Тут позади меня раздался резкий грохот. Взгляд Виктории Петровны на секунду переключился в сторону звука. Мне хватило этого времени, чтобы обнаружить клочок бумаги под столом и накрыть его подошвой своего сапога. Когда это действие было выполнено, я оглянулась назад и увидела, как Вик собирает рассыпанные канцелярские принадлежности у своей парты. Внимание учительницы снова переключилось на меня. Я по ее просьбе поднялась со стула, сделав вид, что не понимаю, зачем было устроено это представление. Проверив мой стул и листы на парте, и не обнаружив ничего запрещенного, она в негодовании отвернулась и велела продолжать работу. Я быстро подняла скомканный обрывок бумаги и, развернув его, положила между своими листами. В записке аккуратным почерком были написаны все ответы к тесту. Я не верила своим глазам! Да и Кати была в изумлении, но свои восторги мы решили оставить на потом, так как до конца урока оставалось не больше пяти минут. Этого времени нам с подругой хватило, чтобы на скорую руку переписать недостающие ответы и когда прозвенел звонок, мы уже несли свои работы на сдачу. В душе я ликовала! Как же здорово, что нам не придется все лето сидеть за учебниками и самостоятельно готовиться к вступительным экзаменам! В правильности решений я уже не сомневалась, как и в идеальности парня, написавших их. Я пребывала в эйфории от свершившегося чуда, ведь, еще утром я и подумать не могла о таком исходе. Я размышляла, как же мне отблагодарить Вика за его помощь, что сказать ему через несколько секунд при встрече. Нервно кусая губы, я уставилась на Викторию Петровну, сама того не замечая.

– Вы что-то хотели спросить, Мегашина? – в недоумении спросила она.

Я тут же осознала всю странность своего поведения и, ответив, что забыла что-то сделать, быстро сдала работу и покинула кабинет. Как оказалось, я вышла последняя. Возле двери к моему большому огорчению меня ждала лишь Кати. Она мяла в руках мою большую сумку и как только я подошла к ней, бросила ее мне в руки.

– Что ты там носишь? Гири? – шутливо спросила она. – Почему так долго-то?

– Я замешкалась со сдачей работы, – немного не точно изложила причину я. – А где Вик?

– Ушел, – коротко ответила она.

– Почему ушел? – огорчилась я.

– Не знаю. Сказал какие-то дела и, кажется, искал директора, – неуверенно произнесла она. – Какой же он хороший, правда? Почти как его брат Стас. Помог нам, когда мы сами того не просили, и не только помог решением, но и отвлек математичку от тебя, когда у меня это не получилось. Он даже не стал дожидаться наших благодарностей. Такой благородный! – с восхищением изрекала подруга.

Я слушала ее слова и мысленно соглашалась с ней.

– Я даже не знаю, как его отблагодарить, – с мечтательной улыбкой произнесла я вслух.

– Мне кажется, обычного спасибо будет не достаточно. Нужно узнать, что ему нужно или нравится и преподнести в качестве сюрприза, – загорелась Кати.

– Я, кажется, знаю, какой подарок он оценит, – осенила вдруг меня гениальная мысль, но сначала я хотела найти и поблагодарить Вика лично.

– Я тоже придумала! – вскликнула Кати. – Мы отведем его в ресторан с азиатской кухней! Наверняка, он соскучился по любимым деликатесам.

– Кати, – не могла понять я, шутит она или нет.

– Думаешь, слишком банально? – разочаровано посмотрела она.

– Ты серьезно?

Она пропустила мой вопрос мимо ушей. Казалось, новая мысль поглотила ее внимание. Мы вышли из коридора в холл первого этажа, когда она воскликнула так громко, что я чуть не подпрыгнула:

– Я знаю, я знаю, почему он нам помог! Это же очевидно! Как я раньше этого не поняла?! Он влюблен в одну из нас!

