Глава 1

По команде Василия лев прыгнул через горящий обруч. Раздались аплодисменты. Ральф повернулся к публике и зарычал.

Василий окриком призвал льва занять нужное положение:

– Место, Ральф!

Лев не отреагировал, спрыгнул с тумбы и направился к решётке. Василий подскочил к нему, снова выкрикивая команду и стеком указал на тумбу. Ральф отбил стек и оскалился. Зрители закричали в страхе и восторге. Ещё два льва спрыгнули с тумбы и направились к дрессировщику. Василий стеком пытался отбиться от разбуянившихся животных. Остальные львы тоже начали проявлять беспокойство. Из-за решётки униформисты направили в хищников струю воды из брандспойта. Один лев отскочил, двое бросились на дрессировщика. От одного Василий увернулся, защитившись стеком. Другой, Ральф, впился клыками ему в плечо и полоснув когтями по груди.

– Матрос! – крикнул Василий.

С тумбы спрыгнул самый большой лев. Он бросился на Ральфа и вцепился клыками ему в ногу. Ральф ощетинился, зарычал, развернулся и кинулся на Матроса. Два других последовали его примеру. В зрительном зале началась паника. Матрос отбивался от трёх львов, защищая дрессировщика. Заминки хватило, чтобы Василий покинул клетку. Помощники струями воды, холостыми выстрелами, криками, вилами, загнали львов в клетку-тоннель, по которой те нехотя по одному покинули арену.

Василия отвезли в больницу.

Через два часа доктор за письменным столом делал записи в журнал. Василий пытался надеть больничную пижаму на забинтованную грудь и плечо. Из-под бинтов сочилась кровь.

– Как же вас, батенька, угораздило такую профессию выбрать? – спросил доктор. – У вас на коже места живого нет, вся в дырках да в ссадинах.

– Особо не выбирал, – ответил Василий. – У меня родители работали в цирке. Окончил цирковое училище. К выпуску с товарищем подготовили акробатический номер. Ничего особенного, так дурачились. Наполовину акробаты, наполовину клоуны. Синхронно двигались, падали, веселили публику. Видите ли, в шестьдесят пятом году природа юмора была другая.

– Интересный вы человек, батенька, – улыбнулся доктор. – У вас рука и плечо в клочьях, а вы разговариваете о природе юмора.

Василий пожал здоровым плечом:

– Почему не поговорить о юморе? Люди и перед смертью анекдоты рассказывают.

Доктор кивнул:

– Знаю, знаю, не в первый раз вас, цирковых, лечу и зашиваю. Все геройствуют, почти все хохмят. Через одного рассказывают анекдот про концепцию, которая изменилась.

Василий вздохнул:

– А что концепция? Вы не согласны, что надо принимать судьбу? Почему этот пошлый анекдот все знают и вспоминают, особенно мы, цирковые? Юрий Никулин рассказал этот анекдот, когда его везли на операцию, после которой его не стало. Операция прошла нормально, сердце не выдержало. Великий комик даже в последние минуты жизни нам показывал, можно смотреть на жизнь веселее, чем она есть на самом деле?

Доктор миролюбиво замахал рукой:

– Вы, цирковые, как раз и делаете жизнь ярче и веселее, чем она есть на самом деле.

Василий согласился:

– Правильно, и я об этом. Делаем жизнь публики ярче. Кстати, не задумывались, за счёт чего?

– За счет чего? – спросил доктор.

Василий ответил:

– В цирке мы все рискуем. И акробаты, и фокусники, и гимнасты, и мы, конечно, дрессировщики. Даже те, что с маленькими собачками и с кошками.

Доктор отрицательно завертел головой:

– Ну, степень риска все-таки разная. Отметины, оставленные собачками, и раны, нанесённые вашими подопечными, отличаются, разница огромная.

Василий не согласился:

– Большие собаки, доги, чёрные терьеры, южнорусские овчарки, тоже не плюшевые игрушки.

