Стоило мне прыгнуть в щель, как дверь с грохотом захлопнулась.
Тёмная, почти густая от черноты комната стала оживать.
В воздухе, пританцовывая и мигая огоньками, как искры от костра, сверкали светлячки.
Раскрыв ладонь, я попытался поймать крохотные лампочки.
Взмах влево – светлячки проворно обтекали раскрытые руки.
Взмах вправо – юрко, словно сговорившись, они подныром проходят под руками.
Запах стоял такой необычный, что я непроизвольно приоткрыл рот, вытянув вперед кончик языка.
Аромат сирени и цветущей яблони проник от языка к нёбу.
Из груди волнами нарастал хохот. Звук казался таким чужим, словно это не я смеюсь, а кто-то смеётся моим телом.
Я случайно коснулся указательным пальцем одного светлячка, и тот остановился, замер и стал переливаться всеми цветами радуги.
Ближайшие к нему светлячки тоже замерли и стали повторять за ним, переливаясь разными цветами.
Остановившись на ярко-красном, они задёргалась и, как рой голодных мух, с жужжанием ринулись на меня.
Я бежать.
Ноги почти не слушались, и, еле-еле перемещаясь по комнате, я, закрыв лицо руками, получал удары в спину.
Меня словно расстреливали рябиной.
Тык-тык-тык… Очередь из выстрелов нарастала и превратилась в непрерывный поток из светлячков.
Я изо всех сил бежал, но удавалось продвинуться всего на несколько шагов вперёд.
После ударов светлячки, как дохлые осы, замертво шлёпались на пол.
Секунд через 10 моя спина горела от боли, а на полу ровным слоем выстилался ковер из полудохлых, мигающих красным цветом светлячков.
Убедившись, что в воздухе не осталось ни единого огонька, я замер, растирая спину.
Стоило мне остановиться, как появилось красное свечение, словно от наведённых откуда-то сверху прожекторов, и пол стал расширяться во все стороны.
Чем дальше расходилось свечение, тем больше открывался простор комнаты.
Смотря, как на моих глазах разворачивается огненно-красный ковёр, я от шока приоткрыл рот.
Наконец пол замер, и, как вытекшая лава, из ярко-красного стал бордовым, прекратив светиться. В противоположной от меня стороне возник письменный стол… Всматриваясь, я не мог разглядеть, сидит ли кто-то за ним, или мне кажется…
Что-то невидимое ударило меня в грудь, и через мгновение я оказался на расстоянии метра от стола.
– Так лучше видно? – Обратился ко мне сидящий за столом старичок.
Снимая с длинного, почти как у коршуна, носа оправу очков, он спрыгнул со стула и, выходя из-за стола, предстал передо мной маленьким человечком.
Он два раза топнул ногами, и пол снова заискрился, а старичок вмиг вытянулся, поравнявшись со мной ростом.
– Пропуск, пожалуйста.
Когда он протянул в мою сторону руку, я заметил, как в его густой седой бороде что-то зашевелилось.
Щелкнув пальцами, старичок привлёк моё внимание и грозно взглянул на меня поверх густых седых бровей.
– Прооопуууск, – повторил он, потряхивая рукой.
– А, пропуск.
Цокнув языком, я залез руками в карманы, с любопытством обнаружив, что одет в ту же одежду, что и сегодня днём.
“Щёлк”. Дедовские пальцы заставили настольный светильник ожить и направить свет в мою сторону.
Проверив по четвертому разу все карманы, я стыдливо поджал губы.
– Так я и думал… прыгун.
Отвернувшись, он, шлёпая босыми ногами, вернулся к первоначальному размеру и уселся за стол.
Вернув очки на нос, он сквозь толстые линзы посмотрел на меня неестественно широкими глазами.
– Как попал сюда, скажешь? – Обратился ко мне старичок.
– Да как… ну, это самое… там птица… вот я и хвать, – замямлил я.
