Глава IV. Софи
Сложный день

На дворе стояла холодная ноябрьская ночь. Падал мелкий искрящийся снег, покрывая узкие улочки и дома белым бархатом, а голые деревья пушистой кроной.

В то время как мирные жители нашего небольшого городка спали в своих уютных кроватях, предвкушая начало новой недели, мы отрывались большой компанией у Бориса – звезды нашей футбольной команды гимназии.

– Эй, Дэн! – окликнула его я. – Оставь хотя бы глоток! Не будь таким жадным.

– Извини милая, ничего не могу с собой поделать, – ответил светловолосый коренастый парень, сделав последний глоток мартини, и заключил свои руки у меня за спиной. – Ты хочешь напиться? Зачем? На тебя это не похоже.

– Я хочу, чтобы мысли в моей голове исчезли хотя бы на какое-то время, – призналась я.

– Тебя что-то тревожит, детка? – стараясь четко произносить слова, спросил он.

– Я не знаю. По идее не должно, но стоит закрыть глаза, – протяжно начала я.

– Тогда держи глаза открытыми, – перебил Дэн, одной рукой касаясь моих век.

Мы залились жутким смехом.

– В следующий раз обязательно принесу для тебя такого же, – указал он на опустошенный сосуд бутылки мартини. – Сейчас в моей голове совершенно нет мыслей!

– Я не хочу в следующий раз! Я хочу сейчас! – немного отстранившись, капризно потребовала я.

От моего парня несло спиртным, он едва держался на ногах, но все же, я не убирала его рук. Мы находились одни в кабинете отца Бориса. Я сидела на письменном столе, держа в одной руке пустую бутылку шампанского, а в другой густые локоны Дэна.

– А знаешь, чего я хочу сейчас? – многозначительно улыбнулся он, притянув меня обратно.

Его лицо двоилось у меня в глазах. Я плохо осознавала действительность. Наклонившись, Дэн начал целовать мою шею.

– Дэн, прекрати! Ты пьян, – слегка оттолкнула его я.

– Ну и что? Это не делает мое желание неосуществимым. Ты такая красивая, – с этими словами он запустил свои пальцы мне в волосы и очень страстно поцеловал в губы.

Я уронила бутылку на пол. Сердце бешено застучало, и страх немного отрезвил голову. Я уперлась руками в грудь Дэна и оторвала его от своих губ. Мы несколько секунд смотрели друг другу в глаза, а затем он снова, но уже с меньшей силой прижал меня к своему телу. Оно было очень горячим. Мы были так близко, что я могла чувствовать, как бьется его сердце. Он вновь поцеловал меня, но уже более нежно. Я не останавливала его. В глазах все кружилось и, казалось, я не могу контролировать свои действия. Его горячие руки бродили по моему телу, а губы не отрывались от моих губ. Затем его поцелуи стали медленно смещаться к моей груди и в тот самый момент, когда он расстегнул последнюю пуговицу на моей кофте, кто-то громко постучал в дверь. Послышался женский голос, и дверь приоткрылась. Я только и успела, что запахнуть кофту и сложить руки на груди. Дэн слегка отстранился, и я увидела знакомое лицо. Это была моя подруга – Кати.

– Ребята, там все уже уходят, – смущенно начала она, – я зашла спросить, с кем поедет Софи. Но, похоже, и так ясно, – заключила она, недоверчиво осматривая подкашивающегося Дэна. – Соф, я буду ждать тебя снаружи, а ты Дэн, можешь поехать с Владом, он самый трезвый из всех сегодня, – быстро добавила она и закрыла дверь.

Я принялась экстренно застегивать пуговицы своей кофты, а Дэн продолжал стоять как вкопанный, опустив голову.

– Слушай Соф, если хочешь, можешь поехать со мной, – предложил он, когда я управилась с одеждой. – Моих родителей сегодня нет дома.

