Читать книгу «Легенды хоккейного ЦСКА» онлайн полностью📖 — Алексея Матвеева — MyBook.
image

Политику не обсуждаем

Ну, конечно, удается пообщаться с отцом, как говорят, в неформальной обстановке. Запомнилась, например, поездка в далеком 93-м в Штаты. Отлично отдохнули! Покатались на аттракционах, съездили на Гавайи. Посетили Канаду – Монреаль, Квебек, Торонто. Слетали в Нью-Йорк, Лос-Анджелес. В общем, месяца полтора кружили по Северной Америке. Разве такое забудешь?!

Но лучше отдыха, чем в России, все равно не найти. Это почти детские воспоминания, наверное, поэтому сладостные, упоительные. Относятся они к временам активной хоккейной карьеры отца и его партнеров, с которыми он десятки лет дружил, с некоторыми по сей день дружит.

В годы игры Владимира Владимировича за клуб и сборную хоккеистов отпускали со сборов на считаные деньки, порой часы. Люди созванивались и всей компанией ехали на шашлыки. Семьи Петровых, Михайловых, Харламовых, Лутченко. Чета Милосердовых из мира баскетбола присоединялась, да многие люди из других видов спорта. Представляете, сколько народу собиралось?! Под шашлычки спортсмены позволяли себе «чуть-чуть», все обычные люди, не отшельники.

Мы, дети, резвились на природе как могли – бегали, прыгали. Немножко хулиганили. Андрей Михайлов с младшим братом Егором тут же были, Саня Харламов, он в ту пору совсем маленький был. Мы так с ровесниками и общались: я чаще с Андреем, Саня с Егоркой. В принципе, я не шибко взрослым смотрелся, в разговоры старших не очень вникал. Да и зачем? У каждого возраста свои прелести, особенности.

Поездку в Ялту запомнил. Наверное, это любимое место отдыха в те годы. Наша семья с Харламовыми принимала солнечные ванны. Вот присутствовали Михайловы или нет, откровенно говоря, не помню.

Компанию составили Алла Борисовна Пугачева, Савелий Крамаров. Родители достаточно регулярно общались с ними. Популярный актер, шутя, по попке меня шлепал. Лещенко, Винокур тоже считались закадычными друзьями хоккеистов.

В годы игры Владимира Владимировича за клуб и сборную хоккеистов отпускали со сборов на считаные деньки, порой часы.

Элитная в то время гостиница «Ялта», центральный выход. Пошли всей гурьбой гулять, местные достопримечательности осматривать, чистым воздухом подышать. Впереди шел Харламов. Кто-то окликнул его, Валерий резко обернулся, не приметив вплотную стоявший к нему фонарный столб. И – бац в него головой. Фингал приличный вырос. Уже в отеле всякие примочки хоккеисту делали.

Резко бьющего в глаза негатива от отца не помню. Он, по-моему, и в дни поражений на хоккейной площадке – иногда случалось и такое! – никогда дома не лютовал, излучал уверенность, спокойствие. Во всяком случае, на маму голоса не повышал. Видимо, упомянутая черта характера тоже досталась от него – как бы по наследству.

Чтобы вывести отца из равновесия, надо очень постараться. Как и меня, кстати, весьма сложно чем-то достать. Супруга моя, давно уловив этакий налет безмятежности во мне, в некоторые моменты подначивает: мол, я хоть за что-то или кого-то переживаю?! А как же, только внешне это может не проявляться, в себе эмоции, переживания держу. Ну, так устроен.

В раннем детстве, случалось, получал от отца шлепки. За дело. Ладонь-то его мощная, подлетал я, образно говоря, на метр… Редко, но применяю те же методы и к своему «мелкому» сынишке, ему сейчас пять лет. Вообще от четырех браков у меня в общей сложности четверо детей – двое сыновей, столько же дочек. Старшему сыну 25, самой юной особе всего три года, словом, я нынче молодой папа.