– Птица, ага…
Он что-то чиркал в дневнике. Дописав, старичок вернул ручку на стол и спокойным тоном сказал:
– Что ж, не смею тебя задерживать.
Накрыв ладонью ручку, старик лёгким движением повел рукой в сторону, и я повернулся вместе со столом, будто мы стояли на какой-то театральной платформе.
– Уведите его, – скомандовал бородатый старец, и из темноты вышел чей-то силуэт.
Я стал пятиться.
Шаг, ещё шаг, но тело словно пригвоздили к полу, и я шаркал ногами, стоя на том же месте.
Опустив глаза на пол, я не понимал, как это выходит: ноги двигаются, а я нет…
Незнакомец вышел из тени и предстал чёрным сгустком.
Старец направил на него настольную лампу, и сгусток отбросил цветную тень.
Темный силуэт нагнулся, схватив тень в руки, и одним резким движением отлепил её от пола.
Я два раза моргнул.. А потом ещё два на всякий случай.
Собравшись в одно целое, передо мной предстал обычный на вид человек.
– Забери его во времянку, – бросил через стол старик.
Сущность кивнула и, схватив меня за руку, повела туда, откуда вылезла.
– Что за времянка?! – Крикнул я через плечо старику.
Тот, потеряв ко мне интерес, вернулся к записям в дневнике.
Всматриваясь во впереди идущий затылок, я повторил свой вопрос.
Вместо ответа незнакомец крепче сжал мою руку.
Шаркая по полу кроссовками, я, как нашкодивший пацан, следовал за ним.
Темнота стала менять оттенок: из чёрного переходить в тёмно-серый, а затем просто в серый.
Никаких источников света. Казалось, стены сами излучали его. Меня словно завернули в раскрашенный серым цветом ватман и вели по его поверхности.
Я взглянул назад и увидел летающего на расстоянии трёх-четырех метров светлячка.
Резко дернув меня за руку, человек чуть не вырвал её с корнем, оставив одно предплечье.
– Потише, бугай, – сказал я, потирая руку.
Шорканув башкой об потолок, я только сейчас заметил, что всё это время он медленно опускался.
Замерев, дубина выставил вперёд руку, и стенка напротив нас разъехалась, как рольставни.
В глаза ударил яркий свет.
Подняв свободную руку, чтобы спастись от ярких солнечных лучей, я, жмурясь, взглянул сквозь пальцы и ахнул… Толпы людей, одетых в белоснежную шёлковую одежду, как колония муравьёв, расхаживали по открытой местности, напоминающей городскую площадь.
Никакого привычного шума от гула голосов или спешащих на работу машин.
Люди шли молча, не издавая ни единого звука.
Дернув меня за собой, бугай выбрался на площадь. Я, не успев вовремя пригнуться, затылком стукнулся об потолок.
Вот мудак! Потирая затылок, я обернулся и увидел закрывающуюся дверь жилого дома.. То есть не совсем дома…
– Ай!! Да хорош так тянуть! – Воскликнул я.
Толпа людей, как единый живой организм, остановилась и посмотрела на нас.
Выдавив из себя улыбку и вжав голову в шею, я хотел исчезнуть, испариться, только бы спрятаться от сотен любопытных глаз.
Через секунду жители города потеряли ко мне интерес и продолжили движение.
Бугай пошёл дальше, потянув меня, как собачонку на привязи.
Ступая по чему-то мягкому, я посмотрел вниз и увидел то ли крупный песок, то ли рассыпанные гранулы пенопласта, и обратил внимание, что все ходят босиком.
Все здания вокруг были малоэтажными, по три-четыре этажа. Пытаясь понять, что они из себя представляют, я вглядывался в строения.
Каждый дом был сделан в едином стиле, но в то же время они были не похожи друг на друга. Всё от начала до конца в них было сделано из стекла, однако главным узором на поверхности было что-то похожее на разлитый в воде бензин.
