«Пацан сказал – пацан сделал»,
или Ричард Львиное Сердце
Ну, что вам сказать о Ричарде? Тщеславный и воинственный мальчик он был. По Аквитании и Нормандии он всего лишь герцог, вассал французского короля, хотя земли огромные и богатые, а вот в Англии он суверен, король, единоличный правитель и вообще вершитель судеб. Собственно, за эту позицию он и воевал, самолюбие потешить дабы. Как таковая Англия ему была не нужна: там погода плохая, и вообще он больше любит Францию, где жить куда как приятнее. Более того, Ричард страсть как любил воевать (что в принципе нормально для любого рыцаря той эпохи), а если повоевать не с кем, то хотя бы в турнирах поучаствовать, главное – оружием побряцать. Генрих Второй турниры в Англии запретил, а в Аквитании они цвели пышным цветом, было Ричарду где разгуляться. Ну и вообще, война считалась главной привилегией и обязанностью владыки, кто не воюет – тот неудачник и слабак. Мы об этом еще вспомним, когда дело дойдет до Генриха Шестого и Ричарда Второго.
Был Ричард Первый высоченным-здоровенным, синеглазым гигантом под 190 см ростом. Как только короновался – начал собираться в Крестовый поход. Опустошил сокровищницу, повысил налоги, наделал долгов, но деньги на поход собрал и отправился. Заодно и остров Кипр захватил, по пути было. И тут отличился: пообещал лидеру Кипра, что не закует его как проигравшего в железо. Лидер поверил. А Ричард приказал выковать для поверженного противника цепи из серебра. Ну а чего такого? Слово же сдержал, цепи не железные. Пацан пообещал – пацан выполнил.
А вот на обратном пути все сложилось уже не так удачно, и Ричард Первый попал в плен к австрийскому герцогу Леопольду Пятому. Леопольд неожиданно отхватил жирненький кусок: английского короля можно было выгодно продать, что австрийский герцог и сделал, продал Ричарда германскому королю. Пока Ричард мотылялся «по тюрьмам да по ссылкам», французский король тоже не дремал. Филиппа Августа вы же помните? Сын короля Людовика Седьмого от третьего брака, единокровный брат многострадальной матери-одиночки Адели Французской, он отлично помнил, как противный Ричард Львиное Сердце опозорил свою невесту, а тут и повод свести счеты подвернулся. Начал-то, само собой, Генрих Второй, но он же умер, а с покойника что возьмешь? Ему не отомстишь, а вот живому – вполне можно. Филипп Август призвал к себе Иоанна, и пацаны быстренько договорились: Иоанн приносит клятву верности королю Франции, а взамен король Франции поддержит узурпацию Иоанном английского трона. Неплохая сделка вышла. И земли в прибытке, и Ричарду большая фига.
Иоанн вернулся в Англию и всем громогласно объявил, что король Ричард Первый мертв. Ура! Обиженный младший сыночек, изначально обделенный землями, не имевший никаких шансов на корону, поскольку был четвертым сыном, вдруг получил возможность залезть на престол. Это ли не чудо?
Но до коронации дело не дошло: обман не прокатил, Иоанну не поверили. Сначала его попытались прижать те епископы, которых король Ричард Первый оставил вместо себя приглядывать за страной, а потом стали известны суммы, которые германский император требует за освобождение Ричарда. Началась отчаянная торговля, в результате которой размер выкупа увеличился вдвое. Как говорится, не хотите по-плохому – по-хорошему будет еще хуже. Похоже, Иоанн, он же принц Джон, оказался никудышным переговорщиком. Чтобы выплатить такой огромный выкуп, пришлось и налоги поднять, и многих ущемить, провести конфискации, короче, страну обглодали до костей. Иоанн вместе с королем Франции, с которым он теперь был в дружбанах, предложил германскому правителю еще больше денег, чтобы тот не выпускал Ричарда, подержал его в тюрьме подольше. Но германский правитель на уговоры не поддался и на обман не пошел, принял у Англии запрошенную сумму, и король Ричард Первый вернулся домой. Чем поверг в шок кое-каких лордов, которые с дурна ума поверили Иоанну и успели захватить собственность Ричарда. В общем, здравствуй, «Айвенго», привет вам, нескончаемые баллады о благородном разбойнике Робин Гуде.