…

Вера шла из магазина с пакетом продуктов. Можно было бы послать кого-то из подчинённых, но она сама захотела прогуляться по Донецку. Давно здесь не была. Когда-то здесь жили мамины родители, бабушка с дедушкой. Сейчас в 2015-м году по ночам на окраине города звучали взрывы, и, как говорят, днём тоже иногда прилетает.

На углу дома под табличкой с названием улицы была приклеена красочная афиша с изображением стройной женщины в облегающем красном костюме. Вокруг неё разевали пасти огромные львы. Надпись на афише сообщала: «Известная дрессировщица Вера Вольская со своими белыми львами у нас в Донецком цирке».

Вера теребила ворот свой любимой серой водолазки. Давно бы пора выкинуть, да привыкла, в ней удобно. Серые джинсы стрейч и кроссовки дополняли её наряд. Обычная незаметная одежда обычной городской женщины. Волосы, стянуты назад резинкой в «конский хвост», чёлка. А как ещё ходить в магазин? И вообще, она любила такую причёску.

Невдалеке девочка лет двенадцати, смотрела, как дерутся собака и кот. Драка происходила на площадке для мусорных контейнеров. Вера остановилась и тоже засмотрелась. Стычка была в разгаре, то собака гоняла кота, то кот нападал на собаку.

Юля, так звали девочку, обратилась к Вере:

– Хочу взять себе эту собаку. Это щенок почти.

Вера улыбнулась:

– Тогда я возьму себе этого кота. Он тоже ещё молодой.

Она достала кошачий корм, высыпала немного на ладонь, протянула коту.

– Кис-кис-кис.

Кот перестал драться, отошёл от собаки и подошёл к женщине. Корм с руки брать не стал, смотрел с опаской. Вера высыпала корм перед котом и сделала шаг в сторону. Кот понюхал угощение и начал жадно есть. Собака неуверенно смотрела на эту картину.

Юля позвала её:

– Иди сюда. Собачка, иди ко мне.

Собака не захотела подойти к девочке. Вера засунула руку в продуктовый пакет, достала кольцо копчёной колбасы, отломила половину и протянула девочке.

– Накорми, с этого начинается знакомство, – сказала Вера.

Юля откусила кусок колбасы.

– Вкусная, – быстро прожевав, заключила она.

Затем отломила небольшой кусок и протянула собаке. Собака доверчиво подошла, взяла из руки колбасу и тут же проглотила, почти не разжёвывая. Девочка дала ещё кусок, который собака снова моментально съела.

Вера недовольно покачала головой:

– Вообще, соленое мясо животным лучше не давать, но сейчас ему всё, что угодно покажется черной икрой. Зачем тебе щенок? Домой-то с ним пустят?

Юля отдала последний кусок собаке и ответила:

– А дома нет, разрушили снарядами. Он у нас как раз был с той стороны, откуда прилетает. Мы живем с бабушкой. Папа на войне, мама в Москве кассиром работает в две смены. Зарабатывает на квартиру в Подмосковье.

Вера кивнула:

– Понятно, а бабушка пустит собаку?

– Не знаю. Пустит, наверное, – ответила Юля.

– У вас кошка есть? – спросила Вера.

– Нет.

Вера удивлённо подняла брови:

– Странно. У бабушек часто бывают коты или кошки.

Юля уверенно ответила:

– Бабушка говорит, пока у человека есть человек, коты не нужны. А я – человек, и я у бабушки есть.

Вера улыбнулась:

– Тут я с твоей бабушкой поспорю. Одно другому не мешает.

– Знаю. Я тоже так думаю, – ответила Юля. – Поэтому я хочу стать дрессировщицей.

Вера снова удивилась:

– Вот это поворот!

Юля показала на афишу на стене дома невдалеке и восхищённо выдохнула:

– Хочу быть как она!

Вера посмотрела на афишу, улыбнулась и спросила:

– Она никого тебе не напоминает?

