Глава 4

Праздник только начинается

Огромные коробки с трудом перенесли в зал и поставили на пол. Марина Викторовна пошла на кухню за канцелярским ножом, который всегда хранился там, и через минуту вернулась. Настя, сидя на диване, наслаждалась минутой отдыха.

– Какая большая коробка из Америки, доченька! – произнесла Марина Викторовна. – Что же ты там столько заказала? Ты говорила, что купила винтажную лампу, набор серебряных приборов и много интересных вещей.

– Ты права, мамочка! – хитро улыбнулась Анастасия, взяла из рук матери канцелярский нож и начала разрезать коробку посередине. Раздался звук, который она так любила – звук распаковки.

– Мама, ты слышишь этот звук? – в восторге произнесла Анастасия.

– Да, доченька! – ответила Марина Викторовна. – Я тоже его очень люблю! Только ты и я понимаем этот звук. Твой отец называет нас с тобой посылочными наркоманами.

Первая верхняя коробка раскрылась, как цветок. Каждый раз, когда они распаковывали очередную коробку, Настя и Марина Викторовна не могли сдержать радости. Внутри оказалось несколько других коробок, и все они были аккуратно запакованы.

– Мамуль, какую коробку ты хочешь? – спросила Настя.

– Доченька, глаза разбегаются, – ответила Марина Викторовна. – Давай вон ту, плоскую и чуть меньше остальных. Я думаю, в ней та самая винтажная лампа, о которой ты всё время говорила.

Настя достала коробку и положила её на стол. «Странно, коробка не тяжёлая», – подумала она и начала распаковывать её. Внутри лежал бумажный пакет. Настя развернула его, и на неё пристально посмотрели две чёрные пуговицы, внимательно изучая новую подругу.

– Боже мой! Какая красота! – воскликнула Марина Викторовна. – Ты купила это своей подруге на День Рождения?

– Да, мама! – ответила Настя.

– Чудненько, превосходно! – Марина Викторовна вытащила огромную куклу, и с её платья упало письмо из Америки. Она наступила на конверт, но никто из них этого не заметил. – Я в восторге, кукла красивая и действительно винтажная, видно же, что ей больше ста лет, может быть, меньше.

Марина Викторовна села на диван и положила куклу на свою коленку. – Доча, сфоткайся вместе с ней, она такая милая, просто обалденная! – попросила она.

Марина Викторовна передала Насте телефон, и та сделала несколько снимков. Она заметила, что кукла улыбается, а потом ещё одно фото, будто кукла повернулась к телефону. Настя сначала не обратила внимания, но когда Марина Викторовна попросила показать снимок, она протянула ей телефон.

Как же она великолепна! Как жаль, что она предназначена только для твоей подруги, которой исполняется семнадцать лет. Я бы с радостью оставила её себе.

– Мама, – удивленно произнесла Настя.

– Что, доченька? – воскликнула Марина Викторовна.

– Ты же не собираешь кукол, зачем тебе это? – спросила Настя.

Марина Викторовна не обратила внимания на слова дочери. Она продолжала восторгаться куклой, словно перед ней сидел живой ребёнок. Настя заметила, как её мать за секунду преобразилась. Она стала совсем другой после того, как взяла тряпичную куклу Энни.

– Как тебя зовут? – спросила Марина Викторовна у куклы. – Как? Как тебя звать?

–Её зовут Энни! – ответила дочь.

– Энни? – переспросила Марина Викторовна. – Какое странное имя! Я знаю, что в Америке производят тряпичных кукол с таким именем, и все они на одно лицо. Помню, как нам привозили их в советское время. Мои родители не стали покупать, посчитав куклу страшной, хотя в то время для меня она была милой. И вот спустя столько лет я держу настоящую куклу Энни! И назову тебя Алина, да, Алина.

– Мама, какая Алина? Это подарок на день рождения! – воскликнула Настя.

– Знаю, доченька, вот и решила назвать её Алиной. Мы её упакуем в красивую коробочку – ты не против, Алиночка? – повторила мама Насти.

Настя отвернулась. Ей было неприятно смотреть, как мама сюсюкается с куклами. Она продолжала распаковывать коробки и наконец достала из одной винтажную лампу.

– А вот и лампа, – улыбнулась Настя.

Мать на мгновение повернулась и сказала: «Ничего, красивая вещь», – и продолжила общение с куклами.

После того как всё было распаковано, Марина Викторовна собиралась к подругам и позвонила перед уходом.

