Элитная Москва с 1937-го и некоторые особенности женщин

Гигантское строительство различных производственных предприятий-заводов, фабрик, шахт, электростанций требовало жесткой централизованной координации, и И.В. Сталин создал ГОСПЛАН.

Во главе ГОСПЛАНа был назначен гений экономики созидания Николай Вознесенский. В заместители себе он взял А. Косыгина. И тут выяснилось, что Н. Вознесенский учился и окончил Институт народного хозяйства имени Г.В. Плеханова в одной группе вместе с моим отцом Журавлевым Иваном Ильичом.

Н. Вознесенский пригласил отца работать вместе с ним в ГОСПЛАНе в роли помощника. Помощников у Вознесенского было два – Журавлев и Колотое.

Итак, в 1937 г. мы переехали в Москву. Москва, 1937 год – я в первом классе. Мама работает учительницей и уходит утром на работу в школу. Я тоже – в школу. А с братом Левой – 4 года, и сестрой Розой – 1–2 года – остается няня. До войны был порядок, и во всех семьях были домработницы – девушки из деревни. Они дружно бежали в город. Хорошо запомнил одну. Ей было, очевидно, 15–16 лет. Она вначале часто плакала. Причина – классическая для женщин. Большинство из них почему-то не удовлетворены тем, как выглядят, что имеют, и делают из этого ДРАМЫ. Некоторые решаются и на трагедии в стремлении к совершенству. Сейчас – в 2005–2010 гг. в печати то и дело публикуют, что то или иное юное создание то вдруг перестает есть, чтобы изменить фигуру, и доводит себя до гибели, то какую-то пластическую операцию проводят, вроде как бывший президент Украины Ющенко, после чего становится кто рябой, а кто кривой.

Очевидно, это неистребимое свойство юных особей женского пола известно с времен Клеопатры, которая регулярно полоскала свое лицо простоквашей.

Так вот и наша юная домработница ревела по поводу того, что парни над ней смеются: «Лапать не за что – грудей-то нет!» Естественно, и мама, и все ей сочувствовали и советовали. Один из советов я помню хорошо: «Кушай ржаные корочки – очень помогают».

Вначале, очевидно, помогли. Но через 1,5–2 года она снова начала реветь. Причина: «Парни смеются над моими титьками – лапать неудобно!» Действительно, груди у неё выросли почти до пояса. Не выдержав критики мужской части общества, она вскоре ушла.

А страна продолжала бурно строить. Форд помог наладить выпуск сначала средних автомобилей М-1 – Эмки, а затем и шикарные ЗИМ (ЗИС).

Отец, как высокопоставленный сотрудник ГОСПЛАНа, отдыхал под Москвой в санатории Марфино. Тогда это было достаточно далеко по Казанской дороге. Ездил он в компании других сотрудников, естественно, на ЗИМе. Брал и меня с мамой. Всего в ЗИМ набивалось человек 6–7. Как только выезжали на дорогу, все дружно начинали кричать: «Давай!» «А может она дать 100 км в час?» Водитель старался и, когда достигал скорости, торжественно сообщал: «Едем со скоростью 100 км в час!» Наступало всеобщее ликование, а затем и удовлетворение. Итак, уже в 1938 году я ездил со скоростью 100 км в час. Но меня тогда это почему-то не волновало. Я, скорее, удивлялся, чего это все так довольны.

Я продолжал устраивать неприятности своему папе.

Папа от ГОСПЛАНа имел возможность отдыхать на лучших курортах страны: в Ялте, Сочи, Сухуми. Маму он оставлял дома сторожить нас троих: меня, брата Леву и сестру Розу, которая родилась в г. Кирове в 1937 г.

Однажды он вернулся с юга, как всегда, с большим чемоданом, в котором он, как правило, привозил всякие фрукты: виноград, гранаты, груши… С дороги папа пошёл мыться, сказав, что сейчас, как только он помоется, мы сядем пить чай с фруктами.

Тут я зачем-то сел на этот чемодан и, обнаружив, что он упругий, несколько раз на нём подпрыгнул.