Вопросы политики, к примеру, не обсуждаем. Не потому, что не интересно, просто не наша с ним тема. Обговариваем, как правило, рабочие моменты, ведь трудимся в одном коллективе – ЦСКА. Текущих проблем набегает немало. И по организации соревнований в «Золотой шайбе», и в Фонде ветеранов хоккея.

Папа – непосредственный мой руководитель, поэтому каждый день сообщаю ему подробности. Если я и мои коллеги не совсем понимаем, как поступить, непременно обращаюсь к отцу. Он – мудрый, лучше разбирается в большинстве вопросов. Владимир Владимирович вовсе не давит своим авторитетом, доверяет нам, молодым. Ну, полной идиллии на работе не бывает, может и прикрикнуть, власть употребить. Это нормально. Отказать Владимировичу в исполнении каких-то моментов, конечно, не можем. Решение тех или иных вопросов, которые отец отстаивал, прошло в позитивном ключе.

Бабушка нас объединяла

В отличие от сугубо рабочих нюансов, в тонкости, подробности моей личной жизни папа никогда не вторгался. Не принято в нашей семье. Например, в процесс выбора моих спутниц жизни Владимирович не вмешивался. Здесь вообще терпеть не могу всяческих советов, рекомендаций и так далее.

Как, впрочем, не люблю быть зависимым даже в мелочах от кого бы то ни было. Скажем, кто-то из знакомых говорил: «Да попроси ты отца и Бориса Петровича, у них набор шикарных клюшек есть, пусть нам дадут». Да не могу я просить! Даже близких, родных мне людей. Мука сплошная, дискомфорт, понимаете?

Случился период, когда мы с Владимировичем потерялись в отношениях. Такое бывает. Может, «кризис возраста» на моем душевном состоянии сказался. Представьте, года три-четыре кряду не общались. Это давно было, лет пятнадцать назад. Наверное, в то время я себе очень принципиальным казался…

Нынче, конечно, все по-другому обстоит. Теперь не представляю, как можно с родным человеком не разговаривать, тем паче подолгу. Как и мои близкие, тоже не позволяю себе копаться в их личной жизни. Каждый из родителей мне по-своему дорог, значим. И в связи с этим не столь важно, где они, с кем, чем занимаются и прочее. Зримо чувствую: вот мои родители, которых я глубоко уважаю, искренне люблю. Родные люди играют определяющую роль в моей жизни.

Иногда слышу досужие разговоры: дескать, родители разошлись, стали едва ли не врагами и т. д. Совсем не аксиома, подобная ситуация возникает далеко не у всех. Можно и нужно сохранять как минимум уважительные отношения. У нас, Петровых, так и есть. Мама моя, к примеру, знакома с супругой Владимира Владимировича, он, в свою очередь, общается с мужем Надежды Аркадьевны. К слову, я тоже со всеми из них разговариваю без всяких затруднений.

На момент расставания родителей я уже взрослым человеком был. Жил, можно сказать, своей обособленной жизнью. Относительно спокойно воспринял перемены. Потому что для меня нет плохого, хорошего родителя. Никогда не разделял их на условные ячейки: этот, мол, не совсем хорош, а матушка, ну, воплощение добродетели. Мама с папой были, есть и будут самыми дорогими людьми независимо от привходящих моментов, каких-то обстоятельств.

Петровы – большая семья. Уже говорил, одних только моих детей – четверо, думаю, впечатляет. Жил среди нас уникальный человек – наша замечательная бабушка, мама отца моего. Наверное, при жизни именно она являлась главой семьи. Кстати, так нередко случается и в других семьях. А с уходом бабушек, дедушек на какой-то период, порой весьма длительный, наступает некая, даже зловещая опустошенность. Потери-то на самом деле невосполнимые. Словно огромная частичка души, непомерного тепла уходит вместе с человеком. Безвозвратно.

Так вот, подчеркну еще раз: именно бабушка в основном всех Петровых объединяла. Собирала вместе, сплачивала. Многие праздники, дни рождения неизменно отмечали вместе без исключения. Бабуля очень энергичной слыла, особенно когда это требовалось, на ее взгляд. Она тонко чувствовала: вот мы отдаляемся друг от друга, надо бы всех позвать к себе, по душам поговорить. Звонила, ненавязчиво звала в гости, мы с удовольствием приезжали. И общались. Это же праздник души!