Перед Крестовым походом Ричард, как мы помним, успел жениться на Беренгарии Наваррской, но детьми не обзавелся. Как ни странно, но бастард у него обнаружился только один (Филипп де Фоконбридж, граф де Коньяк, мы о нем скажем чуть дальше), что дало некоторым историкам возможность поднять оставшийся без ответа вопрос о сексуальных предпочтениях бравого солдата Львиное Сердце. Воином-то Ричард был превосходным, тут никаких сомнений нет, а вот в остальном… О том, что братец Иоанн – товарищ ненадежный и легко подвержен дурному влиянию, Ричард отлично знал, посему, отбывая в Святую землю, назвал преемником Артура Бретонского, своего племянника, сына покойного брата Джеффри, убитого на турнире. А то мало ли как жизнь повернется в трудном походе, не должна страна без руководства оставаться. Ну и что, что мальчонке всего три годика! Да пусть кто угодно, лишь бы не зловредный и коварный Иоанн, а Артур «какой ни есть – а он родня», как пел Высоцкий. Своя кровь.
Когда Ричард в 1199 году умер, так и не оставив законнорожденных детей, возле престола начали топтаться двое: слегка подросший Артур Бретонский, официально названный следующим королем Англии, и неудалый брательник Иоанн. Если Ричарда прозвали Львиным Сердцем, то Иоанн известен в народе как Зловещий Король. С Ирландией у него не заладилось, характер дурацкий не дал выстроить нормальные отношения с ирландской знатью. Однако поскольку он вырос и жил в Англии, то английские бароны и магнаты склонны были отдать предпочтение ему, а не бретонскому мальчику, чужестранцу совсем малых лет. Едва услышав о смерти брата, Иоанн быстренько подсуетился и за месяц все обстряпал. В итоге короновался как Иоанн Первый.
Ричард Первый Плантагенет
(Львиное Сердце)
Годы жизни: 1157–1199.
Годы правления: 1189–1199.
Преемник – младший брат Иоанн.
«Неглупый парень»,
или Иоанн Безземельный
Вот уж не знаю, из каких соображений Кончаловский в своей экранизации пьесы «Лев зимой» сделал принца Джона придурковатым, чуть ли не олигофреном. На самом деле с головой у Иоанна Первого все было в полном порядке. И именно при нем была принята та самая Великая хартия вольностей, которую мы изучали и в школе, и в университете, и в которой черным по белому прописано, что признать человека виновным можно только по суду, правосудием торговать нельзя и каждый имеет право на справедливое судебное разбирательство без необоснованных проволочек. Вся система цивилизованного правосудия до сих пор стоит на этих трех китах, а вы говорите – придурочный. Всем бы нам быть такими придурочными. Правда, Иоанн согласился на эту хартию исключительно для того, чтобы усмирить баронов, поднявших против него мятеж, и следовать принятому уже изначально не собирался, но это совсем другой вопрос. Одни историки считают правление Иоанна катастрофичным для Англии, а другие полагают, что он был вполне приемлемым монархом, не хуже своего старшего братца Ричарда Первого.
Артур Бретонский между тем сгинул с концами. Мальчик он был не слабый, своего отдавать не собирался, но и Иоанн поблажек племяннику не давал. В итоге пятнадцатилетний Артур свалил во Францию, начал воевать с дядюшкой за анжуйские земли, потом замахнулся на родную бабулю Алиенору Аквитанскую, в общем, показал себя настоящим Плантагенетом: злобным, воинственным, жадным и упрямым. Иоанн, услышав о том, что Артур угрожает Алиеноре, кинулся выручать мамку, всех победил, Артура схватил и засунул в темницу в Нормандии. Артур упирался, требовал себе земли, которые ему когда-то пообещал Ричард Львиное Сердце, и в конце концов ужасно надоел своему дяде Иоанну с этими дурацкими притязаниями. Больше Артура Бретонского никто не видел. Куда он делся – никто не знал тогда, никто не знает и сегодня. Дата его рождения известна, дата смерти отсутствует (хотя в некоторых источниках она есть, но указывается предположительно). Поговаривали, что убили мальца по-тихому по приказу Иоанна, чтобы не отсвечивал рядом с английским престолом и не разевал рот на английские владения во Франции. Но ни свидетельств, ни останков, ни живого Артура никто так и не нашел.
Отступление
Из пьесы Шекспира «Король Иоанн» можно сделать вывод о том, какими виделись драматургу личностные характеристики Иоанна, его мамы Алиеноры Аквитанской и юного племянника Артура Бретонского. Рассмотрим их на примере всего двух эпизодов.
Пьеса начинается с событий, происходящих в Тронном зале королевского дворца. К королю является французский посол Шатильон и именем своего повелителя, французского монарха, требует, чтобы Иоанн перестал называть себя королем, признал права Артура Бретонского, уступил мальчику законное место на английском престоле и вернул захваченные неправедным путем земли. Можно было бы пересказать их короткий диалог современным языком, но в данном случае, мне кажется, уместнее и проще процитировать.
Король Иоанн
А если мы на это скажем: «Нет»?