Проходившие мимо ребята жутко покосились сначала на нас, потом друг на друга и снова на нас. Но она ничего не замечала вокруг, так была поглощена своей безумной теорией.

– Ну как же можно было так долго не замечать этого?! Он постоянно находится с нами. Из класса общается только с нами. В друзьях из ребят у него никого нет. А эти долгие пристальные взгляды… Быть может, он влюблен в нас обеих?! А что? Такое тоже может быть. Я как-то видела фильм, так там девушка была влюблена в двух парней одновременно и никак не могла определиться, кого она любит сильнее. Итог, правда, был печальный, но ведь такое же может случиться и с нашим Виком!

– Кати, ты, что пила с утра? – попыталась выявить причину ее безумия я.

Она лишь закатила глаза.

– Это же бред, Кати! – уже более четко возразила я. – Ни в кого он не влюблен. Влюбленные парни как-то ухаживают за девушками, активно проявляют свою симпатию. Но Вик ничего похожего не делает. Да, он общается только с нами, но лишь потому, что мы познакомились с ним раньше остальных. А он как ты знаешь, плохо сходится с людьми. Да и вообще он слишком хорош и для тебя и для меня и для любой другой девушки в этом городе.

Последнее было обиднее всего, но я действительно так считала. Ему нужна была такая же идеальная девушка, как и он сам. Но я таких еще не встречала.

– Положим, я немного поспешила, выдвинув идею о любви к нам обеим, но то, что он испытывает симпатию к кому-то из нас неоспоримо! – все не унималась она. – Хотя если выбирать между ним и его братом, я бы выбрала Стаса. Он такой лапочка!

Кати расплылась в восторженной улыбке.

– Да, вот эту симпатию я уже давно заметила, – иронично сказала я.

– А я и не скрываю! И даже если бы захотела, не смогла бы, настолько меня распирает от радости, когда он рядом.

В глубине души я завидовала подруге. Я хотела подобных чувств к Дэну, но они почему-то не возникали с его появлением.

Я и не заметила, как мы очутились перед порогом кабинета иностранного языка, который должен был начаться с минуты на минуту. Учащимся гимназии в обязательном порядке, помимо английского, нужно было изучать еще один иностранный язык на выбор. Я изучала испанский, а Кати французский, он был ей ближе по духу, так как ее отец по происхождению был француз. Поэтому и назвали ее при рождении Катрин и сокращенно произносили «Кати», а не «Катя» или «Катюша». Вик так же выбрал вторым языком испанский и был определен в мою подгруппу. Кати, подмигнув мне, помахала напоследок и побежала к своему кабинету, который располагался в пяти метрах от нашего. Я вошла в класс точно по последнему звонку. Инга Романовна попросила всех занять свои места и открыть учебники на прошлой теме. Я так хотела поговорить с Виком, но он как всегда сидел в углу за последней партой, а мое место было в середине класса, что исключало возможность какого-либо общения. Вик смотрел в учебник и будто не замечал никого в этом помещении с красно-желтыми стенами. Хотя что-то в его лице изменилось, но я не могла понять что именно. Уткнувшись в страницы испанского, я обдумывала все, что Кати наговорила во время перерыва. У меня был целый час, чтоб составить наконец подробное представление о Вике Киливском.