– Доча, я поехала! – сказала она, поцеловала дочь, помахала кукле и произнесла: «Пока, Алина», – и вышла в коридор.

Алина закрыла дверь и повернулась к Алине, которая сидела на диване и смотрела прямо на неё. Алина подошла, села рядом с ней и потрогала её платьице. От куклы пахло старым печеньем, будто только что достали из фанеры старые залежавшиеся печеньки.

Алина с интересом рассматривала куклу, и ей показалось, что она очень милая и красивая. Особенно её впечатлила её размер – около 60 сантиметров, что делало её не маленькой, а настоящей красавицей.

Пока Алина любовалась куклой Энни, её внимание привлек звонок айфона. Она посадила свою новую подружку и отправилась на поиски телефона. Это был профессор Виноградов.

– Добрый день, Настя! Вы уже получили посылку? – спросил он.

– Да, Григорий Михайлович, только что. Подождите, я вам отправлю фото по Ватсапу.

– Не нужно, я сам заеду вечером. Твои родители уже уехали? – уточнил профессор.

– Да, – подтвердила Настя.

– Сессию сдала? Контрольные готовы? – поинтересовался профессор.

Настя как будто предчувствовала этот вопрос о контрольной, который она терпеть не могла, особенно по физике. Но деваться было некуда, и ей пришлось ответить.

– Да, готова, Григорий Михайлович! – произнесла она неуверенно.

– Точно? – недоверчиво переспросил профессор Виноградов.

– Точнее не бывает, профессор Виноградов, – ответила Анастасия Лопырева.

– Ну, тогда всего доброго! Родителям скажи, что я заеду вечером, – сказал профессор.

– Хорошо!

Настя отключила смартфон и повернулась. Рядом с диванами валялись кучи коробок. «Как же не хочется всё это убирать!» – заныла она. И тут же, как по волшебству, конверт, лежавший на полу, исчез, и никто из них не заметил, как это произошло.

Настя, повернувшись к кукле, заметила, что её левая нога закинута на правую, словно она устала сидеть в одном положении. «Хм…» – подумала Настя, вышла из комнаты и отправилась на кухню. Там она поставила чайник, заварила кофе, достала вазу с зефиром и, поставив всё на стол, наслаждалась вечерним кофепитием в одиночестве.

Мама Насти была у подруги, а отец, военком, должен был прийти домой около шести часов, после совещания. Они с мамой уже привыкли к тому, что он возвращается к этому времени, хотя иногда он приезжал и раньше, на своей машине или на дежурном автомобиле. В основном он ездил на дежурном, в сопровождении одного офицера и двух солдат: один сидел за рулём, а другой рядом. И так почти каждый день.

Отец Насти был очень весёлым человеком, постоянно шутил армейские анекдоты и устраивал веселье на каждый праздник. Он поднимал всех на танцы, смех, шутки и веселье. Это было очень зрелищно, несмотря на его строгое и справедливое военное воспитание. Все его подчинённые и солдаты уважали его. Иван Степанович никогда никого не обидел, заботился о том, чтобы все были одеты, обуты и сыты в казарме. Из новичков он делал настоящих мужчин, серьёзный, умный и задумчивый, прежде чем сказать что-то. Ребята выходили оттуда серьёзные и грамотные, как будто только что закончили институт. Но это было не так: Иван Степанович всегда соблюдал правила этикета. За свои услуги и воспитание военной молодёжи его часто вознаграждали.

Многие люди, с которыми он работал, были его сторонниками, но были и те, кто ненавидел Ивана Степановича. Много раз его пытались убить или отравить, но ничего не вышло. После каждого покушения заводили расследование, иногда находили улики и преступника, но часто не могли раскрыть преступления, так как злоумышленники хорошо скрывали свои дела. В последнее время Иван Степанович перестал доверять людям, с которыми работал в комиссариате.

Настя наслаждалась кофе и зефиром, когда в зале послышался звук, напоминающий шуршание, а затем он стих.

– Интересно, кто это может быть? В доме никого нет, только кошка Муся спит рядом.

Кошка приоткрыла глаза и, потягиваясь, промурлыкала: «Чего тебе надо, кожаная?» – и снова закрыла их, прикрыв лапкой носик и перевернувшись на другой бок.

Настя ласково погладила кошку, на что та мяукнула: «Не тревожь меня, видишь, я сплююю». Затем она взглянула на свою хозяйку и вернулась в прежнее положение.