При вскрытии было обнаружено, что две крупные стеклянные фляги с чудесным красным вином я раздавил, и всё содержимое чемодана превратилось в компот из вина, фруктов и белья с осколками стекла.

Бывало и хуже. Так, к новому 1939 году, к елке, папа купил последнее достижение тогдашней электротехники: гирлянду цветных электрических лампочек, и понижающий трансформатор, через который эта гирлянда должна включаться в сеть.

Оставшись как-то один, я включил эту гирлянду без трансформатора. Лампочки зажглись, «фыркнули» и погасли. Естественно, папе я ничего не сказал, но с тех пор всю жизнь не в ладах с электричеством.

Для открытия елки он торжественно пригласил всех друзей, воткнул вилку в розетку и…

Летом мы уезжали на дачу в Кратово в дачный поселок ГОСПЛАНа приблизительно в двух километрах от станции. До войны этот дачный поселок, а рядом с ним и пионерский лагерь, ещё находились в лесу.

В школе с 1937 по 1941 г. я обнаружил у себя высокие математические способности. Я легко, раньше всех, решал все контрольные задачи. Мальчишки в классе старались сесть рядом, спереди или сзади, чтобы списывать решение. К сожалению, я помню только одного, весьма шустрого – Витю Барабашкина. В этой школе – в конце тогда Первой Мещанской улицы – я вдруг почувствовал, что не совсем равнодушен к девочкам. Мне очень нравилась одна – Люда Вайдова.

В Москве мы жили в общежитии ГОСПЛАНа на третьем этаже в 2-комнатной квартире. Туалет был в коридоре. Пищу нам мама готовила то на примусе, то на керосинке – а они то затухали, то начинали гореть очень ярко; потом появился керогаз.

Жизненный уровень страны явно повышался. Это проявлялось, особенно для нас – 2-3-классников, в появлении все новых сортов конфет с очень красивыми обертками – фантиками: «Три медведя», «Красная Шапочка», «Белочка»… Фантики оказались средством знакомства с культурой. Сбор и коллекционирование фантиков приобрели спортивный интерес – у кого больше. В охоте за фантиками мы бродили по улицам, уходили достаточно далеко. Так, я помню, на нас производило большое впечатление гигантское тогда строительство Театра Красной армии.

Вскоре интерес к фантикам исчез по нескольким причинам. Их собралось слишком много, они обесценились – наступила инфляция. Снова я с удивлением размышлял на тему, что иметь избыток собственности, слишком много вовсе не так уж хорошо. Интерес к делу, к фантикам пропадает. Они выполнили свою образовательную функцию.

Марки и мировая политика

Во-вторых, возник интерес к маркам, особенно заграничным. У марок разнообразие было значительно больше, чем у фантиков, и насыщение было практически невозможно. Кроме того, возник интерес к политэкономгеографии и истории.

Помню, меня страшно удивляло сходство названий: Австрия и Австралия. Каким-то образом мне, очевидно, от отца попал в руки этногеографический справочник «Страны мира». С удивлением я узнал, что в Австрии и Австралии в 1938–1939 гг. было равное население, по 6 миллионов человек. Однако по размерам Австралия оказалась в 100 раз больше Австрии.

После этого я стал тщательно изучать этот сборник с данными по численности населения, национальности, площади и главным городам различных стран. А наглядной иллюстрацией были красивые марки этих стран.

От марок и истории интерес переключился на политику. В 1937–1940 гг. все почему-то начали нападать и воевать друг с другом. Так, в 1938 г. Польша – поляки – вдруг напала на Чехословакию, захватив часть её территории. Вслед за ними на Чехословакию напали фашистская Германия и Венгрия, и совместно они втроем оккупировали всю Чехословакию.

Таким образом, военным нападением на Чехословакию Польша начала Вторую мировую войну в 1938 г. Узнав об этом, И.В. Сталин сказал: «Они с ума сошли».