– Не думаю, что эта хорошая идея, – ответила я. – Лучше будет, если ты поедешь с Владом, а я с Кати.

– Ты уверена?

Я утвердительно кивнула.

– Хорошо, – нехотя согласился он.

Мы поспешно вышли из кабинета и направились к выходу. Холод улицы пронзил меня до кончиков пальцев, возвращая голове трезвость. Я попрощалась с Дэном, и под дикий гул и визжания пьяных старшеклассников мы разъехались по домам.

– Черт, что вы там вытворяли? – спросила сердито Кати, когда мы уже сидели в ее машине.

– Тебе лучше не знать, – закрыв лицо руками, ответила я.

– Ты же хотела подождать! – не успокаивалась она.

– Да, я знаю. Кажется, я выпила лишнего, а потом как-то все так пошло. Хорошо, что ты зашла, – растирая виски холодными пальцами, пыталась прийти в себя я.

– Да уж. В следующий раз будь разумнее и не напивайся в компании с Дэном!

– Постараюсь. А сколько время? – вдруг опомнилась я.

– Что-то около двух… О, дьявол! Завтра же понедельник! – неожиданно завопила она.

– Ну да, если верить календарю.

– Завтра – 17 ноября! Понедельник! У нас будет этот чертов тест! – чуть ли не в истерике забилась Кати.

– Точно! Ну что за невезучесть!?

Мы обреченно переглянулись и тяжело вздохнули.

– Ты дойдешь сама до кровати? – спросила подруга, когда мы подъезжали к моему дому.

– Да, не беспокойся. Увидимся завтра в школе, – пролепетала я, покидая ее машину.

Кати кивнула и, развернув автомобиль, быстро скрылась в ночи. Я на цыпочках проникла в дом и витиеватой походкой направилась к себе. Прислушавшись, я облегченно вздохнула – папа мирно сопел в своей спальне. Не хотелось, чтобы он видел меня в таком виде и в такое время. Придерживаясь стены, я тихо пробралась в свою комнату. Раздевшись, я залезла под одеяло и мгновенно погрузилась в сон.

Проснулась я позже обычного. Виной тому были жуткая слабость и похмелье после вчерашней вечеринки. Так хотелось еще отлежаться пару часов, но я заставила себя подняться. С шикарной укладкой, которую я планировала на этот день, пришлось попрощаться потому, что времени катастрофически не хватало. Я спешила скорее попасть в гимназию, так как сегодня намечался важный тест. Он должен был выявить лидеров среди нашего потока, которых зачислят в специальную подгруппу с усиленной подготовкой по четырем основным предметам. Полугодичная программа обучения в подгруппе приравнивалась к довузовским курсам, что давало возможность без особых стараний сдать вступительные экзамены в любой университет. Я бы совсем забыла об этом событии, если бы не напоминание моей подруги Кати в два часа ночи возле моего дома. И почему она не вспомнила об этом раньше, когда еще смесь разных напитков не затмила мой разум?! Тогда бы у нас был шанс подготовиться к контрольной или сделать шпоры. Но нужно отдать ей должное хотя бы за это.

Таким образом, не в духе я направилась на кухню, чтобы чем-нибудь перебить свой ужасный перегар, но осмотрев все полки, поняла, что завтрак отменяется. Столкнувшись с папой, уже выходившим на улицу к ждущей его машине, я в невнятных объяснениях узнала, что горничная Лена, которая обычно приходила два раза в неделю для поддержания жизнедеятельности в нашей квартире и закупала нам продукты, заболела. Как некстати это случилось! Ну почему именно сегодня, когда я уже позволила себе одну непростительную оплошность? Что ж, придется пить пустой чай.

