Глава 5

Утро выдалось суматошным: капитан проспал – разбудил его звонок Юркова в дверь – быстро одевался, потом искал завалившийся куда-то телефон… Выехали из дома в районе десяти: час-пик – "девятка" то и дело замирала в пробках; дважды глохла, вызывая гневные авто-крики водителей, и под конец сломалась печка, начав шпарить во всю мощь, что в почти тридцатиградусную жару делало жизнь еще более невыносимой.

К дому на Шиловской набережной подъехали к одиннадцати:

– Наконец-то! – не выдержал Юрков, пробкой выскакивая из-за руля – Жарища!

– Все твоя корыта – Звонарев вытер ладонью мокрый лоб – Давно пора сменить на более приемлемую.

– Не обижай старушку, она еще батю возила! К тому же… – он помолчал – денег нет. Приходится любить то, что есть.

– Ладно, черт с ней, с машиной. Я вот думаю – никто о матери Ермолаева не знал: выходит, она даже не в курсе, что он мертв.

– Нам говорить?

– Пока не решил… Надо бы, конечно, но вдруг он здесь документы припрятал? Тогда лучше сказать, что он послал, забрать их.

– И как поступим?

– М-м… – Звонарев несколько минут бессмысленно рассматривал дом – Давай по обстоятельствам. Может, ошибка в деле и он правда детдомовский.

– Понял – Юрков сунул ключ в замок на двери: раздался подозрительно громкий щелчок.

– Сломал? – капитан с интересом посмотрел на коллегу.

– Не, она так закрывается…

– Хоть бы в сервис отогнал!

– Жду, пока сдохнет. Будет стимул взять новую, и с чистой совестью бате сказать, что сделал все, что мог.

Звонарев, опершийся на единственную во дворе кривую березу, хмыкнул.

Мать Ермолаева жила в стандартной блочной пятиэтажке, с мощными подъездными дверями и подозрительно загаженными подъездами. Судя по надписям, здесь жила Света легкого поведения, любители "Рамштайна" и некто Вася – презерватив. На подоконниках стояли пластиковые бутылки с коричневым осадком, рядом скрученные бумажные трубочки…

– Вот где надо облавы делать! – Юрков качал головой – В наглую "дуют", пьют, вандальничают…

– Время такое: уверены, что не противозаконно. Ну, поймают, и что? Отломят ППС,у половину, пожмут руку и дальше пойдут. Облавы надо на рэперов устраивать: сами так не делают, а бабки на идиотах стригут.

– Старый ты стал, ворчишь…

– Это к чему? – Звонарев остановился.

– Мне, допустим, нравится рэп… некоторый – Юрков рассмеялся и сложил руки на груди – Есть "темы", бро – отвечаю!

Получилось забавно – капитан улыбнулся:

– Какая квартира?

– Пришли, вот – пятнадцатая…

Они стояли возле пошарканной двери, обитой простым черным дерматином.

– По обстановке? – Юрков задержал палец в сантиметре от сожженного звонка.

– Жми.

Где-то в глубине квартиры пронеслась негромкая трель. Долго ничего не происходило: наконец, раздались шаркающие шаги, глазок на миг вспыхнул и сразу потух:

– Кто?

– Мы ищем Лыбину, Полину Карповну?

– Зачем?

– Прокуратура – Звонарев раскрыл перед глазком удостоверение – хотим задать несколько вопросов.

– Минуту… – защелкали многочисленные замки: капитан насчитал не меньше четырех. Дверь открылась – на пороге стояла высокая пожилая женщина, с тугим узлом седых волос на затылке. Она куталась в красивую ажурную шаль и внимательно рассматривала гостей.

– Слушаю – голос женщины звучал не по возрасту сильно, с едва различимой хрипотцей.

– Мы по поводу вашего сына… – Капитан замолчал, надеясь, что она сама подтвердит информацию.

– Виталика?

– Да, Ермолаева.

– Почему вы зовете его по фамилии, коллеги ведь… Или…

Она сильно побледнела, зашаталась: Юрков, привыкший к таким ситуациям, прошел на кухню и через минуту вынес стакан воды. Женщина сделала несколько глотков и благодарно кивнула:

– Что с Виталиком? Говорите, не тяните…

Следователи переглянулись:

– Мы не знаем – Звонарев действовал по наитию – Как раз ищем его.

– Боже, зачем же пугать?! Я пожилой человек: мне всего, может, один такой испуг остался!

– Так ведь я ничего не сказал – капитан улыбнулся: стало стыдно обманывать незнакомую женщину – Только спросить хотел.

