– А торт мы с тобой всё же сделаем, давай? – очень мягко сказала бабушка. – Я так хочу ей помочь! Это действительно важно. И я ведь ей и правда пообещала. Раз уж обещала, сделаю. Пожалуйста, пойми это, хорошо? Она так волнуется…

– Ладно, – деловито подхватила внучка, – тогда давай так: ты минимально торчишь на кухне и максимально вылёживаешься. А я – максимально тебе помогаю. Всё предварительное я и сама могу сделать – просто под твоим чутким руководством. Заочным! С дивана! То есть, твой командный пункт – на твоём диване.

Соглашаюсь только на таких условиях! Дипломатическая нота! Ультиматум! Вот такой наш ответ Чемберлену!

Они обе засмеялись – тихонько и весело, глядя друг на друга.

И у обеих лучились глаза – пониманием, родным теплом и любовью.

– А откуда ты знаешь про Чемберлена? Где-то прочла? – спросила бабушка.

Внучка озадаченно сдвинула брови, подумала – но так и не вспомнила. И дёрнула плечами: – Да не знаю я! Не помню. Где-то ж вычитала.

И они обе снова весело и тихо рассмеялись, тепло глядя друг на дружку.

В дверь позвонили.

Внучка вскочила пружиной и кинулась в прихожую – открыть.

– Спроси, кто! – собрав силы, как можно громче напомнила бабушка вслед.

В комнату вплыла Изольда Леонидовна, в длинном ярком домашнем платье и с широкой улыбкой, чисто по-соседски.

Внучка дала себе установку: быть с ней приветливой и учтивой («ради бабушкиного здоровья»). И даже решила не обращать внимания на её пунцовую помаду, которая, как всегда, была налицо, даже дома.

Внучка так решила не только из-за бабушки – хотя это, конечно, было сейчас основное: лишний раз не огорчать, не усугублять.

Просто – после телефонного разговора – Изольда Леонидовна почему-то уже не казалась внучке такой уж противной.

Тем более, что её визит был кратким – как всегда, когда у бабушки гостила внучка. Ну, а бабушкино общение во внучкино отсутствие – это уж не внучкина забота.

Изольда Леонидовна посетовала на позднюю осень и сырую погоду.

С жаром призывала бабушку поскорее поправиться, выздороветь и больше никогда не болеть, и бабушка, кажется, немного устала благодарить за все заклинания.

Далее соседка пылко порывалась сходить для бабушки в аптеку – а если там чего не будет, так есть знакомые врачи, тут же всё раздобудут. И, кажется, бабушка снова немножко утомилась вежливо и с благодарностями отнекиваться. И уверять, что лекарства в рецепте недорогие и общедоступные. И внучка сходит в аптеку сама, здесь же совсем рядом, в соседнем доме.

И тогда Изольда Леонидовна предложила сделать торт.

Роскошный – и в то же время очень нежный и тающий во рту – «Наполеон». Или даже – бабушкин коронный! – «Зимний сон». Она знала, что на важные праздники бабушка всегда делает один из этих тортов. И теперь хотела помочь, раз уважаемая соседка болеет: сделать ей приятное.

Услышав, что бабушка как раз собиралась делать «Зимний сон» – причём, обязательно, потому что дочь очень просила, – Изольда выказала такое рвение – что тут уже отказаться не было никакой возможности. Бабушка попыталась – но стало ясно: отказ нанесёт Изольде Леонидовне такую душевную травму… Что восстановить добрососедские отношения будет очень непросто.

И бабушка сдалась.

Изольда Леонидовна уже почти полетела из квартиры – буквально, на крыльях радости – едва вырвав бабушкино согласие.

Но бабушке всё же удалось её остановить – и вручить заготовленные ингредиенты. А то соседка хотела тут же отправиться на центральный рынок – самой всё закупить. Всё самое лучшее.

– Покажешь Изольде Леонидовне, где у нас на кухне лежит всё, что нужно на торт, – попросила бабушка внучку: – Грецкие орехи, мак, изюм – в верхнем шкафчике, ты знаешь. Там же ромовая эссенция, да, на малюсенькую пробирку похоже. Там же особый сахар и ванилин. Там всё уже отмерено, в нужных пропорциях, и всё отборное, подходящее, мука там же… Изольда Леонидовна, пусть останется, ничего страшного… да ну что вы, не нужно возвращать остатки… Да что вы, большое вам спасибо, что вызвались помочь… Сливочное масло в холодильнике… Да, для дочери это очень важно, юбилей 30 лет, и переходит на новую работу, и гости для них важные ожидаются… Спасибо вам, спасибо!.. Ели вы совсем уж отказываетесь от денег …нет, ну что вы, я не хочу вас обидеть, хорошо-хорошо, спасибо вам большое – а я вам к Новому году сделаю торт, хотите? Договорились! Ещё раз вам большое спасибо.