В спешке я собрала волосы в пучок, а вот над своим нарядом все же потрудилась: отыскала свои строгие черные брюки и белую рубашку, представляющую меня в выгодном свете, сверху накинула жилет. Из бижутерии выбирать особо было некогда, и я надела большие черные бусы, свисавшие с угла моего зеркала. Когда я заканчивала со своим макияжем, с улицы послышался гудок. Взяв свою огромную сумку, в которой всегда было полно всяких ненужных и нужных вещиц, я вылетела из квартиры. Прям напротив моего дома был припаркован необъезженный «лексус». За рулем сидел парень 18 лет, со светло-русыми волосами чуть выше плеч, аккуратно уложенными и убранными назад тонким ободком. Лицо его выражало усталость, будто он не спал трое суток, виднелись синяки под глазами, но сами глаза отражали яркий огонек веселья и задорности, а на лице была деловитая улыбка, и это придавало ему даже некую свежесть. Это лицо я встречала каждое будничное утро у своего дома уже на протяжении пяти месяцев. По какому-то странному стечению обстоятельств, этот молодой симпатяга был моим парнем. Денис, или Дэн, как любили сокращать на западный манер имена у нас в гимназии, обладал переменчивым настроением, был избалован своими родителями, которые ему ни в чем никогда не отказывали, и имел репутацию Дон Жуана. Я же являлась прилежной ученицей и творческой натурой, воспитывалась отцом в строгости и высокой морали. То, что мы с Дэном из разряда друзей перешли к разряду пар, удивляло не только меня, но и всех наших знакомых. Многие считали, что мы слишком разные и не подходим друг другу, и возможно, были правы.

Спустившись по лестнице, я быстро миновала ступени порога и оказалась на улице. Запрыгнув в машину и поцеловав своего симпатичного водителя, я стала рассказывать, как не задался с утра мой день и что я совсем не готова к проверке своих знаний, особенно, когда меня каждую минуту мучает жажда. Улыбнувшись, Дэн, протянул мне бутылку минералки.

– Неужели ты оставишь меня погибать без воды? – спросил он, когда я почти опустошила бутылку.

– Ну, вчера ты не сильно хотел делиться со мной, поэтому, – усмехнувшись, я сделала последний глоток и бросила пустую бутылку на заднее сидение.

Вспомнив, что последовало за вчерашним мартини, я поджала губы. Дэн, видно, понял, о чем я подумала и тоже напрягся.

– Соф, – начал он, – я хотел извиниться за вчерашнее. Я немного перебрал и не особо контролировал свои действия.

– Да я тоже, как-то не совсем контролировала, – тихо ответила я.

– Я обещаю, что такого больше не повторится, – уверил меня он. – Конечно, если ты сама… – тут он прервался и смущенно откашлялся.

Ситуация была неловкая. Краска полностью залила мое лицо, и я отвернулась в сторону, чтобы он не видел моего смущения.

– Ты не поверишь, что выкинул Влад, когда мы приехали ко мне вчера ночью, – едва сдерживая смех, сменил тему Дэн.

– И что же? – поинтересовалась я.

– Он был сильно уставшим после отработанной смены в кафе. Ты же в курсе, что он подрабатывает в «Сладкие кейки»?

Я утвердительно кивнула головой.

– Так вот, он ночь не спал перед дневной сменой, готовился к сегодняшнему тесту, а потом двенадцать часов работал и на вечеринку пришел уже вымотанным. А после пары глотков пива, его практически срубило, не знаю, как он вообще довез меня до дома, – удивлялся Дэн. – И вот, приезжаем мы домой, я предлагаю ему еще выпить по бутылочке. Мы идем в мою комнату и включаем спортивный канал, а там не поверишь, прямая трансляция игры Реал Мадрида и Валенсии. Через пару минут я отрубился, а проснувшись, первое, что увидел, это помятое лицо Влада, спящего рядом в моей кровати, – уже заливался смехом он.

– Ну, у тебя довольно большая кровать, между прочим. На ней легко могут поместиться четверо, – представляя себе описанную им картину, с улыбкой заметила я.