– Ну, ладно, обошлось и хорошо – женщина улыбнулась в ответ – пойдемте, чаем вас напою.

Они прошли узким, темноватым коридором, по стенам которого висели множество фотографий. Возле одной Звонарев остановился – красивая молодая женщина стоит с высоким мужчиной, с волевым, хищным лицом. Они улыбались – молодые, счастливые…

– Это вы?

– Да – Полина Карповна стала рядом – Давно было…

– Красивая – капитан не врал: женщина на фото смотрелась красавицей.

– Теперь уж ничего не осталось – старуха! – она хохотнула, взяв следователя под локоть – но за комплимент, пусть и опоздавший лет на тридцать, спасибо!

В крошечной двухметровой кухне женщина поставила на огонь эмалированный чайник, вытащила из шкафчика печенье и полбанки варенья:

– Сама делала, с нашего огорода. Налетайте, такого не попробуете!

– Спасибо – Звонарев макнул в варенье печенинку – Так, когда, говорите, Виталий был последний раз?

– Давно, ребятки – Полина Карповна нахмурилась – наверное, с месяц назад, или чуть больше… Сказал, работает над важным заданием, потому может исчезнуть на время. Ой!

– Что? – капитан снова протянул воду.

– Мне же нельзя, наверное, говорить, про задание…

– Да все нормально.

– Хотя вы коллеги – следователи переглянулись: опять мелькнуло "коллеги" – Скорее бы Виталик на пенсию вышел, сплошное беспокойство!

– Полина Карповна, такой вопрос – у нас ревизия была, нашли два дела Виталия – в одном вы, все правильно, а в другом детдом значится…

– Так и есть – до семи лет в казенном воспитывался – женщина сокрушенно покачала головой – Я молодая совсем была, деревенская… ну, познакомилась – думала, любовь до гробовой доски, дом, семья… Родила – а жених тю-тю… Отдала: потом, слава богу, одумалась – знакомых попросила, подмогли, вернули сына. Вот, теперь страну защищает от нехристей! – она гордо посмотрела на гостей.

– Ага… – Звонарев под ее взглядом неловко потупился – Так мы, собственно, пришли узнать: может, он встречался с кем-то? Или вам документы оставил? А то ищем, ищем…

– Мне точно ничего не оставлял – женщина решительно помотала головой – а встречался… знаете, кажется, да: появилась у него женщина. Звонки – она Виталика спрашивала – он убегал среди ночи… думаете, у нее?

– Возможно… А телефона, адреса ее нет?

– Да откуда, Виталька как Штирлиц: слова не вытянешь. Объявится, на работу-то надо.

– М-м – Звонарев глотком допил чай – Спасибо, Полина Карповна: поедем мы.

– Что ему передать, если появится? – она беззащитно смотрела в глаза – Кому позвонить?

– Ну.. коллегам – капитан быстро вышел в подъезд – До-сви…

Оборвал себя на полуслове – из комнаты торчал форменный китель: самый краешек, но вполне узнаваемый.

– Полина Карповна, можно еще стаканчик воды?

– Воды? Конечно, сейчас.

– Ты чего, не напился? – зашептал Юрков, но капитан уже бесшумно вошел в квартиру и профессионально обыскивал форму. В одном из карманов нащупал что-то плотное, сунул руку и вытащил бумажный прямоугольник – визитку.

Успел вовремя – Полина Карповна протянула ему большую кружку.

– Спасибо, до-свидания.

– Удачи вам, ребята – женщина закрыла дверь.

Юрков ждал возле машины:

– Ну, что?

– Короче, давай, отряди бойцов, сообщить матери… И работать – контакты, кого видела, кого слышала… Сам знаешь.

– А ты?

– А я – Звонарев протянул другу визитку – Поеду, навещу одноклассника.

– Ого! Князь?

– Он… Зная патологическую неприязнь Ермолаева к преступникам, интересно, какие у него с блатным могли быть дела…

Глава 6

Ресторан «Золотая звезда» расположился на берегу пруда, в уютном двухэтажном коттедже. Бывшую усадьбу князей Слободских (архитектурный, кстати, памятник) превратили в заведение VIP-класса: дубовая, «под старину», мебель; круглые столы с бордовыми скатертями; импровизированная сцена, обрамленная резными гранитными колоннами… Конечно, итальянец-повар Альберто с его прекрасной кухней, профессиональные музыканты и заоблачные цены.