Внучка повела соседку на кухню, выдала всё, что нужно на торт – всё, что сказала бабушка. Аккуратно сложила в большой пакет с ручками.

Уходя, сияющая соседка ещё раз уточнила, к которому часу приготовить – и воодушевлённо пообещала принести – завтра, до полудня.

Готовый торт «Зимний сон».

– Ну, вот, и славненько! – обрадовалась внучка, закрыв за соседкой дверь и вернувшись в большую комнату, к бабушке:

– Ну, ладно, признаю, я была к Изольде несправедлива. То есть, к Изольде Леонидовне. Вот ей и правда спасибо, а! Вот молодец какая! А ты лежи отдыхай. Давай я тебе телик включу, хочешь? Я сейчас в аптеку пойду, и в магазин, нам что-нибудь нужно, батон там, ещё что-то? Или у нас всё есть? – деловито засобиралась внучка.

– В магазин ходить не нужно, у нас с тобой есть всё. И батон, и хлеб, и к чаю, и сегодня поесть, и завтра на стол поставить. Я же к твоему приезду подготовилась, – тихонько и ласково засмеялась бабушка.

И у неё на глазах вдруг выступили слёзы.

– Всё ясно! это у тебя температура, – воскликнула внучка. – Тогда пока без телика! Много смотреть в экран вредно. Спи, хорошо? А я схожу в аптеку. Я быстро!

– Я тебя дождусь, пообедаем, а тогда уж и посплю. А вечером мы с тобой сделаем торт.

– Как?.. – остановилась внучка и воззрилась на бабушку: – Так ведь Изольда Леонидовна всё сделает! И завтра принесёт… Или ты думаешь, она может подвести?

– Я уверена, что она очень постарается, – объяснила бабушка, – но на всякий случай лучше подстраховаться. Вдруг у неё что-то пойдёт не так? А торт мы обязательно должны сделать.

– А, он, значит, невкусный будет, да? – догадалась внучка.

– Ну, зачем же сразу невкусный. Изольда Леонидовна будет стараться, сделает всё по рецепту, она у меня давно его попросила, я ей переписала и объяснила подробно, и однажды она смотрела здесь у меня на кухне, как я его делаю, от начала до конца. Торт у неё получится вкусный. Очень вкусный, я в этом уверена. Но…

Понимаешь, твоя мама хочет – рассчитывает – что торт сделаю именно я, – тихо добавила бабушка. – Не хочу хвастаться, не люблю этого, но… Мой торт получается немножко другим. Хотя я всё делаю так, как объясняю соседкам и подругам – когда они просят рецепт и секреты приготовления…

Но почему-то у всех он получается чуть-чуть другой…

И – у всех разный.

– А куда мы Изольдин торт денем? Выкинем?.. – озадаченно спросила внучка.

– Да ну что ты! Кто ж хорошее добро выкидывает! Тем более что Изольда Леонидовна сделает отличный торт. Завтра праздник, я ведь собиралась испечь два торта – одинаковых, твоим родителям и нам с тобой. Нам тоже нужно на праздничный стол. Ко мне любимая внучка приехала! Как же не порадовать! К тому же и каникулы, и праздник! Вот, один торт у нас уже будет! – улыбнулась бабушка, – а то два мне сейчас совсем не сдюжить… Изольде Леонидовне большое спасибо за помощь.

А твоим родителям – мы с тобой вместе сделаем. Ты ведь поможешь мне?

– Конечно! – с готовностью воскликнула внучка.

И строго добавила: – Уж ж договорились.

– Вот и хорошо. И тебе спасибо за помощь, – снова улыбнулась бабушка.

И спохватилась: – Только, смотри, не выдай, что мы Изольд-Леонидовны торт сами съедим! А то она страшно обидится.

Не надо зря людей обижать. Человек искренне вызвался помочь.

Внучка заверила бабушку, что всё будет шито-крыто, и умчалась в аптеку.

Было уже совсем темно, когда бабушка проснулась.

Три часа, что бабушка спала, после обеда, до вечера – внучка в другой комнате читала книжку, забравшись в кресло с ногами, а если надо было пройти по квартире – ходила на цыпочках, тихо-тихо…

Начитавшись, пошла на кухню – не включая свет, стояла у стола, молча смотрела в окно.

И думала: вот, бабушка проснётся – ещё можно будет чаю попить… А есть совсем и не хочется – после такого обеда, сытного, вкусного, от всей души – для внучки! Бабушка-то сама почти ничего и не ела, болеет, так, супчику только немножко.

За окном всё было белым-бело.