Шатильон
Тогда – война. Ее жестокой силой
Неправое насилье сокрушится.
Король Иоанн
Вот наше слово: на войну – войной,
И кровь за кровь, и сила против силы.
Шатильон
Прими же вызов короля. На том
Кончается мое к тебе посольство.
Король Иоанн
Мой вызов передашь ему. Ступай… [1]
Вот и все. Никаких попыток представить свои аргументы, убедить, смягчить позицию противной стороны. Ни малейших проявлений дипломатии. Проще говоря: как что не по нраву – кулаком в рыло. Ни тебе гибкости, ни изворотливости. После такой сцены нетрудно представить, почему Иоанн провалил в свое время переговоры с германским императором по поводу суммы выкупа за освобождение из плена Ричарда Львиное Сердце.
Далее в этой же сцене появляются два брата, сыновья некоего рыцаря Роберта Фоконбриджа, сподвижника и соратника покойного короля Ричарда Львиное Сердце. У них имеются взаимные претензии, которые они и просят короля разобрать. В чем же суть? А в том, что младший сын (тоже, как вы понимаете, по имени Роберт) считает себя законным наследником покойного отца, а старший (в «титрах» и в тексте пьесы он фигурирует под именем Бастард, но представляясь королю, называет свое имя: Филипп. Вспомнили? Кому лень напрягать память – перелистните пару страниц назад) с этим, натурально, не согласен. Он же старший! Стало быть, все должно достаться ему. Король в недоумении уточняет у Роберта: «Он старший, а отца наследник – ты? Наверно, вы от разных матерей?» Младший, Роберт, объясняет, что мать-то у них одна, а вот с отцами проблема: старший брат, по всем подсчетам и календарям, был зачат аккурат в тот период, когда папа Роберт поехал вести сложные переговоры с германским императором. Отправил его в ту поездку лично король Ричард Львиное Сердце, а сам немедленно переселился в замок Фоконбриджей и закрутил всякое такое с женой командированного. Вот от этого «всякого такого» и родился старший сынок. Папа вернулся из поездки, подсчитал и заподозрил неладное, поэтому на смертном одре завещал все земли и имущество младшему сыну, в кровном родстве с которым был уверен полностью. Старший же сын занял такую позицию: раз факт супружеской измены не доказан официально – я законный старший сын и все должно отойти мне.
Какое же решение принимает король Иоанн? А вот послушайте. Первое: факт измены считаю доказанным, признаю, что старший сын Фоконбриджа рожден от моего родного брата короля Ричарда Львиное Сердце. Второе: старший сын рожден в законном браке и потому должен считаться законным сыном Фоконбриджа, имеющим все права на наследство. Если дословно, то звучит так:
…И вот мое решенье:
От сына матери моей рожден
Наследник твоему отцу: он должен
Отцовское наследье получить.
Вот и весь сказ. То есть и ты, младший сын, прав, считая, что брат рожден не от отца, а от короля Ричарда, и ты, старший, прав, что считаешь наследство своим. Как в том старом анекдоте: и ты, Сара, тоже права. Снова мы видим прямолинейность и полное отсутствие гибкости, нежелание и неумение искать компромиссы и договариваться.
Зато Алиенора проявляет совсем другие качества. Она видит, что младший брат, в одночасье лишившийся наследства, ужасно недоволен решением короля Иоанна, и понимает, что сын только что нажил очередного потенциального врага. Королева-мать быстро находит выход из положения и обращается к старшему брату, Бастарду:
Элеонора
Скажи, кем хочешь быть? Как Фоконбридж
Владеть землей и жить, подобно брату?
Иль признанным потомком короля,
Хоть без земли, своей гордиться честью?
Поскольку пишу я шпаргалку именно для ленивых, то есть не только для тех, кому не интересно читать учебники и монографии по истории, но и для тех, кому в лом продираться сквозь стилистические дебри шекспировского поэтического языка, то позволю себе «перевести»: «А теперь, парень, подумай как следует, что тебе выгоднее: быть никому не известным помещиком и протирать штаны за конторскими книгами или считаться сыном великого короля со всеми причитающимися пирогами в виде привилегий и почестей?»
Умный ход, показывающий Алиенору прекрасным переговорщиком. Она в два счета перевербовала старшего брата, примерно как Мюллер Штирлица. И волки сыты, и овцы целы: оба брата довольны, каждый получил свое, никто из них не заковырял на Иоанна. Ясно же, что старший брат радостно согласился. Но Алиенора не останавливается на достигнутом, она идет дальше, потому что видит, что бастард Ричарда проникся к ней благодарностью и восхищением.
Элеонора
Ты молодец! Ну как, отдашь именье?