Девочка внимательно посмотрела на афишу и пожала плечами. Вера отставила ногу на носок и подняла руку вверх. Юля недоверчиво подошла поближе к афише, возвратилась и посмотрела на Веру.

– Да ладно! Это вы!

Вера кивнула.

Юля неожиданно заявила:

– Зачем вам тогда котёнок? Это не ваш уровень. Ваш уровень – львы.

– В первом отделении у меня номер с кошками, – пояснила Вера. – Я их нахожу вот так, на помойке, или покупаю за пять рублей котёнка, чтобы не утопили. Всех вожу с собой по гастролям, даже тех, кто не работает.

Она задумалась. «Когда я придумала, что у меня будет номер с кошками? Когда работала в мамином номере с собаками. Потом поняла, мешаю маме работать. Значит надо делать что-то своё. Решили, нужно сделать что-то для меня лично. Кто конкретно решил, кто «мы»? Мама, папа? Ах, да, дедушка. Ещё дедушка жив был. Он сказал, что-то с ламами нет номеров, и решили номер сделать с ламами. Вот ведь как. Задумалась о кошках, а сначала вспомнились ламы. Это справедливо, они были первыми. Да, да. Значит, купили мне двух лам. И когда я начала их дрессировать, поняла, это просто трындец какой-то! У них очень ограниченные возможности, они пугливые, да ещё плюются».

Вспомнился тупой, но смешной и популярный анекдот:

– Гиви, ты помидоры любишь?

– Кушать люблю, а так – нет.

Никто, ни рассказчик, ни слушатели не знают, что значит «а так – нет», но всем почему-то смешно. Пусть не всем, многим. То же и с ламами, они красивые, смотреть на них приятно, а так – нет. В дрессуре они очень сложны. Надо было снова думать, что делать. С ламами было невозможно, очень тяжело. И не нужно! Потому что это неоправданно.

– А как вы стали дрессировщицей? Что для этого надо? – спросила Юля.

Вера усмехнулась:

– Разве сразу расскажешь об этом. Это вся жизнь так потихоньку, потихоньку. Как же я тебе расскажу всю жизнь за несколько минут?

– Ну, немножко, хоть чуть-чуть, – девочка сложила ладони перед собой.

– Надо родиться в цирке, – ответила Вера. – Мой папа работает в цирке и мама тоже, мои дедушки и бабушки работали в цирке. Мне трудно было не стать цирковой артисткой, также как всем остальным трудно стать артистами цирка. Вот и все. Так что хвалиться я не буду, нечем.

Юля не согласилась и горячо вступила в спор:

– Ну как же! Вы вошли в клетку со львами. Вы вошли, а не кто-то другой. Не папа за вас вошёл, не мама, вы вошли.

Вера искренне рассмеялась:

– Сама удивляюсь до сих пор, как так получилось.

Она показала на лавочку недалеко от дома:

– Посидим? Расскажу, только быстро и коротко. Как тебя зовут?

– Юля, – представилась девочка. – А мне вас как называть? Тётя Вера или по имени и отчеству.

Вера и Юля направились к лавке. Вера держала в руках котёнка. За Юлей шла собака.

– Меня даже двоюродная племяшка не называет тётей Верой. Называй – Вера Васильевна.

– Хорошо, Вера Васильевна, – кивнула девочка.

Вера начала рассказ:

– Я уже сказала, мой папа из цирковой семьи и моя мама из цирковой семьи. Они встретились, когда папе было девятнадцать лет, а маме семнадцать… Так, стоп. Это слишком издалека. Начала выступать в номере мамы сразу после школы. Затем самостоятельно начала дрессировать двух лам.

– Ой, я видела лам в зоопарке, обрадовалась Юля, – лохматенькие такие.

– Вот-вот, им самое место в зоопарке, – согласилась Вера.

– Почему?