Дома стояли вплотную к друг другу, как в уютных маленьких городах Италии. Перегородками для жильцов были матовые, слегка затемнённые пластины, которые словно очерчивали и разделяли пространство.
Окон не было, а двери казались единым куском, как зеркала.
Проходя мимо очередной двери, я увидел своё отражение и вздрогнул.
Лицо выглядело моложе года на четыре. Оно казалось таким здоровым, словно меня пропустили через фотошоп.
Как только плотная полоса из домов закончилась, лысый охранник свернул, и мы оказались у изящного дворца.
Вместо размазни, похожей на разлитый бензин, вся стеклянная поверхность теперь напоминала калейдоскоп.
По мере того как мы двигались ко входу, она видоизменялась, демонстрируя новый восхитительный узор.
Поднявшись по стеклянным ступеням, охранник протолкнул меня внутрь, а сам, отряхивая руку, развернулся и, не прощаясь, спустился вниз.
Кто-то осторожно взял меня под локти и потащил внутрь.
“Бац”.
Пятками ударяясь о дверные косяки, я пытался обхватить руки тащивших меня людей.
Кожа, как туго обтянутая капроновыми колготками, выскальзывала из захвата.
“БАЦ”.
Ай, да пофиг… Перестав сопротивляться, я повис мешком. Пусть они спины напрягают.
Оставляя позади длинный коридор из матового стекла и стали, я поглядывал на мигающие стены.
В них то показывались, то снова исчезали окна, отдалённо напоминающие иллюминаторы в самолётах.
Поворот, опять дверной косяк “БАЦ”.
Сколько же тут дверей?
Пройдя ещё несколько метров, два бугая остановились.
Дверь, пикнув, открылась, и меня, как шар для боулинга, запульнули внутрь.
Проскользив задницей по полу, я больно затормозил затылком об стену.
Пустое отверстие в двери, пикнув ещё раз, вмиг сравнялось с матовыми стенами.
Потирая ушибленное место, я оглядел крохотную на вид комнату.
Опять никаких ламп. Стены из точно такого же материала, как и всё в этом здании, напоминали душевую кабину.
На матовой поверхности возникла рябь, как после брошенного в озеро камня.
Она стала расходиться волнами из центра к краям стен, и фон начал чернеть, а по центру появился большой улыбающийся жёлтый смайлик.
– Добро пожаловать во времянку. – Смайлик подмигнул, не двигая полоской рта. – Просим у вас прощения за излишнюю грубость, однако это вынужденная мера. Сейчас вы в безопасности и не сможете причинить вред себе и окружающим.
Смайлик начал крутиться вокруг себя. Когда он закончил круг, полоска рта поползла вверх, и из улыбчивого смайла он превратился в грустный.
– Жаль, что теперь дорога в страну осознанного сна для вас закрыта, но не переживайте, я включу программу забывания через 10…9…
Рядом со смайликом возник таймер и начал вести обратный отсчёт.
– 8…7…6…
Рот смайлика стал быстро меняться на разные символы: ;%^&*@.
– 5…4…3…2....1…
Смайлик на стене исчез, как картинка при выключении телеэкрана.
Поверхность под задницей пропала, и я пулей полетел вниз.
– АААААААА!!!
Вскочив с кровати и прерывисто дыша, я не мог понять, где я.
Скинув одеяло, я приложил разгорячённые ладони к лицу.
Птица… светлячки…старец с живой бородой.. люди, одетые в белоснежную одежду.. дом, напоминающий калейдоскоп, и смайл… Всё казалось какой-то белибердой, и с каждым следующим вдохом растворялось, оставляя еле уловимый шлейф загадки.
Восстановив дыхание, я выбрался из кровати и, схватив с тумбочки стакан воды, жадно выпил всё без остатка.
Что это было? Как бы я ни старался зацепиться за сон, детали ускользали сквозь пальцы.
Сжав ладонями голову, я плотно, до искр в глазах сжал веки.
Казалось, что я упускаю что-то важное, но что?
О проекте
О подписке