Что-то тихонько насвистывала метель, словно звала всех за собой, вместе спеть и закружиться в белом пушистом вальсе…

Вьюга на лету закручивала миллиарды снежинок в затейливые узоры – то выстреливала серпантином, то смыкала олимпийскими кольцами, то развешивала в воздухе белоснежные замысловатые кружева – в свете фонарей то серебрёные, то золочёные, то сверкающие всеми бриллиантами этого мира.

Переливающийся кружевной покров затихал перед окнами – словно кто-то невидимый где-то высоко держал его за огромные уголки, легонько встряхивая…

Казалось: весь мир превратился в единый сверкающий кружевной покров.

И – тут же всё снова приходило в какое-то радостно-суетливое движение.

Из другой комнаты бабушка позвала слабым со сна голосом, внучка вынырнула из кружевных грёз, в три прыжка оказалась в комнате и включила торшер у дивана.

– Так поспала хорошо… и сон такой милый приснился, – щурясь от мягкого света, тихо произнесла бабушка, приходя в себя.

– О чём? – с готовностью подхватила внучка.

– А вот уже и не помню, – улыбнулась бабушка, – помню, что зимний. Снежный. Красивый.

– Это к счастью! – обрадовалась внучка и помчалась на кухню ставить чайник. – Это к большой удаче! – протараторила она на ходу. – Точно говорю! Так девочки в классе сказали.

Правда, они говорили, что это к свадьбе, – объяснила она, уже вернувшись в комнату. – В общем, полностью выздоровеешь! Расцветёшь!! И замуж выйдешь!!!

После весёлого чаепития бабушка смотрела телевизор. А внучка периодически ходила на кухню – в нужное время: то здоровенный сладкий изюм замочить, то масло из холодильника достать, чтоб нагрелось до комнатной температуры, то ещё что…

Наконец, бабушка с внучкой переместились в кухню.

Бабушка принялась за торт.

«Зимний сон».

Внучка тихонько сидела рядом, сбоку стола, и внимательно смотрела.

Иногда что-то спрашивала – так, потихоньку, чтоб не под руку…

Бабушка отвечала, негромко, не спеша. По-доброму. Всё объясняла.

– А почему твой торт всегда получается – особенный? Ведь у тебя и правда – не так, как остальные… Ты знаешь какой-то особый секрет?

Бабушка легонько вздохнула. Улыбнулась. И объяснила:

– Да какой секрет… Во-первых, я всегда стараюсь брать хорошие компоненты. Я же делаю торт по праздникам, угостить – тебя, твоих родителей, соседей, приятельниц, добрых знакомых… Людей же не будешь кормить абы чем.

Отсюда же – во-вторых: я никогда не делаю абы как. Всегда стараюсь. Ну, а как иначе? Если делать тяп-ляп – так лучше не делать вовсе. И я всё же действительно умею это делать, и делаю с удовольствием. На совесть.

А отсюда – и в-третьих. Если что-то делаешь – то делай с душой. С добротой. С хорошими намерениями и пожеланиями.

И я же не на продажу делаю, и не для мены. А – просто так. И – с любовью.

Вот и все мои секреты, – ласково засмеялась бабушка.

К утру вьюга стихла.

За ночь – едва не завалив снегом весь окружающий мир! И превысив все мыслимые нормы снежных осадков – не только во всех ноябрях, но и за все зимние месяцы последних двадцати лет.

И вокруг всё было укрыто и укутано самым пушистым и нежным покровом.

Но юной зимушке-зиме и дела не было до всех рекордов вместе взятых, и она намеревалась снова как следует сыпануть снегом, и новые пуховые хлопья – всё больше и больше – невесомо закружились на светлом небе.

Изольда Леонидовна принесла свой «Зимний сон» в половине двенадцатого.

Тщательно причёсанная, нарядная, в бусах.

Радостно сияя, торжественно водрузила своё творение посреди чистого и пустого кухонного стола.

И чуть смущённо прокомментировала:

– Я решила принести пораньше, чтобы наверняка. Чтоб вы не волновались!

И, выслушав бабушкины благодарности, великодушно добавила:

– И чтобы не столкнуться с вашими детьми. Они скоро должны подъехать, да? Вы им не говорите, что это я делала. А то вдруг им неудобно будет… Я не выдам! Пусть они думают, что это сделали вы!

Бабушка заверила, что дети – дочь с зятем – ни о чём не узнают.

Поздравила с Днём Народного Единства, подарила бутылочку наливки.

Когда Изольда Леонидовна ушла, бабушка подменила торты.

В дверь настойчиво позвонили.

– Мама, привет, ну что, готово? Как ты себя чувствуешь? – спросила дочка, стряхивая с себя последнюю невидимую снежинку и прикрыв входную дверь.

– Спасибо, мне получше, – тихо ответила бабушка, и в её голосе сейчас слышались и строгость, и грусть… и даже горечь. – Может, чаю выпьете?