Пойдешь искать удачи? Мы готовим
Поход на Францию – пойдешь за мной?
В этих трех строчках целая куча смыслов. Во-первых, мать обеспечивает Иоанну еще одного преданного военачальника, что совсем не лишнее в предстоящей войне с Францией. Во-вторых, она убирает одного из братьев подальше от другого во избежание возможного конфликта на тот случай, если вдруг один из них передумает соглашаться с решением короля и начнет раздувать ноздри. Во время отсутствия монарха, который уедет воевать с Францией, лишние междоусобицы в стране совсем ни к чему. И в‐третьих, королева ловко использует чувства, только что возникшие у Бастарда: он восхищен именно Алиенорой, придумавшей выход из положения, а вовсе не тупым упрямым королем, потому она и предлагает старшему из братьев идти именно «за ней», а не за Иоанном. «…Пойдешь за мной?» И буквально через минуту она для закрепления достигнутого успеха добавляет: «Тебе я бабка, помни это». Еще и родством привязала, экая умница!
И дальше идет забавный обмен репликами между Алиенорой и Бастардом, демонстрирующий изрядную склонность обоих к черному юмору.
Бастард
За вами до могилы, госпожа!
Элеонора
Нет, лучше ты меня опереди.
Бастард
У нас, у деревенских, пропускают
Вперед знатнейших.
Помните из русской литературной классики: «Прошу вас». – «Нет, только после вас»? Теперь понятно, у кого слямзили. Вот уж точно, что все новое – хорошо забытое старое.
Вернемся к Иоанну. В следующей сцене действие происходит уже во Франции, под стенами осажденного города Анжера. Французский король Филипп снова взывает к сознательности Иоанна и требует вернуть престол Артуру Бретонскому, говоря примерно следующее: «Джеффри был твоим старшим братом, то есть у него изначально было больше прав на корону, чем у тебя. Артур – сын Джеффри, значит, по закону о престолонаследии он идет первым, а ты уже потом. Твоя очередь наступила бы только в том случае, если бы Артур умер. Но ведь мальчик жив-здоров! Как же ты можешь отнимать трон у живого наследника?» Ну на самом-то деле речь звучит короче, но я удлинила ее для простоты восприятия (для ленивых же пишу!).
И что отвечает наш Иоанн? Нетрудно догадаться, что у него снова не находится вразумительных и четких аргументов в пользу своей позиции, поэтому он отвечает так, как до сих пор принято у хулиганов и бандитов:
То есть коротко, ясно и по существу. Кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы? Просто-таки вершина дипломатического искусства!
Далее начинается совершенно неприличная разборка между Алиенорой и вдовой ее сына Джеффри, Констанцией Бретонской, матерью принца Артура. Алиенора называет Артура (родного внука, между прочим) ублюдком, давая понять, что мальчик вообще не является кровным потомком Джеффри и родила его Констанция неизвестно от кого. Возмущенная сноха отвечает грубо, дескать, я-то своему мужу сроду не изменяла, Артур – законнорожденный, а вот насчет его папаши, твоего сына Джеффри, такого сказать нельзя, ты же известная шлюха. Здесь явственно звучит намек и на то, что во время Крестового похода с первым мужем, Людовиком Седьмым, Алиенора умудрилась ввязаться в любовные отношения с неким сарацином (об этом написано у Моруа в «Истории Франции», а вот Акройд деликатно умалчивает сей факт), в связи с чем ее пришлось срочно эвакуировать домой, во Францию, дабы не позорить короля перед всеми рыцарями; и на то, что она страстно влюбилась в молоденького (значительно младше себя) Генриха Второго, пока еще была мужней женой, что и послужило причиной столь поспешного ее развода с Людовиком и неприлично быстрого бракосочетания с королем Англии.
Алиенора и Констанция принимаются буквально вырывать пятнадцатилетнего Артура друг у друга из рук:
Элеонора
Вот, мальчик, мать твоя отца позорит!
Констанция
Вот, сын мой, как тебя позорит бабка!
И через короткое время:
Элеонора
Доверься бабке, внук.
Констанция
Да, детка, к бабушке иди на ручки:
Ты – королевство ей, она – тебе
Изюминку, и вишенку, и фигу:
Добрей ее не сыщешь.
В общем, типичная картина кухонного скандала. И в этом месте Шекспир выдает очень показательную характеристику принца Артура Бретонского:
Артур
Мать, не надо!
О, лучше бы в могиле мне лежать!
Такой жестокой распри я не стою.
Элеонора
За мать стыдится он и плачет, бедный.
Констанция
За мать иль нет – пусть будет стыдно вам!
Не матерью он опозорен, – бабка
Обидела его, и льется жемчуг
Из бедных глаз.
О проекте
О подписке