Князь – «в миру» Анатолий Луганский – выбрал «Звезду» в качестве личной базы. Бывший лидер Тихвинской ОПГ сейчас занимал видное место среди бизнес-элиты города: владел несколькими клубами, магазинами, сетью заправок… злые языки шутили, что нет торговой точки, где Князь не хозяйничал – и в этой шутке была лишь маленькая доля шутки…

Звонарев же помнил Толика Ушастого – высокого, худющего паренька, с постоянно всклоченными темными волосами и безумными затеями быстро и без проблем обогатиться. Князь жил тогда в коммуналке на Бебеля – грязной, полузаброшенной хибаре, забитой низшим классом: варил джинсы, приторговывал спиртом, воровал – и выходил сухим из воды. Участковый ненавидел шустрого пацана; соседи ненавидели; вся округа ненавидела – а Толик улыбался и делал то, что умел лучше всего – богател.

Лафа кончилась в девяносто пятом – опера вытащили Князя из новенькой «шестерки», ткнули носом в землю и от души врезали по ребрам: добегался! Ограбление склада, травмированный пожилой сторож Никифоров – шесть лет «строгача». Казалось бы, тут история могла кончиться, не будь Толик Толиком – быстро освоившись, он договорился с администрацией тюрьмы, нашел покупателей и начал сбывать налево казенное имущество. Телогрейки, продукты, «зековский труд» в виде подарочных вещей – все находило владельца и делало жизнь Князя вполне сносной даже по меркам обычных горожан, не то, что коллег по нарам.

Тогда же преступный мир впервые услышал о «тихвинцах» – группе, сколоченной Луганским для собственной защиты. Блатные требовали делиться, Толик не хотел – у него водились деньги и он мог предложить своим опричникам хорошую жизнь – чем и воспользовался, собрав отъявленных мерзавцев под одним флагом. По слухам, Князя пытались убить сорок два раза – и каждый раз не получалось – даже легенда появилась, что он вроде колдуна…

Как бы там ни было, Толик вышел, созвал в родной город верную команду и начал заниматься тем, чем не занимался разве что отъявленный лентяй – «дербанить» слабых коммерсантов и дружить с сильными, успевшими набрать вес группировками. Быстро сориентировался и понял, что эпоха лютого бандитизма скоро кончится – пора готовить плацдарм для будущих свершений. Инвестировал в бизнес, помогал начинающим перспективным дельцам, оказывал разные услуги полезным людям…

В 2012-ом, когда девяносто процентов знакомых лежат под трехметровой коркой земли, Анатолий Вячеславович чувствует себя прекрасно и на высший суд не торопится.

Мысли вихрем летели в голове Звонарева, пока он поднимался по широкой каменной лестнице. Балкон ресторана, всего с одним столиком, выходил на ласково играющий в солнечных лучах пруд: на одном берегу раскинулся городской парк, на другом золотились купола недавно отстроенного белого храма. Князь – основательно располневший, в дорогом костюме и шелковой рубашке, распахнутой на груди – наслаждался чашечкой ароматного кофе, вкупе с обществом длинноногой блондинки, ласково трущей хозяйское колено. Матово поблескивала витая золотая цепь на шее, играл огнем крупный прозрачный камень в перстне – разве что обкусанные под корень ногти – старая привычка! – не вписывались в образ «хозяина жизни».

– Какие люди! – он первым заметил капитана: Звонарев специально оделся в простой спортивный костюм и белые кроссовки, хотя понимал, что «совковая» привычка выглядеть наперекор правилам со стороны выглядит смешно и неуместно – Ты бы знал, Саша, как я рад за нашу страну!

– Это ты к чему? – капитан уселся напротив: подумал, не протянуть ли руку, и не стал.

– Раз у ментов завелись копейки обедать в таких местах, значит, все не так плохо – Толик криво улыбнулся.

– Смотрю, кто-то обронил десяток килограмм, а ты нашел? Или, по привычке, украл?

Традиция – обменяться колкостями: «западло» менту и блатному мирно беседовать…

– Смешно – Князь, улыбаясь, кивнул – Зачем пришел, Саша? Ведь не обедать?

– Не обедать. По делу.

– Кофе будешь? Иди, принеси – легким шлепком по заду Толик отправил блондинку с балкона.

– Хорошая… – искренне протянул капитан, провожая глазами ее аппетитно покачивающуюся корму.

– Ну! – хозяин самодовольно дернул мощным подбородком – Плохих не держим! Так чем обязан?

– Ермолаев.

– Ага – Князь не удивился – Знал, что рано или поздно заглянут красные гости…

– Почему так?

– Что бы не случилось, проверяют на причастность, а тут убийство.

– Откуда знаешь, что убийство? – Звонарев напрягся.