Итак, Вик… Все что я знала о нем до этого момента, слагалось из его собственных коротких повествований, рассказов Кати, полученных от Стаса, и слухов, которые ходили о нем по школе. Мне было известно, что Вик отдавал предпочтение точным наукам, и его любимым предметом являлась физика. Он никогда не получал отметок ниже пятерки, а если ему и хотели поставить четыре, он просил дать ему еще какое-нибудь задание, чтобы повысить свой бал, и учителя, видя такое рвение, шли ему на уступки. И тем не менее, Вик не принадлежал к числу тех отличников, которые пренебрегали общением с двоечниками или троечниками, с умным видом создавая вокруг себя хвастливое самомнение. Нет, он не задавался по поводу своих успехов в учебе и со всеми общался одинаково ровно, правда, держался на расстоянии, избегая шумных компаний и посиделок во время перемены, и предпочитая проводить время с братом. Ребята говорили между собой, что он чуть ли не главный игрок в их баскетбольной команде, и что он занимался чем-то вроде борьбы или каким-то боевым искусством, так как очень умело отражал выпады соперников в игре, когда любой другой парень просто бы свалился. За эти его способности он быстро попал в привилегированный список тренера, что жутко не нравилось всем остальным парням в команде. Другое дело обстояло с девушками. Они бросали восторженные взгляды в его адрес, стоило Вику лишь войти в помещение. Оно и понятно, ведь Вик был очень хорош собой и имел подкаченное тело спортсмена. Пару раз кто-то оставлял ему записки на парте, прочитав которые он сразу выкидывал в корзину для мусора, но заговорить с ним напрямую никто из девушек не решался. Многие считали также как и я, что Вик идеальный и не могли представить даже в мыслях, что он обратит на них внимание. По большей части так и было, он не проявлял ни к кому из местных девушек какой-либо романтический интерес. Действительно, он общался только со мной и Кати, но это ведь была только дружба. Со слов Кати я знала, что девушки у него не было, но не так давно он разорвал свои отношения с давней подругой из Китая, которая была по уши в него влюблена. Мне она представлялась невероятно красивой и умной и, безусловно, брюнеткой. Иначе просто, и быть не могло.

Когда мне нечем было отвлечь себя на уроках, а именно на геометрии и обществознании, я тайно наблюдала за Виком. Это было не трудно, так как на этих предметах он сидел передо мной. На уроках он редко чем-то занимал себя кроме учебы и всегда записывал то, что просил записать учитель, одновременно с этим делая какие-то зарисовки. Как-то раз я увидела в его тетради рисунок механизма, который и в книге-то было бы не разобрать, а он его так аккуратно и детально вычертил, что можно было подумать, будто это распечатанный на принтере картинка. Когда же мой интерес к его зарисовкам пропадал, я переключалась на его одежду. В подборе его вещей чувствовался вкус. Я бы не сказала, что он одевался элегантно или имел классический стиль в одежде, нет. Просто что бы он ни надел, будь то обычные джинсы с футболкой или классические брюки с рубашкой и джемпером, все в его внешнем виде было подобрано с поразительной гармоничностью и чутким сочетанием цветов и тканей. Такой тщательно-подобранный внешний вид можно было бы приписать к делу рук женщины, но как мне было известно, Вик жил без мамы, а горничной он вряд ли бы доверил этим заниматься. Потому к моим знаниям о нем приписывался еще и очень хороший вкус в выборе одежды. Вик жил в достатке и мог позволить себе, наверное, что угодно, если бы захотел, но его потребности были просты и без намека на пафос. Вообще он не был похож на типичных золотых сынков своих богатеньких родителей, и не был испорчен деньгами. Тем не менее, было странно, что при всем этом, он не ходил по клубам и тусовкам, не зависал в барах, где пропадало большинство старшеклассников, в том числе и мы, предпочитая уединение и общение с братьями. Мне было очень интересно, как же они проводили свое свободное время, и больше всего, где. И сейчас, когда он практически спас нас с Кати, Вик стал для меня еще большей загадкой.

Краем глаза я взглянула в его сторону, он сидел все с тем же сосредоточенным видом, как и вначале урока. Лишь изредка его взгляд отрывался от учебника и устремлялся к доске, где заведенная Инга Романовна что-то эмоционально объясняла. Задумчивое лицо Вика придавало его персоне еще большую притягательность. «Неужели можно быть настолько красивым?» – с тоской подумала я.