Глава семьи сочетала в себе не только потрясающие душевность и сердечность. Но и в меру властной особой была, примерно как ныне здравствующая – дай бог ей долгих лет! – Елена Николаевна Боброва. Никто не мог ослушаться бабушки, даже мой отец. Она в лучшем смысле держала всех в узде, у нее, как говорят в народе, не забалуешь. Действовала, разумеется, методом убеждения, доводы ее – неотразимые. Этакий семейный «моторчик».

Так вот, подчеркну еще раз: именно бабушка в основном всех Петровых объединяла. Собирала вместе, сплачивала.

С ее уходом краски семейной жизни Петровых заметно потускнели. Куда реже, чем прежде, видимся и общаемся. Хотя, казалось, должно быть наоборот: старше становимся, детьми обросли, внуками, имею в виду Владимира Владимировича. «Моторчика» нашего нет…

В связи с этими воспоминаниями, размышлениями вспомнились слова знакомого мне человека. Хотя мысль его, судя по всему, не нова. Он высказался в том плане, что нынче собираемся на дни рождения, другие мероприятия – иногда. Следует чаще общаться, если, конечно, чувствуем потребность. И дорожить подобными мгновениями. Потому что позднее – такое неизбежно – придется видеться по куда более грустным, даже печальным поводам. Жизнь так устроена, уж не взыщите за столь философские выводы.

Уроки Тарасова

Чем старше становился, тем отчетливее понимал, что наши с Владимиром Владимировичем взгляды на жизнь, в том числе на методы воспитания детей, восприятие семейных ценностей, многие другие немаловажные моменты совпадают. Почти во всем. Могут кому-то скучными показаться мои откровения, но, если принципиальных разночтений между близкими людьми нет, разве это плохо? Нынче, пожалуй, я отца «догоняю» – в плане того, что мудрее становлюсь, может, терпимее к определенным, не всегда адекватным поступкам людей.

В юности, правда, мне весьма и весьма доставалось от отца. Не в плане моральном. И даже не в физических наказаниях, которых почти не помню. А в смысле нагрузок в хоккее, которые он практиковал. Когда мне стукнуло 16 лет, отец в свободное от работы время пытался меня тренировать. Понятно, из благих намерений, чтобы я прибавил в уровне мастерства, как-то совершенствовался. Может, дальше стал бы мастером, отдаленно напоминавшим самого отца.

Увы, те мечты, надежды не сбылись. Во время занятий, которые проводил папа, меня даже подташнивало – настолько серьезными оказались его нагрузки. В тренировочном процессе Владимир Владимирович оказался жестким, требовательным, в чем-то неумолимым. Тогда, и тем более сейчас отношусь, с пониманием. Он сам прошел подобную школу, за счет которой и стал знаменитым хоккеистом. В годы его становления как игрока других вариантов и не было. То были уроки великого Анатолия Владимировича Тарасова.

Кстати, я еще застал тренировки Анатолия Владимировича, в чем, считаю, мне очень повезло. И что для меня является предметом особой гордости. Ведь сам Тарасов учил уму-разуму!

В связи с этим случались и забавные эпизоды. Анатолий Владимирович не просто посещал занятия 13—14-летних пацанов армейской ДЮСШ, среди которых был и я, а давал весьма непростые задания. Мы что есть мочи должны бросать шайбой в защитников, они принимали ее на грудь, как во времена легендарного защитника Ромишевского и его партнеров. Мало того, наставник призывал нас, форвардов, не жалеть своих друзей по команде, швырять в них диском со всей силы.

Мы, нападающие, понимали: если в точности выполним указание Тарасова, несдобровать после тренировки. Габаритные игроки обороны в раздевалке могли не на шутку нас проучить, проще говоря, побить за такие, с позволения сказать, «броски». Ловили моменты, когда Анатолий Владимирович немного отвлекался от событий на площадке. И бросали шайбу не очень сильно – ребятки картинно корчились от боли, давая понять уважаемому специалисту, как непросто им пришлось.