– Не суетись, я много знаю… Но тут помочь не могу – сам не понимаю, что произошло – Толик сделал маленький глоток – Не должно было так случиться…

– Пояснишь?

– Мысли вслух… Короче: не знаю, не видел, не слышал.

– Вот… – капитан выложил на стол визитку – твоя?

– Читать умеешь? – Луганский коротким жестом ее откинул – Моя, конечно.

– Нашел ее в кармане служебного кителя Ермолаева. Хочу знать, где познакомились, с какой целью…

– Таких визиток по городу миллион, мало ли как она попала к твоему трупу – Толик равнодушно мотнул головой.

– Значит, не скажешь? – Звонарев поднялся: если Князь не хотел говорить, значит, не скажет и под дулом пистолета.

– Сядь. Вон, кофе несет… – блондинка поставила перед капитаном миниатюрную чашечку, сверкнула аккуратными белыми зубками и ушла – Ты каким боком в деле? Расследуешь?

– Да – напиток оказался горячим и действительно вкусным – Понять хочу.

– Значит, про архив Еремин слышал… – Толик констатировал факт – На него целишься?

– Хотелось бы, но сперва найду убийцу.

– Ого! – Князь внимательно посмотрел Звонареву в глаза – слышу нотки личной заинтересованности. Что так?

– Не твое дело! – капитан почувствовал напряжение: словно короткий разряд, оно пробежало между ним и собеседником – и тут же заглохло.

– Ну, не мое, так не мое. И что хочешь узнать?

– Что тебя связывало с Ермолаевым.

– Да то самое, что и остальных серьезных людей – хотел купить его бумажонки. А он, как и во всех остальных случаях, отказался. Все.

– И ты решил на него надавить…

– Не пори чушь, век какой на дворе? Давно все решают деньги. Я собирался предложить сумму, от которой ни один здравомыслящий человек не откажется – а он «ласты склеил». Теперь вообще непонятно, кому что перешло.

– Ты видел архив? – Звонарев поверил: за долгие годы работы научился отделять ложь от правды – может, и нет его в природе, слух один?

– Видеть не видел, но что существует, точно. Слышал о Бередине?

Александр слышал: кандидат в мэры, отказавшийся от должности накануне стопроцентной победы.

– И что?

– Показали ему пару выписок Ереминых – он «слился». Сам понимаешь, там не бомба – астероид.

– Если Ермолаев не продавал сведения – как их удалось получить?

– А это интересно: он менялся – Князь неприятно улыбнулся – Детский сад развел, дебил!

– В смысле?

– В прямом: ты ему информацию о том, кого в архиве нет, а он нужного тебе человека. Ни на какие суммы не соглашался, один бартер.

– Любопытно… – Звонарев недоуменно крутил на скатерти чашечку – никогда о таком не слышал.

– Дебил, говорю же. Параноик. И теперь вся коллекция непонятно где – Князь хлопнул ладонью по столу – Я почему это рассказываю…

– Ну?

– Если случайно найдешь, отдай часть. Только обо мне! – он жестом прервал капитана, готового возразить – Вам без надобности, это касается личных разборок… давних, но могут быть серьезные последствия. И в вашем… да и во всех остальных ведомствах, куда попадут бумажки, найдутся те, кто не откажется заработать: не хотелось бы, на старости лет, вести «кусалово». Договорились?

– Не знаю – Звонарев поднялся – Почитаю, если ничего криминального, тогда… может быть.

– Хоть что-то – Князь тоже поднялся и протянул руку: капитан пожал – знаю, деньги не возьмешь, но если помощь какая понадобится, в долгу не останусь.

– Бывай, Князь…

– Погоди минуту. Вот адрес – Толик вытащил из внутреннего кармана дорогую ручку и нацарапал что-то на салфетке – там Ермолаев последнее время «тихарился»: может, что нароешь.

– Твои, поди, уже пошарили?

Князь хитро улыбнулся.

Уходя, Звонарев думал о том, что история не сходится – Ермолаев, конечно, спятил, но не до такой же степени…

И снова в памяти всплыла давняя история, поле которой Ерема ушел со службы…

Ноябрь, 2000 год.

Серая неприметная «Волга» подъехала к подъезду одновременно с «Газелью» спецназовцев.

– Ну, что – Ермолаев вытащил из кобуры пистолет, передернул затвор – «Наружка» доложила, их всего двое, пьяные, Мухин – так вообще «под кайфом».

– Я с тобой – Звонарев тоже дослал патрон в патронник – Миха на связи.

Водитель кивнул.