Меня отрезвил раздавшийся звонок с урока. Я неторопливо собирала свои вещи, когда добрая половина класса уже выходила из кабинета. Учительница испанского подозвала Киливского и, отдав ему какие-то листы в руки, стала что-то объяснять. Хорошо, у меня есть передышка, хоть не придется снова ощущать на себе завистливые взгляды одноклассниц. Вот Инга Романовна оставила своего подопечного, и тот направился в сторону выхода. Я, набравшись смелости, последовала за ним, так быстро, как только могла. Неожиданно Вик остановился в дверях, будто забыл что-то и уже почти развернулся, когда я со всеми своими учебными принадлежностями в руках врезалась в его широкую спину.

– Черт! – выругалась я, а потом, растерявшись, остолбенела.

– Ну, не такой уж я и страшный, – улыбнулся он и нагнулся, чтобы поднять мои вещи.

Я не могла поверить, что допустила такую неловкость, мне было ужасно стыдно. Если бы можно было провалиться сквозь землю, я бы с радостью воспользовалась этой возможностью. Еще хуже было то, что я, залившись румянцем, стояла и смотрела, как Вик собирает мои вещи.

– Извини, я не то хотела сказать, – выдавила я из себя таким голосом, что сама бы, услышав, не поверила, будто он принадлежит мне. – То есть я хотела… Тебя поблагодарить… Но… Не так, – запинаясь, начала я. – В общем, я хотела сказать тебе большое спасибо за то, что ты нас с Кати так выручил. Если бы не ты, мы бы точно провалили этот тест и просидели бы все лето за учебниками, а теперь попадем в специальную группу, я в этом не сомневаюсь. Ты ведь гений! Ты не получаешь плохих оценок и, конечно же, в этот раз ты тоже все решил правильно, я уверена, – тараторила я.

Что на меня нашло? Почему я так волнуюсь в его присутствии? Раньше я испытывала определенную неловкость при общении с Виком, но это чувство было совсем иным. Мои щеки пылали алым румянцем.

– Да не за что, – ответил Киливский, в руках которого уже были аккуратно сложены мои школьные принадлежности. – Я бы подготовился лучше, если бы знал, что сегодня будет тест. Надеюсь, что оправдаю твои ожидания.

– Что? Ты думаешь, что… – замешкалась я, обдумывая посеянное им сомнение.

Вик решил не томить меня в ожидании и с улыбкой произнес:

– Да не волнуйся. Я пошутил. Я уверен в правильности теста на 99 процентов.

Я издала нервный смешок. Может, это утреннее похмелье так на меня влияет?

– Я просто хотел сказать, что ты могла бы и предупредить меня о предстоящем тесте, – спокойно заметил он.

– Ах… Прости, пожалуйста… Я бы… – опешила я. – Ну, я бы обязательно это сделала, если бы сама о нем помнила. Сегодняшний тест оказался для меня такой же неожиданностью, как и для тебя, – виновато заверила его я.

Взгляд Вика изменился, он из беспристрастного превратился в задумчивый, но ответа так и не последовало. В кабинете воцарилась тишина. Я испытывала большое напряжение, находясь на столь близком от него расстоянии.

– Я еще раз хотела бы сказать спасибо, – наконец решилась на отважный шаг я, казавшийся мне в прошлый перерыв довольно простым и само собой разумеющимся. – Ты прекрасный друг!

С этими словами я осторожно приобняла Вика, обвив его руками шею. От него исходил прелестный мужской аромат, а тело приятно отдавало теплом через свитер. Это объятие мне так понравилось, что на мгновение я забыла его причину и просто наслаждалась редким приятным моментом. Я даже чуть не издала блаженный вздох, но наконец опомнилась, и резко отстранилась от этого притягательного парня. Я точно еще под действием алкоголя!

– Это я в честь благодарности, – испуганно пояснила я.