– Да, я-то не против, тут нет ничего такого, – продолжал смеяться он. – Но представь лицо моих родителей, когда после ночного перелета и долгой дороги домой, они зашли в мою спальню посмотреть на любимого сына и увидели рядом со мной незнакомого парня в кровати!

Мы оба рассмеялись. Я понимала, что его развеселило, так как хорошо была знакома с его родителями. Они были довольно прогрессивными сами по себе и в воспитании своего сына, особенно в плане отношений в юном возрасте. Мне сразу вспомнилась лекция мамы Дэна, когда мы с ним только начинали встречаться о том, что нам нужно научиться предохраняться и в случае, если у нас не окажется под рукой «нужного средства», как она выразилась, я могу взять его из шкафчика в ванной комнате на второй полке сверху. Это был самый неловкий разговор в моей жизни!

– Я уверен, что предки подумали о том, о чем я даже и в мыслях себе представить не смог бы, – все еще поражаясь своим родителям, произнес Дэн. – Видела бы ты, с каким выражением лица мама подавала тарелку с хлопьями Владу на завтрак!

– Даже не знаю, смеяться или сочувствовать тебе, – усмехнулась я.

И в таком расположении духа мы подъехали к гимназии. Она располагалась в пятнадцати минутах езды от моего дома, так что мы приехали почти вовремя. Попрощавшись с Дэном в холле, я направилась по ненавистному коридору в сторону своего класса математики. Как же она меня раздражала в этом году! Не столько сами алгебра и геометрия, сколько манера их преподавания нашей новой учительницей Викторией Петровной. Я не очень любила точные науки, но по воле случая была зачислена в физико-математический класс. А когда подружилась с Кати и другими одноклассниками, не стала менять направление, выбрав в дополнительные часы изучение творческих дисциплин, таких как живопись, класс фортепиано, пение и вступила в ряды корреспондентов школьной газеты. Я отсчитывала дни, когда поступлю в университет, и начну дышать яркими впечатлениями полной грудью. И вот, с этой мыслью, я зашла в кабинет, где Виктория Петровна, которой доверили проводить многообещающий тест, уже раздавала листы с заданиями. Я, стараясь быть незамеченной, тихонько проскользнула на свое место.

– Ну, ты как? – спросила я, сидящую рядом Кати.

– Дурно, как всегда, – угрюмо ответила она. – Я на грани паники. Как мы с тобой напишем на отлично? Я не повторила ни одного задания. Мне кажется, что и четверка нам не светит.

– Извини меня Кати, если бы я знала, что этот тест будет сегодня, то, правда, не стала бы тебя упрашивать идти со мной. Да я и сама бы не пошла, мне это так же важно, как и тебе, – извинялась я.

– Девушки, если вы не наболтались, то я могу вам выделить целый коридор, для того, чтобы обсудить все ваши новости. Надеюсь, вам хватит одного часа? – грозно произнесла учительница.

– Извините, Виктория Петровна, мы обсуждали оформление работы, – деловитым тоном ответила я. – Я считаю, что фамилию нужно написать в начале задания, а Кати, что в конце. Так как же нам поступить?

– Конечно же, в начале! Вы что, первый раз пишите подобные задания?

– Вообще-то да, – еле слышно ответила я.

– Спасибо, – прошипела Кати. – Очень любезно с твоей стороны выставить нас еще и идиотками!

– Первое, что пришло в голову, – виновато прошептала я, пока наша надзирательница стояла спиной к классу. – Надо что-нибудь придумать, иначе все лето мы проведем в обществе учебников!

– Да уж, хорошая перспектива, – поникла подруга.