– Нет, мы очень торопимся, давай тогда я заберу торт, и мы поедем.

– А ты его сама понесёшь? Он же большой, тяжёлый.

– Ничего, донесу, – нетерпеливо тряхнула волосами дочка и переступила на каблучках, – машина у подъезда, а он не стал подниматься, он спешит.

Бабушка с дочкой пошли в кухню. Бабушка вручила дочери приготовленный загодя подарок – красивую неохватную павло-посадскую шаль из тончайшей шерсти с шёлковой бахромой: на изумрудном поле вьются тонкие узоры в цвете нежной сирени и розанов шиповника; поздравила тепло – и наскоро: дочка торопилась.

Входная дверь распахнулась, стремительно вошёл зять и громко поздоровался.

– Привет, пап, – обрадовалась внучка, до этого молча стоявшая в большой комнате и издали хмуро наблюдавшая за мамой.

– Привет, – бодро отозвался отец. – А ты что, в гости в пижаме собралась? А где бабушка?

И – тут же уважительно поздоровался с бабушкой, выглянувшей с кухни.

Начал спрашивать: точно ли им – бабушке с внучкой – очень хочется идти в те гости, и точно ли они отказываются поехать сейчас вместе с ними…

Увидел бабушку – бледную, в аккуратном платье – домашнем, а не праздничном… И осёкся.

– Какие гости? – удивилась внучка, – бабушка болеет. Мы все каникулы дома.

– Как – болеет? – удивился папа. Кинул быстрый взгляд на возникшую на пороге кухни супругу-юбиляршу с подарком…

Горько вздохнул. Помолчал немного. Повернулся к бабушке:

– Ладно, ясно. Пожалуйста, извините. Что так получилось… Н-да…

Но – может быть, поедете с нами? У нас есть полчаса в запасе, мы подождём, пока вы соберётесь. Совершенно спокойно! Тебе-то, вообще, что там собираться, – кивнул он своей десятилетней дочери, – быстро переоделась, и всё.

И снова повернулся к бабушке.

– Спасибо за приглашение, – искренне поблагодарила она, – но я не очень хорошо себя чувствую. Сегодня уж не до гостей, – заулыбалась она примирительно.

– Как же вы тогда торт делали? – негромко спросил папа, – это же целое дело.

Взглянул на тёщу. Затем – на жену…

И мрачно выдохнул куда-то вбок.

– Не переживай, – спокойно и легко сказала бабушка: – И вы поезжайте, чтобы не мчаться, да ещё все дороги замело. А мы тут вдвоём хорошо проведём время.

У нас же вот какая помощница растёт, – и бабушка с тёплой улыбкой кивнула на внучку. – Вчера так хорошо мне помогала. И в аптеку сама сходила, здесь рядом.

И добродушно добавила – и зятю, и пришедшей с кухни дочери:

– Всё в порядке. Желаем вам хорошо отпраздновать. Надеемся, торт гостям понравится. Пусть у вас всё получится! С юбилеем! И с праздником!

Двенадцать присутствующих отобедали.

По приглашению хозяев, гости бегло и деликатно осмотрели новую квартиру – без излишне пристального внимания, но не забывая ненавязчиво и вовремя хвалить.

И теперь все продолжали спокойно и дружественно общаться.

Мужчины изредка выходили в лоджию: кто-то – покурить, кто-то – просто за компанию, дабы не прерывать интересный разговор, про науку или за жизнь.

Женщины оставались в большой комнате, за большим столом, и тоже мирно и приятно о чём-то беседовали – стараясь избегать сплетен, колкостей и неудобных тем.

Порой хозяйка-юбилярша выходила на кухню – то отнести лишнюю посуду, то принести новое блюдо, то ещё за чем-то, и кто-то из гостий вскользь предлагал свою помощь, но хозяйка с обаятельной улыбкой благодарила и отказывалась, ей было неудобно обеспокоить гостей, старших – и возрастом, и положением; хотя раза два гостьи всё же аккуратно помогли ей – и видели, что она им очень благодарна.

И все гости обоих полов, конечно, не забывали делать обаятельной хозяйке комплименты – неизбито-искренние и шутливо-уместные, умело, прилично, со вкусом.

Но вот, наконец, гастрономическая пауза после основных блюд сытного обеда подошла к концу.

Настало время чаепития.

Всё не нужное для чая – убрано.

Своё законное место на столе занял изысканный чайный сервиз на 12 персон – гордость хозяйки: красивый тонкий дорогой фарфор, подарок родителей мужа.

И – самый торжественный момент: водружение торта. В центр стола.

После мига молчаливого восхищения – заговорили все сразу, с удивлёнными и в то же время радостными улыбками: