– Буду ждать, плакса.

– Что? – возмутилась я.

– Ты во сне постоянно ноешь!

– Вот это уже не твоё дело, – серьезно сказала я.

Альба промолчала. Я вздохнула и сказала:

– Спасибо, что перевязала мою ногу.

Она улыбнулась и сказала:

– Моя комната рядом с твоей, и я по ночам слышу твой плач.

– Я в порядке. Не обращай на это внимание, – ответила я. – Нога слегка ноет.

– До завтра заживёт.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Думаю, что сегодня я разозлила Серафима.

– Ты попросила вернуть свои воспоминания?

Я кивнула.

– Не волнуйся, он не станет злиться на тебя, – ответила Альба.

Я промолчала. У меня появились странные ощущения. Я уже знала что, когда у меня такое чувство значит, скоро я вспомню что-то из своей жизни.

– В недрах земли по всему острову залежи агния. Назвали этот металл в честь женщины ученого по имени Агния Винджеас-Мортэм. Она умерла от внутричерепного кровоизлияния после трех лет изучения этого металла. Она вела дневник. В нём она писала, как металл воздействует на животных и на неё. Агния узнала, что посеребренная вода способна снижать его излучение. Её дневник хранится у нас в хранилище, – сказала Альба. – Излучение агния может влиять на живые существа, как негативно, так и позитивно. У многих жителей Ирия появляются необычные способности, так же замедляется процесс старения. Способности у людей появляются с детства или в период взросления, но так же у людей могут быть психические отклонения. Те люди, которые живут вблизи зоны большого скопления агния, психически нестабильны. У некоторых людей наблюдается эпилепсия и шизофрения. Так же встречаются люди физически слабые настолько, что не могут поднять ложку без посторонней помощи. В таких районах повышена преступность. Несколько лет назад были разработаны новые лекарства, помогающие людям, живущим в опасных зонах, справляться с негативным влиянием агния. Нам приходится сосуществовать с этим металлом. Всё живое на этом острове уже впитало в себя излучение агния и без него наши леса погибнут, – Альба увлеченно рассказывала, задумчиво смотря на стеллажи с книгами. – Жители нашей страны всегда относились к технике подозрительно. Ирийцы никогда не нуждались в современных технологиях, таких как компьютеры. Но молодое поколение хотело технологического прогресса. И вот, тридцать лет назад в стране появился первый сотовый телефон. Людям обещали связь на расстоянии и новое светлое будущее. Но день испытаний сотовой связи стал трагедией. При осуществлении телефонной связи люди находящиеся рядом с этими испытаниями за километр умерли мгновенно, а те, кто находились на расстояние нескольких километров стали психически ненормальными. Только тридцать восемь пострадавших не сошли с ума, но потеряли память. Врачи осмотрели их. Эти люди были здоровы, но вернуть их память было невозможно. В стране была паника, люди боялись такой техники как телефоны и компьютеры, поэтому их создание категорически запретили. Причиной этой трагедии является не сам телефон, а излучение при осуществлении сотовой связи. Это трагичное событие произошло из-за взаимодействия двух разных излучений, – сказала Альба, грустно посмотрев на меня. – Одной из пострадавших была невеста Серафима. Её родители сошли с ума в тот день и вскоре умерли. Сама Розалия находилась в госпитале. Серафим каждый день навещал её. Он надеялся, что она вспомнит его. Розалии нравилось общаться с ним. Серафим говорил, что она его невеста, и они давно знакомы, но Розалия не могла вспомнить этого. Однажды она сказала, что полюбила молодого врача. Серафим был подавлен. Для Розалии он больше не был любимым мужчиной. Тогда он решил вернуть ей память с помощью своих способностей. Эту идею он высказал в Ордене. Старший отверг эту идею и запретил совершать этого. Но некоторые члены Ордена поддержали Серафима. Было решено вернуть пострадавшим память. Серафим взял всю ответственность на себя. Он попросил Старшего в Ордене не вмешиваться и продолжать бездействовать. Жители Ирия также поддержали эту идею. Через полгода подготовки начался процесс по восстановлению памяти. Всё шло успешно, но все эти попытки привели к ещё одной трагедии. Кто-то из пострадавших перестал разговаривать и только мычал, будто превратился в древнего человека. Кто-то думал, что он оживший утопленник. Пациенты стали вести себя неадекватно. Розалия стала ненавидеть Серафима. Она считала его убийцей её детей, которых он зарезал и сжёг. Тогда была попытка исправить положение, но было поздно. Все пострадавшие скончались. Это стало роковым ударом для Серафима. У него пошатнулось здоровье и стали отказывать ноги, – грустно рассказывала Альба. – На этом всё не закончилось. Все те, кто пытался восстановить память пострадавшим, стали сами сходить с ума. Серафим начал думать, что он зверь и превратился в монстра. Он убил двух мужчин и одного ребёнка. Он перегрызал им горло зубами и пил их кровь. Серафима поймали и доставили в это святилище. Здесь балий провел курс лечения. Серафим пришел в норму. Балий предупредил его, что он не должен прекращать лечение, иначе его болезнь проявиться с новой силой. Балий предложил Серафиму остаться в святилище и стать его учеником. Святилище имеет особую энергетику и благоприятно действует на больных. Серафиму в этих стенах становилось легче, – Альба вздохнула. – Об всём этом мне рассказала моя бабушка. Она работала в госпитале, где лежала Розалия. Сам Серафим никогда никому не рассказывает об этом. Я бы не только никому не рассказывала, но и вспоминать о таком не хотела. Я думаю, что он никогда не забывает о тех людях, которых убил. Однажды я увидела, как он блювал и шептал что-то про кровь.

По моему телу пробежали мурашки. От приступа тошноты, я прикрыла рот рукой. Я попыталась представить Серафима в обличии зверя и сказала:

– Не могу представить его таким.

«А какой была ты?» – пронеслось у меня в голове. Я опустила взгляд. Какой я была раньше? Это до сих пор остается загадкой, спрятанной в моей голове.

– Значит, ты мечтаешь быть ученым? – невзначай спросила я.

– Да, – ответила Альба, её глаза вновь засияли. – Я хочу исследовать агний и когда-нибудь спуститься в недра Металлической пещеры…

Альба продолжала рассказывать с вдохновленным видом и сияющими глазами. Вдруг на какой-то миг она напомнила мне Юку.

***

Уже вечерело. Мы лежали на траве, смотря на небо, сквозь ветви деревьев.

– Значит, твой отец переводчик?

– Да. Он прикован к постели. И поэтому за место него взяли меня. Я знаю около 10 языков. Одни очень хорошо, а другие нет, – ответила Юка. – Был подписан договор о перемирии между Аспой и Ирием, но вы нарушали его. Были убиты все солдаты, кроме полковника.

– Но почему их убили?

– Я не знаю. Тогда я была с тремя солдатами в каком-то кабинете. Все остальные ушли на переговоры. Я знаю лишь то, что им собирались показать секретные разработки Первой Научной Организации Аспы. Они были связаны с опытами над людьми, – сказала Юка. – Я поняла, что мы отказались с вами сотрудничать. Когда пришли ваши солдаты, они убили тех, кто охранял меня. Они надели мне на голову мешок и потащили с собой. Я думала, что задохнусь. Когда с меня сняли мешок и тыкнули мне в лицо какие-то документы. Я не понимала язык, на котором они были написаны. После чего я оказалась тут. И вот уже около двух лет я здесь, – Юка взглянула на меня печальными глазами. – Помню, что один солдат трепал в руках этот документ и говорил про человека по фамилии Рэнго. Он сказал, что этот человек знает этот язык, но скрывает это. Остальное было лишь мат.

– Ты помнишь имя? Может они говорили про Джона Рэнго?

Юка задумалась, а потом кивнула.

– Это мой отец, – сказала я.

Девушка удивилась.

– Значит, он тоже был переводчиком?

– Он был военным. Это всё что я знаю о нём. Он постоянно запирался в своем кабинете и долго там сидел, а когда уходил, закрывал дверь на ключ. Я мало что знаю о нём, – я опустила голову. Я почувствовала обиду на отца. – Он обучил меня ирийскому языку. Он называл меня истинным ирийцем. Я изучала и другие языки вместе с ним, но уже плохо их помню. Лишь ирийский язык я запомнила очень хорошо. Наверно потому что мне понравилось его мелодичное звучание, – я грустно улыбнулась.

Юка погладила меня по спине.

– Может твой отец хотел защитить тебя, поэтому и молчал?

– Может быть, – ответила я. – Отец рассказал мне, что раньше наши страны поддерживали дружеские отношения, а потом началась гражданская война и нашего правителя свергли, всю королевскую семью перебили, а на смену убитого монарха выбрали молодого сопляка, который повзрослел и оказался тираном. Заговорщики хотели получить власть, а получили монстра, который растоптал их. Новая система короля-тирана, уже 40 лет убивает народ. Всё из-за того что это чудовище хочет добраться до ваших земель, ваших металлов, но больше всего ему нужен агний. Это животное порождает своих потомков точь в точь как он! Те, кто будет против его системы и его целей, всех убивает, будь то простые люди или военные, или его жёны и дети. Он просто безумец и его старший сын такой же. Я бы хотела, чтобы всё было как прежде, – я обняла Юку.

– Я тоже очень этого хочу, – прошептала она.

– Возможно ли это? – грустно спросила я.

– Всё возможно, – улыбаясь, ответила Юка. – Знаешь, я мечтаю, стать ученым. Я столько книг перечитала о великих ученых. Хочу быть как они. Я мечтаю спуститься в Металлическую пещеру, – глаза Юки засияли, будто наливные яблоки. – Ты ведь слышала рассказы об этой пещере?

– Да, – ответила я. – О ней раньше только и говорили. Я слышала, что она очень опасна.

– Ну и что, – ответила Юка. – Агния Винджеас-Мортэм! – воскликнула она. – Я хочу прочитать её дневник! Она такой выдающийся человек! Она отдала свою жизнь ради науки! Ты слышала о том, как она, зная, что умирает, продолжала изучать агний?

– Да, мне об этом рассказал отец, – сказала я, смотря на возбужденную Юку.

– Как же я ей восхищаюсь!

– Только не надо умирать ради науки! – воскликнула я.

– Конечно, я не буду умирать, – ответила Юка. – Ведь тогда я больше никогда не увижу родных и тебя!

– Агния действительно выдающийся человек, – согласилась я, улыбаясь Юке.

Она упала на траву. Её чёрные волосы расстилались по земле словно шёлк.

– А о чем мечтаешь ты?– спросила она, смотря на меня.

– Мечтаю сбежать отсюда, – сказала я. – И ещё хочу помогать людям.

– Когда-нибудь всё чего ты хочешь, сбудется, – улыбнулась Юка.

– Было бы хорошо, – вздохнула я.

Запищали часы. Я вздрогнула.

– Пора возвращаться, а так не хочется, – сказала я. – Давай встретимся завтра в это же время на этом месте.

Юка кивнула. Я помогла ей встать. Юка держала меня за руку. Она тяжело дышала и медленно передвигала ноги.

– Тебе становиться хуже, – сказала я, сжимая её руку.

– Ничего, – слегка улыбнулась она. – Со мной всё будет хорошо.

– Знаешь, нам каждый месяц выдают таблетки. Возможно, одни из них смогут помочь тебе. Я поищу их сегодня, – сказала я.

– Спасибо тебе, Мэй.

– За что? Я ведь ещё ничего не сделала! – удивилась я.

– Благодаря тебе, я продолжаю радоваться жизни, – улыбнулась Юка.

– И тебе тоже спасибо, – я засмущалась, – за это.

Я опустила голову, скрывая своё смущение. Я мельком осмотрела её легкую одежду. Синюю, старую майку и такие же штаны. Её одежда уже была изношена и порвана в некоторых местах.

– Нам редко выдают одежду, – сказала Юка, заметив мой взгляд. – Вся она уже поношенная, но это лучше чем ничего.

– Тебе не холодно? – спросила я. – Ведь вечером уже становиться прохладно.

– Нет, – ответила Юка, улыбаясь.

Я крепче сжала её ладонь и посмотрела на мурашки на коже. Пальцы Юки были холодные как лёд, а её губы слегка тряслись от холода.

– Врушка, – сказала я.

– Ну, только если чуть-чуть, – Юка вновь улыбнулась.

Мы остановились. Охранников не было видно. На асфальте валялись пустые бутылки из-под портвейна. Мы прятались за деревьями, осматривая территорию.

– Иди первая, – сказала я. – Завтра я возьму что-нибудь поесть для Малыша.

– Спасибо. У меня не получается взять для него еды. Охранники забирают остатки еды и пристально следят, как мы едим.