Глава 2
Война

Война и женщины

Летом 1941 года мы, как всегда, выехали в Кратово на дачу в мае. 22 июня 1941 г. фашистская Германия подло, без объявления войны, ночью, при наличии договора о ненападении, внезапно напала на Россию.

Всё стало как-то непонятно.

Красная армия почему-то не громила врагов на вражеской земле «малой кровью могучим ударом» – а героически отступала на «заранее подготовленные позиции». Немецкие самолеты с наступлением темноты летели на Москву через Кратово, хотя оно находилось по Казанской дороге, вовсе не на западе, а на юго-востоке от Москвы.

Рядом с дачей в соответствии с общей инструкцией мы выкопали блиндаж – бомбоубежище. Лето было жаркое и сухое. С наступлением сентября-октября пошли проливные дожди. Тогда я плохо понимал лозунг «Бог и природа – за большевиков». Теперь-то хорошо известно, что эти дожди так размыли и почву, и проселочные дороги, что немецкая техника и даже их узкогусеничные танки на этих дорогах вязли, и их приходилось вытаскивать лошадьми. Наступление немцев резко замедлилось, т. к. они могли продвигаться только по магистралям, а их было немного.

Как пишет командующий нашей 1-й танковой армией генерал Катуков в своих мемуарах «На острие главного удара», даже наши широкогусеничные Т-34 с трудом передвигались по проселкам на исходные позиции под Истрой в октябре 1941 г., вытаскивая тяжелые танки КВ.

Впечатление о критичности положения усугубилось созерцанием нашего батальона, который в октябре 1941 г. двигался по размытой проселочной дороге мимо нашей дачи в Кратово.

Впереди шёл отряд пехотинцев с винтовочками. За ними ещё отряд пехотинцев выталкивал из грязи броневичок, вооруженный пулеметом. Далее ещё отряд пехоты. В конце колонны лошади тащили 3–4 мизерные пушки. Теперь-то я знаю, что это были сорокопятки, снаряды которых отлетали от брони немецких танков, как орехи от стенки.

Возникали тогда у меня, 11-летнего мальчишки, сомнения, как и чем эти ребята смогут остановить немецкие танки?!

Немцы наступали.

В связи с тем, что немцы приближались к Москве, решено было в Москву пока не возвращаться. Мы остались на даче, и я пошёл в Кратковскую школу недалеко от станции и Кратковского озера. От нашей дачи приходилось каждый день ходить 3 км в школу и ровно столько же обратно. Очевидно, с тех пор у меня возникла большая любовь к пешим походам.

В Кратовской школе в 4-м классе повторилось то же. Я быстро решал задачи, и за «честь» сидеть рядом со мной началась конкуренция. Мы подружились с одним из заводил и вожаков – Новиковым, который не очень преуспевал в науках. Тем не менее. На меня стал обижен второй в классе «атаман» Новичков. Группироваться в команды вокруг атаманов – это, очевидно, общее свойство мужчин, начиная с пеленок. Я соблюдал нейтралитет и ни к одной из команд не присоединялся.

Но тут же выяснилось и общее свойство большинства активных женщин – вдруг выбирать всем сразу одного кумира и бросаться на него толпой, как, например, на Киркорова, или Абдулова, или…

И вот все активные девчонки нашего 4-го класса таким кумиром избрали меня. Все они хотели дружить только со мной. Я тупо не понимал, в чем дело, и осознал ЭТО только 20–30 лет спустя. Это был женский инстинкт признания породы мужчины.

5-8 девочек каждый день дожидались меня и толпой провожали почти полпути до дачи. А одна, Стельмошенко, которая называла себя Наташей, провожала меня две трети пути. Звали её по-другому, но ей не нравилось её имя, и она называла себя Наташей. Запомнилась и другая девочка – румянощёкая Катя. Эта самая Наташа была очень широко образована и пыталась просвещать меня даже в сексуальном плане.

Естественно, что такое положение, когда девочки отказывались дружить с другими мальчиками, этих мальчиков не устраивало. И однажды Новичков сказал мне, что завтра они меня побьют, если я опять пойду с девочками. В подтверждение он пару раз меня стукнул.