Буквально все подобные занятия являлись настоящим испытанием на прочность, без преувеличения были очень тяжелыми. Лишь сугубо игровые тренировки чуть легче воспринимались, на то они игровые. А так, «рубка» шла отчаянная, в высшей степени нешуточная, почти «на выживание». Тот самый период времени, когда очень-очень многое дозволялось.

Били, «цепляли», у бортов просто «убивали». По уровню жесткости, крутизны нынешний хоккей, по-моему, несопоставим с тогдашним, явно уступает. Сейчас в этом плане игра смотрится мягкой, даже интеллигентной: чуть «зацепили», сразу свистят, удаляют. Раньше тебя, как говорили в хоккее, на «вилы брали», и – как давали в борт! Не только сам бортик, кости трещали и хрустели. В буквальном смысле.

Иногда мы в узком кружке размышляем на извечную тему: почему наши прославленные хоккеисты 60—70-х столь часто побеждали на крупнейших соревнованиях – чемпионатах мира, Олимпийских играх? Не в последнюю очередь именно потому, что обладали отменной физической формой. Видимо, благодаря тем самым очень насыщенным тренировкам, от которых, в частности, меня подташнивало.

Не всякий выдержит подобные нагрузки. Кто выдерживал, превозмогал боль, усталость, травмы, повышал мастерство, тот и побеждал, становился легендой отечественного хоккея. Как мой отец, например.

Еще принято говорить – менталитет тех замечательных во всех смыслах людей кардинально отличался, не в обиду сказано, от большинства теперешних мастеров. Тогда все-таки наши отцы, деды играли за Родину. Мозг, простите, так у них повернут. Подспудно в них сидело, вероятно, на генном уровне: сыграем плохо, страну подведем. Вот, наверное, потому так редко «подводили».

Вторая молодость отца

На мой взгляд, еще одним важнейшим фактором успеха папы и его друзей являлся потрясающий коллективизм. По-моему, это вообще самое главное, разумеется, при наличии высокого индивидуального мастерства, которым уж точно не обделены он сам и партнеры по ЦСКА, сборной СССР.

Немаловажна и дисциплина – игровая, бытовая в том числе. В общении с нами, молодыми тогда хоккеистами, давний партнер и товарищ отца – Борис Петрович Михайлов часто повторял: дисциплина бьет класс.

Почему, например, нынешний ЦСКА прилично выступает, демонстрируя стабильную, организованную, нередко красивую игру? Потому что в команде Дмитрия Квартальнова зримо ощущается дисциплина. У него коллектив сродни отлаженному механизму. Все ребята без исключения делают то, что должны делать. Вот бы еще в командном духе прибавить. Он, этот дух, есть. Но, на мой взгляд, некоторые недоработки в данном направлении имеют место быть. А так, надо работать. Команда перспективная, способная прогрессировать, добиваться весомых результатов, радовать многочисленных болельщиков.

Если вернуться к завораживающему хоккею отца, его партнеров, то игру того времени нет, наверное, смысла сравнивать с поколением действующих мастеров. Здесь уместно говорить вот о чем. Сопоставим, к примеру, тройку Михайлов – Петров – Харламов с молодыми их коллегами Макаров – Ларионов – Крутов. Последние мне лично представляются более техничными игроками. Трио Хомутов – Быков – Каменский вообще шедевральны в плане опять же техники. Мнение мое отнюдь не бесспорное, я его никому не навязываю, уважаемые наши читатели-болельщики. Думаю, из поколения хоккеистов отца, пожалуй, лишь Балдерис обладал подобным уровнем мастерства, как технари в звене Быкова. Снова никого не призываю непременно со мной соглашаться.

Сейчас, если игрок хоть немного с шайбой на «ты», он уже супер-пупер. Мы смотрели на Сашу Радулова, понимали, он – звезда. Хотя бы потому, что может делать на льду то, что другим не под силу. Остальные – просто хорошие мастера.