– Давай, не буду сейчас про лам, а то я так до вечера буду рассказывать, а у меня вечером выступление, – улыбнулась Вера. – Так вот, меня взяли на гастроли в Бельгию работать в номере с Куклачёвым. Он в той программе был клоуном. Тогда я увидела его питомцев в работе, а ведь до той поры вообще кошек терпеть не могла. Нельзя сказать, что мы выступали на равных с Куклачёвым. Он был ковёрным, и развлекал публику, когда нужно было сменить реквизит, да, он это делал, но именно он был хедлайнером. Знаешь, что это?

– Это музыкальная группа, ради которой все идут на общий концерт. Они всегда выступают в конце.

– Да, хедлайнер – участник представления, – кивнула Вера, – больше остальных привлекающий внимание публики. Его имя стоит в заголовке афиши. И да, обычно он выступает в конце представления.

Тут Юля показала на афишу невдалеке, где имя «ВЕРА ВОЛЬСКАЯ» было набрано самым крупным шрифтом. Вера улыбнулась и согласно кивнула. Да, сейчас она – хедлайнер. А тогда Куклачёв выступал и конце, и в середине, и в начале представления, но именно на него шла публика. И они не вместе выступали, а она была у него в программе со своими ламами. Тогда подумала, а затем решила, она тоже станет хедлайнером.

– Кошек терпеть не могла вот почему, – продолжила Вера. – В детстве, когда папа делал аттракцион в Харькове, от какого-то котёнка заразилась, лишай у меня был. У меня и у моего двоюродного брата. С тех пор десятой дорогой обходила их всегда. А тут, значит, посмотрела у Куклачёва номер и думаю, может мне взять кошек. Это сейчас в цирке много номеров с кошками, а в то время это встречалось не часто. И я, значит, решила к ламам добавить кошек. Прибавила себе головной боли ещё больше. Кошки тоже очень сложны в дрессировке.

Ну, вернулись мы из Бельгии, и решили, что добавляем к ламам кошек. Первых двух котят мне принесли в Брянске. Я дала объявление, и мне принесли двух рыжих котят. Одного нашла в Кисловодске на помойке, другого тоже в Кисловодске принесли. А один раз ребята, которые львами занимались принесли. Где-то нашли. Такой красивый, глаз не отведёшь.

– Но вы сами тогда уже львами занимались? – спросила Юля.

– Нет, тогда ещё не занималась.

– Мы набирали гораздо больше котов, чем затем было в программе. Не все же поддаются дрессировке. И я, конечно, пристраивала тех, кто не шёл в работу. Так что у меня конвейер. Находила, адаптировала, и выпускала либо на манеж, либо кому-то отдавала.

Вера снова задумалась. Вспомнился забавный случай.

– Я работала в цирке шапито, а это не стационарный цирк. Передвижной цирк работает летом, поздней весной, и ранней осенью. Вольер с кошками стоял на улице. А работали мы в одной и той же передвижке, это передвижной цирк, с 1995-го по 1998-й год, четыре года подряд. Зиму работали в стационарах, летом работали в шапито. И мы приехали работать, по-моему, в Бугульму. В общем, где-то это было в Татарстане. То ли в Бугульме, то ли… Вроде в Бугульме. Или это был Нефтекамск какой-то? Ну, не важно. Какой-то город в Татарстане.

Девяностые годы. Тогда ещё бандитские группировки были. И в наш цирк к директору пришли бандиты требовать откат за то, что мы работаем в этом городе. Но это же государственный цирк-то был. В общем, они не поняли, по какой причине им отказали. Мы закончили выступления, и я тогда уехала в Москву по каким-то делам.

Вдруг муж звонит и говорит:

– Слушай, у нас Самсунга украли.

Самсунгом звали кота. Кроме Самсунга были и Грюндик, и Филипс, и Шарп, и Сони. Это известные марки музыкальной техники, в основном – магнитофонов. Тогда эти слова сами были как музыка для молодёжи. Обладание магнитофоном подобной фирмы сразу поднимало тебя в глазах окружающих.