Мы стали осматриваться по сторонам, в надежде найти спасение. Казалось, весь класс погрузился в оцепенение, все усердно делали вид, что читают задание, хотя добрая половина класса уже прочла его два раза. Каждый ждал какого-то сигнала, по которому можно было бы начать использовать свое тайное оружие – шпаргалки. Но учительница очень зорко всматривалась в каждое лицо, каждый шорох привлекал ее внимание. Обстановка в классе накалилась до предела, когда на часах стукнуло 9.00 – прошла первая половина урока. Мы с Кати все также озирались по сторонам в надежде найти спасательный круг. Я в очередной раз повернулась и заметила пристальный взгляд совершенно спокойного Вика. Он был у нас новенький, и вряд ли мог претендовать на попадание в спецгруппу, так как еще не закрыл пробелы в разнице программ прошлой и теперешней гимназий. А насколько мне было известно, тест включал в себя одну треть вопросов из недавно пройденных материалов разных дисциплин. И пусть Вик был ассом в алгебре и физике, мне сложно было поверить, что он напишет тест на отлично. Возможно, еще и потому, что его идеальная внешность никак не ассоциировалась у меня с таким же идеальным умом. Ведь не может же быть человек настолько совершенен! В безысходности я снова уставилась в листок с заданиями. За половину урока я смогла решить только треть теста. Остальные задания вызывали у меня вопросы, и я не осмеливалась проставить галочки наугад.

– Кати, как твои успехи? – позвала я соседку.

– Я застопорилась на семнадцатом задании, – в негодовании прошептала она.

– Вик еще сидит со спокойным видом? – поинтересовалась я.

– Посмотри сама, – фыркнула Кати.

– Я уже смотрела. Давай ты, – упрашивала я.

– Ох, хорошо. Пригнись! – со вздохом прошептала она и через несколько секунд вернулась в исходное положение. – Да, он все еще сидит и скучает. Думаю, он давно все решил.

– Этого не может быть! – не могла поверить я.

– А я вот не сомневаюсь. Стас говорит, что его брат занимал первые места на всех олимпиадах, в которых участвовал.

Я снова бросила на Вика быстрый взгляд. На этот раз он отстраненно смотрел в окно. В его руке даже не было ручки! И здесь было только два варианта: либо он написал все, что знал и оставил попытки дорешать незнакомые задания, либо уже все сделал и не беспокоится о положительной оценке по данной работе. Терзаемая догадками я отвернулась и обреченно ожидала контрольного звонка. До конца урока оставалось пятнадцать минут и непрерывное щелканье автоматической ручки соседки почти довело меня до нервного тика. Прошло еще две минуты. Внезапно до меня донесся призыв из дальнего угла класса, с того самого места, куда я упорно старалась больше не смотреть. Звук повторился и я, пересилив себя, обернулась. Вик что-то мне показывал, но я не могла ничего разобрать. Делал он это очень осторожно, так как Виктория Петровна все еще поддерживала порядок в классе. Когда учительница в очередной раз отвернулась, Вик достал что-то из кармана и кинул в мою сторону. Я не очень-то была ловка и пропустила «посылку» между пальцев рук. В это самое время наша надзирательница обернулась и зашагала в моем направлении. Пот выступил у меня на лбу, и я заерзала на стуле, предательски опустив глаза вниз, чтобы найти свою записку. Учительница, проследив мой взгляд, сделала вид, будто уличила меня в чем-то ужасно-падком и попросила подняться со своего места. Кати пыталась всем видом отвлечь ее внимание на себя. Она бы уже закашлялась до припадка, если бы это было в действительности вызвано простудой, но Виктория Петровна не сводила с меня своих зорких глаз.

– Я вижу, вы так больны, Катрина, что мой долг отправить вас домой, дабы вы смогли излечиться от этого недуга. Не дай бог заразите весь класс! – с ухмылкой сказала учительница в ответ на попытку моей подруги мне помочь.

– Спасибо, Виктория Петровна, мне уже лучше. У меня бывают такие приступы, здесь нет ничего страшного. Это аллергия на пыль, видно в классе давно не убирались, – с явным расстройством, что ее раскусили, ответила Кати.