– Ничего. Я найду что-нибудь вкусненькое.

Юка неожиданно обняла меня и быстро побежала по асфальту. Она аккуратно открыла дверь с белой надписью «Посторонним вход запрещён!», улыбнулась мне и скользнула в коридор.

– Обняла меня, – прошептала я и улыбнулась.

Я быстро забежала в здание и тихо пошла по коридору. Чувствовался запах перегара и табака. Я подкралась к комнате охраны и заглянула внутрь. На столе лежала пачка сигарет, я вошла в комнату и стащила её. Я усмехнулась, смотря на пьяные морды охраны. У одного из охранников изо рта капала слюна. Другой лежал под столом в собственной рвоте. Меня скривило от отвращения. Я быстренько вышла из комнаты и пошла в столовую. Все уже садились за столы. Я заметила Джека. Он указал на часы и сделал злую гримасу. Я сделала невинный вид и развела руками. Джек усмехнулся. Я села за стол рядом с Джун. Она взглянула на меня и сказала:

– Тебя ждут туалеты.

– Я не сомневаюсь, – усмехнулась я.

На столе стояла тарелка с перловкой и мясом, стакан чая и кусок хлеба.

– Десять минут на ужин, а потом легкая пробежка перед сном! – крикнул Джек.

Все начали есть. Я быстро улетала перловую кашу.

– Где ты пропадала? – шепотом спросила Джун.

– У нас много увлекательных мест, – ответила я. – Не хочу торчать в комнате отдыха с этими клушами.

– Ты к мальчикам бегаешь?

Я поперхнулась и удивленно посмотрела на Джун.

– Ты что рехнулась?– спросила я. – И как, по-твоему, я буду перелазить через забор высотой в три метра, да ещё и с колючей проволокой?

– Не знаю. Говорят что одни девчонки как-то пробирались к ним в здание.

Я отпила чай и посмотрела на скучную картину, косо повешенную на светло-зеленой стене.

– Не знаю, как они туда добирались, но я точно там не была. Что мне там делать? Подглядывать за ними?

– Девчонки пускают про тебя слухи.

– Пусть ими и подавятся, – хмуро сказала я.

Время ужина закончилось. Я громко поставила стакан.

– Спасибо за еду! – крикнули мы хором.

– Так и что они говорили про меня? – спросила я у Джун, направляясь к выходу.

– Ну, то, что ты бегаешь к мальчикам.

– И всё?

Джун покачала головой.

– Рассказывай.

– Только я тебе этого не говорила, хорошо? – попросила она.

Я кивнула и с нетерпение ждала продолжения.

– Они говорили, что ты с ними того…

– Чего того? – спросила я.

– Ну, этого.

– Того. Этого. Так чего? Это типа свихнулась что ли, – я покрутила у виска.

– Да, нет. Это я сейчас свихнусь. Они сказали, что ты бегаешь к ним, чтобы заниматься сексом.

– Вот похотливые…– сказала я, молча матерясь, – животные.

Я издала что-то похожее на рык и ускорила шаг, сжимая и разжимая руки.

– Успокойся, – сказала Джун.

– Как же меня достал эти…– я не закончила фразу, а лишь фыркнула. – Я даже догадываюсь, кто именно это сказал, – прорычала я.

Джун шла рядом со мной, взволновано смотря на меня. Во мне проснулся монстр, жаждущий сравнять всё с землёй.

Мы бегали на улице. В беге я выгоняла всю свою злость, а после долго стояла под холодным душем, пока не стала трястись от холода.

В душевую вошли девчонки. Они кинули на меня презрительный взгляд и отвернулись. Одна из них выше меня на голову и с широкими плечами, ехидно посмотрела на меня и искривила губы в ухмылке. Я толкнула её плечом и злобно улыбнулась.

– Эй, ты, смотри куда прешь! – крикнула она, а дальше последовали низкие ругательства в мой адрес.

В глазах этих тварей, я была развратной давалкой. Я остановилась и нагло взглянула на неё.

-О, Лидия, какие речи! – воскликнула я. – Но я уверена, что сейчас ты сказала сама про себя. Какие сладкие речи, ты молвишь в этой душевой о мальчиках и, конечно же, о моем красавце дяде! Лидия, усмири своё бешенство матки! А может, ты успокоишься только в постели с моим мерзким дядей? – я ехидно улыбнулась.