Элитный окраинный посёлок, где жили постоянно или, как сам Круглов, имели дачи местные нувориши, образовался не сам по себе. Здесь испокон веков была деревенька, по мере роста города она прирастала дачами, большая часть бревенчатых хибар уступила место современным домам, соперничавшим в роскоши и вычурности. Встречались среди них и дворцы, не уступавшие банкирскому особняку.
Посёлок, разумеется, проверили в первую очередь. Четыре милицейские бригады обошли четыре улицы, осмотрели приусадебные участки, дома и надворные постройки. Особое внимание уделили необитаемым строениям разной степени запущенности, заросшим бурьяном и кустами. Таких, заброшенных, насчитывалось пять – по одному на трёх «центральных» линиях и два – на прилесной. Находившихся на месте жителей опросили. Следов пропавшей не нашли.
Повторный обход с собакой, как и первый, результата не дал – никто ничего подозрительного не видел, не слышал.
«Ментам у тебя лично веры нет… ну-ну… а я, по-твоему, кто?.. такой же мент, только бывший и, может, более удачливый… пока. Я же вижу – ты ко мне относишься, как к собаке своей. Марс, бедолага, в чём виноват?.. Ну, не сдюжил, пересрал пёсик, крышка малость съехала… с кем не бывает?.. Время пройдёт, поправится… так нет же – грохнули кобелька, как не оправдавшего высокого доверия.
И я на очереди… Меня, конечно, не усыпят, а вот выставят – как пить дать. Вон как повернул – ищи, Михалыч, рой, отрабатывай деньгу… А разве не я тебе, балбесу, говорил: не спеши?.. На стрелку с говнюком этим – какого хера сам попёрся?.. У меня бы он из рук сумочку ни в жисть не выдернул – скорее я б его самого с драндулета ссадил… А и выдернул бы – так я же со стволом, по колёсам шмальнул, и порядок.
Эх, снайперы, снайперы!.. Лучше б вы уйти ему, козлу, дали – номер засекли, «перехват» объявили, и все дела… катись колбаской, такого шустрика потом разыскать, взять за жопу – как два пальца об асфальт. А так – сидит наша Викуся где-нибудь в погребе или шалаше, и загибается от голода да жажды… Если ещё и живая, то это, увы, ненадолго. И вина в чём-то моя – не настоял, чтоб и на прогулках ходили за ней… как ни крути – не настоял… Собачья у меня всё-таки работа, валить надо отсюда к чертям…»
Грустные мысли не мешали начальнику банковской охраны спрашивать, выслушивать ответы, фиксировать реакцию поселковых обитателей. Да, ничего существенного.
Первым под расспрос попал обитатель самого ближнего к месту предполагаемой пропажи дома – взлохмаченный программист, судя по красным глазам, все ночи просиживавший у компьютерного экрана.
– Я же всё уже рассказывал вашим, из милиции. Кругловых знаю, старик как-то обращался ко мне, помогал ему, от «Чернобыля» и «Мелиссы»1 избавил, – красноглазый закурил, ухмыльнулся, – Не замечали интересную закономерность – чем богаче чувак, тем меньше норовит заплатить?..
– Давайте не будем отвлекаться. Вы говорите, рассказывали. Я читал протокол, там напротив вашей фамилии прочерк.
– Ну, правильно. Я им так и сказал: смело ставьте пробел – меня в ту ночь и утро здесь не было. Гудели в «Зажигалке» – знаете, ночник на проспекте…
– Знаю. Спасибо.
Пузатый художник-дизайнер видел гуляющую Вику почти ежедневно – сам собачник, и прохаживается со своей Ладой по тем же дорожкам, а сейчас у неё течка, поэтому сучка сидит дома, гуляет во дворе, и хозяин при ней.
Дизайнерский «бунгало» при относительно небольших размерах имел три этажа и затейливые башенки по краям фасада, просторный двор обнесён высоченным глухим забором, есть и банька, и оранжерея, и сад в японском стиле, и бассейн… кучеряво живёт богема.
Белоснежная Лада, красиво подстриженный пудель, подбежала, игриво ткнулась носом в колени, как бы говоря: «Хозяин не врёт, вот она я, дома сижу, страдаю…»
Военный пенсионер, полковник в отставке, рассказывал охотно, долго и многословно. Попытки остановить поток красноречия боевой командир пресекал рубящим жестом: «Молчать, пиджак!»
Рассказал о своей традиции – обязательной утренней ходьбе. «Бегать по утрам меня приучили ещё в кадетке, там нам спуску не давали… десяточку все, как один, пробежали, ледяной душ, и в столовую… До шестидесяти бегал, до первого приступа. Тогда наш окружной терапевт строго-настрого велел переходить на ходьбу, с тех пор вот уже десятый годок хожу, и как огурец… А из однополчан, между прочим, половину уже схоронили…»
Рассказал о первой, «весьма, доложу я вам, нелицеприятной» встрече с Кругловым: «Возомнил о себе невесть что!.. Думает, если при деньгах, так можно на всех и вся вокруг наплевать?.. Нагнал техники, разворотил пол-улицы… А как стройку свою закончил – знать ничего не знаю, колдобины равняйте сами!.. Я раз сказал, два – как о стенку горох!.. Но старших полагается уважать, верно?.. Я его через районную администрацию обязал восстановить, как было. С тех пор смотрит косо. Но здоровается, по имени-отчеству зовёт…»
Рассказал, как познакомился с Викторией: «Вот такусенькая была, но умненькая, вежливая уже… И маму её знаю, которую этот хам выгнал, чтоб на молоденькой красотке жениться…»
На этом месте начальнику охраны удалось-таки вклиниться в беспрестанное словоизвержение.
– А в то утро вы её встретили?
– Кто вам сказал – встретил?.. Никого я не встречал… А таких собак, как этот их Макс…
– Марс.
– Разве?.. Придётся заявление переписывать… Ладно, пусть будет Марс… Так вот, их без намордника не то что на улицу – во двор выпускать не положено!.. Это же, можно сказать, не пёс, а оружие массового поражения!.. В районной администрации считают…
– О собаке в другой раз. Не встречали, значит?
– Нет, и вообще я к ней и её этому… как вы сказали… Марсу?.. даже когда вижу издалека, стараюсь не подходить, боюсь. Цапнет ещё, лечись потом… А хотите совет бывалого человека?.. Вы с её мамой поговорите – а ну как Вика к ней поехала, а папочке типа сюрприз решила преподнести?.. Ну, или передайте кому следует. Но относительно намордника я вам скажу…
О проекте
О подписке