– Назвали так по приколу? – засмеялась Юля.

– Да, по приколу. Ну так вот, муж мне позвонил, сообщил о пропаже.

Я говорю:

– Как украли?

А кот был чудесный. Ну надо же! Как вот люди вообще поняли, что надо брать именно его? Потому что рядом с ним сидели бездельники, которых я так ничему и не научила.

– Может быть, были на представлении? – предположила Юля.

– Да ладно! Все рыжие коты, все одинаковые. Такое стечение обстоятельств. В общем, они украли Самсунга. На следующий день позвонили, выкуп требовали. Но через какое-то время они, наверное, поняли, что с государственного цирка получить что-то нереально, и принесли нам этого Самсунга.

А один раз, по-моему, всё там же в Татарстане, сильный ветер поднялся, и крышу немножко сдуло с вольера. И коты все мои, они же коты, и они все по сетке поднялись, вылезли в дырку в крыше и разбежались.

Вера ярко вспомнила этот момент, когда пришла кормить питомцев, а клетка пустая. Она тогда растерялась. В отчаяние не пришла, но очень сильно расстроилась.

И она начала звать их, как поступил бы на её месте любой человек, и взрослый, и ребёнок.

Звала без особой, впрочем, надежды:

– Кс-кс-кс-с! Самсунг! Грюндиг! Шарпик! Соник!

Со стороны могло показаться, что она рекламирует магнитофоны в новом магазине импортной музыкальной электроники.

– Я раньше думала, – продолжила Вера, – если кот убежал, значит он убежал насовсем, тем более, в незнакомом городе. Нет. Они где-то заныкались по уголочкам. Я, когда пришла, по кличкам начала звать. Смотрю, они все ко мне бегут. Так что, изменили коты своё мнение о себе в моих глазах.

Глава 2

Два молодых акробата на манеже исполняли эксцентричный номер «Весёлые официанты». Парни дурачились и под ритмичную музыку синхронно танцевали с подносами, на которых стояли бутылки и бокалы, лежали тарелки и приборы. Акробаты прыгали, нагибались невообразимым образом, но подносы со всем содержимым, включая бокалы с налитыми в них напитками, были в целости. В какой-то момент парни заигрались, начали смешно падать, но подносы с содержимым оставались в сохранности. Публика восторженно хлопала.

В это время у занавеса за номером наблюдал пожилой инспектор манежа и молоденькая девушка.

– Ребята в этом году заканчивают цирковое училище. Этот номер – их дипломная работа. Кстати, номер показывали по телевизору, – сообщил инспектор.

– Смешной номер, – улыбнулась девушка. – Кстати, я тоже учусь в цирковом училище.

– Ребята задорные, – улыбнулся инспектор.

– Особенно вон тот, с усами, – девушка подбородком указала на одного из акробатов.

В конце номера музыка закончилась, официанты-акробаты перестали падать и пошли к занавесу.

К ним навстречу вышел клоун и спросил:

– Ну, что, донесли?

Парни гордо протянули свои подносы:

– Донесли!

Клоун закричал:

– Я вас ждал целый час! Мне это надоело! Сыт по горло!

С этими словами он ударил двумя руками по подносам, которые держали акробаты. Тарелки, вилки, бутылки, бокалы упали на манеж. С тарелок высыпались спагетти, из бокалов вылились напитки. Публика увидела, всё это время ребята-акробаты выполняли свои трюки не с приклеенными к подносу тарелками и фужерами, жидкость в посуде настоящая. Публика восторженно захлопала. Клоун бросился наутёк. Акробаты со сжатыми кулаками и криками пустились вдогонку.

На арену выбежали два униформиста. Один собрал подносы и посуду, другой шваброй протёр покрытие от разлитой жидкости.

За кулисами клоун пенял молодым акробатам:

– Что вы вцепились в свои подносы! Руки болят после того, как бью по ним. Я должен чуть коснуться, и вы должны их уже отпустить. Ясно?