Вик совершенно не ожидал моего «прыжка» на шею, это было понятно не только по выражению его лица, но и потому, что он не обнял меня в ответ. Его руки все также были опущены вдоль тела и сжимали мои тетрадки и ручки. У него был странный вид, казалось, он смотрит не на меня, а словно сквозь меня, и думает о чем-то действительно важном. Солнечные лучи переливались в его густых черных волосах, а все черты лица так четко выделились, что я не могла оторвать взгляд, и открыто рассматривала этот великолепный застывший портрет. Мое сердце учащенно забилось, когда я осознала, что меня тянет к нему, как к магниту. Ситуация казалась катастрофичной!

– О! Вот ты где, Софи! Наконец-то! А я уже успела сбегать на английский и биологию в поисках тебя. Привет, Вик! – озарила его своей озорной улыбкой она.

Вик быстро среагировал, повернувшись к Кати:

– Привет.

– Софи уже сказала, как сильно мы тебе благодарны? – с поразительной легкостью прощебетала подруга.

– Да, – ответил Вик и уже в мою сторону продолжил: – Мне не стоило это большого труда и вам не за что меня по десять раз благодарить. Кстати, твои вещи, – с этими словами он небрежно сунул мне стопку моих тетрадок. – Мне уже пора. Увидимся.

– Да… конечно, – невнятно промолвила я.

Как только Вик скрылся из виду, Кати воскликнула:

– Что это сейчас было?

– Сама не знаю, – я запустила пальцы рук в волосы и опустила голову.

– Это сейчас выглядело ооочень странно, – заметила она. – Рассказывай!

– Да что тут рассказывать? Я хотела сказать спасибо, и наткнулась на него при выходе. Посыпались мои тетрадки и ручки. Он их собрал. Я несла какую-то чушь, а потом приобняла его по-дружески. Все остальное ты сама слышала и видела.

– Что? Приобняла по-дружески? Это как? – недоверчиво посмотрела Кати.

– Вот так, – воспроизвела объятие я. – Мне кажется, что я еще не протрезвела. Я странно себя веду и ощущаю.

– Это точно! Потому как твое объятие я бы дружеским никак не назвала, – покосилась с улыбкой на меня Кати. – Он же сам не свой отсюда ушел. Я определенно была права в своей теории, – довольная своим умозаключением подытожила она.

– Кати? Я ничего не понимаю.

– Короче, объясняю для особо одаренных: ему нравишься ты! – с повышенной интонацией и почти неуловимой досадой проговорила подруга. – Сама тоже хороша. Ведешь себя, как семилетняя девчонка! Не можешь нормально поговорить с парнем, врезаешься в него, вещи роняешь… Погоди! – вдруг остановилась Кати, будто что-то ее осенило, и схватила меня за руку.

На лице ее появилась хитрая улыбка.

– Он тебе тоже нравится!

– Ты что, с ума сошла? Это уже ни в какие рамки не лезет! – возмутилась я, освобождая запястье, и зашагала прочь от кабинета испанского.

Кати последовала за мной.

– Нет, нет, нет! – не успокаивалась она. – Можешь отрицать, сколько хочешь, но я все равно не поверю. Он тебе нравится, нравится, нравится! – практически дразнила она.

– Да что за бред?! Мы просто друзья. У меня есть Дэн. Хватит говорить ерунду! – категорически отрицала все сказанное ею я.

– Ладно, ладно, не обижайся. Может, ты еще сама не осознала этого, – смеялась Кати. – Поговорим об этом, когда созреешь. Кстати о твоем Дэне. Я видела его на перемене, он сидел с Миллой, которая что-то ему очень эмоционально рассказывала. Вечно она около него крутится!

– Да, я знаю. Он мне часто жалуется, что она к нему пристает со всякими глупыми разговорами. Но они учатся вместе, и избежать этого нельзя. А продолжая тему Вика, я хочу тебя уверить, что ничего кроме интереса, как к личности, я к нему не испытываю. И давай прекратим этот разговор, – настояла я. – И тем более не распространяйся о своей сумасшедшей теории при Стасе.