось минут двадцать, не то чтобы никто лифтом не пользовался, просто двери открывались рандомно, а угадать, которая где откроется… Короче, увидев знакомую кабинку лифта и отсчитав восьмую, я встал в небольшую очередь. Пока стоял, вспоминал, что в этом мире просто обязательно нужна нейросеть, это такой биоимплант, компьютер или, скорее, смартфон, вживленный в мозг, который после установки проращивает дополнительные нейронные связи в мозгу и работает в паре с мозгом, выводя информацию прямо перед глазами. А еще, что попаданцам дают подъемные, что предлагают установить нейросеть, если ты подпишешь контракт лет на десять или пятьдесят. И что если стоимость баз и сети выплатишь раньше – ты свободен. И что тебя любыми средствами будут вербовать в армию. За думами подошла моя очередь, я зашел в кабинет, там стояло несколько столов. Я подошел к свободному, показал свой пропуск. На меня вопросительно посмотрела очень симпатичная черноволосая девушка лет двадцати пяти. Темный комбинезон облегал все выпуклости и впуклости, милое симметричное лицо с большими синими глазами и ярко-алыми губами притягивало взгляд, была прям какая-то магия, я стоял завороженный. Хотя взгляд мне показался слегка высокомерным. Я, улыбаясь, показал строчку в пропуске с названием моего языка. Девушка молча опустила взгляд на свой стол, чего-то там перебирала руками минут пять, выговаривая какие-то тихие ругательства, потом переводчик выдал:

– Что хотели?

Я, находясь под обаянием синих глаз, сказал, что меня сюда отправили из службы безопасности. Вот тут началось немного неожиданно:

– Ходят бомжи тупорылые, вам сказали в социалку идти, что вы сюда претесь? Вам что, здесь медом намазано? Вали отсюда, придурок, лучше бы работать пошел, оглоед сраный.

Очарование как-то враз слетело, вроде минуту назад прекрасное создание было, а сейчас корова. Хотя все равно симпатичная.

– Скажи, куда идти, да я уйду.

– Вторая дверь в ту сторону.

Я выскочил из кабинета, жалко дверью нельзя хлопнуть, ни сама дверь, ни воспитание не позволяют. Подходя ко второй двери, я жестом указал на дверь, со смыслом «кто последний», осмотрел троих вполне себе людей. Одеты в затертые комбинезоны разных фасонов и расцветок, у одного даже дырка на коленке была. Ждать пришлось недолго, из кабинета вышли сразу шесть человек, зашли трое и махнули, чтобы я тоже заходил. Кабинет был почти точной копией предыдущего. Я, ожидая подвоха, тронулся к свободному столу с сидящим за ним служащим, одетым в такой же комбинезон темных тонов. Я уже заученным движением показал пальцем строчку с названием языка, тот шустро что-то нажал, и переводчик выдал:

– Добрый день, я предупрежден о вас, мне поручили ввести вас в курс дела. На социальных дотациях мы вас продержим максимум три дня, за это время вы должны найти себе работу, иначе вас отправят работать принудительно.

Я сразу встрепенулся:

– Я согласен найти работу, а где с вакансиями ознакомиться?

Местный клерк ухмыльнулся и сказал:

– Ну, скажу прямо, на любую работу нужны обученные люди, вы что-то умеете? Чем вы занимались раньше?

– Ну, я чинил… – тут пришлось задуматься. То, что я чинил спецтехнику, тут явно никому не интересно, тут и похожего-то ничего нет. – Чинил механизмы, в общем.

– Ясно, но тут механизмы можно чинить только с нейросетью, а ее у вас нет. Да и приписку тут сделали, что с уровнем интеллекта у вас не очень.

– Так, может, кредит? Или подъемные какие выдаете? Я слышал – в Содружестве подъемные выдают.

Служащий засмеялся:

– Здесь не Содружество. Содружество занимает процентов тридцать обжитых систем. Остальные семьдесят процентов – так называемый фронтир, хотя это в основном колонии, протектораты, баронства, княжества и прочие зависимые от Содружества, хотя и независимых хватает. И, заметь, все хотят получить гражданство в Содружестве, но туда просто так не попасть – либо военный контракт на двадцать пять лет, либо нужно быть специалистом или иметь высокий интеллект. Ты думаешь, я сидел бы в этой дыре, будь у меня возможность получить гражданство? А если бы подъемные выдавали, тут половина фронтира бы уже была на нашей станции. Кредит тоже можно получить только при поручительстве, если на работу устроился, работодатель может дать тебе кредит, чтобы ты установил себе нейросеть. По-другому никак. Кстати, тут у большей половины нет вообще никаких нейросетей. Правда, кто без сеток, на планетах в основном живут. Тут на станции сто процентов нужна нейросеть, просто нет такой работы, чтоб без нее справился.

– У меня вопрос – а где я сейчас нахожусь?

– Ну, ты находишься на пустотной станции типа БВПС 6543-7гу, которая принадлежит барону Маиру се Айдая. Он получил, вернее, заработал права на эту систему Альтар в Артранской империи. В системе находится планета, пригодная для проживания, именно для ее колонизации империя и забросила сюда барона. Кстати, приставка «се» обозначает, что титул заработанный, а приставка «де» – это дворянство по праву рождения.

Так вот, в системе проходили бои. Где-то 700 лет назад, а до этого еще раньше – примерно 1500 лет назад, тогда же и закончилась цивилизация на этой планете, после планетарной бомбардировки. Сейчас флора и фауна восстановилась, даже выжившие одичалые с упавших кораблей кое-где общинами живут. Из-за чего тут воевали – непонятно. Официально – из-за удобного расположения планеты, а как на самом деле было – никто не знает.

Из-за боев система представляет собой гигантскую свалку металлолома. Планета тоже из-за этого перестала быть легкой для колонизации. Здесь очень сильный бой был, не около планеты, а с другой стороны звезды. Но планета, вращаясь вокруг звезды, вошла в самую гущу металлолома. И на нее посыпались миллионы тонн остатков боевых кораблей и двух станций. И мало экологической катастрофы, когда от падения остатков линкоров просто был перепахан верхний слой планеты. Планета увеличила свою массу и отошла от звезды на новую орбиту, при этом собирая новые обломки. Не говоря о естественных катаклизмах, которые сотрясали планету.